– Так и – было! Очень точно и образно прописана историческая канва событий. Хотя некоторые диалоги могли звучать по-другому, но все эти поступки и беседы-контакты – были.
Б.Калиев, акын Гарапша и др. активисты казахской общины Оренбуржья:
– Спасибо! Это – про нас! Уверены, что эта пьеса-притча войдет в учебники и хрестоматии литературы в школах Казахстана!
Дарига Назарбаева:
– Пьеса мне понравилась! Побольше бы подобных знаков уважения народов-соседей друг к другу. Буду рекомендовать пьесу театрам Казахстана.
А.Бурибаев – вице-Министр культуры Казахстана:
– Учитывая значимость темы, пьесу будут ставить в Уральске (по-русски) и в Актау-Мангышлак (по-казахски). Ее будут использовать на мастер-классах Республиканского семинара для режиссеров русских драмтеатров Казахстана.
П.Краснов – секретарь Союза писателей России, лауреат многих литературных премий:
– Пьеса нравится, в т.ч. своим необычным ракурсом притчи, позволяющим напомнить зрителю, читателю "Что есть – хорошо" и "Что такое – плохо" в прошлом и – настоящем!…
В.Рябов, В.Шабрин – руководители землячества оренбуржцев в Москве:
– Пьеса нравится, удивительно, как удалось так логично переплести события прошлого и настоящего… Будем предлагать пьесу московским театрам.
В.Никитин, Н.Емельянова – журналисты, лауреаты многих премий:
– Пьеса проигрывает в изяществе слога, но задевает глубинные пласты души. Здесь есть над чем подумать, что изменить в себе. Новая версия мотивации поездки А.С.Пушкина в Оренбург – убедительна.
В.Леонтьев – журналист, переводит литературу с шести западноевропейских языков:
– Мощный, совершенный по стилю, оригинальный по композиции текст! На Западе подобная драматургия – в фаворе. Аналогичный по внешней канве спектакль Т.Стопарда о судьбах русской интеллигенции XIX века "Берег Утопии" получил в США семь высших театральных премий "Тоny", в России – "Хрустальную Турандот".
Н.Корнеева (член областной Общественной палаты), В.Индульская (режиссер Народного театра, г. Бузулук):
– Пьеса проста как истина… Очень современна и своевременна, именно – необычным ракурсом оценок подвижничества Пушкина, Даля, Шевченко, их глубинными связями с Оренбуржьем.
Т.Судоргина (краевед): – Пьеса читается на одном дыхании! При удачной постановочной режиссуре, этот спектакль станет супер-подарком Оренбургскому зрителю!…
С.Андриевская (секретарь по культуре и PR в обл. украинском обществе):
– Пьеса вводит читателя в состояние эйфории от живого общения с кумиром украинского народа. При удачной постановке, овации зрителей будут срывать крышу театров Оренбуржья и Украины.
В.Дорошенко, М.Козлов (директор и гл. режиссер Орского драмтеатра) 2010г.: Ищем режиссера-мэтра в Киеве, 2-3 талантливых актеров в Москве. Цель столь высокой планки – добиться высочайшего уровня спектакля, соответствующего потенциально возможному согласию Президентов РФ и Украины принять участие в премьере спектакля в канун юбилея Т.Г.Шевченко.
Л.О.Гриценко (руководитель службы протокола Губернатора, "просто театральный зритель"): – Текст пьесы нравится очень и очень! Своим языком, сюжетом, философской глубиной! Дело за режиссером с Украины своим талантом равным теме пьесы… При удачной постановке, пьеса станет событием в театральной жизни Оренбуржья и Украины!
emp1
NB: Каждый четвертый из экспертов, прочитавших пьесу, подчеркнул:
"Читатели и зрители растащат пьесу на цитаты!"
Действующие лица:
Тарас Григорьевич Шевченко *), далее – Кобзарь.
А.И.Бутаков – начальник Аральской экспедиции, ее участники
Г.Г.Левитский – комендант Орской Крепости, его домочадцы и малые дети
А.С.Венгржиновский-чиновник Пограничной Комиссии, хороший знакомый Кобзаря
NN-1 – *) современник пребывания Пушкина в Оренбурге (за 14 лет до того)
NN-2 – *) чиновник, помогавший В.И.Далю в сборе материалов для "Толкового словаря живого великорусского языка".
Жители Оренбурга (собеседники Кобзаря), Орска и др. мест
Солдаты-сослуживцы Кобзаря, в т.ч. X *) – калмык-буддист, способный молитвой-медитацией погружать себя в сны-трансы.
Освобожденные от разбойников (на Арале) пленники-рабы *) – уроженцы разных регионов Центральной Азии
Все, кроме помеченных *), играют в обычной одежде конца XX века. Солдаты (привлекаемые из местных в\ч)– в выгоревшей полевой форме-хаки, пыльных кирзовых сапогах с подковками, на головах – шапки-бескозырки XIX в. У офицеров дополнительно – только неброские аксельбанты.
Сценография минимизирована для гастролей российских театров в Украине и – прописана в тексте пьесы. Музыкальный ряд: мелодичные украинские песни, узнаваемые фрагменты классической музыки.
Действие первое
Вечер у новых друзей, вскоре по прибытии Т.Шевченко в Оренбург. В большой, но небогатой комнате полтора десятка чиновников, политических ссыльных и мещан живописно беседуют группками по 2-4 человека.
(Механический голос за сценой: Комната в доме Кутиной)
Входит Кобзарь. Все радостно приветствуют его.
В это время под потолком зала звучит голос: "Я, современник приезда Кобзаря в Оренбург, свидетельствую: "Тарас Григорьевич был откровенным со всеми, неосторожно, считая, по чистоте души своей, всех людей такими же, как он сам… И это было главным несчастьем в его бесконечных неудачах и приключениях".
К, стоящему на авансцене, Кобзарю поочередно подходят гости, представляются и заговаривают с ним:
1. Тарас Григорьевич! Я – Дарчук, твой земляк! Когда началось восстание в Галиции я был в Жолкве, это – тот город где Петр Первый сделал ставку, из которой полгода безвыездно руководил войной со Швецией и подписал Договор с Карлом Двенадцатым. Мы захватили Королевский замок и долго оборонялись в нем. Но потом – плен, солдатчина…
2. Тарас Григорьевич! Я – Буновский, участник польского восстания! Мы бились с царскими войсками под знаменем с надписью – "За нашу, и вашу Свободу!"
3. Тарас Григорьевич! Я – Шапошников, член кружка Петрашевцев! Нас здесь немного, но каждый стоит десятерых! И здесь мы дружим со всеми ссыльными борцами за Свободу! И сами продолжаем борьбу за Россию – свободную от царизма, процветающую для всех ее граждан и дружественную всем народам!
"Служитель почтамта" -*) (прерывая очередь приветствий, обращаясь к Кобзарю, со скрытой угрозой): Ну, вы и – штучка, доложу я вам! Человека, этапом из Петропавловской крепости, еще нет, а письма со словами поддержки от друзей из трех столиц – Санкт-Петербурга, Москвы и Киева уже есть… И это при собственноручной резолюции Государя на вашем приговоре: "Под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать"!!! Всякие у нас были, но такой "фрукт" – первый! (после этого восклицания многие гости отступают от Кобзаря в разные углы комнаты)
Кобзарь: (Служителю почтамта, спокойно, со скрытым юмором): Ну что ж, поздравляю вас, почта, значит, хорошо работает! Что касается, ставшего известным вам содержания запечатанных писем друзей ко мне, тоже не удивляет! Не вы – первый! Вы по виду – человек благородный, то есть подлости без нужды не сделаете!… Читайте мои письма, на здоровье, учитесь грамоте и – хорошим манерам! Остерегайтесь только прилипания ассигнаций в моих письмах к вашим рукам! Мои друзья невидимыми чернилами ставят сумму. Если не сойдется, я буду жаловаться Почтмейстеру! Неровен час, и вас забреют в солдаты, вместе – в одном полку лямку тянуть будем!…
(обращаясь ко всем): И старые друзья у меня – хорошие! А у новых знакомых есть еще время до третьего кукарекания "библейских петухов" определиться – рядом стоять, плечом к плечу, или шмыгнуть в норку в углу хаты.
Все гости собираются вокруг Кобзаря. На разные голоса слышны объяснения-оправдания:
1.: Оренбург – военная крепость и по Уставу петухов здесь нет…
2.: А на гауптвахту здесь сажают только за "чих" не там, и – не тому…
3.: Что – гауптвахта!… Здесь пахнет Тобольским острогом!!…
4.: Что – Тобольск!… Здесь все шансы попасть в Нерчинские рудники, в кандалы, к декабристам!!!
Некто NN-1: Вот! Вот! Тарас Григорьевич, и я к Вам, про декабристов!!! Наконец-то, есть кому, достойному, излить свою, измученную догадкой душу. Выдать сокровенную тайну "Солнца нашей поэзии"!!! (после этого восклицания все гости репликами-междометиями поддерживают эмоциональный рассказ NN-1)
Я весь свой век буду благодарить Бога, что сподобил меня стать современником пребывания Александра Сергеевича Пушкина в Оренбурге, за четырнадцать лет до этого дня. Все четырнадцать лет я – много думал и – сопоставлял! А потом – ждал приезда "очередного гения", как третейского судии, чтобы именно Ему рассказать про свои догадки!…
Молчал так долго, потому, что был уверен: Засмеют!!! Здесь при Губернаторе Перовском, любимце Государя, хватало специально выписанных из столицы "фирменных" юмористов-зубоскалов, одни соавторы "Козьмы Пруткова" чего стоили!… При новой власти, весельчаки пошли попроще – просто "полковники и фельдфебели Скалозубы"!… Но это как раз про них сказано: "Злые языки – страшнее пистолета!"
А пристрелить глупой хохмой мое доброе имя: "На кого, мол, замахнулся пентюх рязанский" проще простого! А у меня ведь – дочери на выданьи! Да и к ордену Станислава меня пятый год представляют!…
Все, в нетерпении: Говори, чего тянуть, только хорошее про тебя известно!…
NN-1 (продолжает): Все знают – Пушкин ведь был не только "солнцем русской поэзии", но и наперсником декабристов. А кем бы он мог стать, если бы народ и войска на Сенатской площади не "безмолвствовали"!?! То-то же!!! А кем он мог бы стать, включи его Государь в общий список с повешенными. То-то же…
Всего то – "шевеление народа", а размах маятника Судьбы Поэта: от Вольтеровско-Президентских вершин власти мощнейшего государства мира до бесчестья имени, петли и позора потомков!!! То-то же!!! (немая сцена гостей, уставившихся друг в друга и в NN-1 и затем – шепчущих: Логично!…)
Отсюда и горестно-философическая финальная ремарка Пушкина в "Борисе Годунове": "Народ безмолвствует"!…
Отсюда и – тщательно спланированная, скрывающая истинные "внутренние беспокойства" Гения, поездка в Оренбург.
Ремарки-усиления гостей, уловивших суть догадки NN-1:
1.: Да! Здесь он, против обычаев своих, не посетил ни одного дамского салона, не оставил в альбомах ни одной записи-посвящения милой барышне-даме…
2.: Хотя звали его всюду! и – спешно готовили балы в его честь!!!
3.: Но – нет, только обязательные визиты к двум-трем чиновникам, включая
Генерал-Губернатора Перовского, большого почитателя Таланта Александра Сергеевича.
4.: Поездка с В.И.Далем в Берду – ставку Пугачева, беседа тет-а-тет со старухой-казачкой, свидетельницей тех событий.
3.: Тщательнейший просмотр бумаг по архивам. Загонял архивариусов, срочно дай ему то, дай – это!
4.: А что – архивы! Выгляните в окно! Пугачев стрелял по городу из пушки с колокольни казачьей церкви напротив крепостного вала, и ядра падали прямо под окнами этого дома по Канонирскому переулку. А в соседнем доме плакал от выстрелов маленький Ваня Крылов, будущий великий баснописец.
5.: И по-военному марш-марш дальше в Уральск, и – казачьи станицы, где
встречали самозванца хлебом-солью!…
NN-1 (завершает): Да! Внешне – поверхностная поспешность, демонстрирующая не шибкую заинтересованность в предмете исследования! Внутренне – опасения, как бы кто "не раскусил" его истинных намерений и – настроений!!!
Пушкин был не просто Гениальным Поэтом! Но и Мыслителем, каких не сыскать!!! И его разум "кипел от возмущенья" на себя самого, пошто не может он осознать – чего надобно народу для решительных Дел, на его – народа собственное Счастье!… И какие Слова еще надобны, чтобы разбудить в человеке – Человеческое!?!…
Вот, вот, друзья! По вашим лицам вижу, как вас заколдобило… Точно по схеме Гениального Мыслителя: "Открылась бездна, звезд полна!"…
(Пауза. Немая сцена №2. Гости возвышенно размышляют над проблемой)
Некто NN-2 (увлекшись настроем беседы, решается сказать свое – сокровенное):
Тарас Григорьевич! Друзья! В Библии сказано: "Глас народа – Глас Божий!" А если – "перевернуть пирамиду" и посмотреть снизу на связь Мыслителя-дворянина и смерда? И поднять простой народ до высот просвещенных соплеменников!…
(после этого восклицания все гости снова обступают Кобзаря и репликами-междометиями поддерживают эмоциональный рассказ NN-2)
NN-2: Я, как чиновник, помогал В.И.Далю в сборе материалов для "Толкового словаря живого великорусского языка". Свидетельствую: это была многолетняя титаническая работа. В основе будущего успеха (а мы с Владимиром Ивановичем в этом уже тогда нисколько не сомневались) – не только большой талант и кропотливый труд автора, но и – благоприятное стечение обстоятельств: жители Оренбургского края во многом – переселенцы из самых разных уголков России.
Кобзарь (убежденно, прерывает): Да, по дороге сюда, в станице Елшанской, я видел переселенцев в Оренбуржье из Орловской и Рязанской губерний, жаль – не поговорил с ними… Лица их светятся счастьем скорой встречи со своей новой долей, с собственной землей-кормилицей. Труда они не боятся, рады возможности трудиться на себя!…
NN-2 (продолжает): Собеседники В.И. Даля добросовестно помогали ему учесть все нюансы своих региональных говоров. На моих глазах бывало: какой лапотный, но от Природы – смышленый мужичонка, обрадованный до нельзя вниманием к себе и своему говору со стороны столичного господина, все, вроде, обскажет, и пойдет себе "солнцем палимый"… Но потом вспомнит еще чего – бежит к Далю, спотыкается… "Помилуй! – кричит – батюшка, отец родной! Запиши еще эту поговорку! Забыл ея сразу то, спужался тебя спервоначалу! Но очень уж ндравится она нам всем, в деревне Ново-Георгиевке своей мудростью!…"
Поэтому я тоже рискну здесь, в кругу единомышленников – борцов за народное счастье, сказать свое – потаенное: "Народ – подлинный творец, соавтор "Словаря…"!!!
(Пауза. Немая сцена №3. Гости, кто возвышенно, кто – возмущенно размышляют над услышанным)
1.: Ну, ты, мил человек, выдал формулу: "хоть – стой, хоть – падай!"… Да где ж это видано, чтобы народ, смерды и так далее, книжки писали?!? Они же грамоте не обучены, читать еще не умеют… Еще скажи, что "Белинского и Гоголя лаптежники – с базара понесут!"…
2.: Да не о том он! Не книжки люди из простого народа здесь писали, а "творили!!! Словарь!!!", равного какому еще не было и – не будет!!!
3.: Истинная Правда! "Словарь" то так и называется – "живого великорусского языка"!…
4.: Но творили то они – не одни!… Без подвижнического, самоотверженного труда датского дворянина Владимира Ивановича Даля над "Словарем…" этой книги бы – не было!…
2.: Хорошо сказал! Наши то – русские баре "возможно и могут так, но не хотят"…
5.: Главное, все-таки не порода по рождению, а Искра Божия!
6.: Да! Но еще и к Таланту – Труд нужен! И тогда придет Успех, будь ты аристократ ли, "беспородный" ли, крепостной ли. Вне зависимости от национальности…
7.: Друзья! Мы, как герои Крылова, Слона никак не хотим "приметить"… Вот же среди нас – живой пример Таланта плюс Труда плюс Успеха – Тарас Григорьевич Шевченко, выкупленный в 24 года от роду, из крепостных, именно за это!…
Все (обращаясь к Кобзарю): Скажите, Тарас Григорьевич, нам что, по этому поводу! Кобзарь: Тема Вашего спора – не нова для меня… И мнение по этому поводу сложилось у меня давно… Разбуженный обстоятельствами народ – творит Историю! Взять, к примеру, конец смуты и освобождение Москвы от ляхов!
Я верю, что когда-то к надписи: "Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия" на памятнике, посвященном этому событию "Иваны, вспомнившие свое родство" добавят: "и беззаветным героям их многонационального ополчения, отвоевавшим Москву и Россию"…
(Немая сцена №4. Гости, возвышенно шепча губами, размышляют над прозвучавшим откровением Кобзаря)
Некто (без №) (вкрадчиво): Да что это мы, все про них, да про – них… Давайте про нас! Сказано же: вот он рядом – живой Гений!… Почитайте, свое, для Души, Тарас Григорьевич!
Кобзарь: на авансцене, раздумывает…
В это время под потолком зала звучит голос: "Я, княжна Репнина, свидетельствую: "Он стихами своими побеждал всех, он выжимал из глаз слушающих его слезы умиления и сочувствия, он настраивал души на высокий диапазон своей восторженной меры… Он одарен был больше, чем талантом, ему был дан гений".
Кобзарь: начинает декламировать свои нелегальные произведения (конкретный выбор – за режиссером-постановщиком, зависит от страны-города показа, даты и – аудитории в зале)
Во время самых "крамольных" строф, неожиданно, из "царской" ложи бельэтажа в зал выпрыгивают несколько солдат, топоча, вбегают на сцену и арестовывают Кобзаря
Все гости испуганно жмутся в углу. В это время за сценой звучит "строжайшее распоряжение о немедленном выезде его в Орскую крепость"
emp1
Солдаты тащат Кобзаря в поворачивающуюся навстречу им сцену, оформленную как плац Орской крепости (с силуэтом Яшмовой горы на горизонте) во время наказания палками, проштрафившегося солдата.
Тащившие Кобзаря солдаты, оставляют его стоять в углу, а сами бегут в центр и присоединившись к общему строю с остервенением лупят палками. Звучат флейта и барабаны.
В это время под потолком зала звучит голос: "Главные обвинения Тарасу Шевченко были: Мысли-Прожекты о создании федеративной всеславянской республики! Борьба за гражданские свободы жителей Российской империи, за отмену крепостного права в России!!" Последнее произошло через 14 лет – 19 февраля 1861 года. Наказание солдат розгами было отменено на три года позже.
Солдатскую, 25-летнюю рекрутчину заменили на всеобщую воинскую повинность еще через десять лет.
Мечты Тараса и его единомышленников о дружественном Евразийском Государстве, способном объединить усилия многих братских народов – еще ждут своего часа, и зависят, в том числе от воли граждан, собравшихся в этом зале!"
emp1
Сцена тем временем продолжает поворачиваться на 360 градусов. Сделав полный поворот на сцене остаются основные декорации первого действия. (Механический голос за сценой: Квартира коменданта Орской крепости Левитского)
emp1