Четыре часа. Ах, сейчас должен явиться со своими душеспасительными наставлениями отец Бартоломе! Надо приготовить ему варенье из роз и мараскин. (Открывает шкаф и достает угощение.) Теперь прочту главу из Фомы Кемпийского , которого он мне дал... Мне это необходимо... Пабло совсем сбил меня с толку... Где же книга?.. Стой! Как это гитара здесь очутилась? Нужно ее убрать... Ей здесь не место... (Берет гитару и наигрывает.) Как хорошо настроена! Ла-ла-ла-ла... Такой не найдешь... Пабло всегда уж сумеет выбрать подарок!.. (Поет.) Ла-ла-ла-ла... "Мой духовник..." Прямо как на грех научил меня Пабло этой песенке, вот напев ко мне и привязался... Впрочем, разве песня - грех? Mi спустилось... (Поет.) Ла-ла-ла-ла... "Мой духовник, мой духовник... мой духовник... Мой духовник мне говорит: "Борися с плотию, мой сын, и просиди три дня на хлебе и воде". Тут Марикита позвала: "Идем-ка ужинать со мной!" К чертям духовника!"
Входит брат Бартоломе.
Донья Уррака . Ах!
Брат Бартоломе . Иисусе, Мария! Что я слышу?
Донья Уррака . Как!.. Я... Это вы?.. Что вы могли слышать?.. Разве я пела?
Брат Бартоломе . Глазам и ушам своим не верю! Как, дочь моя, и это вы? Я надеялся застать вас на молитве или по крайней мере за душеполезным чтением, и что же я вижу: в руках у вас гитара, а на устах богопротивные песни!
Донья Уррака . Ах, отец мой! Если бы вы знали...
Брат Бартоломе . Какой лукавый демон...
Донья Уррака . Так, отец мой, вот уж истинно: лукавый попутал! Я хотела вынести гитару из комнаты... нечаянно перебрала две-три струны... а лукавый тут как тут... Как на грех, застрял у меня в голове один ненавистный напев, я по рассеянности и начни его подбирать... затем...
Брат Бартоломе . Затем?
Донья Уррака . Затем... не знаю, как это случилось... я громко запела.
Брат Бартоломе . Да: дитя мое, не кто как лукавый, нашептал вам эту богохульную песню. Возблагодарите же вашего ангела-хранителя, вовремя пославшего меня, чтобы не дать вам совершить еще и другой грех...
Донья Уррака . Слава тебе господи!.. Что же вы не сядете, отец мой? В вашем возрасте пройти пешком от доминиканского монастыря до Приморской улицы - ой, как утомительно!
Брат Бартоломе . Благодарение божественному спасителю нашему, я еще не настолько слаб, дитя мое, чтобы не держаться на ногах. В сорок девять лет хоронить рано.
Донья Уррака . Я потому так сказала... что вы сегодня, по-моему, плохо выглядите.
Брат Бартоломе . Плохо выгляжу?.. Нет, мне этого не кажется... (Смотрится в зеркало.) У вашего зеркала зеленоватый оттенок... Нет, я чувствую себя превосходно... И я нарочно для вас, дитя мое, надел новую рясу.
Донья Уррака . Ну так садитесь же, отведайте угощения, которое я для вас приготовила!
Брат Бартоломе . Охотно, дочь моя, ибо мало вкусил я ныне пищи земной.
Донья Уррака . Боюсь, как бы строгий пост не повредил вашему здоровью.
Брат Бартоломе . Ничего не поделаешь!.. Налейте-ка мне еще стаканчик мараскину. Ваш мараскин куда лучше того, который мне подарила донья Мария де Хесус.
Донья Уррака . Еще бы! Это сущая скареда: ни за что не истратит сорока реалов на подарок друзьям.
Брат Бартоломе . Осторожней, дочь моя! Не осуждай ближнего своего... Правда, за целый год она расщедрилась всего лишь на одно распятие из слоновой кости, желтое-прежелтое, да на весьма неважный мараскин. Ведь знает же она, что лучше совсем не делать подарков, чем дарить всякую дрянь.
Донья Уррака . Истинная правда... Кстати, вам передали корзинку бордоского?
Брат Бартоломе . Да, дитя мое. Благодарствую, только в следующий раз, когда будете посылать мне в обитель вино, упакуйте его не в корзинку, а, скажем, в ящик из-под книг, - словом, как-нибудь иначе.
Донья Уррака . А что?
Брат Бартоломе . Да так... Я приберегал его на ночные бдения для поддержания слабой плоти моей... а настоятель заметил корзину... Разумеется, пришлось его попотчевать... Братия тоже пожелала вкусить понемножку... И теперь у меня ни капли.
Донья Уррака . Не печальтесь, досточтимый отец. На днях пришлю вам еще корзиночку. Я так рада, что мое вино пришлось по вкусу!
Брат Бартоломе . Себя-то не обездольте.., Сознаюсь, однако же, что вино сие премного лучше прочих врачует грешную плоть мою... Будете вы сегодня исповедоваться?
Донья Уррака . Как хотите. Я желала бы до пятницы получить отпущение грехов.
Брат Бартоломе . Хорошо. Пока я допью стаканчик, подумайте о грехах ваших, а затем покайтесь мне во всех прегрешениях, содеянных вами за эту неделю.
Молчание.
Итак, дитя мое, вы готовы?
Донья Уррака . Да, отец мой.
Брат Бартоломе . Ну, так приступим. Преклоните колена - вот на эту подушку. Так. Поближе ко мне... поближе! Прекрасно!.. Достаточно ли мягка подушка для ваших коленок, дитя мое? Удобно ли вам?
Донья Уррака . О да! Мы можем начать, когда вам угодно.
Брат Бартоломе . Дайте мне вашу ручку... Сколько времени я вас не исповедовал?
Донья Уррака . Я думаю, отец мой, это было... в субботу.
Брат Бартоломе . Так!
Донья Уррака . Я рассердилась на горничную за то, что она слабо меня зашнуровала.
Брат Бартоломе . Так!
Донья Уррака . Увидев в церкви офицера в синем мундире с красным кантом, я отвлеклась и уже не внимала богослужению с подобающей набожностью.
Брат Бартоломе . Так!
Донья Уррака . Осуждала некоторых подруг моих.
Брат Бартоломе . Так!
Донья Уррака . Что же еще? Да, вот: я слишком привязана к моей болонке; может быть, истинной христианке это и не пристало?
Брат Бартоломе . Да, уж это напрасно, дитя мое! Ваша собака так плохо воспитана, что не далее как позавчера укусила меня за ногу. До сих пор больно. Поборите привязанность вашу и дайте ей сто ударов плеткой.
Донья Уррака . Ах, отец мой, пощадите бедняжку!
Брат Бартоломе . Ну, дайте пятьдесят!
Донья Уррака . Бедная собачка просто... просто не узнала вас.
Брат Бартоломе . Но она постоянно рвет мне сутану... Впрочем, и то сказать - неразумное животное... Не давайте ей три дня сахару, только и всего.
Донья Уррака . Бедная собачка!
Брат Бартоломе . Еще что?
Донья Уррака . Еще... Ах да, отец мой!.. Что, муха - постное?
Брат Бартоломе . Муха? То есть как?
Донья Уррака . Боюсь, что я нечаянно проглотила муху в шоколаде. Потом-то я спохватилась, но было уже поздно.
Брат Бартоломе . А какая муха? Тощая или жирная?
Донья Уррака . Совсем крошечная.
Брат Бартоломе . Ну, тогда постное. Маленькие мухи, которые родятся в воде, - это постное. Вот большие, которые родятся в воздухе, то скоромное... Но я боюсь, дитя мое, как бы вы не забыли иной грех, горше прежних.
Донья Уррака . Я, досточтимый отец?.. Но...
Брат Бартоломе . Да, да. Что же вы мне не рассказываете?.. А?..
Донья Уррака . О чем?
Брат Бартоломе . О доне Пабло.
Донья Уррака . О доне Пабло?.. Я?..
Брат Бартоломе . Да, совершили ли вы вновь с доном Пабло тот грех... о котором...
Донья Уррака . Но... я...
Брат Бартоломе . Ах, дитя мое, я вижу ясно, что это случилось!
Донья Уррака . Я... я не могла перед ним устоять... Я все время думала о страданиях святой великомученицы Агнесы... Но я не смогла, как святая Агнеса... Я не смогла перед ним устоять... Иначе... он что-нибудь сделал бы над собой... Разве его удержишь?.. Он такой горячий!..
Брат Бартоломе . Дурно! Очень дурно! Чаете ли вы по крайней мере направить его на стезю истинную?
Донья Уррака . Пока еще не отчаиваюсь.
Брат Бартоломе . Надо смирять себя, дочь моя, надо смирять себя!..
Донья Уррака . О, я согласна на все епитимьи, какие вы только захотите на меня наложить!
Брат Бартоломе . Прежде всего не пускать на порог дона Пабло.
Донья Уррака . Ах, отец мой!.. Разве нет другого средства? Я убеждена, что мне удастся достучаться до его сердца... Я уже давно собиралась принести в дар вашей церкви серебряные подсвечники, которые вам прошлый раз так понравились.
Брат Бартоломе . Пресвятая богородица да вознаградит вас! Centuplum accipies... Воистину, жертва - путь к смирению... но... все же...
Донья Уррака . Я их завтра же отошлю в обитель.
Брат Бартоломе . Ну, хорошо... Вы одумаетесь... Подождем немножко... Только каждое утро читайте десять раз "Отче наш", и десять раз "Богородицу", и семь... нет, десять раз вечером и семь утром.
Донья Уррака . Слушаю, отец мой, ни одного дня не пропущу.
Брат Бартоломе . Погодите, дитя мое, мне нужно еще кое-что у вас спросить. В этом сильно заинтересованы церковь и государство, - я полагаю, вы можете избавить их от великой опасности.
Донья Уррака . Я? Иисусе, Мария! Да я на все пойду!
Брат Бартоломе . В городе ходит по рукам тайно отпечатанный памфлет...
Донья Уррака . Можно мне встать?.. Вы ведь кончили свою исповедь?
Брат Бартоломе . Да, дитя мое.
Донья Уррака встает.
Ходит по рукам памфлет под названием Откройте глаза ... что это вы покраснели?
Донья Уррака . Я? Покраснела?.. Это занавеска отсвечивает.
Брат Бартоломе . Самое для нас главное - узнать, кто автор, и мы подозреваем... Что же вы смутились?..
Донья Уррака . Ничуть.
Брат Бартоломе . Мы подозреваем дона... дона Пабло.
Донья Уррака . Дона Пабло? Как же, станет он писать памфлеты! Плохо вы его знаете! Чтобы дон Пабло стал писать памфлеты? Да ему в жизнь свою не написать памфлета, клянусь вам! Прежде всего он слишком верный слуга его величества, чтобы писать пасквили на его правительство.
Брат Бартоломе . А почем вы знаете, что там говорится о правительстве государя нашего короля?
Донья Уррака . Да вы сами только что сказали.
Брат Бартоломе . И словом не обмолвился.
Донья Уррака . Значит, я ошиблась.
Брат Бартоломе . Но если бы автор был он, вы наверняка знали бы об этом?
Донья Уррака . Конечно.
Брат Бартоломе . И вы настолько правдивы, что этого бы от меня не скрыли?..
Донья Уррака . Да. Будь тут хоть капля истины, вы бы уже знали все.
Брат Бартоломе . Расположение, коим пользуется у его величества семья дона Пабло, не дает нам права арестовать его без явных улик, как мы поступили бы со всяким другим.
Донья Уррака . Но какие у вас основания приписывать именно ему этот памфлет?
Брат Бартоломе . Как вам сказать! Известная связь между тем, что я слышал от вас о его религиозных убеждениях, и некоторыми фразами, на которые я наткнулся в этом его сочинении.
Донья Уррака . Так других улик у вас нет?
Брат Бартоломе . Никаких.
Донья Уррака . Дон Пабло так любит своего короля, что никогда не напишет на него пасквиля. Он не очень набожен, это верно, но обряды соблюдает строго. Каждый год непременно причащается вместе с другими офицерами своего полка и свободомыслием не хвастается.
Брат Бартоломе . В таком случае я ошибся. Очень вам благодарен за сообщение. Все же, если еще что-нибудь узнаете об этом деле, не забудьте сказать мне. А пока продолжайте склонять его к покаянию.
Донья Уррака . Приложу все усилия, клянусь вам!
Брат Бартоломе . Теперь о другом. Помните, вы мне прислали несколько коробок надушенных сигар? Не найдется ли у вас хоть одной? Я бы с удовольствием закурил.
Донья Уррака . А разве у вас не осталось?
Брат Бартоломе . Увы, дитя мое, все до одной выкурил!
Донья Уррака . Что же вы мне раньше не сказали? Я бы вам еще коробку прислала. Вот вам моя petaca , - курите, сколько хотите.
Брат Бартоломе . Да наградит вас господь за вашу доброту, дочь моя! Не отвергаю дара сего, ибо знаю, что вы скорей можете достать себе, нежели инок неимущий. (Закуривает сигару.) Что вы теперь читаете?
Донья Уррака . Я?.. Во-первых, молитвы читаю... Потом - Фому Кемпийского, Цветник святых , иногда - Apayкану .
Брат Бартоломе . Цветник святых !.. Сколь прискорбно, что в наше греховное время ни одно святое имя не украсит этой книги!
Донья Уррака . Я-то знаю одно имя, которое должно непременно попасть в Цветник !
Брат Бартоломе . Не говорите! За добро, сотворенное мною в сем бренном мире, сторицей воздастся мне в мире ином.
Донья Уррака . Аминь!
Брат Бартоломе . Ну, мне пора, дочь моя. Да хранит вас господь, дитя мое!
Донья Уррака . И вас также, отец мой!
Брат Бартоломе . Ах да, чуть было не забыл!.. У меня есть четки - благословение его святейшества папы, я хочу их вам подарить. (Вынимает из кармана разные вещи.) Это мой cigarrero ... Это пузырек со святой водой... это...
Донья Уррака . А это что такое?
Брат Бартоломе . Это донья Бел... Погодите, сейчас вспомню. Ну, словом, одна дама попросила меня выбросить этот портрет в море.
Донья Уррака . В море?
Брат Бартоломе . Да, раскаяние охватило ее, и она рассталась с тем, кто несколько дней назад подарил ей этот портрет. Отдайте мне его.
Донья Уррака . Мне хочется открыть медальон.
Брат Бартоломе . Не надо, отдайте! Ай, сломали! (Как бы нечаянно открывает крышку и роняет портрет.)
Донья Уррака (поднимает портрет) . Ах! Иисусе, Мария!
Брат Бартоломе . Что с вами, дитя мое?
Донья Уррака . Изменник! Он подарил ей свой портрет!
Брат Бартоломе . Отдайте же мне его!
Донья Уррака (не отдает) . Нет, не отдам!.. Негодяй, мерзавец! Так ты обманывать меня?
Брат Бартоломе . Что такое?
Донья Уррака (не отдает портрета) . И я могла довериться этому предателю!
Брат Бартоломе . Изменивший богу может ли не изменить женщине?
Донья Уррака . Донья Белиса!
Брат Бартоломе . Я ее не называл.
Донья Уррака . Променять меня на донью Белису!
Брат Бартоломе . И ради этого-то вероломного вы жертвуете вечным своим спасением!
Донья Уррака . Жаль, что тебя здесь нет! Ты бы дорого мне заплатил...
Брат Бартоломе . Совращать добродетельных женщин - вот единственная его радость.
Донья Уррака . Пабло! Коварный Пабло! Когда же я смогу отомстить тебе?
Брат Бартоломе . Да ведь вы только что с таким жаром его защищали!
Донья Уррака . Защищала? Этот подлец способен на любое преступление!
Брат Бартоломе . Потому-то я и заподозрил в нем автора памфлета.
Донья Уррака . Ага!
Брат Бартоломе . Но раз это не он...
Донья Уррака (в сторону) . Я могу отомстить ему!
Брат Бартоломе . О, если бы это был он...
Донья Уррака (в сторону) . Смерть моя!..
Брат Бартоломе . Вы бы...
Донья Уррака . Да, отец мой, это он!
Брат Бартоломе . Дон Пабло?
Донья Уррака . Да, изменник Пабло.
Брат Бартоломе . Дитя мое! Гнев лишает вас рассудка, вы сами не знаете, что говорите. Только что сказали...
Донья Уррака . Я готова поклясться на Евангелии, что автор этой богомерзкой книги - дон Пабло.
Брат Бартоломе . Вы уверены?
Донья Уррака . Клянусь. Он хочет поднять Испанию, убить короля и насильно сделать всех испанцев гугенотами.
Брат Бартоломе . Положим, они сами этого хотят... Но вы говорите правду?
Донья Уррака . Да лишит меня господь царствия небесного, если дон Пабло, предатель дон Пабло, не автор гнусного памфлета!
Брат Бартоломе . Верю, верю. Прощайте, дитя мое! Возблагодарите господа за то, что он показал вам порок во всей его скверне. Вы спасены. Будете теперь знать, как доверяться военным, бросающим женщину ради первой встречной!..