О любви. Между датами
Я люблю понедельник, ведь муж возвращается рано.
Я и вторник люблю, потому что он поздно придет.
Я люблю, когда муж возвращается в стены вигвама,
Замка, хижины – пусть вам иной перечтет.
О любви говорить жене викинга неправомерно –
Ежедневно уходит он в бой, и о чем толковать.
Возвращенье – вот цель, и словами ее не поверить,
Не промерить на вес, оценить на презренный металл.
Снег на горах
Ах, это утро предо мной – альпийской ценности палитра:
Спускаются туманы с гор начесами собачьих шкур.
А это небо предо мной – дождем промытое до скрипа,
А этот холод для лица – крик петуха для спящих кур.
А этот холодок лица коснулся вдруг морозной лапой,
Взыграла кровь румянцем щек, гоня О-два, питая мозг.
Горшок, заброшенный в очаг каким-то бешенным ухватом –
И забурлило, и понес, мосты сметая, гейзер слов
Гравюры в Стэнфорде
1
Пустынник я, как Валаам,
Иль как Иона в чреве рыбьем,
Иду по вымершим местам,
Умом постигнув высь и глыби.
Мне не бормочет саксофон
Ай-пода, или речь толкают –
Я восхожу на ближний холм
И мирно красоте внимаю.
Да, выпали снега вдали -
Там, где луна вчера сияла,
И так же контуры белы,
Как под луной слепят забрала
Тех всадников, что Бог послал
Апокалипсиса виденьем
Альбрехту Дюреру, и тенью
Они в ночи явились нам.
И там, где всадники вели
Коней по горным перевалам,
Снега чистейшие легли,
И жизнь под ними замирала.
2
А обостренное чутье
Цепляло острым когтем глаза,
Как струйка в водосток прольет
Дождя ночного метастазы.
И я иду повторный круг,
Бегу в разрыв между дождями,
Как бы подвздернута на крюк
Своих несбывшихся желаний.
Мгновенья эти для души
Являют сорт императива,
И я бегу глядеть на диво
И резонирую в тиши.
Сераль в снегу
А прозрачных туманов шелковистая шаль
Выглядит так сексуально, скрывая извилины склона,
Что горбоносый евнух на ключ шемаханский сераль
Запирает покрепче, гоняя бродяг бездомных.
А за ночь те туманы снегами на горы легли,
Меховые накидки раздали для женщин сераля.
Никогда столько снега дожди принести не могли,
Старый евнух устал, бездомных бродяг разгоняя.
А наутро открылись безгрешные небеса,
Отсинив белизну бесконечных снежных просторов.
И веселых красавиц неслись окаянные голоса,
От статуй ледяных отражаясь и от горных склонов.
(16.12.08)
Мимика неба
Опущусь-подымусь: vista-loop мне диктует условья.
Я с горы впопыхах, но на гору вползаю ползком.
А мне белка вослед бранится, всем недовольная,
И сварливо – катись – посылает меня матерком.
Ты права, моя белка – сидеть невозможно в темнице,
Если мимика неба так оживляет пейзаж,
Если мигом промедлишь, то солнце за тучи склонится,
И флотилия туч возьмет Гамильтон на абордаж.
Черных туч непомерность, преградою светочу ставшей,
Вытесняется флангом, под солнцем – само серебро.
Отработавший день уходит больной черепашкой.
Надвигается ночь – по прогнозу, с обильным дождем.
(16.12.08)
Бросит ли?
Подумать не могла, что попаду в тот круг
Безумцев с полумертвыми глазами.
И каждый – временный островитянин:
По острову на каждого. Не врут.
Великий Свифт, ты предсказал сюжет,
Ты рассказал, великий футуролог:
Не надо заполнять о каждом мартиролог,
Ведь зомби живы. Только жизни нет -
На этот миг, когда в наушник льется –
Прельстительно клиенту – ерунда,
Когда впивает мозг часы довольства,
И беззаботно кайф и благодать,
Как яд властителю, сквозь ухо поступает,
То Гамлета душа не понимает,
Как в этом случае морально поступать…
А свифтов лапутянин так же жив,
Как лапотник любой с бананом в ухе,
И бычьим пузырем он возвращен для слуха
Для жизни средь людей – используем курсив.
И бычий год за високосным вслед,
Возможно, встряску даст ударом в ухо.
И зомби каждый собственный вертеп
На час – хотя бы – кинет друг для друга.
Но бросит ли?..
(17.12.08)
К вечеру
Спешу поймать последний легкий луч,
Когда в каньонах тень уже сгустилась,
Пока морозец не настолько жгуч,
Что выходить была бы я не в силах,
Пока еще видны снега вдали,
Хотя и потускнели за день,
Пока вращенье матушки земли
Не приведет на ужин печь оладьи,
Пока еще светло, и кое-где
На верхних этажах сверкают солнца пятна,
Пока еще идти приятно
И хочется на мир глядеть.
(17.12.08)
Переходная зона
Прибрежных зон нестойкая погода
И невысокий тын Кошачьих гор –
Вот составляющие редкостной свободы,
Что comme il faut
В соотношеньи с кредо Гумилева
Дадут, скорей всего, ответ,
Зачем я оседлала снова
Ржавеющий велосипед.
Пегасы нынче не в фаворе –
И двухколесного коня
Рогами вверх, быку на горе
Седлайте быстро для меня.
Не зря так чешутся лопатки –
Там крылышки сейчас растут,
И старый Лисапет украдкой
Взбрыкнул на несколько минут.
Но в пене волн воображенья
Мои огромные крыла
То ржавое сооруженье
Взнесли на краткое мгновенье –
Взнесли и грохнули. Дотла –
Дотла и крылышки сгорели,
Горелым пахли волоса.
И долго по небу летела
Дымящаяся полоса.
(18.12.08)
Рыбы
Сыпалась тихо на темя из ситечка хлябь.
Ветер неспешный вдувал с моря прохладу.
Тучи лениво ползли, и грибов россыпя,
Мне неизвестных, росли на глазах, полны отвагой.
Старый любитель-геолог с больною ногой
Жил на углу – расположил камни рядами.
Я причисляю себя к любителям камня – породы одной
Я ощутила себя с тем стариком, говоря между нами.
Плавали рыбы на глубине, и крутился насос,
Воздух гоня безотказно жиреющим тварям.
Толстый старик с костылями продался душой
Минералогии бесам. И с потрохами.
Близ Рождества – Новогодья встретился мне
Толстый старик с костылями и парой дворняжек.
И захотелося карпов отведать – сегодня ж четверг.
Да и Христос знак Рыбы имел. И я с ним в упряжке.
Дожди
С дождем приходят мысли о снегах,
Что где-то выпадают на горах.
С дождем приходят мысли о морозе,
О свечах, о камине, где елозит
Большая кочерга, ворочая бревно.
С дождем приходит мысль о домино,
Домашних играх, кеглях, потасовках,
В снегу валяниях, снежках, кроссовках,
Что сохнут на распялках, как в парной.
И хочется дотронуться рукой
Хоть раз в году до снеговых заносов.
(19.12.08)
Прощанье с годом Мыши
Уходя – уходи же, безумная Мышь,
Не оглядывайся и не стой на пороге.
Я прощаюсь с тобой – на меня ты глядишь
Високосными глазками сильно на взводе.
Сумашедший грызун, уходя – уходи!
Ты уносишь с собою часть моей жизни.
До последней минуты в глаза мне гляди
С персональной своею безумной харизмой.
Я запомню тебя, високосный грызун –
Я тебе, уходящему, все ж благодарна:
Ты мне старых друзей из забвенья вернул
И бальзамом присыпал нанесенные раны.
И сегодня же встретим мы с вами Быка,
Добродушную встретим, надеюсь, Корову,
Что луну или солнце надев на рога,
Провожают Мыша подобру-поздорову.
(31.12.08)
Параллели, которых нет
Поминаю неотпетых
Голубит холмы и дали
Утренний туман прозрачный.
Мы с тобою рано встали –
Будят мысли, росы плачут.
Облака дырявят окна
Голубого небосвода.
На лугах лягушек толпы
Начинают хороводы.
Кашка в белых сарафанах,
В розовых платках на плечи.
Встали утром рано-рано,
Бродят мысли о Предвечном.
Шелковист, как пух голубки,
Шарит ветер вдоль по травам.
Размеряй свои поступки
По канонам и уставам.
На рассвете звонче птицы
Заиграли на жалейках.
Нет, все это только снится –
Вот и книжка на скамейке.
Тень мелькнула за калиткой –
Голова – подсолнух светлый.
Ах, Сергей, в своих молитвах
Поминаю неотпетых.
(1.09.09)
Кедры
Солдатиками шишки
Расставлены в ряды,
Зеленые мальчишки,
Недолго до беды.
Их осенью призвали,
И все как на подбор.
И птицы обсуждали
Их воинский убор.
Хозяин мест – стервятник,
Что на березе сох,
От писка птичьей братьи,
Не вынеся, оглох.
И розовый дул ветер,
Сдувая лепестки.
И уходила в нети
Обыденность тоски.
(2.09.09)
Спалило все
Коричневеет розовый ковер –
То солнце сатанея светит,
И прогоняет зелень с гор,
И люд загаром метит.
И только к вечеру, в закат,
И уходя за скаты крыши,
Оно сказало – пусть подышат.
И каждый отдышаться вышел,
И каждый отдышаться рад.
(3.09.09)
Вспоминая бардов
Опять стервятники на крыше разместились,
Неужто ночи так прохладны и сыры?
Готовятся планировать с горы,
И вот уж первые в далекий лет пустились.
А паутина перекрыла все пути,
Как тина, распустившися в заливах.
Еноты спрятались – их, черных, не найти,
Чугунной крышкою покрытых водослива.
И жар ползет. Нет – взрывом перейдя
Из тени в солнце, бьет из дальнобойных.
Шрапнелью лупит, острием гвоздя,
Не разбирая злых и сердобольных.
И только ты, вода, обнимешь, охладишь,
Раздвинешься и дашь свободу телу.
Сегодня снова сильно потеплело,
И как всегда – "мешает спать Париж".
(4.09.09)
На несколько минут
Последняя пробежка-переход
Перед короткой вылазкою в горы.
Как нам на блюдечке сегодня подает
Всевышний состояние погоды?
Легчайший ветерок ласкает кожу рук,
И нежно каркают вороны.
Стервятники собрались в тесный круг
И сохнут сухарями на поддонах.
И солнце раннее косых теней в расклад
Расположило на асфальте,
И олеандр цветет – сияющий гигант,
И гул машин пока что тонет в гвалте
Оркестра утра, уж готового взреветь… (5.09.09)
Кошачья приязнь
Все та же курица по улице спешит,
Не птенчик, видимо, уж столько дней знакомы.
И все встречаемся недалеко от дома,
Никто не съел – ни кошка, ни бандит.
А кошек пропасть. С каждой поболтать
О том, о сем, брючину предоставить,
Потерлась чтоб и метину оставить
В хозяйство кошкино, а что еще ей дать?
Сама идет, мяукнув издали,
Постой, мол, побеседуем прилично.
Я жду, что остается, коль публично
Заявлена приязнь – столь ценно в наши дни.
(6.09.09)
Мамонтовы горы. Метафоры
1
Ветер выл, как свора хаски
Воет ночью на луну.
Ветер выл, как волк из сказки,
Как корабль, идя ко дну.
Или паровозы ночью,
Полустанок проходя –
Позабыть его нет мочи,
Позабыть не жажду я.
2
Эта гладкая поверхность
Шлифовалась ледником.
Фантастичная чрезмерность,
Будто баба утюгом
Выправляла плиссировку,
Складок жесткие углы.
Долговременность обновки –
Лавы хладные валы.
3
Шестигранная брусчатка,
Будто миллион ладоней
Шлифовало этот камень,
Этот лавовый базальт,
Будто лайковой перчаткой,
Сделанной из шкурки пони,
Будто сам товарищ Сталин
Приглашен был на парад.
(8.09.09)
На безрыбье
Заиграй, моя шарманка,
Мой орган, убойно громкий.
Я играю на помойке
На безлюдье для людей.
Рак не свистнет, мир не ойкнет –
Я солдатик очень стойкий –
Поседелая гражданка
Из цыганских лошадей.
Заиграй, моя тальянка,
Что аккордеон трофейный.
Подходи, народ бездельный,
Подходи и будешь пьян.
Вместе мы – одна деревня,
Я тебе во всем подельник.
Мне Таганка и Солянка
Помещаются в карман.
Я играю на помойке –
На помойке ветер свищет,
На дороге урка рыщет –
Сам разбойник-соловей.
День – за год, а рубь – за тыщу
Не прибавишь и не вычтешь.
По долгам и неустойка -
Что ты хочешь от людей?
(9.09.09)
Спектральный анализ
О, великий Лукреций, писавший стихи о природе вещей,
Не могу я тебе подражать – не хватает полета мысли.
Но способна увидеть – сегодня синеют выси,
И синеет кустарник, покрытый мильонами синих кистей.
Я застряла на том, что глаз принимает частотную гамму
Отраженного света, идущего с самых дальних высот.
Предо мной голубеет топаз незабудок Эдама –
Закрепились в мозгу от мощного вала синих частот.
Йерихонские трубы своим громовым медноголосьем
Наводили ужас на воинов прежних времен.
А сейчас у меня вздымаются дыбом волосья
И стесняет дыханье, как слышу пенье цикад и ворон.
И уходит плохое бу-бу от весеннего стона лягушек,
Отдыхает – бурлит требуха от чуда картин и икон.
Расскажи мне, Лукреций, что происходит в глазках и ушках,
И абстракция чем пленяет людей, и рисунки, и звон.
(10.09.09)
Движение к зиме
Пока что ни намека – затаилась
Осенняя пора в задворках улиц.
Деревья мощные сутулятся,
Как раб, нагруженный тяжелою корзиной,
Под розовыми кистями цветов.
Обманутая вспышкою жары
Камелия явила горсть бутонов,
И олеандры высятся на склонах –
Ласкают глаз их ядовитые дары,
Как те, что посылали обреченным.
Уже за пол-девятого утра,
А тучи плотны, и тепло их одеяло.
И для стервятников давно пора
Слететь с насестов, двигаясь за валом
Воздушного потока за едой.
А черная дыра зимы в календаре
Неумолимо подползает ближе.
А там захватит язычищем, слижет,
Всосет все разноцветье на дворе
Апокалипсисом, до времени прочтенным.
(12.09.09)
Утро вечера мудреней
1
Хочется полеживать,
В валенки залезть.
Смежить глазки-ежики,
Косточки прогреть.
В гнездышке уютненько
Шубку подтянуть,
И мечтами смутными
Разутешить грудь.
То не грусть-печаль-тоска,
То нависли облака.
То давленье пало –
Вот я и устала.
Ночь прикрыла гор хребты
Облаками с высоты.
Ночь нависла надо мной,
Как недобрый домовой.
Точно лужу молока
День просушит облака.
Ветер гонит кучу туч,
Пробивает солнца луч
Гор зеленые валы,
Елей мощные стволы.
Залетает мне в окно –
Утро на дворе давно.
2
Еще мокры перила от дождя,
Что лил всю ночь, и благодатной влагой
Еще покрыты травы, и нельзя
Различье отыскать от капелек росы.
И длинные промокшие власы
Осенних трав полны других загадок.
А вечером за шумом болтовни
Его приход никем не был отмечен –
Шуршал, как мышь за веником в пыли,
И теннис, и футбол заполонили вечер –
Сюрреализм великого Дали.
(13.09.09)
Нет – беде
Птицы, птицы – параллельный мир,
Спутники, попутчики мои.
Я бегу, сбрасывая лишний жир,
Я иду и слышу ваш призыв.
Адресован он не мне – своим,
Но коснулся он моих ушей.
Я иду с тревогою – своей,
И она уносится, как дым.
Я не вижу в зелени дерев,
Где устроились вы, небольшой народ,
Но я слышу вас, и нет! – беде.
Нет печали, никаких тревог,
Даже пусть на тот короткий миг,
Я иду когда пару сот шагов,
И не надо стиснуть в груди жалкий крик,
И не надо сдерживать тяжкий вздох.
Я иду на солнца яркий свет,
Жмурю я глаза свои, как рыжий кот.
Рядом дом ломают – горечи нет,
Рядом дом построят под новый год.
(14.09.09)
Перенаселенность
На горе термитная палатка
Предстает в оранжевой красе.
Будет там термиту неповадно
Древесину жрать – а то всю съест.
Бедные хранители природы,
Ваше дело людям крайний вред,
Уходите за поля, за огороды,
Где домов людских в помине нет.
Впрочем, нету мест таких, повсюду люди –
Развелись, как рыжий таракан.
Расплодились, бог их не осудит,
Размножайтесь, бог так приказал.
Я и приложила свою лапу –
Развела детей, как азиат.
Миллиарды…
Где ты бродишь, Мальтус,
Предсказавший ужас и распад?
(15.09.09)
Пустыня
Все те же горы дыбом предо мной,
Week-end приблизился обычный,
И то же солнце отдает приличный
Запас жары, и будет зной.
И надвигается пустыня.
И травы сохнут. Рацион
Воды поливу сокращен.
И измельчается гордыня
Во прах.
Прощаемся с Никитой.
С моей слетает он орбиты,
Он собирается в Китай.
Прощай, мой сын. Пока.
Прощай.
(16.09.09)
Код потерян
А тени пляшут на стене,
И узнаваемые лица,
Пятнадцать лет вернули мне
Короткие киностраницы,
Перезаписаны в Москве.
Умеет техника сейчас
Порадовать и седовласых –
И мы глядим в две пары глаз,
Какою жизнь была прекрасной
Для молодых когда-то нас.
Как дети в детстве хороши,
Хоть странновато все одеты.
Код счастья общий наш секретный
Потерян в сумраке души.
Да полно, были ль те секреты?
(16.09.09)