Картина третья
Вечер в квартире Альбины несколько дней спустя. Альбина и Дергачев.
Альбина(экзаменует). Где ты в Риге живешь?
Дергачев. Угол Кришьян Барон и Меркеля, это в центре, недалеко от вокзала. В Риге вокзал – в центре.
Альбина. Где работаешь?
Дергачев. В старом городе, на улице Смилшу. Это от дома десять минут ходу.
Альбина. Назови станции на Рижском взморье!
Дергачев. Вы знаете, все это чепуха!
Альбина(вспыхнув). Когда ты начнешь наконец говорить мне "ты"?!
Дергачев. Как я могу говорить вам "ты" – вы уже не школьница, вы моя квартирная хозяйка!
Альбина. Но если я живу с тобой пять лет, мы не можем быть на "вы"!
Дергачев. У меня нет ощущения, что я с вами живу, и тем более – пять лет подряд!
Альбина. У тебя, Костя, нет никакого пространственного воображения, ты примитивный реалист!
Дергачев. Названия станций на взморье я выучил – сначала Лиелупе, потом Булдури и так далее… Но на работу к вам не пойду – нас раскусят через минуту, если, конечно, они не полные идиоты!
Альбина. Они не идиоты, но больше тянуть нельзя. Моя компаша сгорает от нетерпения. Они могут ввалиться в любую секунду!
Дергачев. А вы их не впускайте!
Альбина. Один раз я уже Людмилу не впустила, второй раз номер не пройдет!
Дергачев. Выпутывайтесь! Вы же грандиозная выдумщица!
Альбина. Вам легко говорить! "Выпутывайтесь"!..
Дергачев закатывается хохотом.
Что… что вы ржете?
Дергачев. Грубо!
Альбина. А вы не смеетесь, вы именно ржете!
Дергачев. Да потому, что вы сами говорите мне "вы"!
Альбина(опомнилась). Да, это промашка!
Дергачев. По-моему, надо отменить идею с моим походом на вашу цветочную службу. Я приезжал в Москву, вы хотели меня показать, но внезапно я вернулся в Ригу – ничего страшного, галоши Людмила видела…
Альбина. Да, конечно. Правильно. (Лезет в сервант, достает оттуда графин, рюмки.)
Дергачев. По какому поводу гуляем?
Альбина. Выпьем посошок!
Дергачев. Посошок пьют на дорогу!
Альбина волочит огромный чемодан.
Альбина. До чего здоровенный мешок, как вы его тягаете!
Дергачев(усмехнулся, понял). Я сильный!
Альбина берет из шкафа рубашки Дергачева и кидает в чемодан.
Альбина. Где ваши исторические галоши?
Дергачев. Отказываете мне от квартиры?
Альбина выходит в коридор, приносит галоши и тоже швыряет в чемодан.
Альбина. Ай-яй-яй, угодила прямо в белую рубашку!
Дергачев. Да, галоши испачкались!
Альбина. Поищу другого Костю, который получше войдет в роль!
Дергачев. Более дерзкого?
Альбина. Более оборотистого!
Дергачев. Съезжать не хочется. Здесь тихо, спокойно, к вам я так быстро привык. Тетя тоже тихая. (Постучал по стене.)
Голос Галины Степановны. Кто там?
Дергачев(решительно захлопывает крышку чемодана). До чего ты, Альбина, непохожа на нынешних позвоночниц!
Альбина. Переведи с медицинского!
Дергачев. Тех, кто в институт поступает по звонкам свыше, называют позвоночники. А барышни, телефоны которых в мужских записных книжках и которые на роман не претендуют, позвоночницы.
Альбина. Это ты начал за мной ухлестывать?
Дергачев. И модной игры в секс в тебе нету!
Альбина. Тогда для порядка скажи что-нибудь про мою притягательную красоту!
Дергачев. Красоты в тебе… увы!
Альбина. Ты забавно обольщаешь! А ну, немедленно освобождай помещение!
Дергачев. Зато в тебе есть главное – изюминка! И не одна штука, а много изюма, высшего сорта!
Альбина. И курага во мне, и чернослив – полный компот. До чего же тебе нужна комната, хлопотун. Но комната сдается при условии похода ко мне в учреждение!
Дергачев. На тебя можно опереться!
Альбина(насмешливо). Хиленький, подпорка нужна? Жена так крепко турнула, что ты покалечился?
Дергачев(искренне). Хожу ушибленный! (Берет Альбину за плечи и силой усаживает на чемодан. Сам пристраивается рядом. Рассказывает.) Мы с женой сначала год прикидочно жили и ни разу не поссорились, зато потом, как расписались…
Альбина. Надо было наоборот – до свадьбы ссориться, а после – всю жизнь мириться!
Дергачев. После свадьбы моя жена начала стрелять!
Альбина. В кого?
Дергачев. И вся пропиталась машинным маслом и порохом. Свою стандартную мелкокалиберную винтовку "Урал-2" больше меня полюбила.
Альбина(с иронией). Особенно обидно, что стандартную…
Дергачев. Как норму мастера спорта выбила – пятьсот шестьдесят пять очков в классическом стандарте, по двадцать выстрелов, на дистанции пятьдесят метров, из трех положений: лежа, стоя и с колена, – наша семейная жизнь погибла.
Альбина. Кроме стрельбы она еще что-нибудь делает?
Дергачев. На телеграфе работает. Она стрельбу так защищала – должен быть у меня свой интерес? Я спрашиваю: а я? Она отвечала: ты не интерес, ты – муж!
Альбина. А дети у вас есть?
Дергачев. Какие могут быть дети от винтовки "Урал-2"?
Альбина. Пожалуй, не могут быть.
Дергачев. Нельзя быть женатым на винтовке!
Альбина: Наверное, трудно!
Дергачев. Однажды возвращаюсь домой, жена стоит в коридоре в позе для стрельбы с колена, винтовка "Урал-2" нацелена на меня, и жена говорит по-спортивному: "Лучше уйди, мишень!" И я ушел и прочел твое объявление.
Альбина. Винтовка-то наверняка была незаряженная!
Дергачев. У моей жены такой характер, что она запросто попадет даже из незаряженной винтовки!
Альбина. На жалость бьешь?
Дергачев. Если бы ты мне сразу не понравилась, разве бы я согласился стать этим балтийским Костей!
Альбина. Лично я люблю балтийскую кильку пряного посола, ясно?
Дергачев(пытается обнять Альбину). Если ты не хочешь провалить все это ответственное мероприятие с Костей…
Альбина(высвобождается). Я не согласна платить такой ценой!
Дергачев. Но я должен по-настоящему ощутить себя Костей! И ты выставляешь меня только потому, что и у тебя протягивается ко мне ниточка!
Альбина. Где ниточка, не вижу!
Дергачев. Зато я вижу, я в очках!
В дверь заглядывает Галина Степановна.
Галина Степановна. Аля, я ухожу на наш девичник! Собираются пенсионерки, вспоминают светлое прошлое и ругают сегодняшнюю молодежь.
Альбина. Тетя Галя! Ты мешаешь! Видишь, Костя настроился меня обнимать!
Галина Степановна. Какие у вас темпы! Прошло-то три дня.
Альбина. Четыре.
Галина Степановна. Комната у нас всего семнадцать и восемь десятых.
Дергачев. Мне достаточно.
Галина Степановна. Какие у вас маленькие запросы! Племянница, ты ему не доверяй, он таракан!
Дергачев(улыбнулся). Таракан должен быть с усами!
Галина Степановна. Однажды один такой безусый насекомый завез меня в город Брянск и бросил на вокзале без обратного билета!
Альбина. Это увлекательная новелла, но, по-моему, ты опаздываешь.
Галина Степановна. Опаздывать приятно. Все ждут, нервничают. Придешь – на тебя кричат, значит, любят. (Уходит.)
Дергачев(резко встает). Ну что, будем играть в Костю?
Альбина(тоже встает). Игра опасная!
Дергачев. Опасная для обоих!
Альбина. Но я сдаю комнату всего на месяц, ну на два месяца, не больше!
Дергачев. А ты пусти меня бессрочно. Я тихий, безобидный, привязчивый. Я живу постоянно в Риге, угол Кришьян Барона и Меркеля, в доме, где диетический магазин. Я животное домашнее!
Альбина. Значит, правильно, – таракан! (Озорно улыбается.) Эх, была не была! У каждого – свой таракан! (Порывисто обнимает Дергачева.)
Картина четвертая
Снова комната в учреждении. Обеденный перерыв. В комнате только Людмила. Входит Лохов, несет огромный портфель.
Людмила. Я проголодалась. А вы не идете и ничего не несете!
Лохов. Потерпишь! Я на телевидение ездил. У них хорошая передача "Наш сад", а я добиваюсь, чтобы отдельно создали передачу "Наши цветы". (Сердясь, достает из портфеля миски, кастрюлю.) На тебе – полный обед! Ешь! С трудом успел сварить. Я еще с утра пораньше по оранжереям носился.
Вбегает Альбина в состоянии крайнего возбуждения. Но, увидев, что Людмила и Лохов вдвоем, замирает в дверях. На лице Альбины появляется добрая, сочувственная улыбка. Людмила открыла кастрюлю, попробовала еду.
Людмила. Все-таки вы потрясающе готовите! Из всех больших начальников вы наверняка готовите лучше всех!
Лохов. Ты мне зубы не заговаривай!
Людмила(ест с аппетитом). Бить меня нельзя! Нету такого права, чтобы начальник бил подчиненного!
Лохов устало опускается на стул.
Лохов. Задергала ты!..
Альбина тихонько выходит из комнаты.
Людмила. Вы меня в театр никогда не водите!
Лохов(вспыхивает). Но я же не могу…
Людмила(не дает договорить). Не повышайте голос, услышат в соседней комнате.
Лохов. Что у вас с ним в театре происходило?
Людмила. Я Альбинину замшевую сумку в буфете кремом закапала.
Лохов. Он тебе в любви объяснялся?
Людмила. Что вы, он не такой! Он говорил исключительно о себе, о своем достатке, о своем продвижении… (Вскакивает и по привычке со свойственной ей иронией показывает ухажера.) Я, Людмила… В моем доме, Людмила… Деньги для меня значения не имеют, Людмила. Ваша красота имеет значение, Людмила… Я привез из Пскова серебряного слона, добыл у старушки. К сожалению, слон не в натуральную величину. Смешно, верно? У меня превосходно с чувством юмора. Серебра на земле мало, и скоро оно будет дороже золота. Деньги хорошо вкладывать в серебро, я вкладываю. Мой очередной вклад, в глубоком смысле, – это вы, Людмила…
Лохов. Кто он по профессии, жулик?
Людмила. Кто-то и что-то в сфере обслуживания. Обеспеченный деловой человек. Во втором акте он забыл про серебро и положил руку на мое правое колено.
Лохов. Ну а ты? (С усмешкой.) А колено?
Людмила. Мы оба замерли. (Продолжает есть.) Потом он до конца спектакля гладил мое несчастное колено. Сначала нога затекла, а после поползли по ней колючие мурашки.
Лохов(громко). Ты почему не отодвинулась?
Людмила. Опять голос повышаете?.. Чтоб он не подумал, будто я недотрога. Мужчины терпеть не могут недотрог.
Лохов. Хотела, чтоб он подумал, будто ты….
Людмила. Ну, что ж вы язык прикусили? Ну, произнесите это популярное слово!
Лохов. Ты – зараза!
Людмила. Спасибо. После спектакля он отвез меня домой на собственной машине. По дороге был занят соблюдением правил уличного движения, руки держал на руле. В ночные гости не напрашивался, зато пригласил поехать с ним в Ленинград на три дня.
Лохов. Никуда ты с ним не поедешь!
Людмила. Тогда женитесь на мне, Лохов! По имени Тиша. Я вас, старика, люблю!
Лохов(печально). Рядом с тобой я старик – пятьдесят стукнуло. Но у меня жена. Ей тоже… стукнуло. И у нас нет детей. Я ведь не только тебя, я и ее люблю. Были бы дети, а так что я ее одну, немолодую, брошу…
Людмила. Вы такой порядочный, даже противоестественно. Альбинину сумку в химчистку сдала, с трудом уломала принять. Посуду сейчас помою.
Лохов. Да ладно. Сложи в пакет и засунь обратно в портфель. Я у себя в кабинете сам вымою.
Людмила(прячет грязную посуду). Только не уходите. Сейчас ожидается представление. Альбина будет Костю демонстрировать.
Лохов. Значит, он все-таки существует?
Людмила. Да, я видела его галоши!
Входит Елена Алексеевна, садится за стол и открывает папку с бумагами.
Лохов(Елене Алексеевне). Ну, как у тебя дома?
Елена Алексеевна. Дома я царица. Хочу – стираю, хочу – полы мою!
Лохов(с улыбкой). И выходной провела по-царски?
Елена Алексеевна(гордо). К внучке ходила. Конечно, несла тяжеленные сумки с продуктами. Пришла – Сережа на кухне жарит оладьи, а его любимая современница у зеркала наращивает ресницы!
Лохов(изумился). Неужели уже научились ресницы выращивать?
Людмила. Да нет, удлиняют при помощи краски!
Елена Алексеевна. Я, конечно, не удержалась, спросила: "Ты что, не можешь пожарить мужу оладьи?" А она передернула тонкими плечиками: "Я ведь сама мучного не ем, так, отщипну кусочек!" Я огляделась – всюду пыль: "Дай мне, пожалуйста, тряпку, я вытру!" А она мазала губы в темно-коричневый цвет.
Лохов. Как это – в коричневый?
Людмила. Лохов, вы отстали от жизни!
Елена Алексеевна. Она опять дернула плечиками: "Вы мне свои порядки не наводите. Здесь вам не цветочные грядки!" Сережа, конечно, молчит.
Людмила. Забрала бы обратно продукты и ушла!
Елена Алексеевна(просветлела лицом). А внучка? Женщина живет на земле, чтобы дожить до внуков!
Людмила. Ты меня уломала! Мелочиться – детей иметь не буду! Сразу обзаведусь внуками!
Елена Алексеевна. Вернулась домой, настроение замечательное, легла и… заснула часа в три ночи. Музыка гремела.
Лохов. В соседней квартире хулиганили?
Елена Алексеевна. У нас самих гремело в стиле диско. Младший, Илья, готовился к олимпиаде юных физиков. Они теперь начинают соображать только тогда, когда их оглушает музыка!
С обеда возвращается Лиза, несет груши.
Лиза. Тихон Иванович, хотите грушу? В буфете давали, иностранные. На каждой этикетка наклеена.
Лохов. Спасибо, но этикеток я не ем!
Лиза. Зачем же есть с этикеткой, этикетку легко отклеить.
Снова вбегает Альбина. Видит, что Людмила и Лохов уже не одни.
Альбина. Тихон Иванович, ребяты мои родные, обед еще не кончился, и сейчас я буду предъявлять моего рижского Костю!
Лиза. Какого еще Костю?
Альбина. Того самого, Лизонька, которого нет в природе!
Лохов. Вы уж тут смотрины без меня устраивайте! (Заторопился, но все-таки перед уходом не забыл привычно и нежно погладить Людмилу по голове).
Альбина. Костя ни за что не хотел сюда идти. С трудом уломала. "Что на меня глазеть? Я не экспонат".
В дверях наконец-то возникает Дергачев.
Дергачев. Добрый день! (Выдавливает улыбку.) Вот и я! (Еще раз заставил себя улыбнуться.) Живьем! (Шутливо.) Как подвигается внедрение цветов на пыльные улицы?
Елена Алексеевна. Для укрепления нервной системы полезно смотреть на зеленое: на листья, на траву, а на цветы – тем более. Вы не знали?
Дергачев. Теперь буду знать.
Людмила. А где же ваши знаменитые галоши?
Дергачев. Сегодня, увы, сухо. А галоши я берегу, дрожу над ними, надеваю исключительно в грязную погоду!
Елена Алексеевна. Жаль. В галошах вы бы смотрелись лучше!
Дергачев(стараясь попасть в общий иронический тон). Жаль. Самое привлекательное во мне – именно галоши!
Альбина. Учтите, Костя стесняется и не в своей тарелке.
Дергачев. А я люблю быть в тарелке, желательно глубокой!
Людмила(лезет куда-то вниз). У нас в хозяйстве все имеется. (Протягивает Дергачеву глубокую тарелку.)
Дергачев(не знает, что сказать). Интересно, что тарелка по-русски женского рода, а по-немецки, наоборот, мужского.
Людмила. А по-китайски?
Дергачев. Вы – Людмила. Я опознал вас по вашей беспроигрышной красоте.
Елена Алексеевна. Если вы пришли на опознание – опознайте меня.
Дергачев. Вы – Елена Алексеевна, у вас тьма-тьмущая детей и столько же внуков.
Елена Алексеевна. По-моему, у вас тоже водятся дети?