– В ситуации, когда в любой момент можно пойти и купить, наверное, такая страсть не возникает? Одно дело, когда ты над этими детальками корпел, своими руками все сооружал… А купил – не то?
– Не согласен. Совсем не обязательно быть конструктором и все это паять. Кто-то вообще паяльник в руки не берет. Что-то сломалось, вызывают мастера. Это операторы. Основная страсть – именно в этом, быть оператором. Когда у нас рухнул железный занавес, хлынул поток японской техники, да и люди стали больше зарабатывать. И большинство радиолюбителей начали пересаживаться на промышленные аппараты. Все-таки больше возможностей, больше функций, удобнее. Но и сейчас есть люди, которые делают аппаратуру очень высокого качества.
– Как дальше развивалась твоя радиокарьера?
– Переехав в Украину, я получил новый позывной. Тоже активно работал в эфире. А потом… Повзрослел, надо было осваиваться, работа, девочки, увлечения. В общем, все заглохло. Лет на 8. Технику я распродал, переехал в Донецк, вплотную занялся работой.
– А как же вернулся?
– Понимаешь, какое дело. Радио, оно не отпускает навсегда. Это как наркотик. Я знаю много людей, у которых был перерыв в 20–30 лет. Это обычно связано с какими-то жизненными перипетиями: работа, семья, переезды.
– Но как только выдохнул…
– Да, только выдыхаешь, как сразу же оно опять затягивает! В своей жизни я видел очень много радиолюбителей, со многими общался… И крайне редко встречал, чтобы человек бросил радио совсем. "Они всегда возвращаются", в общем. Классический случай – пенсия. Человек уходит на пенсию, дети выросли, можно расслабиться. И тут начинается…
– Но ты пенсии не стал дожидаться.
– Нет, зачем же хорошее дело в долгий ящик откладывать. Появилась какая-то стабилизация в жизни. Я женился, место жительства вроде определилось. Интернет сыграл свою роль, там много любителей общается. Вот и я как-то заглянул… И огонек, который и не гас, а просто затих было, вспыхнул с новой силой. Я ведь даже в период "затишья" приемник любил слушать. Дома делаешь что-то, щелк, и оно себе шумит… Хорошо!
– Кто-то музыку слушает, кто-то мантры включает, а ты приемник?
– Нам мантры ни к чему, эт точно. Этот шум, он все заменяет. Ты в Донецке, что-то бытовое делаешь, а там Сахалин общается с Лондоном. Помехи слышны…
– И от них тоже кайф…
– Ага. Так потихоньку опять втянулся. Купил аппарат, антенны поставил. Сдал на первую категорию в прошлом году. И вот – я снова в радио.
– Что из себя представляет сеанс связи?
– Формальная связь – рапорт, оценка слышимости, имя, место нахождения. Это минимум, который позволяет считать связь состоявшейся. Еще меньше – обмен позывными, рапорт. Большинство так и проводят ее. "Внимание всем, я такой-то. Всем прием". Кто-то ответил. "Спасибо, принимаю вас, меня зовут Петя. Нахожусь в Москве". Ответ: "Здрасьти, Петя. Я Вася. Принимаю вас с таким рапортом, нахожусь в Донецке". Дальше, если есть желание, можно обсудить, у кого какая техника, как погода и т. д. Не принято говорить о политике, сексе, религии. Иногда говорят, конечно, потому что обалдуи есть везде. А джентльмены это не обсуждают. О семье можно поговорить, об увлечениях. По сути – все те темы, которые в нормальном обществе принято обсуждать.
– Что является достижениями в сфере радио?
– Подход к радио у разных людей разный. Есть контестмены. Это участники соревнований. Соревнования заключаются в том, чтобы за определенный промежуток времени провести как можно больше связей и как можно дальше. Самые крупные и престижные соревнования идут 2 суток, 48 часов. Люди не отходят от станции, темп бешеный.
– Ты в таком участвовал?
– Да, я участвую в них. Но чтобы занимать хорошие места, помимо операторского мастерства нужна очень хорошая станция, серьезные антенны. Зачастую этим занимаются весьма состоятельные люди. У некоторых антенные системы занимают гектары. Все очень серьезно. Радио в принципе коснулось многих известных людей.
– Я видела список королей-радиолюбителей…
– Есть шейхи, короли, принцы, миллионеры. Еще нужна высокая физическая выносливость – двое суток не спать с бешеным темпом радиообмена. Многие контестмены не часто работают в повседневном эфире. Их конек – соревнования.
Следующее крупное "подразделение" радиолюбителей – dx-инг. DX – это дальняя и редкая связь. С Бразилией, допустим, связаться – не проблема. Там радиолюбителей больше, чем у нас. Со Штатами тоже, с Японией.
– А радиолюбителю надо проблему…
– Вооот, правильно. Например, мечта любого радиолюбителя – связь с Северной Кореей. Там же коммунизм, бесплатное счастье для всех, соответственно, скайпа и инета нет. В Иордании тоже запрещено радио, поэтому связь с ней в виш-листе любого радиолюбителя занимает почетное место. Вообще, dx-инг ставит цель связаться с как можно большим количеством суши на земном шаре. В 2009 году была экспедиция на остров Kermadec Islands (ZL8X – позывной экспедиции). Остров посреди океана. Туда ничего не ходит – не летает, остров необитаемый. Заказывали отдельный корабль. Участвуют в этом далеко не бедные люди.
– Корабль туда идет специально, чтобы связь установить?
– Ну да. Собирается горстка людей, они берут оборудование, выезжают и 2–3 недели оттуда работают. На остров взяли "немножко" оборудования.
– В чем для них-то удовольствие?
– В чем? А ты представь стадион тысяч на 70, полностью заполненный. Ты выходишь в центр…
– И говоришь: парни, я крут!
– Да нет, это детский сад! Суть такая: твоя задача провести связь с как можно большим количеством людей. Ты говоришь: внимание всем, я Алена, хочу провести с вами связь. И тебе 70 тысяч одновременно отвечают. Ты должна из этого гула выхватить кого-то. Услышала: "Петя". Все остальные умолкли.
– Петя счастлив!
– Несомненно. Петя отчитался. Все, спасибо, следующий. И опять 70 тысяч: Аааааааааааа! Ты: слышу последние буквы ZТ. Пять человек, у которых позывной заканчивается на ZТ, пытаются достучаться. Так, этот прошел, готово… Следующий!
– И ты владелец судеб!
– Ну, вроде того. Они, конечно, тоже сутки напролет не спят. То есть кто-то отошел, следующий моментально вступил. Операторское мастерство там запредельное.
– А ты к какому типу радиолюбителей относишься?
– Вообще я бы выделил 4 типа. 1 – контестмены, 2 – dx-мены, 3 – конструкторы. Этим интересно паять, крутить, вертеть, настраивать. Главное для них именно этот процесс. А когда все заработало, отлично, в сторону, следующее мастерим. 4 тип – романтики. Я к ним отношусь. Мне, конечно, классно связаться с кем-то редким, но такое же удовольствие получаю, связавшись с Ростовской областью. Мне сам процесс интересен. Многие с этого начинали, может, и я еще "перерасту". Я и в соревнованиях недавно начал участвовать, года полтора назад. До этого считал, что это не интересно, слишком амбициозно, жестко. А стоило попробовать… Азарт, адреналин шибает! DX тоже интересен. У меня, правда, для него нет пока возможностей. Это и аппаратура дорогая, а главное – время. 80 % успеха в dx – это просиживание перед аппаратом. Постоянно быть включенным, ловить прохождения. Их трудно угадывать. Пытаются прогнозировать, конечно, но с очень разной степенью успешности.
– По принципу – динозавра или встретишь, или нет.
– Типа того. Я знаю людей, которые специально на время каких-то редких экспедиций берут отпуск.
– И просиживают его у радио?
– Целыми днями. Знаю также людей, которые разводились из-за этого, у которых серьезные проблемы в семье возникали. Радио – явление в основном ночное. Жены, соответственно, недовольны.
– У тебя получается совмещать мирно?
– Пока да. Я не перегибаю палку, а просто наслаждаюсь. Не обязательно разбивать голову об увлечение, можно его смаковать. Я сейчас на таком этапе, 2–3 раза в неделю включаю радио. Могу получать удовольствие просто от того, что слушаю. Это совершенно не значит, что я, мол, такой хороший… Есть и те, кто гармонично сочетает радио с семьей. Некоторые, конечно, переигрывают.
– Версия "хард" хоть в чем малопривлекательна.
– Просто иногда люди видят радио смыслом жизни. Я – нет. Раньше был таким. По принципу: если жена мешает радио, на фиг жену. Но высоких результатов добиваются именно те, у кого радио имеет очень высокий приоритет. Для меня же на сегодня цель – продолжать получать удовольствие от этого занятия. Это главное, я же этим не зарабатываю деньги. Хобби. Каждый получает свое удовольствие. Мое не меньше, чем у тех, кто первые места занимает. Просто оно другое. Может, и мне надо будет "дозу увеличивать" со временем, кто знает.
– Но все же, есть у тебя параметр "достижения в сфере радио"?
– Есть такое понятие, как количество сработанных стран. По самой престижной среди радиолюбителей американской программе DXCC минимальная планка – сто стран. Я уже взял ее. Диплом не получал, платить надо, а пока неохота. Но суть не в этом. Знаешь, значок мастера спорта можно получить, а можно просто знать, что он уже твой.
– А сколько у тебя сейчас стран?
– 146. Есть honor roll № 1, когда ты провел связь со всеми странами, их около 330. Вот эти последние идут уже тяжело. Все dx-мены набирают, набирают количество, а потом в максимум упираются, и дальше с большим скрипом дело движется. Там уже добавляются самые редкие варианты, которые появляются раз в 10 лет. Поэтому людей со списком 200 стран много, а переваливших за 300 – мало… А потом еще можно делать по 300 на каждом диапазоне. Там уже реально крутые ребята… Они вбрасывают очень много и денег, и времени. Есть, конечно, люди, которые все-все выполнили. Но их не так уж много.
– Какие у тебя ближайшие радио-цели?
– В соревнованиях немного подняться. Расти в них.
– Жена не против?
– Ну, я ее предупреждаю за месяц-два, что меня как бы не будет. Мне только нужно приносить кофе-шоколадки и уносить кружки и обертки. А так – ни при каких обстоятельствах меня нет. У нее есть время подготовиться к этому мероприятию.
– Сына будешь обучать премудростям радио?
– Только если сам попросится.
– Ты сказал, что получаешь удовольствие от любой связи. Наверное, неуместно спрашивать о самой интересной?
– Почему, я могу ответить. Действительно, все интересны. Но самая-самая – это первая связь с телеграфом. Руки дрожат, куча ошибок, волнуешься, сердце выпрыгивает, пот градом, ничто тебя не слушается. Это я тогда связался с какой-то швейцарской радиостанцией. Можно бы вдаваться в технические подробности, чем она была интересна, но не стоит. Там просто была очень маленькая мощность, антенна не работала, связь не могла, по сути, получиться. Я, к тому же, еще начинающим был. И при этом все получилось! Я позвал-то наугад. А он, опа – ответил!
– Это как воскликнуть: о, Господи! И услышать: чего тебе?
– Да, что-то вроде этого я и почувствовал!
Из интервью с US4IPQ на http://vertikal.biz
2.5. Конструктор – "террорист" Георгий Члиянц (UY5XE)
Просматривая свой старый т. н. "конструкторский" архив, вспомнил один комичный случай, в котором главным действующим лицом был один из львовских радиолюбителей-конструкторов 60-х – 70-х годов мастер-радиоконструктор ДОСААФ СССР – Василий Андреевич Базикайло [1899–1987].
В те годы (и на протяжении последующих 30-и лет (до 1985 г. вкл.), Василий Андреевич работал на кафедре теории упругости и пластичности механо-математического факультета Львовского Государственного Университета им. Ивана Франко (сначала – ст. лаборантом, позже – инженером).
Василий Андреевич имел шесть "Авторских свидетельств на изобретения", десятки научных статей, множество положительных отзывов ученых (и довольно известных!) на свои приборы и приспособления в области физики и математики. И каждый раз, приезжая на Всесоюзную радиовыставку, он возил с собою папку с этими документами и всем посетителям выставки, подходившим к его экспонатам, настойчиво предлагал с ними ознакомиться – за что (среди радиолюбителей-конструктов) получил прозвище "Львовский Кулибин".
Было это и в 1973 г., когда XXVI ВРВ последний раз проходила в нескольких помещениях московского Политехнического музея. На этот раз, наш "Кулибин" (а было ему тогда 74 года) привез прибор-приспособление, названный им интригующе – "Струна" и который позволял на световом экране наглядно демонстрировать многие формулы высшей математики, применяемые в физике (например, периодические и апериодические колебания).
Что же представляла из себя эта, ставшая на несколько последующих лет легендарной, "Струна"? По прошествию 37-и лет, точных подробностей уже не помню и поэтому приведу по памяти… Между двумя стойками-изоляторами (в их качестве использовались корпуса старых фарфоровых настольных ламп) натягивалась нихромовая (или стальная – точно уже не помню) проволока – т. н. "струна" (диаметром около 1 мм и длиною 1–1,5 м). К ее концам подводились провода от мощного генератора ЗЧ. За ней, на штативе, располагался световой экран, на который (при помощи осветителя) проецировалась тень от "струны"…
На самом генераторе ЗЧ остановимся чуть подробнее, т. к. он стал будущим виновником несостоявшегося т. н. "теракта". Этот прибор (какой-то довоенный – не то немецкий, не то австрийский) состоял из двух блоков: сам ламповый генератор – огромный "ящик" (весил кГ 15–20). Он который выдавал ЗЧ с амплитудой до 300 В и возможностью модуляции звуковой частоты.
Днем 8 мая начальник ЦРК СССР И.А.Демьянов собрал участников выставки и объявил, что жюри выставки отобрало десятка два экспонатов (наиболее "демонстрационных"), которые завтра утром будут их авторами вывезены в ЦПКО им. А.М. Горького для демонстрации во время праздничного т. н. "народного гуляния". В список отобранных экспонатах попала и "Струна".
Рано утром мы приехали к Политехническому музею, погрузили экспонаты и отправились в ЦПКО. В парке был открытый павильон (с навесом, площадью метров 20 х 50), в котором и была развернута наша экспозиция. Расставив на столе комплект "Струны" и оставив Василия Вндреевича ее включать и настраивать, я отошел помочь другим участникам этой выездной экспозиции. Вдруг, он меня подзывает и испуганным голосом говорит: "Не работает ЗГ…". Открываю крышку его блока питания и вижу "вспученный" зеленый диод ДГЦ-27 – "моста" анодного напряжения.
Включаю паяльник, откручиваю плату с диодами (они и подводящиеся к ним провода были запаяны с противоположной ее стороны), отпаиваю от "моста" 4 провода и меняю 2 диода – оказалось, что еще один был пробит. В это время, меня снова отзывают… Василию Андреевичу осталось самому подпаять к этому "мосту" четыре провода.
Вдруг, раздается команда: "Всем подойти к своим экспонатам и приготовить их к демонстрации". К нашему павильону подошла небольшая группа людей. Прошла шепотом информация – это посол Швеции с супругой и сопровождающая их свита. Супружеская пара резко выделялась в этой группе, т. к. они были в изысканных белых нарядах и самое главное – на голове супруги посла была широкополая белая шляпа, на которой были укреплены некоторые элементы натюрмотра (гроздь винограда и др. фрукты – в те годы это был самый "писк" модниц Европы).
Группа зашла в наш павильон. Рядом с высокопоставленной парой шел переводчик из МИДа, а сзади – двое "в штатском"… Тут же к ним подошел начальник ЦРК и начал представлять экспонаты нашей экспозиции. Дошла очередь и до "Струны"… И.М.Демьянов представил Базикайло гостям и сказал, что это наш "Кулибин". На него супружеская пара сразу начала смотреть с явно проявленным интересом. И это не удивительно, т. к. перед ними стоял почти 75-летний седой человек с небритой такой же щетиной (он никогда во время разъездов не брился), Да и был одет не по-праздничному – блеклая рубашка в клетку…
Василий Андреевич тут же раскрыл свой "талмуд" и хотел им показывать свои "бамаги", но его попросили продемонстрировать работу самого экспоната… Напомню, что крышку блока питания не успели одеть и она стояла под столом. Базикайло "щелкнул" тумблером БП и … раздался взрыв – из блока питания поднялся черный столб дыма… Сначала раздался смех, но когда дым рассеялся, то окружающие увидели ужасную картину – белые костюм посла и платье его супруги были грязными от копоти, но самое главное – с ее широкополой шляпы свисали "лохмотья" от взорвавшихся электролитов БП… Когда все осмотрелись, то оказалось, что со стола исчез этот блок питания и куда-то делся сам автор "Струны"…
Поздно вечером, в номере нашей гостинице (а жили все участники этой ВРВ в гостиничном комплексе ВДНХ – "Алтай" – "Заря" – "Восток", который в народе шуточно называли: "Горит Алтай зарей Востока") появился наш "Кулибин" со своим злополучным БП. Его все окружили и он сказал, что целый день пробыл на Лубянке, где проводили экспертизу произошедшего. Увидев, что причиной взрыва стала его невнимательность (он провода "блока" электролитов подпаял не в ту "диагональ моста" – т. е. прямо к цепи переменного тока) – отпустили…
Потом даже ходили слухи, что В.А.Базикайло лишат звания "Мастер-радиоконструктор ДОСААФ СССР", но все улеглось… Правда, прозвище "Львовский Кулибин" радиолюбители-конструкторы ему сменили на "Львовский террорист". Вот, такая произошла забавная история!
2.6. Зарождение радиолюбительства в городе Ровно
Первая информация о радиолюбителях-коротковолновиках в городе Ровно известна с 1929 года. В польской газете "Радиолюбитель" с 1929 года подавалась информация о зарегистрированной наблюдательской станции – PL-45 Адам Зігер (Adam Zіger). В той же самой газете в ноябре месяце 1929 года появилась информация о другой станции – SP3CA. Ее владельцем был Ян Pаксимович (Jan Raksіmowіcz). В 1933 году была зарегистрированна наблюдательская станция PL-357 (имя неизвестно).
Большая активность любительских радиостанций в г. Ровно началась в 1938 году, когда в городе активно начали работать три радиолюбительских станции – Ян Бедрон (Jan Bіedron) SP1FX (SP2FX), Генрик Островский (Henryk Ostrowskі) SP1MІ (SP2MІ), (Tadeusz Musіak) SP1MA (SP2MA). Они были офицерами войска польского. Тогда служащие в армии и гражданские работники имели цифру в позывном, которая указывала на принадлежности человека к военному или гражданскому состоянию. Например в позывном цифра 1 означала, что это гражданский человек, а цифра 2 – военный. Но при работе в радиолюбительском эфире военным можно было употреблять оба позывных.
В 1938 году в городе Ровно было зарегистрировано еще две наблюдательские станции – Марьян Розегал (Marіan Rozegal) PL-1073 и Владислав Вальчик (Wladіslaw Walczyk) PL-1071. Активность радиолюбительский КХ станций в Ровно до 1939 года была связана с военной частью, которая тогда стояла в Ровно. Офицеры польской армии были первыми радиолюбителями в г. Ровно.
Інфо. Г.Тарасовича, UT1KY.