Мари. Если бы ты видела лицо метра Флера, когда я ему об этом сказала… Дорогая, для него биржа - гробница фараонов… Меня бы потом по ночам мучили привидения. Я отказалась от этой мысли. Куда ушел Серж?
Валентина. У него свидание с Лоранс.
Мари. А! Что ты об этом думаешь?
Валентина. О чем?
Мари. О Лоранс.
Валентина. На вид она очаровательна.
Мари. Если он на ней женится, нам будет не до смеха. Она выглядит такой напористой… Славная девушка, без сомнения, но напористая.
Валентина. У меня создается впечатление, что в наше время иметь двадцать лет - тяжкий крест.
Мари. Ах! У меня уши вянут! Разве не общеизвестно, что иметь двадцать лет всегда тяжкий крест. Что сейчас об этом модно говорить - это одно. Но что ты это повторяешь - это уже другое. Что с тобой?
Валентина. Серж мне сказал…
Мари. Серж обожает громкие слова.
Валентина. Но за этими словами скрываются истины, хм… которые могут стать кровоточащими.
Мари(поражена). Интересно, что Оракул намешал тебе в коктейль? Во всяком случае, разреши тебе заметить, что подобные темы не в твоем стиле.
Валентина. А какие именно?
Мари. Хм… общие.
Валентина. Ты находишь, что мой стиль - не общие темы?
Мари. Нет. Твой стиль - детали.
Валентина. Однако ты мне всегда повторяла, что я не создана для мелочей.
Мари(упорно). Между мелочами и деталями большая разница.
Валентина. Ты меня совсем запутала. Мне тоже интересно, что туда намешал Оракул. Мне жарко. Ты завтра, как собиралась, едешь к Шанель?
Мари. Да. А ты нет?
Валентина. Нет. Не думаю. У меня кое-какие дела.
Мари. Ну что ж.
Входит Оракул.
Оракул. Кушать подано.
Мари. Пойдем, Валентина. Я покажу тебе новый сервиз, прекрасней которого нет ничего на свете.
Все выходят.
Занавес
Сцена вторая
Валентина одна. Она вышивает. Входит Оракул.
Оракул. Мсье Серк просит мадам его принять.
Валентина. Боже мой, проводите его. Через минуту… (Лихорадочно поправляет перед зеркалом прическу.)
Входит Жан Лу Серк, красивый мужчина лет сорока пяти, с мягким и добрым выражением лица.
Жан Лу!.. (Бросается ему на шею.)
Они целуются.
Жан Лу. Валентина, наконец-то… Это уже слишком, знаешь. Целый месяц. Целый месяц без всяких известий. Что ты здесь делаешь?
Валентина. О, это длинная история.
Жан Лу. Воображаю. (Закрывает глаза.) Во всяком случае, выглядишь ты хорошо, это уже кое-что…
Валентина. А вот ты-нет. Как твои дела?
Жан Лу(неопределенно). Идут, идут… Так что же?
Валентина. Так вот, представь себе, что Тони накануне отъезда заболел коклюшем.
Жан Лу. Тони?
Валентина. Энтони Бражов, русский. Я же тебе говорила, что уезжаю с ним.
Жан Лу. Прости меня, у меня все в голове перемешалось. Каждые полгода новое имя это слишком.
Валентина. Если ты приехал для упреков…
Жан Лу. Нет. Я больше не упрекаю. Уже давно. Итак, твой русский подхватил коклюш.
Валентина. да. Представляешь себе… Две недели на Лазурном берегу слушать кашель и кутать его в одеяла… Мне стало дурно.
Жан Лу. Почему ты не вернулась домой?
Валентина. Ну, ты знаешь… я тебе уже сказала, что уезжаю, опять тебя огорчила, и подумала, что будет ужасно, если твое огорчение пропадет впустую.
Пауза. Жан Лу смотрит на нее.
Жан Лу. Да, это было бы ужасно.
Валентина. Вот. И тогда я вдруг вспомнила о Мари, моей кузине. Уже восемь лет я собираюсь поехать к ней в Рошфор. Я ей позвонила. Я подумала: деревня, осень, детство… все такое…
Жан Лу. А что ты делаешь на улице Бак?
Валентина. Так вот, муж лишил ее наследства или еще не знаю чего… из-за другой женщины. Мы поселились в отеле "Акрополь", ты слышал о таком?
Жан Лу. Нет.
Валентина. Вообще, там очаровательно, но, ты прав, не в твоем вкусе. Словом, она все-таки добилась наследства, и мы втроем переехали сюда.
Жан Лу. С Тони?
Валентина. Нет, с Сержем, ее сыном. Ты его однажды видел, ребенком, он был совсем маленький. Не помнишь?
Жан Лу. Я видел много детей, и все они были маленькие.
Валентина(смеясь). Глупый… Так, значит, тебе дали адрес в цветочном магазине… Мой Жан Лу, ты не очень скучал один?
Жан Лу. Я работал. Как всегда. И тосковал по тебе. Как всегда. Мы же договорились раз и навсегда, Валентина. Ты уезжаешь, с этим ничего не поделаешь, но ты должна о себе сообщать. Я очень волновался.
Валентина. Волновался… Со мной никогда ничего не случается. Оракул!.. Оракул!..
Жан Лу. Что с тобой?
Валентина. Это мажордом.
Входит Оракул.
Что тебе предложить? Как всегда, мятную воду? Оракул, принесите, пожалуйста, мятной воды, а для меня - бокал шампанского.
Оракул выходит.
Он бонапартист. Правда, смешно?
Жан Лу. Да. Когда ты вернешься?
Валентина. Понимаешь, мне сначала нужно подготовить Мари. Она была так добра, ты себе не представляешь. Мне так стыдно, когда я думаю… (Спохватывается.)
Жан Лу. Что тебе стыдно?
Валентина. Я ее обманула, ужасно обманула. Ты знаешь, Мари по сути своей высокоморальное существо. Мы же воспитывались вместе, и вообще.
Жан Лу. Так в чем дело?
Валентина. Я поменяла роли. Я сказала ей, что не на меня, а на тебя находит блажь. И что я незаметно удаляюсь каждый раз, чтобы тебя не стеснять. Что, впрочем, я нахожу очень элегантным. То есть, я имею в виду, в теории…
Жан Лу. Браво! Если я правильно понял, Мари считает меня негодяем, выгоняющим жену из дому, чтобы спокойно принимать любовниц. Браво! Это верх!
Валентина(испуганно). Но это же интересно - выступить в другой роли.
Жан Лу. В роли мерзавца вместо кретина. Значит, для Мари, насколько я понимаю, Поли, Мишели, Жаны, Пьеры и прочие это Полины, Мишлины, Жанетты и так далее. И подбирал их я. Валентина, твое воображение не имеет границ.
Валентина. Умоляю тебя. Мне и так неловко. Представь, когда я ей это все рассказывала, сразу по приезде, мне было так стыдно, что я даже заплакала. В "Акрополе".
Жан Лу. В твоем рассказе это было очень кстати.
Валентина. При всем том, я думаю, если бы она даже знала правду, она все равно оставила бы меня у себя. Гостеприимство она понимает абсолютно, как испанцы.
Жан Лу. Это очень ценно, когда кто-нибудь относится к чему-нибудь по-испански. Валентина, если бы это была не ты, Валентина, если бы я не дорожил тобой больше собствен ной жизни, больше моей репутации, больше собственного мнения о себе…
Она подходит к нему и обнимает его за шею.
Валентина. У нас такая любовь, Жан Лу. Зачем огорчать друг друга?
Жан Лу. Не будем снова говорить об одном и том же. Я устал, Валентина. В доме без тебя смертельная тоска. Нет больше цветов, музыки, глупостей, я умираю со скуки. Я…
Входит Мари и вздрагивает от неожиданности.
Мари(высокомерно). Жан Лу, вы? Как поживаете?
Жан Лу. Спасибо, Мари, ничего. Сколько лет…
Мари. Действительно. Заехали навестить Валентину?
Жан Лу. Э… да… Я хотел…
Мари. Извините меня, я сейчас. Поправлю прическу, на улице ветер срывает крыши. (Выходит.)
Валентина делает Жан Лу отчаянные жесты, от которых он начинает хохотать.
Жан Лу. Не волнуйся, твоя добродетельная семейная репутация не пострадает. Но на меня она, кажется, смотрит косо.
Валентина. Уверяю тебя, она тебя простит. Ты ей очень нравился. Это не страшно.
Входит Мари.
Мари. Оракул! Мой джин. Итак, дорогой Жан Лу, как идут дела?
Жан Лу. Прекрасно, благодарю вас.
Мари. Мне всегда говорили, что кино - дело опасное, я имею в виду быть продюсером. Но, очевидно, чем-то это компенсируется.
Жан Лу. Компенсируется?
Мари. Натурой. Дорогой Жан Лу, не будем морочить друг другу голову. У Валентины куриные мозги, это факт.
Валентина. Я…
Мари. Ты, ты сейчас помолчи. Куриные мозги, но золотое сердце. С детства я привыкла ее защищать.
Валентина. При этом наказывала.
Мари. да замолчишь ли ты? И намерена защищать в дальнейшем, до меня дошли слухи о вашем своеобразном понимании семейных отношений, но, живя в Рошфоре, я ничего не могла предпринять. Месяц же назад бедная девочка прибежала ко мне в слезах…
Валентина. В слезах, в слезах…
Мари. Не строй из себя ничего. Цинизм сейчас не к месту. Ты рыдала передо мной. Мне даже пришлось выйти из комнаты, так как от слез меня с души воротит - в прямом или в переносном смысле, в зависимости от объекта.
Жан Лу. Можно мне попросить еще воды?
Мари. Бесспорно. Оракул!
Жан Лу. Странное имя для мажордома - Оракул!
Мари. Имен - не выбирают. Так на чем я остановилась? да! дорогой мсье, я не имею представления о ваших сексуальных запросах. Вероятней всего, они, как и у большинства, - среднего уровня, но умножены вашим воображением в соответствии с вашим мужским тщеславием, не- уверенностью в себе и стремлением пускать пыль в глаза, как принято в высшем свете.
Жан Лу. Вы слишком суровы.
Валентина. Слова Мари не лишены смысла. Сколько мужчин ведут себя так, как если бы… а потом… пф! (Спохватывается.)
Мари. Я не собираюсь читать вам нотаций. Мое мнение кратко - вы отвратительны. Ваше отношение к Валентине - недопустимо. На ее месте я бы давно развелась. до тех пор, пока она захочет здесь оставаться, мой дом - ее дом. Но если ее снова приманит мигающий, как маяк, непостоянный свет вашего очага и она захочет совершить очередную глупость - пусть возвращается! Я все сказала.
Валентина(увлеченная ее порывом). В самом деле, от этой кочующей жизни можно сойти с ума!
Жан Лу. Валентина! Ты путаешь.
Пауза.
Валентина. Я… Мари… прости меня, но я вернусь к Жан Лу!
Мари. Прекрасно! Куриные мозги, но золотое сердце. Вы не заслуживаете вашего счастья, Жан Лу!
Жан Лу. В жизни, знаете, ничего не дается по заслугам. Итак, я ухожу. Я жду тебя дома, Валентина, в любое время, когда ты захочешь, до свидания, Мари. Спасибо, что приютили Валентину на этот месяц. (Наклоняется к ее руке о выходит.)
Пауза. У Валентины пристыженный вид. Мари ходит по комнате из угла в угол.
Мари(взрываясь). А ты?! Ну хорошо, ты его любишь, твое дело, но заставь хотя бы просить себя, не прибегай по первому свистку! После этого не стоит удивляться его гусарским замашкам!
Валентина. О! Гусарским… Жан Лу!.. Он такой деликатный.
Мари. деликатный! Хочешь знать правду, Валентина, ты меня сведешь в могилу! У меня такое впечатление, что ты всюду подкладываешь вату: под мебель, между людьми, между жизнью и тобой… Кошмар…
Входит Серж.
Серж. Что тут еще происходит?
Мари. Происходит, что Валентина нас покидает! Муж ей свистнул!
Серж. Свистнул?
Мари. Он приходил сюда. Сказал: "Валентина, домой!" И Валентина возвращается. Его, наверно, любовница бросила.
Валентина. О боже… Мари, все не так просто.
Мари. Видела я много глупостей в своей жизни и подлостей. Но…
Входит Оракул, красный как рак.
Оракул(Сержу). Мсье слышал?
Серж. Нет. Что?
Оракул. Что мне сказал мсье, которого мсье встретил в дверях?
Мари. Предполагаю, что это Жан Лу. Что он еще сказал?
Оракул. Я позволил себе заметить этому мсье, что полностью разделяю мнение мадам. Мне не всегда приходилось об служивать только джентльменов, но все же… есть границы.
Мари. Вы совсем не обязаны были…
Оракул(раскаляясь). Вы знаете, мадам, что мне ответил этот мсье?
Мари. Нет, Оракул, но…
Оракул. Слово на одну букву, мадам. Если все друзья мадам будут меня оскорблять, не знаю, смогу ли я задержаться…
Мари. Ах нет! Нет и нет! В конце концов, это слово такое же, как любое другое, зависит от того, как на это посмотреть. Нет, Оракул. Мой девиз ни шагу назад. Летите на правый фланг наших войск и несите мне джин. Если вы чувствуете, что силы вас покидают, хлебните тоже. да, да, Оракул, я знаю, что в определенных случаях вы воздаете должное коварному Альбиону.
Оракул. Во всяком случае, мадам знает, на каких позициях я стою, (Валентине.) И буду стоять. (Кланяется ей и вы ходит.)
Мари. Он с ума сошел!
Валентина. Действительно, для мажордома… Хотя заметь, по сути своей это очень трогательно. Оракул явно мне симпатизирует, хотя, как говорят, не любит женщин. Я вчера видела, когда он готовил мне коктейль, он на меня так посмотрел…
Мари. Отвлечемся от Оракула. Если он будет совать во все свой нос, я отправлю его на гауптвахту, Я нахожу, что военные все больше наглеют. Что с тобой, Серж?
Серж. Это был ваш муж, на лестнице?
Валентина. Думаю, да. Как он вам показался?
Серж. Вполне. (Пауза.) Вы к нему возвращаетесь?
Мари. Я же тебе сказала.
Серж. А!
Пауза.
Мари. Что ж, я, пожалуй, пойду пройдусь, чтобы разрядиться. Я в полном отчаянии. Воображаю, как у меня подскочило давление. Валентина, подумай, подумай хорошенько. Оракул, пальто и джин, срочно. (Выходит.)
Серж(мечется по комнате). Так это правда?
Валентина. Что? Что приходил Жан Лу? Что я возвращаюсь домой? да!
Серж. И вы меня покидаете…
Валентина. Я покидаю вашу маму и вас, но я буду часто приходить. Не горюйте!
Серж. Я этого не вынесу.
Валентина. Старая безумная тетка от вас уезжает - что тут страшного?
Серж. Видите ли, я… колебался. Ваша история казалась мне… неправдоподобной. Ваш муж со своими любовницами, ваша терпимость, всепрощение…
Валентина. Почему неправдоподобной?
Серж. Потому что вы не такая женщина, которую можно оставить ради легкого увлечения. Вы сами скорее воплощенное желание, чем покорная супруга. Словом, как вы говори те - мне казалось, вы поменялись ролями.
Валентина. Смотрите-ка.
Серж. И вдруг, к несчастью… за вами приходит муж, свистит, и вы бежите за ним… То есть, думаете, что побежите.
Валентина. Как так: думаю?
Серж. Потому что вы останетесь здесь, со мной. Я много думал, Валентина. Я хочу быть с вами. С вашими переводными картинками и причудами, пусть даже притворными причудами. Мне наплевать, что настоящее и что нет. Вообще, мне наплевать, что такое правда.
Валентина. Вы ее не знаете.
Серж. Тем хуже. Но в любом случае я говорю слишком много. Правда это вы, Валентина. Это - я. Это - то, что я чувствую, когда вы смеетесь, когда вы проходите через комнату.
Валентина. Осторожнее, Серж, вы начинаете мне говорить о любви.
Серж. А если и так? Я устал, Валентина, от уважения, от взаимопонимания, от пристойности, как на словах, так и на деле. Мне плевать, пристоен я или нет. Мне все равно, кто я - великий художник или дешевый плакатист. Правда - вот она, грубая и гордая, когда я стою перед вами.
Валентина. Я очень рада, что у вас наконец появился нормальный взгляд на жизнь.
Серж. Зачем вы шутите? Разве вам хочется?
Валентина. Признаюсь, я как-то не могу собраться с мыслями… После всех этих историй..
Серж. Валентина… нежная Валентина… немного растерянная и улыбающаяся… с голубыми тюльпанами… И вы думаете, что я позволю этому идиоту вас отобрать! (Обнимает ее.)
Валентина. Серж, вы иногда так ласковы. С вами хорошо.
Серж. Вам всегда будет хорошо со мной. Вас никто не тронет. Никто не будет швыряться вами, как удобной игрушкой. Вы будете за мной как за каменной стеной. Как смешно, что я произношу такие слова. Как смешно, что избитые слова могут так точно соответствовать жизни.
Валентина(оцепенев). Вы меня любите? Я буду за вами как за каменной стеной? Со мной больше ничего не случится? Ни побегов, ни гостиниц, ни… (Останавливается.) Как жаль!.. Нет, я не то хотела сказать, я этого не думала. Говори еще, скажи мне самые резкие, самые невероятные слова, но не говори о том, что все будет хорошо и просто.
Серж. Что ты имеешь в виду?