Джерри: Благодарю вас. (снимает берет, надетый на манекен) Мне не нужно подачки от шальных беспризорных девчонок, даже таких симпатичных, как вы. Но впредь никогда не выгоняйте человека после того, как намекнули, чтобы он остался на всю ночь. Это как-то неженственно. (идет к двери)
Гитель (уязвленная): Как по-вашему, что вы сейчас делаете?
Джерри (остановившись): А что?
Гитель: Клянчите подачку, вот что! И весь вечер клянчили!
Джерри: Простите, это вы мне?
Гитель: А то кому же! Все эти разговорчики - такой несчастный, клопы, сели на мель…
Джерри: Клопы сели на мель?
Гитель: Клопы! Сели на мель!
Джерри: Послушайте, да что вы выдумываете…
Гитель: … и если я сию минуту не лягу с вами в постель, завтра найдут ваш труп!
Джерри (в изумлении): Кто это вам сказал?
Гитель: Вы сказали! Рядом с мусорными ведрами!
Джерри: Ну, знаете ли! Я…
Гитель: А не то вы спрыгнете с моста, до того вы одиноки! Ведь вы же только что это сказали, верно?
Джерри: Но я… я… (смотрит на нее с недоверием) Это было… просто агитационное выступление. Вы считаете, что я говорил так весь вечер?
Гитель: Первое, что я от вас услышала, это "помогите мне". По телефону. Верно?
Джерри (глядит на нее остолбенелым взглядом, неуверенно пытаясь что-то объяснить): Я хотел сказать… я… вы…
Гитель: Да что там! Вы сказали - "помогите мне", я ответила - "ладно".
Джерри, уставившись на нее, не находит слов.
Я не жалуюсь, я ко всему привыкла, но зачем вы меня при этом ругаете? Вы думаете, со мной все можно себе позволить?
Джерри все так же глядит на нее, но в нем вдруг просыпается какое-то воспоминание, и взгляд его становится невидящим. Он стоит, прижав пальцы ко лбу.
(встревоженно) Эй, слушайте! Я вас обидела?
Джерри (с усилием): Да как вам сказать… Я, видите ли… (трясет головой, оставив попытки иронизировать. Тихо) Мне просто вспомнилась одна история. С тех пор прошло… (воспоминания нахлынули издалека. Он говорит просто, в тоне его - беззащитность) прошло ровно тринадцать лет… Я шел по студенческому городку Небрасского Университета с красивой темно-рыжей девушкой… Ее отец был не последней спицей в колеснице государства. Мы с этой девушкой были… мы очень сблизились за то лето, и я сказал ей, что должен бросить университет, у меня нет родных и нечем платить за учение. Следующий день - день моего рождения - был самым счастливым в моей жизни: мне дали стипендию имени Джорджа Норриса. Я смог учиться дальше и вот - стал адвокатом.
Гитель: Это и вся ваша история?
Джерри: Та девушка стала моей женой.
Гитель (хмуро): У вас есть жена?
Джерри: Была. Она меня бросила.
Гитель (сокрушенно): О! Значит и вас тоже?..
Джерри: И меня тоже. Перед самой свадьбой я узнал, что стипендию мне дали только под нажимом Люциана, ее отца. И знаете, что я тогда сделал?
Гитель: Что?
Джерри: Ничего. (беспомощно разводит руками) Это абсолютно верно то, что вы сказали. Вы совершенно правы.
Гитель: В чем права?
Джерри: Я выклянчиваю подачки. Так оно и есть. Никогда этого не понимал, а сейчас вдруг понял. (надевает берет и идет к двери)
Гитель: Но куда же вы идете?
Джерри: Обратно, в свое одиночество. (безнадежно) Опять будет то же самое.
Гитель: Так не уходите. В самом деле, раз вам опостылела ваша комната, раз вам не хочется возвращаться к себе в день рождения - оставайтесь тут. Я лягу на диванчике в кухне, а вы - здесь, Может, если вы хорошо выспитесь, утром вам будет полегче, а?
Джерри смотрит на нее невидящим взглядом.
Оставайтесь, если хотите.
Джерри: Остаться?
Гитель: По крайней мере, выспитесь. А утром вам будет лучше.
Джерри: И выставить вас вон?
Гитель: Ну почему же вон! Я на том диванчике отлично улягусь. А вы… у вас такие длинные ноги…
Джерри: Да.
Гитель с интересом глядит на его длинные ноги. Когда глаза их встречаются, оба словно впервые видят друг друга по-настоящему. Их неожиданно словно обдало какой-то теплой водой, и оба смутились.
Джерри: И правая, и левая.
Гитель: Ладно, я пока что… Ничего, если я оставлю вам свою простыню? (сдергивает покрывало, берет одну из подушек) Я вчера только постелила чистую и мылась в ванне.
Джерри: Конечно, ничего. Очень мило, что вы предложили мне ночевать у вас. Нелепо, правда, но…
Гитель: Почему нелепо? У вас паршивая кровать, завтра вы купите керосину и промажете все щели в стене…
Джерри: Гитель, вы удивительно славная девушка.
Гитель (растерянно): Вы тоже… уборная там, на лестнице…
Джерри: Но я, собственно, предлагал разделить с вами постель.
Гитель: А я предлагаю вам только одно - как следует выспаться, а утром…
Джерри: А утром мне будет легче. Без сомнения.
Гитель (слава богу, все улажено): Ну, располагайтесь. (берет в охапку подушку, покрывало и какие-то вещи, идет в кухню. Зажигает там свет)
Джерри: Гитель!
Гитель (из кухни): Да?
Джерри: Я не могу.
Гитель: Подождите, у меня руки заняты!
Джерри (пауза): Сумасшедшая! (тем не менее удобная постель притягивает к себе его взгляд; он с досадой отворачивается) Гитель!
Гитель появляется в дверях кухни, все еще держа в руках вещи.
Послушайте, согласитесь, что с моей стороны было бы просто моральной слабостью остаться здесь после того, как…
Гитель: Но сегодня же ваш день рождения! (скрывается в кухне)
Джерри (обдумывает этот довод, потом глядит на кровать, обводит взглядом комнату и вздыхает): Гитель!
Гитель показывается в дверях.
(смиренно) Мне в самом деле остаться?
Гитель: Слушайте, не морочьте мне голову. Хотите вы остаться или нет?
Джерри (после паузы): Я целый месяц не был в комнате, где бы пахло… человеческим жильем. Конечно, хочу.
Гитель: Ну и оставайтесь! (снимает с него берет, бросает на тахту и, сунув ему в руки полотенце, уходит на кухню)
Джерри (разворачивает сложенное полотенце, в нем большая дыра, Качает головой - ему смешно и грустно): До черта неловкое положение! (выходит на лестницу, не закрыв за собой входную дверь)
Из кухни выходит Гитель все с той же охапкой вещей.
Гитель: Слушайте, я…
(видит, что комната пуста и умолкает, глядя на берет, лежащий на тахте. Сердито хмурится, что-то обдумывая. Потом качает головой: "нет-нет" и идет в кухню. Но на пороге вдруг останавливается. Через секунду идет обратно и опять смотрит на берет. Наконец, вздыхает, с видом угнетенной покорности бормочет)
Ведь день рожденья, будь он проклят!
(и возвращает все вещи на место: халат в шкаф, будильник на стол, подушку на тахту, рядом с другой. Расстегнув блузку, бросает ее на спинку стула; потом, присев на кровать, снимает туфли и стягивает с себя юбку. В коротенькой комбинации идет к шкафу и достает пижаму, но, услышав шаги Джерри в передней, удирает с пижамой н кухню)
Джерри (входит и начинает беспокойно шагать по комнате. Под ноги ему попадаются туфли; он смотрит на них, на юбку, брошенную на пол, на вторую подушку и взглядывает в сторону кухни - намерения Гитель ему ясны. Он берет со стула блузку и прижимает ее к лицу, вдыхая запах женщины. Трется о блузку щекой, размышляет, хмурится. И, наконец, разобравшись в путанице чувств, говорит себе твердо и раздельно):
Нет, это не начало новой жизни!
(вешает блузку на спинку стула и, захватив лежащий на тахте берет, выходит в переднюю и закрывает за собой дверь)
Из кухни осторожно выглядывает Гитель, уже в пижаме. Видит, что Джерри нет, входит. Быстро тушит лампу, откидывает одеяло и хочет лечь, но, вдруг что-то вспомнив, придвигается на коленях к ножкам тахты и шарит рукой, ища берет Джерри. Берета нет. Гитель озадачена, но тут замечает, что дверь на лестницу закрыта. Она встает с тахты, выглядывает на площадку лестницы, смотрит через перила. Внизу, двумя этажами ниже, хлопнула входная дверь. Гитель идет назад, на мгновение останавливается на пороге, выделяясь силуэтом в проеме двери, потом с беспомощно-покорным видом хлопает себя по бедрам.
Картина третья
Обе комнаты
Прошло несколько часов; в окнах комнат Гитель и Джерри брезжит рассвет. Гитель спит на кровати, с головой укрывшись одеялом. Комната Джерри пуста, но через минуту мы слышим, как он отпирает дверь. Войдя, он замечает лежащую на полу телеграмму, поднимает ее и идет к разбитому окну. Он небрит, устал после долгой ходьбы, но на душе у него стало, видимо, легче. Он разрывает конверт, чтобы прочесть телеграмму, но, вынув ее наполовину, снова засовывает в конверт и бросает на кушетку. Закурив, делает несколько шагов по комнате и останавливается возле кушетки, как бы выбирая между телефоном и телеграммой, затем решительно садится к телефону и набирает номер. В комнате Гитель звонок.
Гитель (сонная, поворачивается на бок и ощупью снимает трубку; не открывая глаз): Да-а, алло!
Джерри медлит, не зная, с чего начать.
Алло!
Джерри (сухо): Так вот, насчет холодильника. Мне думается, вы напрасно отдали его незнакомому балбесу.
Гитель: Что-о?
Джерри: Если вы будете раздавать свои вещи первым встречным, то ко дню Страшного суда рискуете остаться без холодильника, а с моральной точки зрения…
Гитель (вскакивает): Джерри! Эй, вы живы-здоровы? Я звонила вам раза два-три, и никакого ответа!
Джерри: Я исследовал новый мост. Куинсборо. Он открывает новые возможности для… Я хотел сказать, для прыжков в воду. Ну да ладно. Я удрал от вас, Гитель.
Гитель: Да, я заметила.
Джерри: Что заставило вас изменить своему железному правилу?
Гитель: О, я просто не могла устоять перед вашим ослепительным беретом.
Джерри: Надо было оставить его у вас. А я думал, тут другое.
Гитель: Что же?
Джерри: Благотворительность. По-моему, ваша беда в том, что вы распоряжаетесь кассой благотворительного общества.
Гитель: Что-что?
Джерри: А моя беда в том, что моя жена слишком хорошо меня знает. Вы вчера зажгли такую огромную свечу на моем именинном пироге, что она осветила мне весь обратный путь от города Омахи в штате Невада.
Гитель: Как это?
Джерри: Тесс - насколько мне помнится, ее зовут Тесс - тоже душила меня своей чуткостью. Но, ей-богу, это не ее вина. Я не должен был поступать в юридическую контору ее отца, а я поступил. Я должен был отказаться от чудесного дома. который он нам дал, а я не отказался, и это отравило нам жизнь.
Гитель (мрачно): Ну?
Джерри: Ну и вот. Мы жили, как боги, и нечаянно позабыли, что есть на свете такая вещь, как верность. Мне пришлось разыгрывать героя перед чьей-то женой, не важно чьей, а Тесс сейчас выходит замуж за моего бывшего однокурсника, который… Впрочем, это тоже неважно. Я только хотел сказать, что со вчерашнего вечера мне кажется, будто половина моей жизни состоит из подачек, - от последней я решил отказаться. От вас.
Гитель: О! А я думала, тут другое.
Джерри: Что же, например?
Гитель: Мне показалось, будто вам показалось, что я не… (глубоко переводит дыхание) Одним словом, вы считаете, что я… Ну, вы понимаете.
Джерри: Нет.
Гитель: Что я недостаточно привлекательна.
Джерри (после паузы): О Господи! И все-таки вы звонили мне два или три раза?
Гитель (самолюбиво): Только два!
Джерри: Но почему?
Гитель: Ну, вы так внезапно удрали, я о вас беспокоилась.
Джерри: Гитель! (тон его мягок и ласков; в нем впервые слышатся неподдельное участие и заинтересованность. Отношение Джерри к ней вдруг принимает совсем иной оттенок.) Гитель, я скажу вам две правды. Первая - вы очень привлекательны, вторая - вы слишком дешево себя цените.
Гитель: Неправда!
Джерри: Нет, правда. Иначе бы вы гораздо чаще возмущались.
Гитель: Чем?
Джерри: Многим. Вот сейчас, в эту минуту, почему вы не отругаете меня за то, что я звоню вам в такой час?
Гитель: А сколько сейчас времени?
Джерри: Без чего-то пять. Ну, начинайте. Надо упражняться.
Гитель: Чего начинать?
Джерри: Упражняться. Протестовать. Возмущаться.
Гитель: А?
Джерри: Накричите же на меня!
Гитель: За что?
Джерри: Да ведь это безобразие - звонить в такой час! Кто я такой, чтобы будить вас на рассвете? Это неуважение к вам и вообще черт знает что такое! Ну, почему же вы молчите?
Гитель: Послушайте, что вы на меня орете?
Джерри (мягко): Для вашей же пользы.
Гитель: Я не люблю кричать на людей, это действует мне на нервы. И, кроме того, я рада, что вы мне позвонили…
Джерри: Почему?
Гитель (с раздражением): Нет, я просто поражаюсь вашей тупости! Я же говорю - я о вас беспокоилась.
Джерри: Вот это уже лучше.
Гитель: Что лучше?
Джерри: Главное - упражняться. Валяйте дальше.
Гитель (разозлившись): Еще чего! Упражняться! Вы что, совсем спятили, или считаете меня за идиотку. Знаете, который теперь час? Зачем вы мне звоните в пять утра? Чтобы упражняться в перебранках, да?
Джерри (забавляясь): Нет, чтобы попросить вас больше ничего никому не отдавать. Пока мы не увидимся.
Гитель: Что-что?
Джерри: Я спрашиваю вас: хотите попробовать… стать половиной пары?
Гитель (помолчав): Слушайте, лучше не начинайте все с начала.
Джерри: На этот раз - на моих условиях. Подачек больше не хочу.
Гитель: А что же вы хотите?
Джерри: Я хочу… немножко позаботиться о вас. И о вашей язве.
Гитель, широко открыв глаза, смотрит на телефон.
Вы мне разрешите это?
Гитель (качает головой; она не может разобраться в своих ощущениях, поэтому не знает, что ответить. Она растрогана и вместе с тем еле удерживается, чтобы не засмеяться): Я… Вы… Но почему вдруг?
Джерри: Кажется мне, что я могу вам пригодиться. Конечно, не такое уж я сокровище, к тому же все еще занят этой… гражданской войной. Я бы рассказал вам всю эту скверную историю, если бы вы позавтракали со мной.
Гитель: Где?
Джерри: Здесь. Вы приедете?
Гитель: Понимаете, в восемь пятнадцать мне будут рвать зуб, будь он проклят. Потом я буду плеваться кровью, так что с меня мало толку…
Джерри: Но вы придете?
Гитель: Конечно, приду.
Джерри (после паузы, ласково): Я буду о вас заботиться. (хочет положить трубку, но вдруг спохватывается) Гитель!
Гитель: Да?
Джерри: Что надо делать, когда из десны идет кровь?
Гитель (мгновенно встревожилась): А что, у вас идет кровь?
Джерри: Чудачка вы все-таки! Я о вас говорю.
Гитель: А-а. Да ничего не надо делать. Пойдет и перестанет.
Джерри: Я знал, что мне непременно понадобится тот ледник. Придется положить лед в раковину.
Гитель: Зачем?
Джерри: Чтобы набить пузырь, который я куплю. Вы будете прикладывать его к щеке.
Гитель (после паузы, улыбаясь): Решили взять быка за рога?
Джерри: Не хочу терять ни минуты. Сегодня первый день моего тридцать четвертого года, и я чувствую себя, как жаворонок на заре. Ну, спите спокойно. (кладет трубку)
Гитель (сидит неподвижно, потом тоже кладет трубку и удивленно качает головой): С ума сойти! (немного погодя, встает, идет в кухню и, налив в стакан молока, возвращается на тахту)
Джерри ставит телефон на пол и задумчиво улыбается, пока его взгляд не падает на телеграмму. Берет конверт и вертит в пальцах. Наконец, вынимает телеграмму и, подойдя к окну, читает - дважды про себя, третий раз вслух, без всякого выражения в голосе:
"Звонила поздравить днем рождения, не смей отталкивать меня, негодяй, помоги бог нам обоим, но помни, что я тебя люблю, это правда. Тесс."
Через секунду замечает, что телеграмма дрожит в его руке. Комкает ее и медленно бросает в разбитое стекло. Идет к кушетку, перекладывает кучу одежды на стул и ложится, куря сигарету.
В тусклом предутреннем свете каждый лежит у себя, поглощенный своими мыслями. Джерри курит, Гитель потягивает молоко. Тишину нарушает только далекий бой башенных часов - бьет пять.
Занавес.