Актер. - Надо так понимать, что бобер - это я?
Макс. - Старик, не обижайся, но ты типичный бобер. Народный бобер РФ.
Отец Филарет. - Короче говоря, не могу отпустить тебе грехи. Всем могу, а тебе нет. Не чувствую раскаяния. Нету искренности и осознания своей вины.
Луиза. - И не надо! Что это, батюшка, у вас все виноватые, один вы прямо святой и преподобный? Может и вы тут перед нами покаетесь?
Отец Филарет. - Не богохульствуй, дочь моя! А то наложу епитимью. Заставлю сто раз подряд прочитать "Отче наш!" Стоя на коленях, босыми ногам на каменном полу! На горохе.
Макс. - Почему на горохе?
Отец Филарет. - Так больнее. Для вящей глубины раскаяния.
Актер. - Ладно, батюшка, достали уже всех с вашим покаянием. Все мы светские люди, даже эти мерзавцы-газетчики. Живем как можем. Не горячитесь. Давайте еще выпьем.
Макс. - В самом деле, ведь мы еще не разрешили наш спор! Несу ли я фото в печать или отдаю их вам? Наливай!
Макс разливает новую бутылку, все пьют.
Актер. - Ну вот… коллекционное Шато нумер… забыл… в глазах двоится… зато теперь все люди снова братья! (Падает лицом в салат и засыпает).
Луиза. - Да, вино приятное… сладкое… сразу забываешь болтовню папочки-святоши… (Засыпает).
Отец Филарет. - Ну нет, меня вам не споить! Бог не допустит! Я хоть литр выпью, хоть два - не пьянею! Я… я… (засыпает).
Действие 7
Макс. - Пей до дна, пей до дна, пей до дна! Рекс, гляди - наклюкался все-таки! Мы победили! Рекс! Рекс? Ты спишь, что ли?
Рекс (сонным голосом). - Я не сплю. Я сочиняю статью в номер. (Поет). Свежий но-омер!
Макс. - Братуха, просыпайся! Не время сейчас.
Рекс. - Почему это не время? Меня развезло… как-то разморило… Куда спешить-то?
Макс. - На кудыкину гору! В редакцию! Время не ждет! Ни дня без строчки!
Рекс. - Какой строчки?
Макс. - Прикинь, брателло - мы выиграли пари?
Рекс. - Какое пари?
Макс. - Блин, ты совсем отморозок. Что перепьем этого фраера богомольного!
Рекс. - А мы перепили?
Макс. - Да! Да! Он валяется мордой в салате! И у нас законное право отослать все снимки в редакцию! Считаем, что у нас есть - горячие объятия с Лизкой, съемка со стены - раз…
Рекс. - Раз…
Макс. - Групповая оргия с участием… эээ… двух неизвестных ранее лиц - два…
Рекс. - Два…
Макс. - А сейчас будет еще и противоестественная связь с батюшкой и любовь втроем - три!
Рекс. - Три… А у тебя крыша не поехала? За такое по головке не погладят!
Макс. - Зато деньги заплатят. Слава богу, наш деревянный теперь свободно конвертируемый! Вставай, братуха, будешь помогать! Один раз живем.
Макс и Рекс начинают новую фотосессию. Макс вставляет флешку в фотокамеру, они кладут сначала Луизу на Актера, затем отца Филарета на Луизу, затем отца Филарета на Актера, затем всех вместе друг на друга, фотографируют их в пикантных позах, частично раздевают. Мигают фотовспышки, светит прожектор, играет музыка. Наконец все стихает. Макс и Рекс весьма довольны собой.
Макс. - Это было круто! Это было круто! Да, брателло?
Рекс. - Ага… А вдруг нас от церкви отлучат? Как гетмана Мазепу… я читал… Или живыми в землю зароют? Прямо выставка "Осторожно, религия!" Господь кислород перекроет, и кранты.
Макс. - Не дрейфь! Я за все отвечу. В крайнем случае вырежем попа. Напишем, что это друг дома. Пририсуем ему в фотошопе фуражку и погоны. Соврем, что это военный. Свадебный генерал. Над вояками счас все издеваются. Профессиональные нищие, что с них взять, кроме анализов.
Рекс. - Ага… И все же стремно как-то…
Макс. - А ты еще выпей! Не бойся. Тут осталось. Как его - Шато… Муто… Давай!
Рекс и Макс пьют.
Рекс. - Дааа… живут же буржуи…
Макс. - Правильно! Чего их жалеть-то? Ну, еще по одной? Мы сегодня с наваром! (Пьют).
Рекс. - Ах, хороша… По… постой… (Засыпает).
Макс. - Стой! Куда? Не уходи, побудь со мною! Держись! Мы его теряем… мы его теряем…. А! (Пьет, засыпает).
Действие 8
Несколько минут все спят. Потом отец Филарет просыпается.
Отец Филарет. - Так… поле после битвы… О поле, кто тебя усеял мертвыми костями… гостями… Ну, пора оживлять усопшие тела. Вдохнуть в них душу (Трясет Луизу). Лизка! Вставай!
Луиза (медленно просыпается). - Что? Что такое? Кто здесь?
Отец Филарет. - Это я! Я!
Луиза. - Я? Батюшка, это вы?
Отец Филарет. - Я вовсе не батюшка!
Луиза. - А кто ж вы есть? Матушка?
Отец Филарет. - Я тебе не батюшка и не матушка! Я тот самый молчел, которого ты бросила в Криворожье из-за кривой рожи! Узнаешь?! (Срывает с себя бороду, усы и рясу).
Луиза (визжит). - Ааа!
Отец Филарет. - Беее!
Луиза. - Филька, ты, что ли?
Отец Филарет. - Узнала наконец! Овца, блин!
Луиза. - Но как ты тут нарисовался в натуре?
Отец Филарет. - Ты еще спрашиваешь! Когда ты, неверная, презренная, дура набитая, выиграла конкурс "Мисс Криворожье", я бросился в погоню за тобой, оставил семинарию, не окончив курса и приехал в стольный град наш…
Луиза. - Боже!
Отец Филарет. - Пути господни неисповедимы! Так что я никакой не священник, а жалкий недоучка! Все из-за тебя.
Луиза. - Но что ты делал в столице? На что же ты жил?
Отец Филарет. - Временно собирал милостыню на храм. Хоть это и запрещено и повсеместно преследуется. А потом мне это надоело, и я… я…
Луиза. - Ты - что? Неужели ты торговал свои телом и пошел в проституты? Ты стал альфонсом?
Отец Филарет. - Хуже!
Луиза. - Еще хуже? Ментом?!
Отец Филарет. - Нет…
Луиза. - Черным риэлтором?
Отец Филарет. - Мимо…
Луиза. - Ты меня пугаешь… ну скажи!
Отец Филарет. - Я… Я…
Луиза. - Ты?
Отец Филарет. - Я пошел в папарацци!
Луиза. - Что? Не может быть!
Отец Филарет. - Да. Да. Я пошел в газетчики. В репортеры. В желтую прессу. В папарацци.
Луиза. - Ты, почти святой… и в папарацци!
Отец Филарет. - Да… А что было делать? Очень хотелось есть. И видеть тебя. А ты предала меня, погналась за блеском городской жизни! Забила на нашу любовь. Положила крест на нее. Не будет тебе счастья с этим распутником, господь все видит!
Луиза. - Фигассе!
Отец Филарет. - Ага. Вот тебе, матушка, и день венчания.
Луиза. - Но что же теперь будет? Ах, что же?
Отец Филарет. - А вот что! Нанесем ответный удар! Побьем негодяев и безбожников их же оружием!
Отец Филарет надевает рясу, быстро укладывает Актера, Рекса и Макса поближе друг к другу, вкладывает им в руки стаканы, придает им вид обнимающихся пьяниц, включает прожектор, сначала хочет фотографировать на фотоаппарат, извлеченный из-под рясы, но, раздумав, берет большой фотоаппарат Макса и снимает, потом прячет флешку в карман. Вспыхивает свет, играет музыка.
Луиза. - Постой! Зачем ты это делаешь?
Отец Филарет. - Надо. Это будет наше приданое!
Луиза. - Приданое? Какое приданое?
Отец Филарет. - Наше - к свадьбе! Как только мы уедем с тобою отсюда, немедленно поженимся и…
Луиза. - Поженимся? Это ты что же, выходит… делаешь мне предложение?
Отец Филарет. - Ну так! Само собой, дочь моя… то есть Лизка! Натурально предложение. Выходи за меня и айда назад, в родное Криворожье!
Луиза. - Ни хрена себе… сколько предложений в один день… сказка!
Отец Филарет. - А то! Знай наших!
Луиза. - Но только ведь еще неизвестно, соглашусь ли я?
Отец Филарет. - А куда ты денешься-то? С этим что ли останешься? Столичным монстром?
Луиза. - А много тебе заплатят за эти фотки?
Отец Филарет показывает на пальцах сумму.
Луиза. - Сейчас посчитаю. Пупсик говорил мне о сумме своего ежегодного дохода. Сейчас я математически проверю силу своих чувств (Достает калькулятор и считает). Ты знаешь, Филя, все-таки я люблю его больше. Гораздо больше. И пожалуй я останусь с ним.
Отец Филарет. - Прокляну! Гореть будешь в геенне огненной!
Луиза. - Брось эти фокусы. На меня твои понты уже не действуют. Кончай быковать. Еще б и впрямь был бы настоящий, действующий поп, а то какой-то недоучка недостриженный. Грива длинная, в волосах только бантика не хватает.
Отец Филарет. - Значит, не поедешь? Значит, выбираешь разврат, пошлость и фестиваль "Кинотавр"?
Луиза. - Да! Выкуси.
Отец Филарет. - Хорошо же… Фотопленка у меня, между прочим! Или как ее теперь там называют - флешка? Я ее честно выспорил! Эти двое нехристей в ауте, а я на ногах! И я ее опубликую, и твоя рожа там тоже будет, недостойная Лизка! И я позабочусь о том, чтобы газета попала на глаза твоей мамаше Марьиванне! И всем соседям! И пусть у них будет инсульт, инфаркт и энурез! И к твоей мазер будет отношение как к матери блудницы, пробляди последней! Нравы у нас в провинции крутые. Групповуха пока не поощряется. Даже обычный гомосексуализм все еще не рекомендуется тем, кто занимает государственные должности, особенно партийным. Они тебя и родню твою живьем съедят.
Луиза. - Ах вот ты как запел? Бывший почти святой попик?
Отец Филарет. - С волками жить, невеста моя несостоявшаяся - по-волчьи выть! Иначе только рожки да ножки останутся.
Луиза. - Ну хорошо… Пусть… Ты уйдешь и мы больше не встретимся… Ты опубликуешь всю эту грязь… Я не против, даже "за"… Черт с тобой… Последнее танго?
Отец Филарет. - Ну… ладно!
Слышится музыка, Отец Филарет и Луиза начинают танцевать. Полы рясы отца Филарета развиваются.
Луиза. - Значит, ты покажешь эти фото моей тетке Степаниде?
Отец Филарет. - Да! Всенепременно!
Луиза. - Ну и черт с ней! Пусть старая корова сдохнет от зависти! Слюной изойдет!
Отец Филарет. - Да, дьявол ее забери. Я тоже так думаю.
Луиза. - И дядьке Кузьме?
Отец Филарет. - А чего ж? Все посмотрят, а ему закодироваться?
Луиза. - Да уж! "Пусть облизнутся те, кому мы не достались, пусть сдохнут те, кто нас не захотел!"
Отец Филарет. - Черт возьми… во мне просыпаются какие-то чувства… нехристианские…
Луиза. - А коту Максику тоже покажешь газету?
Отец Филарет. - А что, кот не человек что ли? Пусть и кот знает, чем ты тут в столице занимаешься, шалава мартовская! Коты тоже грамотные и телевизор смотрят!
Луиза. - Его это не смутит! У него по семь кошек в сезоне!
Отец Филарет. - Окстись, Елизавета, работа наших папарацци смутит любого! И самое главное - я покажу их твоей мамаше!
Луиза. - Нет! У нее уже было два инфаркта! Ее любовью в молодости были моряки, вот и надорвалась… Ей теперь вообще нельзя волноваться!
Отец Филарет. - Да! Покажу! Истинно клянусь, и крест на том целую!
Луиза. - Поцелуй лучше меня! На прощание!
Отец Филарет. - Не смущай меня, грешница! Съемки в "Плейбое", съемки в "Максиме", в "Спид-инфо", в журнале "Мурзилка!"
Луиза. - Ну не могла же я позировать для "Православного календаря"!
Отец Филарет. - Замолчи!
Луиза. - Молчу. Молчу… Поцелуй же меня, мой любимый попик…
Луиза обнимает отца Филарета руками, они целуются. Он закрывает глаза от счастья и присаживается на стол. В это время Луиза хватает бутылку вина и разбивает о его голову. Отец Филарет теряет сознание.
Луиза. - Ура! Обезвредили! "Осторожно, религия!" Сейчас извлечем компромат… Целый чемодан компромата… (Достает флешку с фото из кармана отца Филарета.) Йез! Бинго! Дело в шляпе!
Действие 9
Луиза будит Актера, трет ему уши, поливает вином. Тот медленно просыпается.
Актер. - Что? Кто? Что случилось? Лизавета, ты ли это?
Луиза. - Я, милый, я! Просыпайся!
Актер. - Что случилось? Пожарная тревога? Напали террористы? Нас атаковал спецназ и повсюду сонный газ?
Луиза. - Хуже!
Актер. - Как, еще хуже? Я тут заснул немножко… надеюсь, не пропустил ничего интересного?
Луиза. - Пока ты спал, мне сделали предложение!
Актер. - Предложение? Тебе? Какое предложение? Предложение чего?
Луиза. - А вот того же самого, что и ты! Суповой набор - рука и сердце!
Актер. - Не смеши меня! Кому ты нужна, кроме меня! Какой еще дурак решится взять тебя в жены? Нужно, чтобы полностью крыша поехала, для такого шага. Это может случиться только у гениального, творческого, тонко мыслящего и чувствующего индивидуума - то есть у меня!
Луиза. - А вот нашелся такой… смельчак. И он присутствует здесь и сейчас!
Актер. - Кто? Один из этих клоунов - Рекс или Макс? Чем же ты их сумела так очаровать? Неужели они тебя так продегустировали в погребе, что решили этим заняться на постоянной основе?
Луиза. - Любимый, ты пошляк. Вовсе не они. Вот он! (Указывает на отца Филарета).
Актер. - Он? Он? Лизка, ты свихнулась. Он же тебя почти не знает. Он тебя сегодня вообще увидел в первый раз.
Луиза. - А вот и нет. Это ж Филька! Мой старый приятель. Еще по Криворожью. Он за мной в столицу приехал, представляешь?!
Актер. - Не представляю…
Луиза. - Ну он узнал, что я уехала, ноги в руки, полы рясы подобрал и за мной… Семинарию бросил…
Актер. - Бросил?! Значит он даже не священник… Это кому же я исповедовался частным образом, на дому - какому-то… прощелыге, проходимцу, лицедею?!
Луиза. - Ну не волнуйся, пупсик. Главное, чтобы человек был хороший. Я сама так люблю - поплакаться на плече… например подруги…
Актер. - Хороша подруга! (Смотрит на отца Филарета, который хоть и в рясе, но без усов и бороды.) А ты знаешь, в нем действительно что-то не так… Без грима он выглядит совершенно иначе…
Луиза. - А то! Он у меня совсем молодой! Ну и ты тоже.
Актер. - Не смей нас сравнивать! И все-таки не верю! Я его знаю уже почти полгода. Познакомились в приличном доме, на приличном вечере… Все о душе говорил…
Луиза. - Да, это он любит - про душу трепаться.
Актер. - Так… так, так. Кажется, поверил.
Луиза. - Дошло? Вот и молодец!
Актер. - Все ясно. Как я сразу не догадался! Это сговор. Ты привела его сюда, помогла ему проникнуть в дом!
Луиза. - Я?! Да ведь ты сам с ним договаривался!
Актер. - Это ты ему подсказала! Ты наводчица! Да у меня тут одних картин Рембранта и ваз эпохи Мин на семь миллионов! Вы хотели ограбить меня и жить припеваючи! А на досуге проповеди лохам читать!
Луиза. - Ну, пупсик, ты совсем с ума съехал. Я люблю тебя, только тебя!
Актер. - Не верю! На старости лет я поверил в женскую любовь, решил жениться, завести детишек и быть как все! И вот! Мое сердце, старое, поседевшее сердце, разбито! Звезда в шоке!
Луиза. - Прямо Гамлет, принц поддатский.
Актер. - Ты ни черта в этом не смыслишь! Скорее уж король Лир. В общем, все мои надежды разлетелись в пух и прах. Я обманут и обесчещен еще до свадьбы, причем, как я понимаю, не один раз.
Луиза. - Какой бред.
Актер. - "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?"
Луиза. - Я всегда молюсь, утром, днем и вечером, три раза в день, перед едой! Я почти уже святая, блин!
Актер. - Я уже чувствую, как у меня растут рожки. Растут и вьются. Все. Пока уходить от народной жизни. Продам "Фольксваген", куплю "Бентли". Заведу любовницу с двумя, нет с тремя высшими образованиями! Гуманитарным, экономическим и юридическим. Чтоб уж на все случаи жизни. А эта что кончала? Кулинарный техникум?
Луиза. - Это неправда!
Актер. - А что?!
Луиза. - Курсы кройки и шитья!
Актер. - Это бодрит! А вообще, черт с ними, с бабами. Все они суки и эгоистки. Заботятся только о себе. Снова буду дружить с молодыми, талантливыми ребятами. Тут у нас в театре начал служить один симпатичный актер-стажер…
Луиза. - Стой! Вернись! Не уходи в себя!
Актер. - Ах, зачем и к кому мне теперь возвращаться?
Луиза. - Ко мне! Ко мне, мой Мухтар!
Актер. - Ты мне изменила… все кончено.
Луиза. - Нет, я верна тебе! И я сейчас это докажу.
Актер. - Докажешь? Здесь, рядом с любовником, которого ты сама сюда затащила?