Открылась дверь, и вот она стоит.
А на руках ребеночек - мальчишка.
"А мне сказали, что в побеге ты убит.
Ждать перестала и не знаю уж, простишь ли.Лишь одного тебя любила я.
Пять лет ждала и мальчика растила.
Но видно горькая была судьба моя -
Я замуж вышла, обвенчалась я, мой милый".Я взял сыночка, пред глазами подержал.
Запомнил все: лицо, глаза, ресницы.
А деньги все, что в поездах я взял,
Ей в руку сунул - даже не простился.Пошел к начальнику тогда и сдался я.
Сказал, что, мол, в побеге. И откуда.
Легавые собрались вкруг меня
И на меня глазели, как на чудо.Потом начальник папки полистал
И, побледнев, промолвил тихо: "Точно
Ты при побеге ведь убийцей стал
И к вышаку приговорен заочно".Простите меня, люди всей земли.
Прости, Господь. Ты есть, теперь я знаю
Жить не могу я без большой любви.
Да и без сына жить я не желаю.
Серебрился серенький дымок
Серебрился серенький дымок,
Таял в золотых лучах заката.
Песенку принес мне ветерок
Ту, что пела милая когда-то.Жил в Одессе славный паренек.
Ездил он в Херсон за голубями.
И вдали мелькал его челнок
С белыми, как чайка, парусами.Голубей он там не покупал,
А ходил и шарил по карманам.
Крупную валюту добывал.
Девушек водил по ресторанам.Но пора суровая пришла:
Не вернулся в город он родимый.
И напрасно девушка ждала
У фонтана в юбке темно-синей.Кто же познакомил нас с тобой?
Кто же нам принес печаль-разлуку?
Кто на наше счастье и покой
Поднял окровавленную руку?Город познакомил нас с тобой.
Лагерь нам принес печаль-разлуку
Суд на наше счастье и покой
Поднял окровавленную руку.А за это я своим врагам
Буду мстить жестоко, верь мне, детка!
Потому что воля дорога,
А на воле я бываю редко.Серебрился серенький дымок,
Таял в золотых лучах заката.
Песенку принес мне ветерок
Ту, что пела милая когда-то.
Я напишу письмо последнее, прощальное
Я напишу письмо последнее, прощальное.
Я напишу письмо в колесный перестук.
Мне будут на пути причалы, расставанья,
И на моей судьбе - следы от чьих-то рук.На зону поднимусь, как дипломат в иную,
В чужую сторону - язык ведь незнаком.
Войду к зека в барак, как в вотчину чужую.
Там каждый капитан и к плаванью готов.Вот руку на плечо кладет пахан сурово
И тихо говорит: "Теперь ты, кореш, наш.
На нарах у окна постель уже готова,
А малолетки пусть погнутся у параш".Расскажет мне пахан, что - правда и что - враки,
Поделится со мной баландой и крестом:
"Надень его на грудь и помни, что собаки
Боятся, если им грозишь блатным пером"Не бойся, скажет он, тюрьмы, сумы и срока,
Не бойся, скажет он, работы в лагерях,
И не грусти о ней - она, браток, далеко,
Черти на стенке дни и думай о годах.Послушаюсь его, а после помечтаю
О шапке, что вовек на воре не горит,
О том, что невидимкою прийти домой желаю -
Услышать там, как мать с сестренкой говорит.Я - дипломат в стране, в стране чужой, далекой.
Из мира красоты - в мир силы и ножа.
Любовь моя пройдет, на стыках рельс отщелкав.
Черчу на стенке дни. Все мысли о годах.
Воровские костры
Кончай работу! Будем греться у костра.
Мы к свету протянули наши руки.
Ни слова не сказали мусора,
И бригадиры промолчали, суки.
Нет, не гаснуть вам век, воровские костры,
Полыхать, по тайге рассеяться.
Наши ноги быстры, а заточки остры -
Есть в побеге на что нам надеяться.Лишь прокурор зеленый к двери подойдет,
С земли большой потянет свежим ветром -
С товарищем мы крохи соберем
И убежим тропою незаметной.
И опять разгорятся в тумане костры,
Те, в ком не было сил, проводят
И последние крохи - голодных пайки -
Для товарищей новых сготовят.Пошлют в погоню нам четырнадцать ребят
У всех винтовки, пять патронов в каждой.
Не попадись нам на пути, солдат!
Кто волю выбрал, тот боец отважный.
Пусть поймают меня через десять часов,
Пусть убьют и собаками травят.
Есть тюрьма, есть замок, на воротах засов,
Но надежда меня не оставит.Снова встретить тебя, дорогая моя,
Объяснить, что я не виноватый,
Рассказать, как травили и били меня,
И была не по делу расплата.
Воровские костры, вам гореть навсегда!
В вас есть слава убитым в погонях.
А на Север угрюмый идут поезда -
Новых мальчиков гонят в вагонах.
Вешние воды
Вешние воды бегут с гор ручьями,
Птицы весенние песни поют.
Горькими хочется плакать слезами,
Только к чему - все равно не поймут.Разве поймут, что в тяжелой неволе
Самые юные годы прошли.
Вспомнишь былое - взгрустнешь поневоле,
Сердце забьется, что птица в груди.Вспомнишь о воле, былое веселье,
Девичий стан, голубые глаза…
Только болит голова, как с похмелья,
И на глаза накатится слеза.Плохо, мой друг, мы свободу любили,
Плохо ценили домашний уют.
Только сейчас мы вполне рассудили,
Что не для всех даже птицы поют.Годы пройдут, и ты выйдешь на волю,
Гордо расправишь усталую грудь,
Глянешь на лагерь с презреньем и болью,
Чуть улыбнешься и тронешься в путь.Будешь гулять по российским просторам
И потихоньку начнешь забывать
Лагерь, что был за колючим забором,
Где довелось нам так долго страдать.Вешние воды бегут с гор ручьями,
Птицы весенние песни поют.
Горькими хочется плакать слезами,
Только к чему - все равно не поймут.
Я сын рабочего
Я - сын рабочего, подпольного партийца.
Отец любил и мною дорожил.
Но извела его проклятая больница.
Туберкулез его в могилу положил.И вот, оставшись без отцовского надзора,
Я бросил мать, а сам на улицу пошел.
И эта улица дала мне кличку вора,
И до решетки я не помню, как дошел.А там пошло, по плану и без плана.
И в лагерях успел не раз я побывать.
А в тридцать третьем, с окончанием
Канала Решил навеки я с преступностью порвать.Приехал в город, позабыл его названье,
Хотел на фабрику работать поступить,
Но мне сказали, что отбыл я наказанье,
И посоветовали адрес позабыть.И так шатался я от фабрики к заводу.
Повсюду слышал я один лишь разговор.
Так для чего ж я добывал себе свободу,
Когда по-прежнему, по-старому я - вор?!
Таганка
Цыганка с картами: дорога дальняя,
Казенный дом меня давно зовет…
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, несчастного, по новой ждет.
Припев:
Таганка! Все ночи полные огня.
Таганка! Зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант в твоих стенах.
Прекрасно знаю и без гадания:
Решетки толстые мне суждены.
Опять по пятницам пойдут свидания
И слезы горькие моей жены.
Припев.
Прощай же, милая, прощай, желанная,
Ступай же, деточка, своей тропой.
И пусть останется глубокой тайною,
Что и у нас была любовь с тобой.
Припев:
Таганка! Все ночи полные огня.
Таганка! Зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант в твоих стенах.
Утром рано проснешься
Утром рано проснешься
И газетку раскроешь -
На последней странице
Золотые слова:
Это Клим Ворошилов
Даровал нам свободу.
И опять на свободе
Будем мы воровать.Утром рано проснешься -
На поверку построят.
Вызывают: Васильев!
И выходишь вперед.
Это Клим Ворошилов
И братишка Буденный
Даровали свободу,
И их любит народ.
Я родился на Волге
Я родился на Волге, в семье батрака.
От семьи той следа не осталось.
Мать безумно любила меня, чудака,
Но судьба мне ни к черту досталась.Был в ту пору совсем я хозяин плохой,
Не хотел ни пахать, ни портняжить,
А с веселой братвой, по прозванью блатной,
Приучился по свету бродяжить.Помню я, как встречались мы в первые дни, -
Я с ворами сходился несмело.
Но однажды меня пригласили они
На одно разудалое дело.Помню, ночь, темнота, можно выколоть глаз.
Но ведь риск - он для вора обычай.
Поработали мы ну не больше, чем час,
И, как волки, вернулись с добычей.А потом загуляла, запела братва.
Только слышно баян да гитару.
Как весной зелена молодая трава! -
Полюбил я красивую шмару.Ну и девка была - глаз нельзя оторвать!
Точно в сказке ночная фиалка.
За один только взгляд рад полжизни отдать,
А за ласки - и жизни не жалко.Одевал, раздевал и ходил, как шальной,
Деньги тратил направо, налево.
Но забрали меня темной ночкой одной
За одно развеселое дело.Заклинаю вас, судьи, и вас, прокурор:
Не судите сплеча подсудимых.
Час, быть может, пробьет - будет стыд и позор,
И вас тоже возьмут у любимых.Я родился на Волге, в семье батрака.
От семьи той следа не осталось.
Мать безумно любила меня, чудака,
Но судьба мне ни к черту досталась.
Знаю, мать, что ты ищешь меня
Знаю, мать, что ты ищешь меня
По задворкам глухим да околицам.
По какой-то нелепой статье
Дали, мамка, мне целый червонец.Край сибирский суровый такой.
Но, однако ж, весна нас ласкает.
Только вот плоховато одно:
Меня, мамка, домой не пускают.Все пройдет, пролетит, словно сон,
Перемелется, станет мукою.
Только ты погоди умирать,
Надо встретиться, мамка, с тобою.Знаю, мать, что ты ищешь меня
По задворкам глухим да околицам.
По какой-то нелепой статье
Дали, мамка, мне целый червонец.
Маслице
На Подоле, на углу,
В домике портного,
Родилося три еврея:
Йоська, Мойша, Лева.
Припев:
Ох, маслице,
Азохн вей!
Не было бы масла -
Не жил бы еврей.
Раз на киевском бану
Угол вертанули.
Не успели улизнуть -
В КПЗ замкнули.
Припев.
Как сидели в КПЗ,
Масла не видали.
За неделю три еврея
Фитилями стали.
Припев.
Видит Йоська - старший брат:
Дело пахнет дрянью.
Взял все дело на себя -
Вытащил братанов.
Припев.
Вышел Мойша с КПЗ,
Взял свои отмычки,
И пошел он скок лепить
По старой привычке.
Припев.
Вышел Лева с КПЗ -
Больше не ворует:
На Подоле, на углу,
Маслицем торгует.
Припев:
Ох, маслице,
Азохн вей!
Не было бы масла
Не жил бы еврей.
Когда с тобой мы встретились
Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела,
И в старом парке музыка играла.
И было мне тогда еще совсем немного лет,
Но дел успел наделать я немало.Лепил я скок за скоком. Наутро для тебя
Кидал хрусты налево и направо.
А ты меня любила и часто говорила,
Что жизнь блатная хуже, чем отрава.Но дни короче стали, и птицы улетали
Туда, где вечно солнышко смеется.
И с ними улетело мое счастье навсегда,
И понял - я оно уж не вернется.Я помню, как с фаршмаком была ты на скверу,
А он, бухой, обняв тебя рукою,
Тянулся целоваться, просил тебя отдаться…
А ты в ответ кивала головою.Во мне все помутилось, и сердце так забилось!
И я, как этот фраер, закачался,
Не помню, как попал в кабак, и там кутил, и водку пил,
И пьяными слезами обливался.Однажды ночкой темною я встал им на пути.
Узнав меня, ты сильно побледнела.
Его я попросил в сторонку отойти.
И сталь ножа зловеще заблестела.Потом я только помню, как мелькали фонари
И мусора кругом в саду свистели.
Всю ночь я прошатался у причалов до зари,
А в спину мне глаза твои глядели.Когда вас хоронили, ребята говорили,
Все плакали, убийцу проклиная.
А дома я один сидел, на фотокарточку глядел -
С нее ты улыбалась, как живая.Любовь свою короткую хотел залить я водкою
И воровать боялся, как ни странно.
Но влип в затею глупую, и как-то опергруппою
Был взят я на бану у ресторана.Сидел я, срок прикидывал: от силы пятерик,
Когда внезапно всплыло это дело.
Пришел ко мне Шапиро, защитник мой, старик.
Сказал: "Не миновать тебе расстрела".Потом меня постригли, костюмчик унесли.
На мне теперь тюремная одежда.
Квадратик неба синего и звездочка вдали
Сияют мне, как слабая надежда.А завтра мне зачтется последний приговор,
И скоро, детка, встретимся с тобою.
А утром поведут меня на наш тюремный двор,
И там глаза навеки я закрою.
Чередой за вагоном вагон
Чередой за вагоном вагон,
С легким звоном по рельсовой стали
По этапу идет эшелон
Из Ростова в сибирские дали.
Заглушает пурга стук колес.
Бьется в окна холодною плетью,
Но порывистый ветер донес
Из вагона унылую песню.
Припев:
Не печалься, любимая,
За разлуку прости меня.
Я вернусь раньше времени,
Дорогая, клянусь!
Как бы ни был мой приговор строг,
Я приду на родимый порог
И, тоскуя по ласкам твоим,
Я в окно постучусь.
Здесь на каждом вагоне - замок.
Две доски - вместо мягкой постели,
И, закутавшись в серый дымок,
Нам кивают угрюмые ели.
Среди диких обрывистых скал,
Где раскинулись воды Байкала,
Где бродяга судьбу проклинал,
Эта песня тоскливо звучала.
Припев.
Завернувшись в бушлат с головой,
Пролетаем леса и болота.
Здесь на каждом вагоне конвой,
И торчат по бокам пулеметы.
Мчал все дальше и дальше состав,
И прощались угрюмые ели.
Но, угаснуть надежде не дав,
Всю дорогу колеса нам пели.
Припев.
Десять лет трудовых лагерей
Подарил я рабочему классу.
Там, гае сгинут лишь тропы зверей,
Я построил Амурскую трассу.
Застревали в снегу трактора,
Даже "сталинцам" сил не хватало.
И тогда под удар топора
Эта песня о милой звучала.
Припев:
Не печалься, любимая,
За разлуку прости меня.
Я вернусь раньше времени,
Дорогая, клянусь!
Как бы ни был мой приговор строг,
Я приду на родимый порог
И, тоскуя по ласкам твоим,
Я в окно постучусь.
Раз в Лиховском переулке
Раз в Лиховском переулке
Там убитого нашли.
Был он в кожаной тужурке,
Восемь ран на груди.На столе лежит покойник,
Ярко свечечки горят.
Это был убит налетчик.
За него отомстят.Не прошло и недели
Слухи так и пошли,
Что в Лиховском переулке
Двух легавых нашли.Забодали тужурки,
Забодали штаны.
И купили самогонки
На помин их души.Раз в Лиховском переулке
Там убитого нашли.
Был он в кожаной тужурке,
Восемь ран на труди.
Течет речка
Течет речка по песочечку -
Берега крутые.
А в тюрьме сидят арестантики -
Парни молодые.А в тюрьме-то сыро, холодно,
Под ногой - песочек.
Молодой цыган, молодой жиган,
Начальничка просит:"Ох, начальник, ты начальничек,
Отпусти на волю.
Там соскучилась и замучилась
На свободе фройля"."Я б пустил тебя на волюшку -
Воровать ты будешь.
Ты попей, попей воды холодненькой -
Про любовь забудешь".Любил жиган шантанеточку,
С нею наслаждался.
Пил он, пил воду холодную,
Пил - не напивался.Помер цыган, молодой жиган.
С ним - и доля злая.
Ходит лишь в степи конь вороненький -
Сбруя золотая.Гроб несут, его коня ведут.
Конь головку клонит.
Молодая шантанеточка
Жигана хоронит."Я - цыганка-шантанеточка,
Звать меня Маруся.
Дайте мне вы того начальничка -
Крови я напьюся".Ходят, ходят курвы-стражники
Днями и ночами.
А вы скажите мне, братцы-граждане,
Кем пришит начальник?Течет речка по песочечку -
Берега крутые.
А в тюрьме сидят арестантики -
Парни молодые.
Течет речка
Течет речка по песочку,
Берега разносит…
А молодой жульбан, жиган-жиганок,
Начальника просит."Ты начальничек, ключик-чайничек,
Отпусти на волю.
Дома ссучилась - знать, соскучилась
Милая за мною".А начальничек, ключик-чайничек,
Не дает поблажки.
А молодой жульбан, жиган-жиганок,
Гниет в каталажке.Ходят с ружьями курвы-стражники
Днями и ночами.
А вы скажите мне, братцы-граждане,
Кем пришит начальник?Течет речка по песочку,
Моет золотишку…
А молодой жульбан - восемнадцать лет! -
Заработал вышку.
Я вспомнил тот Ванинский порт
Я вспомнил тот Ванинский порт
И вид пароходов угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.Не песня, а жалобный крик
Из каждой груди вырывался.
"Прощай навсегда, материк!"
Ревел пароход, надрывался.А в море сгущался туман,
Кипела пучина морская,
Стоял на пути Магадан -
Столица Колымского края.От качки страдали зека,
Обнявшись, как родные братья.
Лишь только порой с языка
Срывались глухие проклятья.Будь проклята ты, Колыма,
Что названа краем планеты.
Сойдешь поневоле с ума -
Обратно возврата уж нету.Семьсот километров тайга.
Не видно нигде здесь селений.
Машины не ходят сюда.
Бегут, спотыкаясь, олени.Здесь смерть подружилась с цингой,
Набиты битком лазареты.
Напрасно и этой весной
Я жду от любимой привета.Не пишет она и не ждет,
И писем моих не читает,
Встречать на вокзал не придет -
За стыд и позор посчитает.Прощайте же, мать и жена,
И вы, мои малые дети.
Знать, горькую чашу до дна
Придется мне выпить на свете.
Я с детства был испорченный ребенок
Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал уже с пеленок.
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.Однажды в очень хмурую погоду
Я понял, что родителям негож.
Собрал свои пожитки, ушел от них из дому
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.