Но ею же была я и тогда,
Когда его землей вы завладели;
Но ею же была я и тогда,
Когда его изгнали вы. Измена
Ведь не идет в наследство, государь;
А если бы нас ею наделили
Приятели – так мне что до того?
Изменником ведь не был мой родитель.
Поэтому, мой добрый государь,
Не будьте так ко мне несправедливы,
Чтоб в бедности моей измену видеть.
Целия
Позвольте мне сказать вам, государь
Мой дорогой…
Фридрих
Да, Целия, оставил
Ее я здесь из-за тебя одной.
Иначе бы с отцом своим бродила
Она теперь.
Целия
Ее оставить здесь
В то время я не умоляла. Сами
Вы этого хотели, сами вы
Ее тогда жалели. Я в то время
Еще была настолько молода,
Что не могла ценить ее. Теперь же
Узнала я ее вполне. Когда
Изменница она – я тоже значит
Изменница: ведь вместе спали мы,
Вставали мы в одно и то же время,
учились мы, играли, ели вместе,
И всюду, где мы появлялись с ней,
Как лебеди Юноны, – оставались
Четою неразлучною всегда.
Фридрих
Нет, для тебя она хитра чрез меру;
Терпение ее, молчанье даже
И кроткий нрав народу говорят,
И жалость к ней он чувствует. Ты дура!
Ведь у тебя она ворует имя,
И будешь ты и более блистать,
И более пленительной казаться,
Когда она уйдет от нас. Итак,
Не раскрывай ты губ. Тверд, непреложен
Тот приговор, который произнес
Над нею я: она идет в изгнанье.
Целия
Так приговор такой же, государь,
И надо мной произнесите: врозь
С ней жить во мне нет силы.
Фридрих
Ты глупа!
Племянница, готовьтесь же к отъезду.
Коль более назначенного срока
Промедлите – порукой честь моя
И слов моих величье – вы умрете.
Уходит со свитой.
Целия
О бедная сестра моя! Куда
Ты двинешься? Желаешь поменяться
Отцами? Я готова своего
Тебе отдать. Прошу тебя, кузина,
Не будь грустней меня.
Розалинда
Причин грустить
Я более имею.
Целия
Нет, неправда,
Утешься же. Не знаешь разве ты,
Что герцогом отправлена в изгнанье
Я, дочь его?
Розалинда
Тебя он не изгнал.
Целия
Нет? Не изгнал? У Розалинды, значит,
Нет той любви, которая должна
Ей разъяснить, что ты и я – одно.
Нас разлучить? Нам, милая, расстаться?
Нет! Пусть себе отыщет мой отец
Наследницу другую. Ну давай же
Придумаем, как убежать, куда
Отправиться, что унести с собою…
Прочь мысль о том, чтоб на тебя одну
Взвалить твою невзгоду, чтоб страданья
Твои нести без помощи моей:
Да, что бы ты ни говорила – небом,
От наших слез уж побледневшим, я
Клянусь пойти повсюду за тобою.
Розалинда
Ну хорошо, куда же мы пойдем?
Целия
На поиски за дядей.
Розалинда
Ах, опасно
Нам, девушкам, в такой далекий путь
Отправиться! Ведь красота сильнее,
Чем золото, влечет к себе воров.
Целия
Я наряжусь в костюм простой и бедный
И сажею запачкаю лицо;
Ты сделаешь, как я, – и мы спокойно
Пройдем свой путь, ни разу никого
Не подстрекнув напасть на нас.
Розалинда
Не лучше ль
Мне, поскольку я довольно высока,
Одеться с ног до головы мужчиной,
Красивый меч привесивши к бедру
И в руки взяв охотничую пику?
Тогда – хотя б в душе моей лежал
Весь страх, какой таится в женском сердце, -
У нас, поверь, такой же будет вид,
Воинственный и гордый, как у многих
Трусливейших мужчин, в которых страх
Скрывается под внешностью притворной.
Целия
Как звать тебя прикажешь мне, когда
Мужчиною ты будешь?
Розалинда
He желаю
Я имени скромней, чем у пажа
Юпитера; так будешь Ганимедом
Ты звать меня – смотри, не позабудь.
Какое же себе возьмешь ты имя?
Целия
Согласное со жребием моим:
Не Целия я больше – Алиена.
Розалинда
Как думаешь, не попытаться ль нам
Украсть шута придворного отсюда?
Он был бы нам поддержкою в пути,
Не правда ли?
Целия
О, он пойдет за мною
На край земли; завербовать его
Мне предоставь. Идем же собирать
Брильянты все и все богатства наши;
Удобную минуту изберем
И лучший путь, чтоб скрыться от погони,
Которую пошлют вослед за мной.
Идем, и пусть сердца нам радость наполняет:
Нас не изгнание – свобода ожидает.
Уходят.
Действие II
Сцена первая
Арденнский лес. Входят старый герцог, Амьен и другие вельможи, одетые охотниками.
Герцог
Ну что, мои товарищи и братья
В изгнании, – не стала ль эта жизнь
Благодаря привычке старой слаще
Раскрашенного блеска? Этот лес
Не менее ль опасностями полон,
Чем лживый двор? Здесь кару лишь одну
Адамову мы чувствуем – различие
Меж временами года. Но когда
Зуб ледяной и завыванье ветра
Сердитого зимою тело мне
Грызут и бьют и наконец заставят
От холода дрожать меня – тогда
С улыбкою я говорю: "Вот это
Совсем не лесть; вокруг меня -
Советники, которые отлично
Дают понять мне, что такое я".
Да, сладостны последствия несчастья;
Как мерзостный и ядовитый гад,
Оно хранит неоценимый камень
Под черепом. И эта наша жизнь,
Свободная от суеты и шума,
Находит голоса в лесных деревьях,
И книги в ручейках, и поученья
В громадных камнях, и добро во всем.
Амьен
Да, я сменить жизнь эту на другую
Не захотел бы. Ваша светлость тем
Счастливы, что жестокие удары
Своей судьбы вы на такой спокойный
И сладостный язык способны быстро
Переводить.
Герцог
А не пойти ль теперь
За дичью нам? Хоть тяжело мне, право,
Что этих глупых, пестрых бедняков,
Туземных горожан пустыни этой,
В их собственных владеньях здешних мы
Колючими стрелами настигаем
И раним в кровь их круглые бока.
Первый вельможа
Вот этим-то и огорчен ужасно
Наш меланхолик Жак; клянется он,
Что в этом отношенье, ваша светлость,
Вы более не правы, чем ваш брат,
Изгнавший вас. Сегодня с Амиеном
Мы спрятались нарочно близ него,
Когда лежал врастяжку он под дубом,
Которого разросшиеся корни
Вошли в ручей, журчащий в этом лесе.
Туда пришел страдать бедняк-олень,
Пораненный охотничьей стрелою;
И, верьте мне, светлейший герцог, так
Несчастное животное стонало,
Что кожаный покров его костей
Растягивался страшно, точно лопнуть
Готов был он; и жалобно текли
Вдоль мордочки его невинной слезы,
Большущие и круглые, одна
Вослед другой. Так волосатый дурень
У самого ручья на берегу
Стоял, его слезами наполняя,
А между тем глаз не спускал с него
Меланхоличный Жак.
Герцог
Но что ж такое
Жак говорил? Картину эту он
Не сделал ли нравоучений темой?
Первый вельможа
О да, и те нравоученья он
Высказывал во множестве сравнений.
Так, например, при виде стольких слез,
Терявшихся в ручье без всякой пользы,
Он говорил: "Бедняк, подобно людям,
Ты делаешь духовную теперь,
Тому свое богатство отдавая,
Кто без того достаточно богат".
И вслед за тем, при мысли, что оленя
Оставили лохматые друзья,
Что он один, беспомощный, скитался,
Жак говорил: "Да, это так всегда:
Товарищей несчастье прогоняет".
Вдруг несколько оленей перед ним
Промчались, веселы и сыты,
И ни один привета не послал
Несчастному. "Ну да, бегите мимо! -
Воскликнул Жак. – Бегите поскорей,
Вы, сытые, зажиточные люди!
Таков уж свет! Ну стоит ли смотреть
На жалкого, несчастного банкрота!"
Так он пронзал упреками насквозь
Быт городской, и сельский, и придворный,
И даже жизнь, которую ведем
Мы с вами здесь; он клялся, что мы просто
Разбойники, тираны, хуже их,
И это оттого, что мы пугаем
И даже бьем животных в тех местах,
Где их сама природа поселила.
Герцог
И в этом настроенье вы его
Оставили?
Второй вельможа
Так точно, ваша светлость,
Оставили в раздумьях и в слезах
Над раненым оленем.
Герцог
Ведите
Меня туда. Люблю я приходить
К нему, когда он мрачно так настроен:
Страдания рождают
Множество глубоких мыслей в нем.
Второй вельможа
Пожалуйте, я вас сведу сейчас же.
Уходят.
Сцена вторая
Комната во дворце. Входят герцог Фридрих, вельможи и слуги.
Фридрих
Возможно ли, чтобы никто из вас
Не видел их? Нет, быть того не может,
Сообщников они себе нашли
В каких-нибудь бездельниках придворных.
Первый вельможа
Насколько мне известно, так никто
Не видел их. В присутствии прислужниц
Она легла в постель, но рано утром
Они нашли постель уже
Лишенною сокровища.
Второй вельможа
И с ними
Исчез и шут, который часто так
Вас заставлял смеяться, ваша светлость.
Гесперия, прислужница принцессы,
Созналась мне, что слышала она
Украдкою, как ваша дочь с кузиной
Восторженно хвалили красоту
И доблести того борца, который
На днях побил здесь Карла-силача.
И думает Гесперия, что где бы
Они не скрылись, тот молодец
Наверно их сопровождает.
Фридрих
К брату
Его послать сейчас же и привесть
Мне этого молодчика, а если
Его там нет, так пусть сам брат придет:
уж он его отыщет мне. Скорее
Исполните приказ мой, а меж тем
Без устали ищите, узнавайте,
Где нам поймать безумных беглецов.
Уходят.
Сцена третья
Перед домом Оливера. Орландо и Адам подходят с разных сторон.
Орландо
Кто здесь?
Адам
Как! Молодой мой господин! О добрый,
О дорогой мой господин! Портрет
Роланда престарелого! Скажите,
Зачем вы здесь? Зачем у вас душа
Прекрасная? Зачем вас люди любят?
Зачем сильны вы, и храбры, и хороши?
И наконец, зачем неосторожность
Имели вы нанесть такой удар
Могучему борцу при этом принце
Причудливом? Опередила здесь
Вас чересчур поспешно ваша слава
Есть род людей – известно это вам, -
Которые в своих душевных свойствах
Себе врагов находят; из таких
Людей и вы. Достоинства все ваши,
Мой господин, по отношенью к вам -
Изменники чистейшие, святые.
О, что за свет, в котором красота
Душевная тому отравой служит,
Кто ею наделен!
Орландо
Да что же тут
Случилось?
Адам
О юноша несчастный!
Не заходите в этот дом; живет
Под крышею его всех качеств ваших
Заклятый враг, ваш брат – нет, нет, не брат!
Сын", нет, не сын! Я не хочу сознаться,
Что это сын того, кого назвать
Его отцом хотел я. Он проведал
О вашем торжестве и нынче в ночь
Решился сжечь ту комнату, что служит
Вам спальнею, и с нею вас самих.
Коль этот план разрушится – он хочет
Употребить другие средства, лишь бы
Вас погубить; намеренья его
Подслушал я. Дом этот не жилище,
А бойня. О, бегите в страхе прочь!
Орландо
Куда ж идти, Адам?
Адам
Куда хотите,
Но только здесь не оставайтесь.
Орландо
Что ж?
Желаешь ты, чтоб стал я подаяньем
Свой хлеб сбирать иль воровской доход
Приобретать безумной, гнусной шпагой
На столбовой дороге? Только так
Мне поступить осталось бы – другого
Исхода я не знаю; но решиться
Я не хочу на это, будь что будет.
Скорее я готов себя обречь
Жестокости и лютой злобе брата.
Адам
Нет, этого не делайте. Пятьсот
Дукатов я имею; эту сумму
Ничтожную собрал на службе я
У вашего отца. Ее с той целью
Я приберег, чтоб мне она была
Заботливой сиделкою в то время,
Когда придут в не действие мои
Одряхнувшие ноги и с презреньем
Жизнь старика забросят люди в угол.
Возьмите их; моею же опорой
Пусть будет тот, кто воронов поит
И воробьям питанье посылает!
Вот золото: я все вам отдаю.
Позвольте мне слугой остаться вашим;
Я стар на вид, но крепок я и бодр,
Затем что кровь я в юности ни разу
Напитками горячими не портил
И никогда бесстыдно не искал
Средств ослаблять и разрушать все силы.
Вот почему и старчество мое -
Здоровая зима; она морозна,
Но действует живительно. Итак,
Позвольте мне последовать за вами;
Как молодой я буду вам служить
Во всех делах и затрудненьях ваших.
Орландо
О добрый мой старик! Как хорошо
Является в тебе все постоянство
Тех прежних лет, когда не из корысти
Слуга служил, а по одной любви!
Не создан ты по нашей новой моде,
Когда никто не хочет даром труд
Свой отдавать, и только лишь награда
Получена, усердие тотчас
Кончается в принявшем воздаянье.
Ты не таков. Но, бедный мой старик,
Ты дереву гнилому посвящаешь
Свои труды, заботливость свою;
За это все оно принесть не может
Тебе цветка простого. Но пусть будет
По-твоему: мы вместе в путь пойдем
И, прежде чем все то, что собрано тобою,
Успеем мы прожить, пошлется нам судьбою
Приятный для души и скромный жребий.
Адам
Да,
Идем, мой господин; и буду я всегда,
До часа смертного, ненарушимо честно
Сопровождать тебя. Я, как тебе известно,
От юношеских лет живу здесь, а теперь
Под восемьдесят мне; но больше в эту дверь
Я не хочу входить: в семнадцать лет беспечно
Всяк ищет счастия, в мои ж года, конечно,
Поздненько уж за ним бежать. Но все равно
Я буду награжден вполне, коль суждено
Мне встретить с чистою душой свою кончину
И знать, что заплатил мой долг я господину.
Уходят.