Баррет. – Поздравляю вас, сэр! Только что вы одним махом покончили с концепцией механобаптизма.
Мэр. – Остается надеяться, что когда-нибудь у меня хватит решимости покончить с вами. Почему я не вижу здесь телевизионщиков? Обо всем приходится напоминать.
Тед. – Это легко исправить. (Извлекает мобильный телефон.) Надеюсь, вы не возражаете, мисс Слейни?
Даниела. – Напротив!
Боб(Даниеле). – Я бы не хотел, чтобы моя физиономия попала на экран. Вдруг кто-нибудь узнает…
Даниела. – Отвернешься!
Тед набирает номер.
Тед. (В трубку) – Грегори?.. Есть под рукой кто-нибудь с камерой? Никакой оппозиции, только лояльный нам канал!.. Западное шоссе, семь. То самое здание, у которого час назад проходил стихийный митинг горожан – вероятно, ты уже знаешь. Двадцать четвертый этаж, Общество слепых. Господин Мэр намерен сделать сенсационное заявление!.. Ждем! (Кладет трубку в карман.) Все в порядке, господин Мэр!
Мэр. – Какое еще сенсационное заявление?
Тед. – Не знаю. Придумаете что-нибудь.
Мэр. – А если нет?
Тед. – Несколько традиционных слов о падении нравов телевизионщиков удовлетворят. В любом случае, возможность заполучить сенсационное заявление заставит их шевелиться.
Даниела. – Полагаю, к приезду телевидения сенсация у нас будет.
Мэр. – Не знаю, почему, но я тоже в это верю. Даниела!.. Вы позволите называть себя так?
Даниела. – Разумеется, господин Мэр!
Мэр. – Совершим маленькую сделку: "Даниела" в обмен на "Арчи".
Даниела. – Согласна, Арчи! Полагаю, леди и джентльмены, эта прекрасная идея не встретит возражений?
Боб. – В молодости друзья обращались ко мне: "Эй, Бо!.."
Трой. – Изо всех моих прозвищ, больше всего мне нравится вот это: "СКМ".
Даниела. – Похоже на название какого-то концерна. А на самом деле?
Тр ой. – Эс Ка Эм – Спасайся, Кто Может.
Тед. – Что, уже пора?
Боб. – Одно из тех качеств, за которые мистера Троя так уважают коллеги по ремеслу – постоянная предрасположенность к бодрой шутке.
Мэр. – Леди и джентльмены! Каждый из вас может называть меня Арчи. И если кто-нибудь из вас обратиться ко мне за помощью, Арчи сделает все возможное в пределах тех полномочий, которые ему предоставили вы сами.
Тед. – Демократизация общества растет стремительными темпами. Но все имеет свои пределы, господа! Лично мне не по душе, когда всякий прохожий может обратиться к президенту со словами, вроде: "Эй, ты, старый мерин!.."
Мэр. – На что вы намекаете, Баррет?
Тед. – Никаких прямых ассоциаций, сэр! Во-первых, вы еще не президент. А, во-вторых, я бы не рискнул назвать вас старым.
Даниела. – Нам не нужна помощь, Арчи.
Мэр. – Что же вам нужно?
Даниела. – Понимание.
Мэр. – Понимание? Не понимаю!
Даниела. – Мисс Бизи! Арчи желает знать, сколько незрячих проживают в нашем городе?
Каролина. – Точные данные сейчас уточняются. Могу назвать лишь приблизительно – более сорока тысяч.
Мэр. – Так много?
Даниела. – Каково их социальное положение?
Каролина. – Кое-кто получает пенсию, но при этом лишен возможности участвовать в жизни общества и страны, хотя хотел и мог бы. Другие – представляют это направление господа Дик и Трой – реализуют свои потенциальные возможности на стезе профессионального нищенства. Безусловно, они могли бы замахнуться на большее, но, не имея иных источников дохода, вынуждены ограничиться этим. Большая же часть влачит воистину печальное существование, ибо в силу разных причин не имеет возможности заняться даже нищенством.
Мэр. – Ужасно!
Даниела. – Мисс Бизи! Арчи хотел бы получить подтверждение сказанному. У нас есть конкретные факты?
Каролина достает из папки письмо.
Каролина. – Безусловно. Ежедневно в адрес нашего Общества поступают десятки писем. Это из сегодняшней почты. (Читает.) "Иск моего мужа по поводу несоблюдения на заводах компании элементарных мер безопасности, из-за чего он потерял зрение, суд отклонил. Можно было бы обратиться в суд снова, но у нас нет денег на адвоката. Я часто болею и лишена возможности ухаживать за мужем. Помощи нам ждать неоткуда. На последних выборах мы, в числе многих других, голосовали за нашего Мэра. Я слышала, он – отзывчивый человек, но мои четыре письма к нему остались без ответа. Что же нам делать?"
Даниела(Каролине). – Браво, Каролина! Прекрасная импровизация!
Каролина(Даниеле). – Импровизация – все то, что касается Мэра. Остальное – подлинное.
Мэр. – Где проживают эти несчастные?
Каролина. – Мистер и миссис Карабах. Балантайн роуд, одиннадцать.
Мэр. – Тед! Я беру это дело под свой личный контроль!
Тед. – Да, сэр!
Боб. – Мистер и миссис Карабах, слава богу, пристроены. А как быть с остальными? Не каждый из них нуждается в куске хлеба, но каждому, безусловно, необходимо наше участие. Это люди, Арчи, и они хотят жить, а не умирать в забвении, приносить пользу обществу, а не обременять его своим прису тствием. Слепые, они видят дальше нас, зрячих, ибо мы за суетными делами своими забросили ниву сострадания и милосердия. Она не вспахана. Ее перестали удобрять. И даже, если благословенный дождь не обойдет ее стороной, он обрушится на землю, в которую не опустили зерен. А однажды, когда будущий урожай с этой нивы станет, может быть, единственной надеждой нашей, кто тогда возделает и оросит ее для нас, заблудших? Кто?.. Ответьте! Ответьте…
Каролина. – Потрясающе!
Даниела(Бобу). – Ну, вы даете, мистер Казарлей!
Боб(Даниеле). – Этот Мэр нерешителен, как лев после удачной охоты.
Мэр. – Это была самая блистательная речь, которую я слышал в жизни! Бо, дружище, ты заставил меня заплакать!
Тед(В сторону). – Тебя заставишь!
Мэр. – И, тем не менее, я по-прежнему не представляю, что тут можно сделать. Я человек конкретный и не могу давать невыполнимых обещаний: кое-кто только и ждет чего-нибудь подобного, чтобы сразу же обратить это против меня. На носу – предвыборная кампания, леди и джентльмены. Мы должны победить, иначе этот разговор просто теряет смысл.
Трой. – Не можете избавиться от предмета тревоги своей, измените отношение к нему и живите в согласии с самим собой.
Мэр. – Эй, как вас там, мистер?..
Трой. – Спасайся Кто Может.
Мэр. – Что вы мне желаете? Чтобы я проиграл выборы?
Боб. – Напротив, Арчи, выиграть со всеми нами!
Даниела. – Мистер Баррет пообещал телевизионщикам событие, которое удивит. Но сначала посмотрим, удивит ли оно вас, Арчи?
Мэр. – До сих пор меня приятно удивляло все, что происходило здесь.
Даниела. – Приготовьтесь удивиться еще больше. Что вы скажете о движении "Слепые за Мэра?"
Тед. – Разве такое существует?
Даниела. – С сегодняшнего дня. Члены нашего Общества, эти мужественные люди, не сломленные судьбой, решили показать пример жителям города, которые разобщены, слабы духом, не думают о завтрашнем дне и не видят дальше собственной спальни. В нынешние тревожные времена вести нацию за собой должны люди твердые, бескорыстные, щедрые для страждущих и безжалостные к врагам. Люди, на чьих знаменах начертаны слова "Благонравие и закон". Вы все хорошо знаете человека, который в полной мере обладает перечисленными качествами – это наш Мэр. И уж если слепые видят это – что говорить о зрячих?!
Каролина(Даниеле). – Классная заготовка, детка!
Даниела(Каролине). – Чистая импровизация!
Мэр. – Сорок тысяч человек!..
Даниела. – Между прочим, наше движение открыто для всех и каждого. Если кто-то до сих пор страдал нравственной слепотой, не видя очевидных вещей, мы поможем ему прозреть!
Мэр. – Первый, кому вы помогли прозреть – перед вами, друзья мои!
Тед(в сторону). – Неужели это случилось, Арчи?
Мэр. – Теперь я знаю, что делать! Я понял! (Теду.) Вам стоит повнимательней прислушаться к моим мыслям, Баррет, ибо вам предстоит незамедлительно известить о них прессу! "Незрячие помогают Мэру обрести остроту зрения…" Что-нибудь в этом роде, но предварительно пусть покажут мне… До этой минуты я воспринимал жизнь, как пассажир "Боинга" – землю через иллюминатор с высоты в шесть миль: в целом и без деталей… Я стремился облегчить участь многих, не думая ни о ком конкретно. Это был ошибочный путь. К участию взывала не толпа – звучали голоса живых людей. Мистер и миссис Карабах. Эти два симпатичных джентльмена – мистер Дик и мистер Трой… Я услышал их! Возделывать ниву милосердия – тяжкий труд, но я берусь за эту работу с воодушевлением и благодарностью. Одна борозда, вторая, третья… И вот ты уже не один на пашне! Теплый дождь благостно упадет на землю, и появятся первые всходы. Их пока мало, очень мало, но с каждым днем их будет становиться все больше. Мы вышли в поле, дети мои. Какая нынче весна!..
Боб. – Арчи, дружище, ты заставил меня заплакать!
Тед. – Несколько напыщенно, но, в общем, вполне на уровне… (Мэру.) Должен сказать, господин Мэр, что в красноречии вы ни в чем не уступите своему новому другу Бо. Распорядиться по поводу шампанского?
Мэр. – Меня распирает от изобилия идей! Что скажете по поводу конкурса красоты среди незрячих красоток?
Каролина. – Здорово, Арчи!
Мэр. – Музыкальный фестиваль исполнителей, лишенных зрения?
Тед. – Под патронатом Мэра! Великолепно!
Мэр. – Иногда что-то дельное можно услышать даже от вас, Баррет.
Дик. – Конкурс среди незрячих нищих на лучшую шутку, адресованную прохожим!
Боб. – Олимпиада слепых спортсменов!
Даниела. – Под патронатом Мэра! (Каролине.) Это сколько ж денег можно закопать под такие замечательные предложения! Да, мы с нашими скудными оборотами и близко не стояли!
Каролина. – Ну, так станем!.. Осенний карнавал сразу же после дня Толстого Поросенка Джека.
Трой. – Клуб друзей древней Греции.
Тед. – А также современной. С ежегодным посещением Афин и посиделками у стен Парфенона… Осталось определиться в главном: кто будет финансировать эти замечательные проекты?
Мэр. – Вечно вы со своим ничем не оправданным скептицизмом, Баррет… Конечно, мы увлеклись, но иногда полезно пофантазировать, чтобы отсечь лишнее и выйти не некий разумный уровень. Полагаю, мы найдем выход.
Боб(Каролине). – Полагаю, мы найдем деньги.
Даниела. – Разумеется, Арчи!
С грохотом распахивается дверь, пропуская телевизионщиков: парня с камерой и бойкую девицу с микрофоном.
Девица. – Господин Мэр! Где господин Мэр? Вот вы где! Вы хотели сделать заявление?
Тед. – Это чуть позже. А начнем мы общим планом этих леди и джентльменов… Господин Мэр в центре… Вы, мистер Казарлей, справа от него. Мисс Слейни слева… Остальные живописной группой располагаются по обе стороны от них… На лицах радостное оживление.
Господин Мэр пожимает руку мисс Слейни… Не жалейте улыбок, господа!
Оператор начинает снимать.
Девица. (В микрофон) – Итак, леди и джентльмены, мы с вами находимся в Обществе слепых…
Занавес.
Действие второе
Канцелярия Общества слепых. В интерьере по сравнению с предыдущими событиями одна перемена. Плакат с глянцевым красавцем сменил другой, запечатлевший Мэра в окружении ликующей толпы слепых и зрячих с броской надписью: "ОН ПОМОГ НАМ ПРОЗРЕТЬ". Вечерний час, однако здесь все еще работают. Даниела и Каролина, сидя за столом, перебирают деловые бумаги.
Каролина. – Какие жуткие стулья. Им место не в офисе солидного благотворительного фонда, а в средневековой камере пыток. Может, стоит обновить интерьер? Теперь-то мы в состоянии позволить себе новую мебель!
Даниела. – Можем, но не станем этого делать. Начнем шиковать – сразу же хор, так называемых "доброжелателей", которые только и ждут подходящего случая, грянет что-то вроде: "Вот куда пошли наши денежки!.." А когда закроем лавочку, стулья нам уже не понадобятся.
Каролина. – Ты сгущаешь краски, дорогая. После триумфальной победы на выборах и той роли, которую сыграло в нем Общество слепых, наш друг Арчи заткнет глотку любому.
Даниела. – В этом хоре Арчи будет солировать.
Каролина. – Но почему? Он нам многим обязан. К тому же, мы кое-что о нем знаем. Вполне достаточно для разоблачительной публикации в оппозиционной газете под звучным заголовком типа "Как наш друг Арчи стал Мэром". Не уверена, что "нашему другу" это понравится.
Даниела. – Я не верю в эффективность подобной публикации. Люди прекрасно знают, как становятся Мэрами. Кроме того, мы с ним в неравных условиях. Он Мэр, и у него власть. Если он примется за нас, нам не поздоровится. Выборы, дорогая, – пограничный рубеж, разделивший бывших союзников. Победителям пристало щедро одаривать тех, кто обеспечивал победу – деньгами, властью, собственной благосклонностью, которая, кстати, больше всего ценится – а вот этого победители делать не хотят. Мы больше не нужны. Стоит ли с нами делиться? (Оглядывается на плакат.) Он помог нам прозреть… Боюсь, что сегодня он думает о том, как помочь нам ослепнуть.
Каролина. – До сих пор мне казалось, что подобные взаимоотношения между партнерами в ходу исключительно у русских.
Даниела. – Поначалу мне тоже так казалось… Когда рухнул железный занавес, наши политики, перебивая друг друга, заверещали, что ветры перемен наконец-то задули с запада. Какая чушь! Сегодня, как и всегда, они дуют с востока. Только на сей раз этот хилый ветерок превратился в ураган! Он сбивает с ног и несет за горизонт, не давая возможности остановиться и осмыслить происходящее. Мы стали подозрительными, перестали доверять друг другу, на глазах утрачиваем доброту, становимся жесткими и жестокими. Подобные людишки и раньше водились среди нас, но как же быстро они стали плодиться!.. А наша хваленая самоуверенность? Первые во всем! В длине ног, радиусе полета ракет и быстродействии компьютеров… Не говоря уже об умении отмывать денежки, строить интриги и прятать концы в воду. Русские доказали, что в этих вопросах мы просто неучи!.. Отличная компенсация за жевательную резинку, кредиты и кока-колу!.. Ветры перемен дуют с востока, господа, и от них не отгородиться даже стеной, наподобие Великой Китайской… Великая Американская стена! Объявить, что ли, сбор пожертвований на ее сооружение?
Каролина. – Недурная идейка!
Даниела. – Ты находишь? Возможно, мы к ней еще вернемся. Актуальность подобных тем не ослабевает со временем. Что у нас там еще?
Каролина. – Поздравления от механобаптистов с предложением сотрудничать.
Даниела. – Еще одна команда, желающая полакомиться чужим пирогом. Откажи – вежливо, но решительно. Нечего плодить нахлебников! Пусть крутятся сами.
Каролина. – Чек для мистера и миссис Карабах.
Даниела. – От кого?
Каролина. – От доктора Флетчера, главного врача психиатрической лечебницы.
Даниела. – Поздравляю! Волна нашей популярности докатилась до стен психушки.
Каролина. – Прилагается письмо, из которого явствует, что доктор – один из открывателей синдрома Флетчера-Розенталя "Родина в опасности".
Даниела. – Неужели тот самый Флетчер?
Каролина. – Ты его знаешь?
Даниела. – Нет. Так, говоришь, Родина в опасности? Легче дышится, когда знаешь – есть люди, сознающие это. Отправь чек семейству Карабах.
Каролина. – Миссис Карабах звонила сегодня днем. Ее энергичный монолог мог бы послужить отличной иллюстрацией к тезису о том, как изменения в социальном положении индивидуума сказываются на его дикции и лексике. Поскольку компания на заводе, в которой мистер Карабах потерял зрение, по собственной инициативе взяла на себя все расходы по содержанию семейства…
Даниела. – Так уж и "по собственной"?.. Не мы ли подкинули эту идейку Мэру, а он – компании?
Каролина. – …и семейство ни в чем не испытывает нужды, миссис Карабах настоятельно просит оставить их в покое… Им не нужны ни деньги, ни дешевая популярность, на которой кое-кто греет себе руки. Ничего! И вообще, не пошли бы мы ко всем чертям!
Даниела. – Она так сказала?
Каролина. – Смысл я сохранила. Текст был менее изысканным.
Даниела. – Им, значит, предлагают денежки, безо всяких предварительных условий, просто так, из добрых побуждений, а они просят оставить их в покое… В первую же свободную минуту обязательно загляну в обсерваторию. Похоже, что Земля начинает сходить с орбиты. Верни чек доктору Флетчеру!
Каролина. – Как бы бедный доктор не сбрендил, получив свои денежки назад.