И смехом отозвалось
Грехи замаливать пора,
Главу прикрывши платом темным,
Осознавая, что стара,
Что стол не должен быть скоромным,
Что надо соблюдать посты -
На то и мудрость вековая,
И календарные листы
Летят, о том напоминая.
А солнце светит через край,
В озерах свежее теченье.
И хочется воздать хваленье,
И смехом отозвалась даль.
(25.08.06)
Сиртаки
1
Какая слива на ладони -
Размером с теннисиста мяч.
Скорее в жадный рот упрячь,
Чтоб жадный взор не намозолить.
А соку! Льется на язык,
Всю ночь скучавший, освежая,
Ночные мерзости смывая -
Гурмана прихоть. Так привык.
2
Осенней роскоши сундук -
Трещит с избытку – открывает
Сентябрь. И разрывая круг,
Дионис пляски начинает.
Кружились с Вакхом средь дубрав
Весталки, фавны и собаки.
И горы вздрогнули, признав
Призывы древнего сиртаки.
(26.08.06)
Август
Белых цветочков август насыпал
Поверх сухой желтоватой травы.
Ржавой банданой лето покрыто,
Рыжая осень с летом на ты.
Белых цветочков полна поляна.
Жадно на солнце поворотясь,
Будто подсолнухи, следуют взглядом,
Белый туман засылая в сентябрь.
Белых цветочков ситцы с сатином
На сарафаны веселые шьют. -
Как-то некстати. Осени, зимы
Топчутся рядом. За летом бредут.
(27.08.06)
Теория относительности
Так ведьмы летели на помеле -
На велосипедах – велосипедистки,
Райскими птицами в черном седле,
И все в этой стае премьерши-солистки.
Чириканье звонкое шло издали,
Менялись частоты в процессе движенья.
Мгновенье – и нет их. Гурьбой пронеслись,
И – по Эйнштейну – помолодели.
А на обочине зритель стоял,
Слушал – проносится множество мимо.
Свистнули в спицах ветры за ними -
Времени снег на виски его пал.
(28.08.06)
Грибы
И снова вспомнились грибы,
И лес в Лисицком берендеев,
И у заброшенной избы
Колодец – зубы холодеют.
Покойно-плавная река
Несет могучие потоки
Прохладных вод издалека,
И утки плавают в затоке.
И как-то, в общем, невпопад
Припомнилась ее обида,
Когда зубов железный ряд
Снес сыроежки половину -
Великолепного гриба,
Протянутого к восхищенью.
И сердце жаждало отмщенья,
И развлекалася толпа…
(29.08.06)
Все принципы побоку
Какая зараза меня укусила?
Кинг-Конг похотливый и монстр Годзила,
Кино про ковбоев, пугалки-стрелялки Ограбили мозг мой ни шатко – ни валко.
Но чтобы такое – в полночь без отрыва Читать бесконечную чушь детектива
И женских романов слюнявую жвачку - От них не отделаться белой горячкой.
За что мне такая напасть привалила, Какая зараза меня укусила?
Боясь оскоромиться, в сторону чтива Смотреть не смотрела. Но для детектива
Того ли, сего ли (нельзя ж оторваться)
Все принципы побоку, надо признаться.
(30.08.06)
Имя и прозвище
Я жизнь прожгу огнем ацетилена
Горелки газовой – как голубой бутон.
Мне дали имя славное – Елена,
По-русски – светоч, по-французски же – torchon.
Меня Торшеровной прозвал Андрей Цыбулин.
Вестимо, не был во французском он мастак.
Не ведал смысл в словесных загогулях
И – надо ж – выдумал мне прозвище, и как!
Коль жив, живи! А нет – пусть будет пухом
Ему планета целая. Аминь!
Я жизнь прожгу единым синим духом,
И хлынет встречь небесная же синь.
(31.08.06)
Воспитание по-китайски
Китайчонок-кроха Джейсон
Машет лапкой, улыбаясь.
Китаянка-бабка честно
Воспитать его старалась:
Вырастить из этой крохи
Настоящего китайца -
Уважать умел бы взрослых,
Почитать, конечно, старших.
Что ты, бабка! В этом мире
Надобно уметь кусаться
Крутолобому задире -
Настоящему китайцу.
(01.09.06)
В разреженности
Мерцают воды у озер.
В гранитах серых просинь пала,
Как сквозь железное забрало
Сверкнул внезапно синий взор.
В разреженности стратосферы,
Испепеляя, солнце жжет.
И режет хлад глубоких вод,
И обжигает камень серый.
И поднебесные луга
Сменяют лес. И скалы выше.
И голоса пророков слышны.
И эхо гасят берега…
(02.09.06)
Нарзан
Нарзанная лужица. Вкус так похож
На тот, на Кавказе, на инопланете,
Где был ты когда-то по-дружески встречен,
Куда ты сегодня не прошен, не вхож.
Пузырятся газы, и булькает хлябь
Оранжевой тины. И привкус железа.
И старость проводит минутку ликбеза,
И воду глотаешь. И волнушек рябь.
Зачем эта память старалась отвлечь
От тихого мира сегодняшних буден?
Грохочут там-тамы, беснуется бубен -
Кавказ подо мною. Одна в вышине…
(03.09.06)
Как в бабье лето
Сентябрь утренним туманом
Подкрался в город из-под лета,
Открывши вширь прохлады краны,
И градус снизился заметно.
И на пол-утра скрыты дали
Холстиной влажною тумана,
Как в прошлом масло укрывали,
Чтоб не потаяло в чуланах.
Но к полудню другое дело -
Индейским летом полдень пышет,
И ветер ветви не колышет,
Как в бабье лето, оголтело.
(04.09.06)
Алилуйя
Я вешаю белье. Простых движений радость
Доступна мне. В начале сентября
Еще горячим ветром продуваясь,
Оно подсохнет к вечеру. Горят
На солнце тряпочки цветные, соревнуясь
С цветами жаркими осенних георгин.
И расплавляется в ничто мертвящий сплин,
Со дна ночного всплывший. Алилуйя!
(05.09.06)
Дивные дела
Гибискус
Вода прозрачная. И не нужны очки
Увидеть камень в глубине дестиметровой.
Жара ударит в темечко. И бедные зрачки
Уменьшатся до щелки ерундовой.
Холодная вода. Не то на островах.
И памятью Гавайев встал гибискус,
Как многоцветный красно-желтый призрак,
Из тропиков явившийся впотьмах…
(08.09.06)
Спуск в долину Йосемити
Из камня рублены ступени. Спуск ведет
В долину вниз вдоль водопада.
С доисторических неведомых времен
До сих беснуется, грохочет канонада.
По отрицательной стене течет капель -
Источник жизни для ползучих и висящих.
Здесь оглушает слух громовая свирель
Струй водяных, над пропастью летящих.
И радуга сопроводит исход
Измученных до скрипа рук и ступней.
И оттого покажется уютней
Становище, что через речку вброд.
(09.09.06)
Хлеба и зрелищ
Расцвели от туманов. Дождя нет как нет.
Белопенное море в лугах расплескало,
Белозвездное небо на землю упало -
Белоглазого Аргуса след.
Ежевика лесная еще не черна,
Лишь отдельные ягоды спело-готовы.
Деликатная сладость от здешней столовой -
Мало плоти и много зерна.
Недалекой прогулки и хлеба, и зрелищ
Получу безотказно на цвет и на вкус,
И на уши ли серьги, и на шею ли бус,
И что коротка жизнь, лишь о том и жалеешь.
(10.09.06)
Знает доктор наш Гаспар
Дивный корень мандрагоры, чудный корень
мандрагоры.
Человеческое тельце – руки, ноги, голова.
Покоряешься без звука, соглашаешься без спора -
Алхимическая тайна знать заветные слова.
Как из ртути сделать злато, философский камень знает,
Как продлить навеки юность, как бессмертия достичь.
Дряхлый и седой алхимик над ретортой прозябает
И до смерти не желает признавать, что это – дичь.
(11.09.06)
Ярко-красный кристалл
Подарите мне камень ярко-красного цвета,
Не рубин и не яшму, а горный хрусталь.
Знаю, знаю – таких не бывает на свете,
Но хочу – вот и точка. Чтоб на солнце сверкал.
И не красьте его акварельною краской,
Или чем-то другим, что для камня пойдет.
И не тычьте мне в нос остроумной указкой -
Красный горный хрусталь Монте-Кристо найдет.
И стекляшек бижу не обманет сверканье,
Озаренный зарей мне кристалл хрусталя -
Не простое дается, даю сверхзаданье -
И пожаром окрасьте в пурпур короля.
(12.09.06)
Куда?
Тончайших паутинок паруса
Уносятся (куда?) с порывом ветра
И исчезают шапочкой из фетра,
Не удержавшейся на женских волосах.
С утра жара. Но хладом ляжет ночь
В литую гладь открытого бассейна,
Где щедрая луна жемчужины рассеяла,
И утро жадное уносит жемчуг прочь.
Куда?.. (12.09.06)
Очки
Зачем судьба надела мне
Очки-хамелеон?
В глазах Алжир во тьме, в огне
И ящерка геккон.
Она висела на стене,
Язык проворил мух.
Уродец маленький, а мне
Пустыни добрый дух.
А мерзостный алжирский гнус
Под потолком вился,
И дети мерили бурнус,
У зеркала вертясь.
(13.09.06)
Чтоб так жить (Брайс-каньон)
Готовит салат продавщица в лавчонке,
Положит оливку, колечко лучка.
Тонкие пальцы тощей ручонки
По правилам строят, а не с кондачка.
Посыпаны семечки горстью, сухарик.
Покрытый прозрачною крышкой салат -
Предмет кулинарный годится в подарок,
За милую душу – голодному клад.
А перед отъездом домой заскочили
Девчонку рукастую благодарить,
И снова коробку салата купили,
Хватило б до дома. И нам чтоб так жить!
(13.09.06)
Старый дом
Старый дом. Он кряхтит. Он скрипит день и ночь.
И ступени поют, будто кто-то прошелся.
Призрак ходит впотьмах, или дух-домовой.
Только дух-то зачем среди дня здесь завелся?
Тишина. Тишина. Только стены ворчат.
Потолочная балка пищит и вздыхает.
И перила у лестницы изнемогают,
И от тяжести – чьей? половицы хрустят.
Старый дом пережил всех владельцев давно.
Вместе с призраками эту жизнь проживает.
В старый мех мы нальем молодое вино.
Пусть из дырок течет – сразу всех ублажая.
(14.09.06)
Жаль
Когда-то ложечку с покрытьем позолотой
Старались так отмыть, что та совсем сошла.
Довольные дурацкою работой,
И посеребренный набор свели дотла.
По Андерсену, позолота вся сотрется, -
Портос чванливый аксиому позабыл.
И вылезает морда свинского уродства,
Зато и стойкого на истиранье во сто жил.
Ушли старатели, вот это жаль. Забавно -
Тогда ворчала, а теперь другой глагол.
Старанья вымыть все окончились бесславно.
Уж некому стараться – пыл ушел.
(15.09.06)
Утолить
Ноябрь в разгаре – в сентябре.
Зачем местами им меняться?
И кто же приказал жаре
В края иные подаваться?
Какое потепленье, тьфу!
Природа снова фордыбачит.
Ноябрь просится в строфу,
И кто поймет, что это значит,
Чтоб бабье лето утолить,
Календаря коловращенье
Потребно. Светопреставленье
И то не сможет укротить.
(17.09.06)
Букетик
Букетик ящиков почтовых
На тонких ножках у дорожек.
Приют печатного тут слова,
Иль рукописного, быть может.
Почтарь для них несет начинку, -
Все тоньше сумка год от года.
Жестянками из-под сардинок
Уполовинены до срока.
Заржавлены и обветшалы,
Потрепаны суровым бытом,
Стоят связующим началом -
Хозяева – и мир открытый.
(18.09.06)
Золотая рота
Синеглазый вьюнок улыбнулся в сентябрьское утро.
После целого лета абсолютно чистых небес
Поползли облака. И тотчас же сверкающим буром
Просверлило мозги, будто кто-то в мой череп залез.
Недалекое море капризит в любую погоду.
Что сказать, коль под боком колыхается океан.
Я у моря сижу, ожидаю погоду по году,
Но не той, с океана, а той, что изменит мой план.
Зазевалась судьба, спохватилась – и бьет наотмашку,
Мол, живешь, как в раю, а вот накося, выкуси враз.
С этим годом собаки, ладно, вышла промашка.
Но – потом не канючь, ежели мордою в грязь.
Напридумала планов заранее – жди окорота.
Не бывает по жизни все гладко – таков океан.
Еле слышен грохот сапог – то идет золотая рота.
Место пусто в строю.
И рекрута ждет капитан.
(19.09.06)
Бич
Наследники мои, что в вас есть от меня?
Цвет кожи, глаз – гляжу на вас, на взрослых
В перипетиях нынешнего дня -
Ресницы, тон волос, их жесткость?
Что отложилось в вас, пришедшее ко мне
От матерей казаческого рода -
Зарослость лба и рук, присущее родне,
И густота бровей – в семье не без урода?
А доброта? Не так уж я добра.
А ум? Ну, что – бывают и разумней.
Контактность? Не хочу я цену набивать.
Чувствительность? Сомнительные слюни.
Но долг – вот этот бич хотелось передать
В наследство вам неодолимым даром,
И – уходя в неведомое, знать -
Недаром…
(18.10.06)
Холодная вечность
Мгновение
Хрусть– хрусть, хрусть– хрусть из-под ноги –
Звук от младенчества знакомый,
Как запах – ставят пироги,
Как радость возвращенья к дому,
И бег сквозь горы из листвы,
И хрустко-мягкое паденье,
И взлет до самой синевы.
И невесомого паренья
Мгновенный ужас… (25.10.06)
Набат памяти
Закончен труд, обетом взятый
Уж двадцать лет. Отброшен труд –
Как ядовитый. Как пиявка,
Что по болотам кровь сосут.
Опустошен мой мозг. А память
Все отдала, швырнув на свет
Чем жили-были, и как зависть
Неистова свела на нет
Средь множества – семейный атом,
Ячейку мира – мирный дом.
Воспоминания трудом
Иссушена. Но встал из пепла
Мой род под пишущим пером.
Душа в метаниях окрепла,
И стих гром памяти набата.
(26.10.06)
Саднит
Из мексиканца рукой разрисованной чашки
Пью я напиток богов – китайский зеленый чай.
Этой возникшей привычке невольно предавшись,
Торт шоколадный кончаю, качая ногой – невзначай.
Та мексиканская чашка с цветами и розовым фоном
Вышла впридачу подвеске, что шут продавал.
Вечно печальный шут в шапке рогатой стоял
И предлагал купить – хоть что – с низким поклоном.
Бронза подвески с бронзой браслета сродни.
Тяжко украшены шея и руки металлом.
Что же потом с печальным шутом стало –
Шут его знает, ушло… И забытым саднит…
(28.10.06)
Тысяча и одна ночь
Дворец эмира в полночь блещет –
Безумство блеска бытия.
Бассейна воды мягче плещут –
В себя впускает ночь струя.
Из полукруглых окон взгляды
Нескромные нейдут во тьму.
Плывут тела нагие рядом –
Эмир ласкает Фатиму.
Кудрявых пальм восточных нега.
Неслышен шопот над водой.
Светильников парад ночной
Приказано убрать с рассветом.
Светлеет небо над дворцом,
Бассейна воды розовеют.
Остывший воздух вновь теплеет.
А Фатимой владеет сон.
Красавица, глаза открой –
Напрасен зов, угасли очи.
Жизнь кончена с финалом ночи
Тысячепервой. Роковой.
(29.10)
Бури в глубине
Одиннадцатый месяц побежит на следующий день.
Зима сбирает силы.
И расцветают яблони и сливы.
И повисают тени на плетень.
Весенних маков тыквены цвета – взялись на Холлоуин.
Весна перед зимою?
Но отрицательно качает головою
Ученый господин.
Ему беда, что весело весне.
Он знает, что растенья истощатся.
Он хочет с потеплением тягаться,
Закрыв глаза на бури в глубине
Планет и Солнц…
(31.10.06)
Трудно
На фоне черно-синих туч
Еще отчетливее роза
И рыжегривая береза.
И глупостью себя не мучь
Обидок мелких. Солнце рвется
Сквозь облака, и дождь несется
Долиной меж Los-Gatos круч,
Пришпоренный раскатом гроз,
Столь редких в это время года.
Непредсказуема природа,
Невнятна тем, кто здесь не рос.
И потому магнитной бури
И дождевой туманной хмури
Так трудно вынести прогноз
(2.11.06)
Туманы
1. Меха
Туман пастелью умягчил
Фотографическую резкость
Осенних красок. Новый чин
Приняла осень – окосела
С дождями. Свального греха
Деревья жаждут облегченья.
И ветр – пособник исступленья
Разносит пышные меха
Растительного облаченья.
2. Сыпь
Туман паутину белесую, горы скрывая,
Развесил, как если бы выпил паук мушиную плоть.
И съежилась горная цепь до паршивых холмов, превращая
Альпийский пейзаж в серое месиво. Дождь.
Туману подобный дождь, не ливень, а мелкая сыпь,
Скучливою ленью исполненный смочит сады,
Едва ли заметно кропит на поверхность воды.
И так неохота раскрыть над собою зонтика щит.
3. В парке Чаир
Вошла в туман. Сгущение паров
Дугой сложилось. Полная луна стояла в центре выходом туннеля.
И утро странное второго дня недели
Сулило странности бесповоротных слов.
Белесая луна летевших душ звала
Найти свой путь, неведомый живому –
В конце туннеля свет, слепящий по-иному,
Чем солнечный, разрушенных дотла.
Фантасмагорий виртуальный мир
На миг открылся, обесцвечен вдребезг.
На пустыре сухой болотный вереск
Шуршит засохшей розой – в парке Чаир.
(3.11.06)
Холодная Вечность
Страусиные перья распахнутых крон
Освещает луна одноглазым циклопом –
Но не слышен, не слышен цикадовый звон,
Но не скачет, не скачет мой всадник галопом.
Опахалами пальмы недвижны. Стоит
Лунный свет на воде, серебристо играя –
Но не виден, не виден возлюбленный лик,
Но не чувствует жизнь, как она истекает,
Как уходит до срока, до времени страсть,
Как по капле прогорклой источник иссякнет,
Как холодная Вечность с пустыми глазами
Час последний стремится у жизни украсть.
(7.11.06)