Г-жа Смит(смущаясь). Не знаю… не думаю… пойти посмотреть?
Г-н Смит(принюхивается). По-моему, ничего. Жареным вроде не пахнет.
Брандмайор(в отчаянии). Как - ничего? Может, огонек в камине, может, искра в погребе или на чердаке? Ну, хоть маленький пожарчик, на худой конец?
Г-жа Смит. Послушайте, мне жаль вас огорчать, но, кажется, сейчас у нас порядок. Но обещаю вас предупредить, как только будет повод к беспокойству.
Брандмайор. Уж непременно. Буду вам обязан.
Г-жа Смит. Договорились.
Брандмайор(супругам Мартен). А у вас ничего не горит?
Г-жа Мартен. К несчастью, ничего.
Г-н Мартен(брандмайору). Плохи дела.
Брандмайор. Очень плохи. Ничего масштабного. Так, по мелочи - то камин, то сарай. Доходов никаких. А если производительность невелика, то и премиальных не платят.
Г-н Смит. Все плохо. И везде. Год такой - и для торговли, и для сельского хозяйства, и для пожаров…
Г-н Мартен. Ни хлеба, ни огня.
Брандмайор. Нет даже наводнений.
Г-жа Смит. Но сахар есть.
Г-н Смит. Потому что сахар мы покупаем за границей.
Г-жа Мартен. Да, пожары там не купишь. Налоги задушат.
Брандмайор. Впрочем, были один или два случая, отравление газом, но это тоже большая редкость. На прошлой неделе одна молодая дама задохнулась. Забыла газ закрыть.
Г-жа Мартен. Забыла?
Брандмайор. Да нет, она просто думала, что это расческа.
Г-н Смит. Всегда опасно что-то перепутать!
Г-жа Смит. А к торговцу спичками вы ходили?
Брандмайор. Бесполезно. Он застрахован.
Г-н Мартен. Тогда зайдите от моего имени к Уэйк-филдскому викарию.
Брандмайор. Я не имею права тушить пожары у духовных лиц. Епископ не позволит. Свой огонь они гасят сами или с помощью весталок.
Г-н Смит. Попробуйте зайти к Дюрану.
Брандмайор. Не могу. Он же не англичанин. У него только вид на жительство. А они могут иметь свой дом, но не имеют права тушить пожары.
Г-жа Смит. И все же, помните, в прошлом году у него был пожар, и пожар потушили.
Брандмайор. Он сам тушил. Тайно. А я доносить не стал.
Г-н Смит. И я.
Г-жа Смит. Господин брандмайор, раз уж вы не спешите, посидите у нас. Нам приятно.
Брандмайор. Так, может, рассказать вам несколько анекдотов?
Г-жа Смит. Конечно. Как это любезно с вашей стороны. (Целует его.)
Г-н Смит, г-жа и г-н Мартен. Да, да, давайте анекдоты! Браво!
Аплодируют.
Г-н Смит. Самое интересное, что все истории пожарных правдивы. Все они основаны на собственном опыте.
Брандмайор. Я всегда рассказываю лишь то, что пережил сам. Все из жизни, только из жизни. А не из книг.
Г-н Мартен. Совершенно верно, правда не в книгах, а в жизни.
Г-жа Смит. Начинайте.
Г-н Мартен. Начинайте!
Г-жа Мартен. Помолчим, он начнет.
Брандмайор(долго откашливается). Извините. Не смотрите на меня. Я стесняюсь. Я ведь робок.
Г-жа Смит. Он прелестен! (Целует его.)
Брандмайор. И все же я начну. Обещайте не слушать.
Г-жа Мартен. Но если нам не слушать, то вас мы не услышим.
Брандмайор. Я просто об этом не подумал.
Г-жа Смит. Я говорю вам: он ребенок.
Г-н Мартен, г-н Смит. О милое дитя! (Целуют его.)
Г-жа Мартен. Смелее!
Брандмайор. Ну так вот. (Снова откашливается, затем начинает говорить, голос его дрожит от волнения.) Экспериментальная басня "Собака и бык". Однажды другой бык спросил у другой собаки: "Почему ты не глотаешь свой хобот?" "Извини, - ответила собака, - я ведь думала, что я слон".
Г-жа Мартен. А какова мораль?
Брандмайор. Мораль ищите сами.
Г-н Смит. Он прав!
Г-жа Смит(сердито). Другую басню!
Брандмайор. Маленький теленок объелся толченого стекла. Поэтому ему пришлось рожать. И родил он корову. Но он был мальчик, поэтому корова не могла назвать его мамой. Не могла она звать его папой - ведь он был слишком мал. Тогда теленку пришлось жениться на ком-то, и мэрия приняла все меры, необходимые согласно моде.
Г-н Смит. Согласно каннской моде.
Г-н Мартен. Как и требуха.
Брандмайор. А вы об этом знали?
Г-жа Смит. Об этом ведь печатали во всех газетах.
Г-жа Мартен. Это было недалеко от нас.
Брандмайор. Расскажу еще одну историю. "Петух". Однажды петух решил прикинуться собакой. Ему не повезло - его узнали сразу.
Г-жа Смит. И напротив, собаку, прикинувшуюся петухом, не узнал никто.
Г-н Смит. Ну а теперь и я вам расскажу… "Змея и лисица". Однажды змея подходит к лисице и говорит: "Мне кажется, что я вас знаю". Лиса отвечает: "И мне". "Ну тогда, - говорит змея, - дайте мне денег". "Лисицы денег не дают", - отвечает хитрый зверь. Лисица хочет убежать и прыгает в глубокую долину, полную земляники и куриного меда. Змея уж тут как тут, смеется как Мефистофель. Лиса хватает свой кинжал и с криком: "Я научу тебя жить!" поворачивается и убегает. Но ей не везет. Змея действует быстрее. Метким ударом она бьет лисицу по лбу, лоб разлетается вдребезги, а лиса кричит: "Нет, нет! Четырежды нет! Я не твоя дочь!"
Г-жа Мартен. Как интересно!
Г-жа Смит. Неплохо.
Г-н Мартен(пожимая руку г-ну Смиту). Примите поздравления.
Брандмайор(с завистью). Ну, анекдотик так себе. Я его знаю.
Г-н Смит. Ужасно.
Г-жа Смит. Но это ведь неправда.
Г-жа Мартен. Нет, к сожалению, правда.
Г-н Мартен(г-же Смит). А теперь вам слово, мадам.
Г-жа Смит. Я знаю один лишь анекдот. Сейчас вам расскажу. Он называется "Букет".
Г-н Смит. Моя жена всегда была романтичной.
Г-н Мартен. Настоящая англичанка.
Г-жа Смит. Так вот. Однажды жених принес невесте букет цветов. Она его поблагодарила, но прежде чем она сказала спасибо, он взял у нее цветы, которые дал ей. Так он хотел ее проучить. Он сказал: "Я их забираю". И, взяв их, попрощался и ушел.
Г-н Мартен. Какая прелесть. (Целует или не целует г-жу Смит.)
Г-ж а Мартен. Ах, господин Смит, у вас такая жена, которой все завидуют.
Г-н Смит. Это правда. Она чертовски умна. Даже умнее меня. Во всяком случае, она гораздо женственней меня, как говорят.
Г-жа Смит(брандмайору). Брандмайор, расскажите еще что-нибудь.
Брандмайор. Нет, уже слишком поздно.
Г-н Мартен. И все же расскажите.
Брандмайор. Я устал.
Г-н Смит. Ну сделайте милость!
Г-н Мартен. Прошу вас.
Брандмайор. Нет.
Г-жа Мартен. Какое у вас сердце ледяное. А мы горим, как на углях.
Г-жа Смит(с рыданиями бросается на колени, а может, не бросается). Я вас умоляю!
Брандмайор. Ну ладно!
Г-н Смит(на ухо г-же Мартен). Он согласился. Вот занудство!
Г-жа Мартен. Помолчи!
Г-жа Смит. Не повезло. Я была слишком любезна.
Брандмайор. "Насморк". У моего шурина был двоюродный брат с отцовской стороны, дядя которого по материнской линии женился вторым браком на молодой туземке, во время одного из своих путешествий ее брат встретил девушку, в нее он влюбился и прижил с ней сына, а сын потом женился на строптивой аптекарше, она была племянницей неизвестного старшины британского флота, а у ее приемного отца была тетка, свободно говорившая по-испански, она же, видимо, была одной из внучек одного рано умершего инженера, сына виноградаря, из винограда которого изготовляли скверное винишко, а у того был внучатый племянник, домосед и адъютант, его сын женился на красивой разведенной молодой женщине, первый муж которой был сыном горячего патриота, тому удалось воспитать в духе стяжательства одну из своих дочерей, которая вышла замуж за охотника, который знавал Ротшильда и брат которого, переменив множество профессий, женился и родил дочь, а прадед этой дочери был очень щуплым и носил очки, которые ему подарил один из его двоюродных братьев, деверь одного португальца, незаконного сына мельника, не слишком, впрочем, бедного, его же брат взял себе в жены дочь бывшего сельского врача, который был молочным братом сына молочника, который, в свою очередь, был незаконным сыном другого сельского врача, женатого три раза, третья жена которого…
Г-н Мартен. Если не ошибаюсь, то я знал третью жену. Она любила есть курятину в осином гнезде.
Брандмайор. Нет, это не она.
Г-жа Смит. Тссс!
Брандмайор. Я повторяю, третья жена которого была дочерью лучшей в краю повитухи, овдовевшей очень рано…
Г-н Смит. Как моя жена.
Брандмайор…повторно вышла замуж за бодрого стекольщика, который прижил с дочкой начальника станции ребенка, тот пробил себе в жизни дорогу…
Г-жа Смит. Железную дорогу…
Г-н Мартен. Как в картах.
Брандмайор. Он женился на лавочнице, у отца которой был брат, мэр маленького городишки, который выбрал себе в жены блондинку учительницу, двоюродный брат которой любил ловить рыбу…
Г-н Мартен. В мутной воде?
Брандмайор…и взял себе в жены другую блондинку учительницу, по имени Мария, брат которой женился на другой Марии, тоже белокурой учительнице…
Г-н Смит. Раз блондинка - так, значит, Мария.
Брандмайор…у которой отец был воспитан в Канаде, а его воспитала старушка, племянница священника, так вот бабушка ее зимою иногда, как и все мы, болела насморком.
Г-жа Мартен. Занятная история. Почти немыслимая.
Г-н Мартен. При насморке необходимо носить повязку.
Г-н Смит. Предосторожность ненужная, но совершенно необходимая.
Г-жа Мартен. Извините меня, господин брандмайор, но я не очень хорошо все поняла в вашем рассказе. Когда в конце дело доходит до бабушки священника, то все запутывается.
Г-н Смит. Как к попу попадешь - ничего не разберешь.
Г-жа Смит. Да, повторите, брандмайор. Мы все вас просим.
Брандмайор. Не знаю, смогу ли я. Ведь я на службе. Все зависит от того, который теперь час.
Г-жа Смит. У нас здесь нет часов.
Брандмайор. А настенные?
Г-н Смит. Совсем перестали ходить. В них вселился дух противоречия. Они всегда показывают не то время.
Сцена девятая
Те же и Мэри.
Мэри. Мадам… Мсье…
Г-жа Смит. Что вам надо?
Г-н Смит. Что вам здесь нужно?
Мэри. Извините, мадам и мсье… и вы, дамы и господа… я хотела бы… тоже… рассказать анекдот.
Г-жа Мартен. Что такое?
Г-н Мартен. Мне кажется, служанка наших друзей сошла с ума… И она теперь хочет рассказать анекдот.
Брандмайор. Да что это она возомнила о себе? (Всматривается в Мэри.) Ах!
Г-жа Смит. Разве это ваше дело?
Г-н Смит. Да вы сдурели, Мэри!
Брандмайор. Она! Возможно ли это?
Г-н Смит. Что с вами?
Мэри. Вы… здесь?
Г-жа Смит. Так что все это значит?
Г-н Смит. Так вы друзья?
Брандмайор. Ну как же!
Мэри кидается на шею брандмайору.
Мэри. Как я счастлива этой встрече… наконец!
Г-н и г-жа Смит. Ах!
Г-н Смит. Ну это слишком - здесь, у нас, в пригороде Лондона!
Г-жа Смит. Как неприлично!..
Брандмайор. Ведь в юности она гасила мой первый огонь.
Мэри. Как заправский пожарный…
Г-н Мартен. Ну раз уж так случилось… милые друзья… то ваши чувства понятны, человечны, достойны уважения.
Г-жа Мартен. Все человечное достойно уважения.
Г-жа Смит. Она здесь, среди нас… Не нравится мне это!
Г-н Смит. Она невоспитанна…
Брандмайор. Какие предрассудки!
Г-жа Мартен. Хотя это и не мое дело, мне кажется, что прислуга - это, в общем-то, всего лишь прислуга…
Г-н Мартен. Даже если иногда она оказывается неплохим сыщиком.
Брандмайор. Оставь меня.
Мэри. Вы не волнуйтесь… Ведь они не злые.
Г-н Смит. Гм… Гм… Вы, конечно, трогательная пара, но все же… несколько…
Г-н Мартен. Вот именно.
Г-н Смит. Слишком бросаетесь в глаза…
Г-н Мартен. Есть такое понятие, как британская стыдливость, еще раз простите, я хочу выразиться яснее, иностранцам она непонятна, даже специалистам. Благодаря этой стыдливости… я выражаюсь не очень ясно… но, впрочем, я говорю это не вам…
Мэри. Я хочу вам рассказать…
Г-н Смит. Не надо…
Мэри. И все-таки…
Г-жа Смит. Идите, милая Мэри, к себе на кухню, читайте там ваши стихи перед зеркалом…
Г-н Мартен. Хоть я и не прислуга, а стихи тоже читаю перед зеркалом.
Г-жа Мартен. А нынче утром ты сам себя не видел в зеркале.
Г-н Мартен. Просто я еще не совсем пришел в себя.
Мэри. Тогда я прочту вам поэму.
Г-жа Смит. Боже, до чего вы упрямы, милая Мэри!
Мэри. Я вам прочту поэму, договорились? Я ее посвятила брандмайору и назвала "Пламя".
В лесу сверкали многожженцы.
Воспламенился камень,
Воспламенился замок,
Воспламенилась роща,
Мужья воспламенились,
Воспламенились жены,
Воспламенились рыбы,
Воспламенились птицы,
Вода воспламенилась,
Воспламенилось небо,
Воспламенился пепел,
И дым воспламенился,
Воспламенилось пламя,
И все воспламенилось,
Воспламенилось все.
Она произносит эти стихи, а Смиты потихоньку выпроваживают ее за дверь.
Сцена десятая
Те же без Мэри.
Г-жа Мартен. Просто мороз по коже…
Г-н Мартен. И все-таки в этих стихах столько огня…
Брандмайор. Мне кажется - они чудесны.
Г-жа Смит. И все же…
Г-н Смит. Вы преувеличиваете…
Брандмайор. Знаете, так оно и есть… все это, конечно, субъективно… но это мое мировоззрение. Моя мечта. Мой идеал… и стихи мне напомнили, что пора уходить. У вас нет часов, и я должен сказать вам, что ровно через три четверти часа и шестнадцать минут меня ждет пожар на другом конце города. Мне надо торопиться. Хотя пожар пустяковый…
Г-жа Смит. А что там будет? Пожар в печной трубе?
Брандмайор. Нет, меньше, зажженная лучина и жжение в желудке.
Г-н Смит. Нам жаль, что вы уходите.
Г-жа Смит. Вы были так милы.
Г-жа Мартен. Мы с вами провели картезианских четверть часа.
Брандмайор(направляется к выходу и вдруг останавливается). Кстати, а как поживает лысая певица?
Общая тишина, заминка.
Г-жа Смит. Прическа у нее осталась прежняя.
Брандмайор. А! Тогда до свиданья, дамы-господа!
Г-н Мартен. Удачи вам и доброго огня!
Брандмайор. Будем надеяться. Удачи всем! (Уходит.)
Все провожают его до двери и возвращаются на свои места.