Уличные песни - Алексей Добряков 3 стр.


Канаю раз с кирюхой я на дельце.
Увидел я на улице дебош.
А ну-ка, по-одесски всыплем мы им перца.
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.

Ударом сбит и хрюкаю я в луже,
На папу и на маму не похож.
А Жоре подтянули галстук туже
И шопнули вдобавок макинтош.

Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал уже с пеленок.
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.

Я с детства был испорченный ребенок

Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин уважал чуть не с пеленок.
Эй, Жора, подержи мой макинтош!

Друзья, давно я женщину не видел.
Так чем же я мужчина не хорош?
А если я кого-нибудь обидел -
Эй, Жора, подержи мой макинтош!

Я был ценитель чистого искусства
Которого теперь уж не найдешь.
Во мне горят изысканные чувства.
Эй, Жора, подержи мой макинтош?

Мне дорог Питер и Одесса-мама.
Когда ж гастроли в Харькове даешь,
Небрежно укротишь любого хама.
Эй, Жора, подержи мой макинтош!

Пусть обо мне романы не напишут.
Когда ж по Дерибасовской идешь,
Снимают урки шляпы, лишь заслышат:
Эй, Жора, подержи мой макинтош!

Мчится, мчится скорый поезд

Мчится, мчится скорый поезд
Ереван - Баку.
Я лежу на верхней полке
И как будто сплю.

Припев:

Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.

В темноте я замечаю
Чей-то чемодан.
Сердце радостно забилось:
Что-то было там!

Припев.

Совершаю преступленье -
Лезу в чемодан.
Там лежит кулек печенья
И какой-то хлам.

Припев.

Чемодан не удержался -
С полки полетел,
И какого-то грузина
По носу задел.

Припев.

Там кричат: "Держите вора!",
Там кричат: "Тикай!",
Там кричат: "Из жопы ноги
С корнем вырывай!".

Припев.

Меня выбросили с ходу
Прямо под откос.
Поломал я руки, ноги,
Поцарапал нос.

Припев.

Сука буду, не забуду
Этот паровоз:
От Баку до Еревана
На карачках полз.

Припев:

Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.

В Ростове как-то на-Дону

В Ростове как-то на-Дону
Однажды я попал в беду -
На нары, бля, на нары, бля, на нары.
Сижу на нарах и грущу,
Блоху за пазухой ищу -
Кусает, бля, кусает, бля, кусает.

Но вот амнистия пришла
И нам свободу принесла,
Свободу, бля, свободу, бля, свободу.
Кто с чемоданом, кто с мешком,
А я, как сука, с котелком -
По шпалам, бля, по шпалам, бля, по шпалам.

Скажи, какой я был дурак, -
Надел ворованный пиджак
И шкары, бля, и шкары, бля, и шкары!
И в этом самом пиджаке
Меня попутал в кабаке
Легавый, бля, легавый, бля, легавый.

Он говорит: "Ебёна мать!
Попалась сука, курва, блядь,
Попалась, бля, попалась, бля, попалась!".
Потом меня он поволок
И всю дорогу чем-то в бок
Ширяет, бля, ширяет, бля, ширяет.

И вот я снова за стеной,
И вновь параша предо мной
И нары, бля, и нары, бля, и нары.
А за окошком фраера
Всю ночь гуляют до утра -
Кошмары, бля, кошмары, бля, кошмары!..

С одесского кичмана

С одесского кичмана сбежали два уркана,
Сбежали два уркана в дальний путь.
Они остановились на княжеской могиле,
Они остановились отдохнуть.

Товарищ, товарищ, болять мои раны,
Болять мои раны на боке.
Одная заживаеть, другая нарываеть,
А третия засела в глыбоке.

Товарищ, товарищ, товарищ малахольный,
За что ж мы проливали нашу кров?
За крашеные губки, коленки ниже юбки,
За эту за проклятую любов?

Они же там пирують, они же там гуляють,
А мы же попадаем в переплет:
А нас уже догоняють, а нас уже накрывають,
По нас уже стреляеть пулемет.

За что же ж мы боролись, за что же ж мы страждали?
За что ж мы проливали нашу кров?
Они же там гуляють, карманы набивають,
А мы же отдаваем сыновьев.

Товарищ, товарищ, скажи моей ты маме,
Что сын ее погибнул на посте:
И с шашкою в рукою, с винтовкою в другою,
И с песнею веселой на усте.

Гоп-со-смыком

Родился я у беса под забором.
Крестили меня черти косогором.
Старый леший с бородою
Взял облил меня водою,
Гоп-со-смыком он меня назвал.

Гоп-со-смыком - это буду я.
Это будут все мои друзья.
Залетаем мы в контору,
Говорим мы: "Руки вгору,
А червонцы выложить на стол!"

Скоро я поеду на Луну.
На Луне найду себе жену.
Пусть она коса, горбата,
Лишь червонцами богата,
За червонцы я ее люблю.

Со смыком я родился и подохну.
Когда умру, так даже и не охну.
Лишь бы только не забыться,
Перед смертью похмелиться,
А потом, как мумия, засохну.

Что мы будем делать, как умрем?
Все равно мы в рай не попадем.
А в раю сидят святые,
Пьют бокалы наливные,
Я такой, что выпить не люблю.

Родился я у беса под забором.
Крестили меня черти косогором.
Старый леший с бородою
Взял облил меня водою,
Гоп-со-смыком он меня назвал.

Гоп-со-смыком

Родился на Подоле Гоп-со-смыком,
Славился своим басистым криком.
Глотка была прездорова,
И ревел он, как корова.
Вот каков был парень Гоп-со-смыком.

Гоп-со-смыком - это буду я.
Граждане, послушайте меня:
Ремеслом избрал я кражу,
Из тюрьмы я не вылажу.
Исправдом скучает без меня.

Сколько бы я, братцы, ни сидел,
Не было такого, чтоб не пел:
Заложу я руки в брюки
И пою романс от скуки -
Что тут будешь делать, если сел!

Если ж дело выйдет очень скверно,
То меня убьют тогда, наверно.
В рай же воры попадают
(Пусть все честные то знают) -
Их там через черный ход впускают.

В раю я на работу тоже выйду.
Возьму с собой отмычку, шпаер, выдру.
Деньги нужны до зарезу,
К Багу в гардероб залезу -
Я его на много не обижу.

Бог пускай карманы там не греет.
Что возьму, пускай не пожалеет.
Вижу с золота палаты,
На стене висят халаты.
Дай нам Бог иметь, что Бог имеет.

Иуда Искариот в раю живет.
Скрягой меж святыми он слывет.
Ох, подлец тогда я буду,
Покалечу я Иуду -
Знаю, где червонцы он берет!

Помню, в начале второй пятилетки

Помню, в начале второй пятилетки
Стали давать паспорта.
Мне не хватило рабочей отметки,
И отказали тогда.

Что же мне делать со счастием бедным?
Надо опять воровать.
Вот и решил я с товарищем верным
Банк городской обобрать.

Помню ту ночь в Ленинграде глубокую,
В санях неслись мы втроем.
Лишь по углам фонари одинокие
Тусклым мерцали огнем.

В санях у нас под медвежею полостью
Желтый лежал чемодан.
Каждый из нас, отрешившихся полностью,
Верный нащупал наган.

Вот мы к высокому зданью подъехали,
Встали и быстро пошли.
Сани с извозчиком тут же отъехали.
Снег заметал их следы.

Двое зашли в подворотню заветную,
Стали замки отпирать.
Третий остался на улице ветреной,
Чтобы на стреме стоять.

Вскоре вошли в помещенье знакомое.
Стулья, диваны, шкафы.
Денежный ящик с печальной истомою
Молча смотрел с высоты.

Сверла английские - быстрые бестии,
Словно два шмеля в руках,
Вмиг просверлили четыре отверстия
В сердце стального замка.

Дверца открылась, как крышка у дачки.
Я не сводил с нее глаз.
Деньги советские ровными пачками
С полок глядели на нас.

Помню, досталась мне сумма немалая -
Ровно сто тысяч рублей.
Мы поклялись не замедлить с отвалкою -
Скрыться, как можно, скорей.

Вот от вокзала с красивым букетом
В сером английском пальто
Город в семь тридцать покинул с приветом,
Даже не глянул в окно.

Только очнулся на станции крохотной
С южным названьем под стать.
Город хороший, город пригожий -
Здесь я решил отдыхать.

Здесь на концерте мы с ней познакомились.
Стали кутить и гулять.
Деньги мои все, к несчастию, кончились -
Надо опять воровать.

Деньги мои, словно снег, все растаяли.
Надо вернуться назад,
Чтоб с головой снова браться за старое -
В хмурый и злой Ленинград.

К зданью подъехали без опасения,
Только совсем не к тому.
Шли в этом доме давно ограбления.
Знало о том ГПУ.

Выстрел раздался без предупреждения,
Раненный в грудь я упал.
Так на последнем своем ограблении
Счастье вора потерял.

Если раскрыть "Ленинградскую правду",
Там на последнем листе
Все преступления по Ленинграду
И приговоры там все.

Жизнь развеселая, жизнь поломатая,
Кончилась ты под замком.
Вот уже старость - старуха горбатая -
Бродит с клюкой под окном.

Мы познакомились на клубной вечериночке

Мы познакомились на клубной вечериночке.
Картина шла у нас тогда "Багдадский вор"
Глазенки карие и желтые ботиночки
Зажгли в душе моей пылающий костер.

Не знал тогда, что ты с ворами связана,
Не знал тогда: красиво любишь жить.
Но все тогда, что нами было сказано,
Умела в злую шутку обратить.

Я не заметил, как зажегся страстию.
Я не заметил, как увяз в грязи.
Прошло полгода - с воровскою мастию
Вперед я двинулся по новому пути.

Я воровал и жил красиво, весело,
По ресторанам широко гулял.
Но вот однажды на малине вечером
Мне про тебя все кореш рассказал.

Нет, не меня любила ты, продажная.
Нет, не со мной в мечтах своих была.
Мне отдавалась целиком ты ночью каждою,
А днем за деньги со стариком жила.

Я взял наган, надел реглан красивый.
Вошел, тихонько двери отомкнув.
Наган увидела ты - и твой взор тоскливый
Меня как будто под руку толкнул.

Не помню, как бежал и как я падал,
Не помню, где и с кем я водку пил.
А помню только, как я горько плакал
И наше танго бесконечно заводил.

Мы познакомились на клубной вечериночке.
Картина шла у нас тогда "Багдадский вор"
Глазенки карие и желтые ботиночки
Зажгли в душе моей пылающий костер.

Ведут на Север срока огромные

Ведут на Север срока огромные.
Кого ни спросишь - у всех Указ.
Взгляни, взгляни в глаза мои суровые,
Взгляни, быть может, в последний раз.

Ведь завтра я покину каталажку,
Уйду этапом на Воркуту.
И под конвоем там, на той работе тяжкой,
Могилу скоро себе найду.

В побег уйду я - за мною часовые
Пойдут в погоню, зека кляня,
И на винтовочках взведут курки стальные,
И непременно убьют меня.

Друзья накроют мой труп бушлатиком,
На холм высокий меня снесут.
И, помянув судьбу свою проклятьями,
Лишь песню грустно мне пропоют.

И скоро скажут тебе, моя любимая,
Или напишет товарищ мой.
Не плачь, не плачь, подруга моя милая,
Я не вернусь теперь уже домой.

Стоять ты будешь у той моей могилочки,
Платок батистовый свой теребя.
Не плачь, не плачь, подруга моя милая,
Ты друга сердца отыщешь для себя.

Ведут на Север срока огромные.
Кого ни спросишь - у всех Указ.
Взгляни, взгляни в глаза мои суровые,
Взгляни, быть может, в последний раз.

Нас было пятеро

Нас было пятеро фартовых ребятишек.
И всем барышникам было по барышам.
Из нас четыре докатилися до вышек,
А я на полную катушку намотал.

Была ты девушкой, когда тебя я встретил.
Прошла ты гордо на модных каблуках.
В твоих глазах метался пьяный ветер,
И папироска дымилася в зубах.

Ты подошла ко мне небрежною походкою,
Взяла под руку и сказала мне: "Пойдем".
А поздно вечером споила меня водкою
И завладела моим сердцем, как рулем.

Ведь никогда ж я не был уркаганом.
Ты в уркагана превратила паренька.
Ты познакомила с малиной и наганом.
Как шел на мокрое - не дрогнула рука.

Костюмчик серенький, колесики со скрипом
Я на казенный на бушлатик променял.
За эти восемь лет немало горя мыкал,
И не один на мне волосик полинял.

Я срок разматывал, как лярва, припухая,
Там нары жесткие да пайка триста грамм,
И лишь о том, что было, часто вспоминая, -
Такая жизнь - она положена ворам.

Так что ж стоишь, краснеешь и бледнеешь?
Из-за тебя же я, сука, пострадал.
Беги в легавку, да только не успеешь.
И финский нож под сердце ей вогнал.

Нас было пятеро фартовых ребятишек.
И веем барышникам было по барышам.
Из нас четыре докатилися до вышек,
А я на полную катушку намотал.

Мурка

Кто из вас не знает
Города Одесса?
Там живут бандиты, шулера.
День и ночь гуляют,
Грабят, убивают,
И следят за ними филера.

Ночь стоит глухая,
Только ветер свищет.
В старом парке собрался совет:
Это уркаганы,
Воры, хулиганы
Выбирали свой авторитет.

Речь держала баба,
Звали ее Мурка.
И она красавицей была.
Даже злые урки
Все боялись Мурки
Воровскую жизнь она вела.

Как-то шли на дело
Выпить захотелось,
И зашли в шикарный ресторан.
Там она сидела
С агентом отдела,
А из кобуры торчал наган.

Чтоб не шухериться,
Мы решили смыться,
Но за это Мурке отомстить.
Одному из воров
После разговора
Наказали Мурку порешить.

Лешка в ресторане
В тот день напился пьяный,
И пошел заданье выполнять.
В темном переулке
Он увидел Мурку
И стал ее тихонько догонять.

Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая!
Отчего к легавым ты ушла?
Что тебе не мило:
Плохо у нас было
Или не хватало барахла?

Раньше ты носила
Лаковые туфли,
Одевалась в шелк и шиншиля.
А теперь ты носишь
Рваные галоши,
И тужурка в штопке у тебя.

Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая.
Здравствуй, моя Мурка, и прощай:
Ты зашухерила
Всю нашу малину
И теперь маслину получай!

А через минуту
Снова выстрел грянул.
И народ взволнованный спешит.
В темном переулке,
Чуть подальше Мурки,
Лешка с своим шпаером лежит.

Мурка

Знаешь ли ты Мурку,
Мурку дорогую?
Помнишь ли ты с Муркой наш роман:
Как мы с нею жили
Время проводили
И совсем не знали про обман?

Припев:

Мурка, мур-мур-муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.

Как-то было дело:
Выпить захотелось,
И зашел в шикарный ресторан.
Вижу: вдали бара -
Там танцует пара:
Мурка и какой-то юный франт.

Припев.

Я к ней подбегаю,
За руку хватаю:
"Мне с тобою надо говорить!"
А она смеется,
Только к парню жмется:
"Не о чем, - сказала, - говорить!"

Припев.

"Мурка, в чем же дело,
Что ты не имела,
Разве я тебя не одевал?
Шляпки и жакеты,
Кольца и браслеты
Разве я тебе не покупал?

Припев.

Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай
Ты меня любила,
А теперь забыла
И за это пулю получай!".

Припев:

Мурка, мур-мур-муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.

Сижу я цельный день скучаю

Сижу я - цельный день скучаю,
В окно тюремное гляжу.
А слезы катятся - я их не замечаю -
По исхудалому лицу.

Сижу я цельный день в халате
И прячу руки в рукава.
На мне ушанка (да) порвана, на вате,
Чтоб не зазябла голова.

А не ходи ты перед тюрьмою,
Меня не мучь день ото дня.
Катись ты на хер (да) со своей мандою
И даже дальше от меня.

Сижу я цельный день скучаю,
В окно тюремное гляжу.
А слезы катятся - я их не замечаю
По исхудалому лицу.

Ох, натискал ты, натискал

Ох, натискал ты, натискал!
Пахнет скверно от вранья.
Рассказал ты свою долю.
Дай теперь совру и я.

Раз пришлось мне как-то летом
В стоге сена ночевать.
Притомился я с дороги,
Стал тихонько засыпать.

Но не тут-то, братцы, было -
Сон нарушили тотчас:
Разговаривают двое
Плюс мужские голоса.

Говорит один другому:
Ты послушай-ка, браток,
Проигрался в стос проклятый,
И пришлось идти на скок.

Взял фому и долотишко,
Быстро-быстро похилял.
И к пяти часам, как время,
На хавиру приканал.

Прихондрычил на хавиру
И как вкопанный я встал:
За столом четыре черта
В карты резалися там.

Черти тут переглянулись,
Побелели, как мука.
Знают черти, что на деле
Не дрожит моя рука.

Я, браток, не фраернулся:
Всех чертей под стол загнал.
Все червончики их слямзил,
К туркам в гости уканал.

В Турции дела неплохи:
По карманам - боже ж мой! -
Кошельков по тридцать на день
Доставал одной рукой.

Турки думали-гадали,
Но придумать не смогли.
Пятьдесят косых собрали
И султану отнесли.

Дал султан совет им дельный:
Чтобы целы кошельки
Запирайте вы карманы
На висячие замки.

Все ж и тут я не промазал,
Нигде промаху не дал:
Долото я взял побольше
Долотом замки сшибал.

Но Россия все же манит:
Я в России родился.
И с пиастрами в кармане
Я в Россию подался.

А в России прямо чудо:
Бабы влопались в меня,
Три куска они давали
Со словами: "я твоя".

Но в России я споткнулся:
Магазин подкопом брал,
На два кирпича ошибся -
И в уборную попал.

Зануда Манька

Зануда Манька, чё ты задае(во-во)шься?
Подлец я буду, я тебя узна(ви-ва-ви-ва)л.
Я знаю все, кому ты отдае(во-во)шься.
Косой мне Петька правду рассказал.

Зачем, зануда, желтые ботинки,
Шелка и крепдешины покупа(ви-ва-ви-ва)л,
Менял порты на ленты и резинки,
Во всем тебе, гадюка, угождал?

Назад Дальше