Герцогиня де Монсорель . Если я скину с себя позор, которым он пытался заклеймить меня, если я перестану лить втихомолку слезы, - поверьте, тогда меня ничто не сможет сломить. Я уже не в Испании, не в Англии, я уже не во власти дипломата, хитрого, как тигр, который с первого дня эмиграции следил за каждым моим взглядом, за каждым моим жестом, подслушивал каждое мое слово и даже молчание, который читал мои мысли в самых затаенных уголках души; там он окружил меня шпионами, словно невидимой железной сетью; там он превратил каждого моего слугу в неумолимого тюремщика и держал меня узницей в самой страшной из всех тюрем - в собственном доме. Теперь я во Франции, я снова с вами, у меня придворное звание, я могу обратиться к самому королю. Я узнаю, что сталось с виконтом де Ланжаком, я докажу, что после десятого августа мы с ним не могли видеться, я расскажу королю, какое преступление совершил герцог по отношению к своему сыну, к наследнику двух славных фамилий! Я женщина, я герцогиня де Монсорель, и я мать! Мы богаты, мы пользуемся советами достойного пастыря, за нас - право, и если я потребовала документ о рождении моего сына...
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и герцог.
Герцог (входит) . ...так только для того, чтобы вручить его мне, сударыня.
Герцогиня де Монсорель . С каких пор, герцог, вы входите ко мне без доклада и без моего разрешения?
Герцог . С тех пор, как вы нарушили наш договор, сударыня. Вы поклялись, что не предпримете ни единого шага к розыску этого... вашего сына. Только при этом условии я и согласился сохранить ему жизнь.
Герцогиня . Такую клятву, по-моему, столь же благородно нарушить, как и сдержать всякую другую.
Герцог . Итак, мы взаимно освобождаемся от всех наших обязательств?
Герцогиня . А разве до нынешнего дня вы соблюдали их?
Герцог . Соблюдал, сударыня.
Герцогиня . Слышите, тетя? Будьте же свидетельницей.
Де Водре . Но, герцог, неужели вам никогда не приходила мысль, что Луиза не виновна перед вами?
Герцог . Вы, мадемуазель де Водре, конечно, должны так думать. И чего бы только я не отдал, лишь бы разделять вашу уверенность! В распоряжении герцогини было целых двадцать лет, чтобы доказать мне свою невинность.
Герцогиня . Двадцать лет вы наносите моему сердцу удар за ударом, безжалостно, ежечасно. Вы были мне не судьей, вы палач.
Герцог . Сударыня, если вы не вручите мне это свидетельство, вашему Фернану несдобровать. Не успели вы вернуться во Францию и уже исхлопотали этот документ; вы хотите сделать его оружием против меня. Вы хотите наделить вашего сына титулом и состоянием, которые ему не принадлежат; вы хотите ввести его в семью, доброе имя которой хранили в чистоте супруги и матери, в семью, в которой вы первая осквернили святость брака...
Герцогиня . Зато ваш сын Альбер достойно ее представляет...
Герцог . Берегитесь! Не пробуждайте во мне страшных воспоминаний. Из ваших последних слов явствует, что вы не остановитесь перед скандалом, хотя он и покроет всех нас позором. Неужели мы решимся раскрыть перед судом прошлое, в котором, допускаю, я был не безупречен, а вы совершили прямую низость? (К мадемуазель де Водре.) Луиза, конечно, не все рассказала вам, тетя? Она любила виконта де Ланжака; я знал это, я относился с уважением к этому чувству. Я был так молод! Виконт сам пришел ко мне; как у младшего в семье, у него не было никаких надежд на состояние; он сказал, что отказывается от Луизы де Водре для ее же блага. Я доверился их благородству, я принял ее чистою из его рук. Ах, я жизнью готов был пожертвовать ради него; и я это доказал! Десятого августа этот несчастный проявил чудеса доблести и тем возбудил ярость в народе. Я поручил его одному из моих слуг. Его все же разыскали, бросили в тюрьму. Узнав об этом, я все деньги, предназначенные для нашего бегства, отдал моему лакею Буляру, уговорил его присоединиться к якобинцам, чтобы вырвать виконта из лап смерти. Я спас его! (Герцогине.) И он достойно отплатил мне, не правда ли, сударыня? Я был молод, горяч, опьянен любовью, я не уничтожил его ребенка. И ныне вы платите мне за мою жалость так же, как ваш любовник отплатил за доверие. Ныне положение то же, каким оно было двадцать лет тому назад, с той лишь разницей, что сострадание во мне умерло. И я опять говорю вам: забудьте вашего сына, и он будет жить.
Де Водре . Так, значит, муки, пережитые в течение двадцати лет, по-вашему, ничто?
Герцог . Тяжесть раскаяния - лучшее доказательство тяжести преступления.
Герцогиня . Если вы принимаете мою скорбь за угрызения совести, я снова повторю вам: я не виновата. Нет, сударь, Ланжак не злоупотребил вашим доверием. Он пошел на смерть не только ради своего монарха. С того рокового дня, когда он простился со мною, когда отказался от меня, я его никогда больше не видала.
Герцог . Но вы купили жизнь вашего сына признанием своей вины.
Герцогиня . Разве можно считать признанием сделку, подсказанную ужасом?
Герцог . Отдадите вы мне этот документ?
Герцогиня . У меня его нет.
Герцог . Так я больше не отвечаю за вашего сына, сударыня.
Герцогиня . Хорошо ли вы взвесили свою угрозу?
Герцог . Вы, кажется, меня знаете.
Герцогиня . Но вы-то меня не знаете. Вы больше не отвечаете за моего сына? Берегитесь же за своего! За жизнь Фернана мне ответит Альбер. Если вы следите за моими поступками, отныне и я буду следить за вами; если на вашей стороне королевская полиция, то на моей будет вся хитрость, на которую способна женщина, и божья помощь. Если вы причините вред Фернану, трепещите за Альбера. Удар за удар. Ступайте.
Герцог . Вы здесь хозяйка, сударыня; я забылся, простите меня, виноват.
Герцогиня . Вы благороднее вашего сына; вспылив, он никогда не попросит прощения.
Герцог (в сторону) . Неужели ее покорность была только притворством и она лишь выжидала удобного случая? О женщина, наставляемая святошами, она прокладывает подземные ходы незаметно, словно огонь вулканов; опасность видишь только тогда, когда он вырвется наружу. У Луизы в руках моя тайна, а ее сын ускользнул от меня; она может восторжествовать. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Де Водре и герцогиня де Монсорель.
Де Водре . Луиза, вы любите сына, которого никогда не видали, и ненавидите другого, который у вас перед глазами. Скажите же мне, если вы только дорожите моим уважением и любовью, откуда такая ненависть к Альберу?
Герцогиня де Монсорель . Ни слова больше об этом.
Де Водре . Непонятно, почему герцог так спокойно принимает вашу ненависть к младшему сыну?
Герцогиня де Монсорель . Он уже привык.
Де Водре . Вы не можете быть плохой матерью.
Герцогиня де Монсорель . Плохой? Нет. (Задумывается.) Мне слишком дорога ваша привязанность. (Обнимает де Водре.) Так знайте: Альбер мне не сын.
Де Водре . Как? Посторонний присвоил себе место, имя, титул, состояние законного ребенка?
Герцогиня де Монсорель . Посторонний? Нет, это его сын. После роковой ночи, когда у меня похитили Фернана, мы с герцогом разошлись навсегда. Женщина во мне была не менее жестоко оскорблена, чем мать. Но и за спокойствие мое он тоже взял выкуп.
Де Водре . Я не решаюсь понять ваши слова.
Герцогиня де Монсорель . Я согласилась выдавать за своего сына Альбера, ребенка одной испанской куртизанки. Герцог хотел иметь наследника. Среди потрясений, вызванных в Испании французской революцией, наш обман прошел незамеченным. И не удивительно, что вся кровь во мне закипает при виде сына посторонней женщины, который занял место законного ребенка.
Де Водре . Теперь мне понятны ваши надежды. Ах, как бы я хотела, чтобы вы оказались правы и этот юноша действительно был бы вашим сыном. Луиза, что с вами?
Герцогиня де Монсорель . Он погиб! Я его выдала отцу, и герцог прикажет... Ах, да что же мы медлим? Нужно узнать, где он живет, и известить его, чтобы он не приходил сюда завтра.
Де Водре . Выйти в такой час, Луиза! Да в уме ли вы?
Герцогиня де Монсорель . Надо спасти его во что бы то ни стало!
Де Водре . Что вы хотите сделать?
Герцогиня де Монсорель . Ни вам, ни мне завтра не удастся выйти из дому незамеченной. Необходимо опередить герцога и подкупить мою камеристку прежде, чем он ее подкупит.
Де Водре . Луиза! Неужели вы прибегнете к таким средствам?
Герцогиня де Монсорель . Если Рауль - мой сын, отвергнутый отцом, мой сын, которого я оплакиваю двадцать два года, то пусть все узнают, на что готова несправедливо обвиненная женщина, мать!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Та же декорация.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Жозеф и герцог.
Жозеф (прибирает комнату; в сторону) . Лег за полночь, встал в такую рань и уже у барыни: неспроста это. Пожалуй, Жак Коллен прав.
Герцог . Жозеф, я дома лишь для одного человека, для господина де Сен-Шарля. Когда он приедет - проводите его сюда. Узнайте, может ли барыня меня принять.
Жозеф уходит.
Внезапное пробуждение в ней материнского чувства, которое я считал угасшим, застало меня врасплох. Надо положить конец нашей распре, до того как она станет заметной для всех. Пока Луиза смирялась со своей участью, мы еще могли жить бок о бок; но если вчерашняя сцена повторится, все пойдет прахом. В чужой стране я мог властвовать над женой; здесь единственная моя сила - собственная моя ловкость да поддержка властей. Я все расскажу королю, я представлю свое поведение на его суд, и герцогине де Монсорель придется подчиниться. Однако подождем еще немного. Если агент, которого ко мне пришлют, достаточно опытен, он в короткий срок проведает, в чем причина ее вчерашнего бунта: и я узнаю, стала ли герцогиня просто жертвой случайного сходства, или же она виделась с сыном после того, как спасла его, и, следовательно, дурачила меня целых двадцать лет. Нынче ночью я погорячился. Надо вести себя более сдержанно, тогда она станет доверчивей и выдаст свои тайны.
Жозеф (входит) . Ее светлость еще не звонили.
Герцог . Хорошо.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Жозеф, герцог и Фелисите.
Герцог (для вида рассматривает вещи, лежащие на столе, и в одной из книг находит письмо) . Инессе де Кристоваль. (Встает.) Зачем жене было прятать такое пустячное письмо? Оно написано, несомненно, после нашей ссоры. Не идет ли здесь речь об ее Рауле? Это письмо не должно попасть в дом Кристовалей!
Фелисите (ищет в книге письмо) . Где же барынино письмо? Уж не забыла ли она?
Герцог . Вы письмо ищете?
Фелисите . Ах! Да, ваша светлость.
Герцог . Не это ли?
Фелисите . Это самое.
Герцог . Как же вы собираетесь уйти из дому, когда вы каждую минуту можете понадобиться герцогине? Ведь она сейчас встает.
Фелисите . При ее светлости - Тереза. А иду я по собственному распоряжению ее светлости.
Герцог . Ну, хорошо, хорошо. Впрочем, это и не мое дело!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Герцог, Жозеф, Сен-Шарль и Фелисите.
Жозеф и Сен-Шарль входят, внимательно приглядываясь друг к другу.
Жозеф (в сторону) . От его взгляда мне становится не по себе. (Герцогу.) Кавалер де Сен-Шарль.
Герцог знаком показывает, чтобы Сен-Шарль подошел, и пристально смотрит на него.
Сен-Шарль (подает герцогу письмо; в сторону) . Известно ему мое прошлое или он просто хочет воспользоваться услугами Сен-Шарля?
Герцог . Дорогой мой...
Сен-Шарль (в сторону) . Нет, я для него всего-навсего Сен-Шарль.
Герцог . Мне рекомендовали вас как человека, чье искусство на поприще более высоком назвали бы гениальностью.
Сен-Шарль . Ваша светлость, предоставьте мне случай, и я постараюсь оправдать эти лестные для меня слова.
Герцог . Предоставлю и немедленно.
Сен-Шарль . Что прикажете?
Герцог . Видите эту девушку? Она сейчас выйдет из дому, сам я не хочу ей препятствовать. Однако она не должна переступить порога моего дома впредь до нового распоряжения. (Зовет.) Фелисите!
Фелисите . Что угодно?
Герцог отдает ей письмо; она уходит.
Сен-Шарль (Жозефу) . Я тебя знаю, мне вся твоя подноготная известна. Девушка эта не должна вынести из дому письмо! Сумеешь это устроить - так я тебя снова не знаю и вообще ничего ведать не ведаю. Если будешь хорошо себя вести - оставлю тебя в этом доме.
Жозеф . С одной стороны - этот, а с другой - Жак Коллен! Что ж, постараемся на совесть служить обоим! (Бежит вдогонку за Фелисите.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Герцог и Сен-Шарль.
Сен-Шарль . Готово, ваша светлость. Не желаете ли познакомиться с содержанием письма?
Герцог . Но, дражайший, вы обладаете прямо-таки волшебным, страшным могуществом!
Сен-Шарль . Вы предоставляете нам неограниченную власть, а мы только умело ею пользуемся.
Герцог . И вы ею не злоупотребляете?
Сен-Шарль . Это немыслимо. Нас стерли бы с лица земли.
Герцог . Но как можно столь драгоценные таланты применять в такой области?
Сен-Шарль . Нам не удается переменить сферу деятельности по многим причинам: мы покровительствуем нашим покровителям, нам доверяют слишком много благородных тайн и скрывают от нас слишком много постыдного, и понятно, что нас не любят. Мы оказываем такого рода услуги, за которые расплачиваются лишь презрением. Сначала требуют, чтобы самые высокие, как и самые низкие, понятия стали для нас пустыми словами: щепетильность - просто глупостью, честь - условностью, предательство - дипломатией. Мы пользуемся доверием и тем не менее о многом обязаны догадываться сами. Мыслить и действовать, догадываться о прошлом, изучая настоящее, исподволь, незаметно подготовлять будущее, как я только что сделал, - такова наша программа. Даже у самого талантливого человека опустились бы руки. Когда же цель достигнута, слова снова становятся реальными понятиями, ваша светлость, и тогда бывший наш клиент начинает подозревать, что мы, пожалуй, способны и на подлость.
Герцог . Все это, дражайший, быть может, и не лишено справедливости. Но вы не собираетесь, надеюсь, заставить свет и меня изменить на сей счет наше мнение?
Сен-Шарль . Я уж не так безнадежно глуп, ваша светлость. Не чужое мнение хотел бы я изменить, а свое собственное положение.
Герцог . И, по-вашему, сделать это не так уж трудно?
Сен-Шарль . А как же, ваша светлость? Пусть только мне поручат проникать не в семейные тайны, а в тайны министров, следить не за простыми ворами, а за хитрейшими дипломатами, не обслуживать мелкие страстишки, а служить правительству. И я буду горд и счастлив своим незаметным участием в великих делах... А какой бы, ваша светлость, у вас был преданный слуга!
Герцог . Мне очень прискорбно, дорогой мой, что обстоятельства вынуждают меня использовать столь великие таланты в столь узкой сфере, но я и здесь сумею вас оценить. А там видно будет.
Сен-Шарль (в сторону) . Ах, так... Видно будет? Ну, а я уже и сейчас все вижу.
Герцог . Я собираюсь женить сына...
Сен-Шарль . На мадемуазель Инессе де Кристоваль, принцессе Архосской. Прекраснейшая партия! Ее отец имел неосторожность служить Жозефу Буонапарте и теперь изгнан королем Фердинандом. Уж не замешан ли он в мексиканской революции?
Герцог . Госпожа де Кристоваль и ее дочь принимают у себя одного авантюриста по имени...
Сен-Шарль . Рауль де Фрескас.
Герцог . Как? Вам уже все известно?
Сен-Шарль . Если вашей светлости угодно, я ничего ведать не ведаю.
Герцог . Наоборот, говорите, я должен знать, какие тайны вы милостиво оставляете на нашу долю.
Сен-Шарль . Условимся об одном, ваша светлость: когда моя откровенность вам будет не по душе, зовите меня тогда кавалером, - и я вернусь к скромной доле наемного наблюдателя.
Герцог . Продолжайте, дорогой мой. (В сторону.) Забавные люди!
Сен-Шарль . Господин де Фрескас станет авантюристом лишь в тот день, когда не сможет больше вести образ жизни человека, имеющего сто тысяч франков дохода.
Герцог . Кто бы он ни был - вы должны разгадать тайну, которою он себя окружает.
Сен-Шарль . Нелегкое поручение, ваша светлость. В отношении иностранцев мы обязаны действовать осмотрительно, иностранцы здесь хозяева , они перевернули весь Париж вверх дном.
Герцог . Да, истинное бедствие!
Сен-Шарль . Разве ваша светлость в оппозиции?
Герцог . Мне просто хотелось бы, чтобы король вернулся без всей этой свиты, - только и всего.