Актер. - У нас рейтинг измеряется не качеством фильмов, а количеством. Качество у них у всех одинаковое. Кино-говно. А с количеством у меня все в порядке. Погонных метров немерено.
Луиза. - А сантиметров?
Актер. - Какая пошлость! Хотя… мне это нравится. Это возбуждает. Кстати, я решил сделать тебе сюрприз.
Луиза. - Сюрприз… Я люблю сюрпризы! А какой?
Актер. - Я решил устаканить… эээ… узаконить наши отношения. Я решил предложить тебе руку энд сердце!
Луиза. - Ах, я всегда мечтала об этом… поменять грудь и бедра на руку и сердце!
Актер. - Дворец бракосочетаний ждет нас с нетерпением!
Луиза. - Дворец? Не забывай, я девушка современная. Только церковь!
Актер. - Церковь? Венчание?
Луиза. - Да, чтоб на всю жизнь. Чтоб наверняка. Чтоб ты от меня никогда не вырвался! Церковь - это божий дворец. Развести может только епископ. Но он не разведет, хоть ты и такой знаменитый.
Актер. - Черт возьми… (Луиза недовольно морщится.) А, я и забыл… (С выражением). О Боже! Мы воспитали замечательное поколение. Всю юность я проходил частично в красном галстуке, частично - с комсомольским значком. Правда я не принимал никакого участия в общественной жизни школы. Нам говорили, что из нас воспитывают материалистов. Я удивлялся этому, и думал, что нас нормально воспитывают. А как надо? Теперь все записались в верующие. Мы не верили в бога, но мы верили в человека. А сейчас все верят в господа нашего прямо как в инопланетянина, который сидит там, за облаками, в своей галактике, и диктует нам заповеди. А в человека не верит вообще никто. Человеком быть никто и не пытается.
Луиза. - По-моему ты безбожник. Понятно, почему у тебя рейтинг падает… это тебя боженька наказывает за безверие!
Актер. - А во что верить-то?
Луиза. - Ты не веришь в Бога… значит у тебя нет совсем ничего святого?
Актер. - Как это нет! Есть! Святое искусство! Я читал, раньше, до революции, все были помешаны на святом искусстве. А теперь просто все помешаны, кто на чем. Каждый сам себе сумасшедший.
Луиза. - Ну, пупсик… у тебя очень пессимистичный взгляд на мир. Он такой приятный! Особенно с тобой. А старперские взгляды тебе иметь еще рано. Ведь ты у меня еще такой молодой… козлик!
Актер. - Ну хорошо. Уговорила… моя козочка! (Луиза хихикает). Сейчас… (набирает номер на телефоне). отец Филарет? Святой отец, это вы? Батюшка? Да, сегодня. Как договаривались. Ждем с нетерпением. Да. Отбой.
Луиза. - Кто это?
Актер. - Скорая священная помощь. Вызов бога на дом. То есть батюшки. Ты знаешь, я не знал о глубине твоей веры…
Луиза. - О глубине?
Актер. - Ну свежеверующая ты, или процесс зашел уже далеко… но понимал, что сейчас все через церковь и… ну… в общем я заранее пригласил батюшку - отца Филарета - зайти и повенчать нас!
Луиза. - Как повенчать? Тут? Прямо вот здесь?
Актер. - Ты понимаешь, у меня, в этом родовом имении, где мы находимся, есть маленькая часовня, вполне пригодная для венчания…
Луиза. - Ты же атеист, зачем тебе часовня?
Актер. - От предков досталась! Я всегда думал - на что-нибудь да пригодится. Впрочем, простую проповедь можно прочесть и на дому, без часовни. Я один раз был у друзей. Домашняя проповедь, вроде лекции. Кошка сидела, тоже слушала.
Луиза. - Кошка? Я тоже кошка… я с удовольствием послушаю… и под венец! Ах, по венец с самим… ооо! Всю жизнь мечтала!
Актер. - Поцелуй же меня, дорогая будущая женушка!
Долго, продолжительно целуются.
Рекс (приподнимаясь на балконе). - Какой кадр! (Щелкает фотоаппаратом).
Макс. - Йез! В его фильмах ничего такого не было!
Рекс. - Ну, в фильмах он недотягивает. Пасует. Как нужна истинная страсть, так облом.
Макс. - Снимаешь?
Рекс. - Да! Снято!
Актер и Луиза продолжают целоваться.
Макс. - Дубль два. Надо было щелкнуть дощечкой. Такая черная, киношная.
Рекс. - И разбить тарелку на счастье.
Актер и Луиза продолжают целоваться. Луиза привзвизгивает.
Макс. - Дубль три. Эммануэль отдыхает.
Рекс. - Время засек?
Макс (смотрит на часы). - Мировой рекорд! Для книжки Гиннеса.
Рекс. - Оптика крутая у меня. Но хорошо бы подобраться поближе. Вот-вот-вот…
Возится на балконе, высовывается все дальше и наконец вываливается вниз. Макс пытается его удержать, но валится вслед за ним, прямо под ноги Актеру и Луизе. Дикий грохот. Крики.
Луиза. - Аааа! Что это?!
Актер. - Кто это?!
Луиза. - Откуда это?! О боже!!!
Рекс (с трудом поднимаясь с пола по частям). - Не… не беспокойтесь, пожалуйста. Не волнуйтесь. Don’t worry, be happy. Это мы.
Актер. - Мы?! Кто это "мы"?!
Рекс. - Мы с Максом. Вот он. Я Рекс. (Поднимает Макса). А это Макс.
Макс. - Позвольте представиться - Максимилиан… ну можно просто Максик.
Луиза. - У нас когда-то был кот - тоже Максик…
Актер. - Да погоди ты со своими котами! Кто они такие, как попали сюда, что здесь делали, быть или не быть - вот в чем вопрос!
Макс. - Мы упали… с забора.
Актер. - Я понимаю, что не с неба! А кто вам позволил, негодяи, сидеть на заборе моей фамильной резиденции?
Рекс. - Мы… мы…
Макс. - Мы ваши фанаты! Мы хотели взять автограф… вообще познакомиться… Понимаете, мы вас очень любим!
Рекс. - Очень-очень!
Макс. - Прямо без ума от вашего таланта! Вот и приходится рисковать!
Актер. - А фотоаппараты с телеобъективами - чтобы разглядеть все подробности? Я все понял! Вы репортеры! Журналюги! Папарацци проклятые. Да просто подонки. Через два "о".
Макс. - Нет, через одно! Настаиваю, что я "Падонок". Через "А".
Рекс. - А я?
Макс. - А ты как хочешь.
Актер. - вы оба пОдонки! Короче. Я вас урою. Я был пионером - урою, честное пионерское. Был комсомольцем - урою, честное комсомольское. Был гуманистом - но на вас законы гуманизма не распространяются. Месяц в юности занимался боксом - поэтому попрошу моих охранников попридержать вас, пока я буду бить ногами. Да я все три партбилета на стол положу, если вас не закопаю прямо тут же, в саду! Билет Компартии, ЛДПР и Единой России… Нет! "Едра" оставлю.
Макс. - Постойте! Не бейте, я все скажу - имена, явки, фамилии. Да, мы репортеры. Мы хотели подобраться поближе… и вот упали с забора. Понимаете, крупный план…
Актер. - Какой газеты?
Макс. - Я не могу вслух говорить, я вам на ухо скажу…
Макс шепчет название Актеру, тот подпрыгивает как укушенный.
Актер. - Этого помойного листка! (Луизе) - Дорогая, все отменяется на сегодня. Я не могу совмещать венчание с похоронами. Пусть даже негласными. Сейчас набираю охрану… (Берет в руки трубку телефона).
Рекс. - Не надо!
Макс. - Мы хотели как лучше!
Актер. - А получилось как всегда. Хорошо. Даю вам последний шанс. Луиза, принеси ноутбук из спальни, посмотрим, что они про меня пишут…
Луиза уходит, Рекс и Макс переглядываются.
Рекс. - Мы ничего такого не писали… Мы же не папарацци какие-нибудь!
Макс. - Мы старались показать вас в самом лучшем свете!
Рекс. - Да уж! И фото тоже… в самом лучшем свете…
Актер. - Ну-ка, дайте сюда фотоаппарат! (Берет фотоаппарат, смотрит снимки на экране). Боже, боже, боже!
Макс. - Вы верующий? Православный христианин? Я надеюсь?
Актер. - Нет, но в любом случае я потерял бы всякую веру, если возможно такое! Копаются во мне, как в помойке!
Луиза вносит ноутбук.
Актер (начинает читать статью Рекса и Макса). - Так… кого я развратил… угу… кого я соблазнил… угу… Казино… бордель… детский дом… от 13 до 16 лет… кого я… на каком острове Тихого Океана… угу… это я? Так. Состав преступления налицо. Клевета, диффамация, вторжение в частную жизнь.
Макс. - Может быть, обойдемся без кровопролития? Вы просто подадите на нас в суд. Вот Уму Турман преследовал безработный псих, утверждал, что она предназначена ему в жены самой судьбой! Он грозил убить себя в случае отказа, а в случае согласия хотел возложить руки на ее тело… Не знаю, куда там класть руки, худая как щепка.
Рекс. - Ну, не скажи!
Актер. - Молчать! Не отвлекаться от темы допроса!
Макс. - И что вы думаете - она даже не пристрелила его как собаку из ковбойского кольта, как это принято у них на Диком Западе, а просто подала в суд!
Рекс. - Ему присудили год тюрьмы.
Макс. - Мало. Да я бы считал так: слегка влюбился в звезду - три года, сильно полюбил - пятнашка, ну а без ума от нее - пожизненное. Уме надо было не сажать его, а выйти за него замуж - и это было бы самое страшное наказание!
Рекс. - Он просто не знает, какой это ад - быть женатым на актрисе. Это может выдержать или актер, или бизнесмен, или милиционер - ну вообще мужик с крепкими нервами…
Актер. - Я лично не выдержал.
Макс. - Неудивительно.
Актер. - Что?! Молчать!
Макс. - Слушаюсь!
Актер. - Я был женат на актрисе целых три месяца. Но это было давно. Чуть не повесился. Я сам народный артист, но ни тогда, ни теперь не мог понять, когда она играла, а когда нет.
Макс (глубокомысленно). - Да, я слышал, что если актриса производит впечатление порядочной женщины - значит, она хорошая актриса.
Актер. - Так что сейчас моя избранница - простая русская женщина, обычная фотомодель "Мисс Криворожье".
Макс. - Поздравляем!
Рекс. - Да, это будет классно! Представляете, приходите с работы - никаких разговоров о театре и о съемках! Она наливает вам в блюдечко простой русский чай и с поклоном подает на рушнике…
Луиза. - Ага, счас. Еще чего. Я чай с пяти лет не пила. Предпочитаю коктейли. "Бакарди". А кубик льда я отколю от своего сердца!
Актер. - Но вы ничего этого уже не увидите. Ума Турман добрая женщина и многодетная мать, она просто пожалела беднягу, а я вас не пожалею. Этак на голову сядете. Слава богу, мы не в Америке. Итак, я вызываю охрану - все как один бывшие "серые береты" из вертухаев, они вас бьют резиновыми дубинками, а в заключении о смерти…
Макс. - О смерти?!
Актер. - О ней, косорукой! О своевременной смерти наглых журналюг будет написано, что вы скончались от множественных травм при попытке перелезть трехметровый забор загородной резиденции Народного артиста, лауреата премии "каннская ветвь", любимца публики и все такое… Как вам такой некролог?
Макс. - Рекс, как тебе?
Рекс. - Не очень. Я вообще не люблю некрологи. Тем более свой собственный.
Макс. - И стиль хромает. Мы можем написать лучше. Только отпустите нас, дяденька Народный артист!
Рекс. - Мы отработаем!
Макс. - Мы о вас такое напишем, чего никто не писал!
Актер. - Вы уже написали обо мне то, чего никто не писал. Я не могу вас отпустить просто так. Я русский актер, а не какая-нибудь голливудская фифа.
Луиза. - А может и правда… пусть идут? Все-таки сегодня у нас такой день… должен был быть… венчание…
Макс. - Венчание?
Рекс. - Сегодня? Да?
Макс. - Прямо вот здесь?
Рекс (торжественно). Здесь и сейчас? Right here and right now?
Луиза (потупясь). - Да…
Макс (к Луизе). - Послушайте меня, ну пожалуйста. Пусть он никуда не звонит. Нам это ни к чему. Поймите, мы работаем не для себя. Нам вообще на него наплевать! Это все наши читатели - им же нужны скандальные подробности, задницы во всю страницу и все такое. Человек после утрамбовки в столичном метро вообще не реагирует уже ни на что, кроме этого. Им нужно знать, что их любимцы тоже люди, тогда они сами чувствуют себя не такими одинокими.
Рекс. - Да, мы снимаем все эти сиськи и письки и слюнявые поцелуйчики звезд вовсе не для своей частной коллекции!
Макс. - А без нас все эти знаменитости дня не просуществовали бы! Знаменитыми делаем их мы! Королей делает свита, и мы - это свита короля! Короля искусства! Резиденция - это ваш маленький Кремль, а мы - ваш Кремлевский пул в миниатюре!
Рекс. - И президента тоже снимали с голым торсом!
Актер. - Но его хотя бы в штанах и на рыбалке, а как вы сняли меня? Без штанов и на…?
Макс. - На Луизке?
Актер. - Молчать! Нет, как говорил Станиславский, не верю. Неубедительно. Ненатурально. Сплошной фальшак.
Рекс. - Мадемуазель Луиза, а вы знаете, что у него уже падает рейтинг?
Макс. - Да, уже почти упал до нуля?
Луиза. - Рейтинг? Да, я замечала… но вам-то откуда это знать?
Рекс. - А вы знаете, что он отказался от съемок в умопомрачительном сериале "Донья Дуэнья и Дон Мурдон" с Орнеллой Мути в главной роли?
Луиза. - С какой мутью? Что это еще за муть?
Макс. - И от гонорара в три миллиона долларов?
Луиза. - Это правда, любимый? Ты отказался от денег?
Актер. - У нас денег и так куры не клюют! Эта Муть старше меня! Я самый высокооплачиваемый актер Российской Федерации по версии журнала "Новости налоговой инспекции"! Я не могу сниматься в такой бурде! Это даже хуже сериала "Философ".
Макс. - Не клевещите на себя, хуже быть уже не может.
Луиза. - Ты не хочешь увить розами наше маленькое семейное гнездышко… Розами и вьюнком… И ты обещал мне купить яхту, как у Абрамовича… Такую длинную… Обещал катать меня по Тихому океану, туда-сюда, туда-сюда…
Актер. - О боже, мы же еще не женаты, а уже такой райдер!
Луиза. - Потом будет поздно!
Макс. - Да, мадемуазель! Потом будет поздно! Уже сейчас его снимают вдвое реже, чем раньше, и даже предлагают эпизодические роли. А что будет потом?
Рекс. - Забвение!
Макс. - Пенсия в три тысячи рублей!
Рекс. - Страшная смерть от паралича сердца - в полном одиночестве, в пустой квартире или в богадельне - это поместье продадут за долги…
Макс. - У него полно долгов… А вы не знали? Он должен всем кабакам на Тверской и на Лазурном Берегу.
Рекс. - Но еще раньше он станет импотентом от горя и безвестности… вы это быстро заметите. Или уже замечали? Упадет не только рейтинг!
Макс. - Он не сможет удовлетворить ваши запросы ни в каком отношении!
Луиза. - О Боже… Господи… что же делать?
Рекс. - Его надо срочно спасать!
Макс. - Спасти его можем только мы!
Рекс. - Надо немедленно поднять его популярность!
Луиза. - Как, прямо здесь? При вас?
Макс. - Да, при нас! Без нас бесполезно. Я предлагаю следующее - вы позируете и целуетесь. Мы делаем серию снимков. Публикуем их в нашем наиправдивейшем издании. Пишем сопроводиловку о вашей свадьбе, эксклюзивные интервью и все такое. "Загадочный и великий артист NN, чья личная жизнь до сих пор была покрыта мраком безвестности, наконец решил жениться на "мисс Криворожье". Он не оказался гомосексуалистом, как мы все надеялись, но может это и к лучшему! Торжественное венчание состоялось в фамильной часовне, а горячая любовь началась еще до венчания - снимки прилагаются!"
Луиза. - Ну, не знаю… А правда думали, что он гомик? Я бы не сказала… Может, бисексуал?
Макс. - Натуральность его ориентации зависит от вас, мадемуазель! От того, насколько натурально вы с ним поцелуетесь!
Актер. - А меня вы решили уже не спрашивать?
Рекс (с кавказским акцентом, пародируя героя Этуша). - А кто спрашивает невесту? То есть жениха?
Макс. - Вас о чем ни спроси - только негатив.
Актер. - Пока что на этой земле хозяин я! И я решительно отказываюсь участвовать в этом диком шабаше. Мой дом не вертеп! А тебе, Лизка, я удивляюсь. Вроде бы из нас двоих православная ортодоксальная христианка - это ты, а я всех божественных терминов нахватался из пьес, в которых играл, но именно мне приходится учить тебя нравственности! Между двумя позволено все. Неважно, мальчики это или девочки. А со зрителями - это уже вуайеризм и групповуха. Я не эксгибиционист какой-нибудь!
Рекс (облизываясь). Ах! Групповуха! Мальчишник!
Актер. - Молчать!
Луиза. - Ну вот что, пупсик. Я люблю не тебя, а твои миллионы. То есть твою популярность. Я чистая и искренняя девушка. Я в свое время даже чуть было не ушла в монастырь…
Актер. - В мужской?
Луиза. - Не шути со мной! Да, в монастырь, в женский. Но если ты думаешь, что я буду сидеть и страдать рядом с тобой в пустыне как схимница - то учти, для меня рай вовсе не в шалаше. Короче: или ты немедленно поднимаешь рейтинг, или свадьбы не будет. Ты меня больше не увидишь.
Актер. - Дорогая!
Луиза. - Очень дорогая! Итак… всего несколько фоток… ну что тебе стоит? Поиграем в любовь?