Лунная сюита
Снег на город ложился,
Драпируя асфальт,
На прохожих пируя,
Мельтеша в свете фар.
С утра и до ночи,
Без передышки,
Устал и уж хочет,
Отдохнуть на ладошке.
А ночью тучи рассеялись
В звездные россыпи,
Луна засияла
Бездною космоса.
На небе она,
Словно круглая бляха,
Будто клубок,
Обронила там пряха.
Он покатился,
Рождая то чудо,
Нить пригодилась,
И будь там, что будет.
Снегом залеплены
Стены и окна,
Нитью серебряной
Город мой соткан.
А серебра уже
Целые россыпи,
Разбужены сонные
Люди и площади.
Воздух прозрачен,
Звонок и чист,
Мелодией схвачен,
Во, дает пианист!
Окна распахнуты,
Створки наружу,
Без партитуры
Играет он в стужу.
Город захвачен,
Не спит от флюидов,
В плену он у вечности,
Лунной сюиты.
В антураже кислых линий
В антураже кислых линий,
Бродит Осень средь берёз,
Брови ей раскрасил иней,
А снежок припудрил нос.
То морозец, как посыльный,
От Зимы принес привет,
Рассыпал иней синей пылью,
И в поклоне ждет ответ.
Жмется осень – не одета
Зябко ежится прохожий,
Под зонтом на гриб похожий.
Нет грозы и нет озона,
Только дождь стрижет газоны.
Стрижет и прыгает по лужам,
Неуклюже босиком,
И всю травку проутюжил,
Как корова языком.
Пришел циклон и бабье лето
Все дождем зацеловал,
Жмется осень – не одета,
Для зимы готовит зал.
Карнавал начнется скоро,
Рой снежинок в пляс пойдет,
Нанесет мороз узоры,
И место зрителям найдет.
Осенние стансы
С теплом уходит золотая,
Осень в сполохах огня,
В сером небе пеплом тают,
Стаи птиц, как знаки дня.
Одежды летние красиво,
Спалила осень все дотла,
Дождем полила, погасила,
Зиму ждет без них – гола.
А в золе потухших листьев,
Скрылся трепет из одежд,
Он на ветре был неистов,
Летом молод был и свеж.
Осень жжет огнем покровы,
Искры листьев сеет в прах,
Землю ждут зимы оковы,
Но не ведом лесу страх.
Ведь весна не за горами,
Разрумянит солнца глаз,
И снова добрыми руками,
Сошьет одежды на заказ.
Осень приносит надежду
Осень приносит надежду,
Зеленый, сменив капюшон,
В желто-багряных одеждах,
Красив вызывающе клен.
Наряду такому доволен,
Хоть лето уже позади,
Рядом с березой, как воин,
Он резко коня осадил.
Доспехи сияют игриво,
Весел наш клен без вина,
Конь разлохматился гривой,
Но скоро наступит зима.
Грива коня разлетится,
Доспехи рассыпятся в прах,
Береза к нему прислонится,
Приснится им лето в цветах.
Осень пролилась
Осень пролилась под ноги дождями,
Природа, красуясь, меняет наряд,
Листья по ветру летят, и кистями,
Ягоды зрелой рябины глядят.
Клен распустил свои листья, как пальцы.
В сплав золота с медью, их окунул,
И отпустил, чтобы в медленном вальсе,
Ветер осенний их в лужи макнул.
Береза приветливо машет ветвями,
Щедрой рукой, рассыпая свой дар,
А небо раскинуло дождик сетями,
И гасит привычно осенний пожар.
Лето пришло
Лето мы ждём с нетерпением,
Приходит зимой оно в сны,
С прилётом пернатых, их пенье,
Слушаем, млея с весны.
А солнце всё выше в зените,
Дым не струится из труб,
Звенят комары, словно нити,
Натянутых струн на ветру.
Птицы щебечут повсюду,
Дают они корм, чтоб взрослеть,
В клюве птенцам, как на блюде,
Успевая работать и петь.
На зелёной опушке кукушка,
Нудно заводит ку-ку,
Вышла как будто с избушки,
А песен других ни гу-гу.
Поля и леса в изумруде,
В цветочных нарядах луга,
В трудах муравьи, точно люди.
Спешат и бегут кто куда.
Если дождик польётся, то тёплый,
Поднимется радуги шаль,
Умоется зелень, и добрый,
Дождик потопает вдаль.
Лето пришло, ну так здравствуй!
Порадуй теплом от порога,
В календарь не смотри и повластвуй,
Не спеши уходить раньше срока.
Любовная лирика
Прожжёный сахар (Я давно хотел такую, и не больше и не меньше…)
Бельё от Ричи, кожи бархат,
И глаз бесстыжих поволока,
Припухлых губ прожжённый сахар,
Зовут в объятия порока.
Быть на виду – её призванье,
Под оком камер папарацци,
Душа поёт и просит драйва,
Купаясь в море из оваций.
В Инет пространстве для разминки,
(Самооценка – выше башни),
….ищет глянцевые снимки,
И как оценен день вчерашний.
Мужчин, дразня, горячим взглядом,
Идёт под вздохи восхищенья,
А женщин судит по нарядам,
Боясь вдруг стать сама мишенью.
А я люблю её такую,
За кожу, нежную, как бархат,
Люблю в одежде и нагую,
За губ её прожжённый сахар.
Пусть тыщу раз
Пусть тыщу раз ты выпита не мною,
Но твой бокал от этого не пуст,
Я жажду быть обманутым тобою,
И жду прикосновенья твоих уст.
Разрез под декольте не по карману,
Но я сегодня более чем трезв,
Мне дела нет Версаче иль Армане,
Одежда хорошо, но лучше без.
В публичности я часть из декораций,
И быть другим не смею, уж прости,
Мне холодно под взглядом паппараци,
А ты горишь, так жаром угости.
Перечитывая А. Грина
Ассоль босой ходила по полям,
Цветы рвала для вазы на столе,
А Грэй по неизведанным морям,
Ходил на быстрокрылом корабле.
Она жила в предчувствии любви,
Не знало сердце девичье разлук,
А свежий ветер волосы ловил,
…обвивая кисти нежных рук.
На берег выходила по утрам,
Там парусник в лице зари был ал,
Мечтала, чтобы он её забрал,
Как золушку на королевский бал.
И как приходит на́ берег прибой,
захватчиком прибрежья в сотни миль,
Пришёл в их жизнь и всё переломил,
Тот встречи час, дарованный судьбой.
Руки движением ленивым
Руки движением ленивым,
Пробку рву в шампанском брют,
Вижу взор, чуть-чуть пугливый,
Губ раскованных приют.
…Под звон хрустального бокала,
Струится взгляд уже другой,
Усталость вижу одеяла,
Под телом выгнутым дугой.
Полон надежд
Пью ночного эфира прохладу,
с чаши дня с золотым ободком,
обжигаю красавице рядом,
Губы чувственные с молоком.
Ах, какой эликсир! При Шекспире,
Был, вряд ли, он более свеж,
потому благодарен стихире,
и полон, как прежде, надежд.
В чашу вечера
В чашу вечера плавится воск,
Подвенечное платье на стуле,
Со свечи капли пали на шёлк.
Спи, не бойся, тебя караулю.
Не моя ты сейчас, не моя,
Сон унёс тебя в райские кущицы,
Устоял перед ним только я,
Кустодиева вижу натурщицу.
Золотые поля и холмы,
Куполов благодать расписная,
Все изгибы любовью полны,
И радостью, что ты родная.
Я однажды вернусь (по волнам хитов)
Сквозь завесу дождя,
серый сумрак тумана,
через тернии рваных,
в паруса облаков,
я однажды вернусь,
навсегда, без обмана,
обласкаю тебя,
и забуду врагов.
Верю, примешь меня,
и простишь
ведь скитальца,
со щеки твоей пальцем,
я слёзы сотру.
На лугах соберу,
все цветы и в постели,
их на ложе для нас,
с тобой постелю.
Усыплю на заре,
в томно-ласковой неге,
лепестками осыплю,
бархат чувственных ног,
буду твоим,
дорогая, на веки.
Я люблю тебя так,
как никто бы не смог.
Кто придумал любовь?
Кто придумал любовь? Вопрос без ответа.
Не знает на свете это никто.
Ей немало стихов посвятили поэты,
А новый тираж их ушёл на рингтон.
Живёт же любовь в не придуманном мире,
Реально живёт, будоража сердца,
Но что же ей тесно бывает в квартире?
Просится в мир золотого тельца.
Но кажется мне, есть у выдумки автор,
Придумали женщины лэйбл, как почин,
И сами поверили в это когда-то,
Ищут с тех пор идеал средь мужчин.
Как трудно мужчине любить и не бедствовать,
Он планку всё выше и выше берёт,
Трудно любимой жене соответствовать,
Если женщине крышу от счастья несёт.
В гости к Марусе
Ах, какой туман, по склону стелется,
Перевал залил молоком.
Было плохо что, перемелется,
По росе иду босиком.
Ах, трава-мурава, босы ноженьки,
Ты холодной росой ороси,
Передай жене, что Серёженька,
У Маруси гостит – пусть простит.
По росе иду, и кругом туман,
А Маруся мураву коси́т.
– Здравствуй, милая, ты сошла с ума,
Я пришёл погостить.
Потому кошу, чтоб Серёженька,
Уходил от жены по делам,
Чтоб Серёженька знал дороженьку,
А жена не нашла по следам.
Приготовлен стол, и на нём еда,
И кровать свежестелена,
Мы нальём вина, и ушла беда,
А жена далеко – не потеряна.
Средь зимы
Островерхие крыши, заборы,
Тонут в снежном плену средь зимы,
Серебром отливают просторы,
В свете нежном холодной луны.
Без румян и помады – подарок,
Ты красива без глянца и пудр,
Поцелуй средь зимы будет жарок,
А взгляд грешных глаз целомудр.
Золото скифов
От свечи свет, как золото, жёлт,
Подвенечное платье на стуле,
Капли воска упали на шёлк,
Спи не бойся – тебя караулю.
Ты во сне где-то там, далеко,
Где есть остров безлюдный Карибов,
Тайна страсти порхает легко,
Среди буйства горячих изгибов.
Свет струится вокруг золотой,
Как в шатре у персидских калифов.
Перси манят ладонь красотой,
Купола, будто золото скифов.
Любовь застряла в междометьях
Любовь застряла в междометьях,
Меж линялых, горьких фраз,
В словах длиннее, чем столетья,
Скользя слезой с усталых глаз.
Атмосфера гущей ватной,
Меж нами встала, как экран,
Как понять и быть понятным,
Когда душа болит от ран.
Чья же истина дороже?
Под свет пылающих свечей,
Давай друг другу мы поможем,
Сплетеньем рук, а не речей.
Любовь – это вольная птица
Почему в белом платье…
Почему в белом платье невеста,
И при темном костюме жених?
При том они счастливы вместе,
А разлука же горе для них.
Потому что любовь белопенна
И чиста в белоснежной красе,
Только в браке она постепенно,
Становится грешной, как все.
Любовь – это вольная птица,
Упала устало на них,
И просит больная напиться
Напитка, что есть у двоих.
Эта жажда любви неуемна,
Но со временем гасится страсть,
Исчезает напиток и темный
Костюм подчеркнет эту власть.
О, женщина
Женщина – это загадка природы,
Понять невозможно сей феномен,
То переменчива, словно погода,
Порою железна, как леди вуМЭН.
Макияж ее модный, лишь маскировка,
За внешним фасадом скрывается ложь.
С мужчиной она управляется ловко,
Скупая пол – царства за ломаный грош.
Играет в любовь она с упоеньем,
Держит десяток ходов про запас,
Сложно понять все ее устремленья,
Нацелен куда будет следущий пас.
Женщина – это работа создателя,
Гибкость и жесткость – свойство ребра,
Мужчина навеки остался мечтателем,
Не верит, что может любовь быть слепа.
О, женщина, может коварство вам имя,
Может притворство, иль что-то еще,
Только влечет к вам мужчин и поныне,
Тайна любви, а не глупый расчет.
Дымит тавро
От жгучих слов дымит тавро,
Мутя сознание до боли,
Клеймить, желание старо,
Горят заросшие мозоли.
Какое терпкое вино,
Мы пьём, горчит с годами чаще.
А дни, как кадры из кино,
Где плёнка – поезд уходящий.
Нет блеска юности в глазах,
В них утонула радость, видно.
В твоём тавро, хочу сказать,
Нет серебра, что и обидно.
Были мы когда-то
Были мы когда-то рысаками,
С быстрыми ногами и походкой,
Годы молодые ускакали,
Бросив нас на привязи короткой.
Вот идёт красотка, словно пишет,
Рядом бы пройтись молодцевато.
Может и она кого-то ищет,
Наша привязь только маловата.
Праздник женский встретим, не робея,
Сделаем лицо своё попроще,
Вспомним ту красотку, утром бреясь,
И взгрустнём, лицо, представив, тёщи.
В первых числах март ещё капризен,
Снег с морозом солнышко осилят,
Женщины не ждут любовных писем,
Розы ждут на праздник, меньше пилят.
Не ловится здесь иваси
Пространство людское, житейское море,
Оно не имеет границ,
Здесь люди влюбляются, шутят и спорят,
Вся жизнь в выражении лиц.
На лицах волнуются радость и горе,
Штиль и покой лишь во сне,
Житейское море с горчинкой от соли,
А крепость, как в старом вине.
Житейское море не ценно навагой,
Не ловится здесь иваси,
Здесь женщины ценят мужчин за отвагу,
И ловят их в сети свои.
Окружат сетями духов и серёжек,
Наполнят волнением бюст,
Ослепят мужчину сверканием ножек,
А в ЗАГС отведут и добьют.
Мужчины считают, что сами с усами,
А женщины – это улов,
Их ловят не в сети, а просто руками,
Похвастаться всякий готов.
Поймают друг друга, детей нарожают,
А те нарожают своих.
Пусть счастье земное любовь отражает,
На лицах питомцев своих.
Сатирические и шуточные стихи
Послесловие к евро-2016
В немецкой машине сломалась пружина,
Заклинило весь механизм,
Фортуна к французам подсела в машину,
Но клизму ввела в организм.
Можно выйти
Можно выйти замуж, выйти из забоя,
Сложно выйти с комы, проще из запоя.
Можно из цейтнота, выйти в дикой спешке,
И на след енота, выйти на пробежке.
Можно выйти в море, к озеру иль речке,
Покурив у печки, выйти на крылечко.
Можно выйти в люди, став лауреатом,
…Но выйти из себя, можно только с матом.
Приглашение на чай
В январе растревожилось сердце,
Ты дровишек просила взаймы,
Мол сырые свои, не согреться,
Посреди очень долгой зимы.
Я пришёл и принёс, как обычно,
Дров охапку, коробку конфет,
Ты на чай пригласила вторично,
Я тянул, наводя марафет.
А потом мы сидели картинно,
Не сводя глаз с горячей печи,
Пили чай, после паузы длинной,
Ты зажгла на столе две свечи.
В полумраке текли разговоры,
Крепкий чай языки развязал,
Был тот самый – индийский, отборный,
Я б с собой его чуточку взял.
Разговоры велись до пол-ночи,
Но как только забрезжил рассвет,
Прошептала ты мне, что… хочешь,
Раскрыть свой заварки секрет.
…Слышу шепчет жена мне на ухо:
– "Просыпайся, Ванёк, хватит спать,
Я чаёк заварила на кухне,
Ты ж во сне разболтался опять".
О цинизме и харизме
Россию можно оболгать,
Просторы алчно глазом мерить,
Но русский дух, ядрёна мать,
При всём желанье не похерить.Харизма наша – не цинизм,
Снобизм, муляж не будут братом,
Харизма наша – пофигизм,
Кураж погони быстрой с матом.Европу надо обогнать,
Как рыбу, вытащить на берег,
Пока слаба, ядрёна мать,
Под США поставила свой перед.
Порошенко
Вошёл во вкус, играя роль,
Он миротворца в камуфляже,
Чумы коричневой король,
Паяц с лицом чернее сажи.
Что под мантией на теле?
Дядя Сэм в своей манере,
Демократии поборник,
Но под мантией на теле
Есть тату, читай – разбойник.
Он залежной Украине,
Обещает кукиш с маслом,
Демократия от Сыма,
…Вещь – взрывоопасна.
Население Востока,
Не подало хлеба с солью,
Власти Киева жестоко,
Жмут мозоль трезубцем с болью.
Здравый смысл перевернулся,
Добродетель не в почёте,
Вий-бендера, вновь вернулся,
Сэму шлёт свой лик в отчёте.
Православный мир стенает,
Вурдалаки на пирушке,
Отчужденья лёд не тает,
Там по детям бьют из пушки.Ужели Киевской Руси –
Сыны не в силах ей помочь?
Пока пирог не откусил,
Гоните срочно Сэма прочь!
Кэмерон с Барак Обамой
Кэмерон с Барак Обамой,
Узы братские сомкнув,
У Е. эС. трясут карманы,
Даже глазом не моргнув.
Власть Бендерская Трояном,
В Украину внедрена,
Править балом стала рьяно,
Средь майданского дерьма.
Отменить хотят галушки
Обещая бутерброд,
Бьют народу по макушке,
Чтоб держали шире рот.
Крым поставил антивирус,
Чтоб Троян не проскочил.
Чтоб до Вия он не вырос,
Счётчик "рефери" включил.
Санта-Барбара
Будто тесто месят в кадке
языки сварливых жён,
в муже ищут недостатки,
прут со скалкой на рожон.
А моя всех языкастей,
языком, как помелом,
на зубок хоть раз попасть к ней,
перекусит смело лом.
Как то раз приятель Коля,
разговор при ней завёл,
будто я глаза мозолил,
на его жене. Козёл!
Для меня моя красотка,
только мне не повезло,
на слова крепка, как водка,
а язык, как то весло.
Я пришёл в тот день позднее,
скинул с плеч усталый вид,
а жена чертей ста злее.
– "Где шатался? – говорит,
Коля, как в командировках,
ты у Ксении гостишь,
на её татуировках,
клюв свой чижика востришь.
У неё ни кожи-рожи,
да и сам ты, как верблюд,
может быть тебя стреножить,
чтоб дивился честный люд".
У меня, скажу вам, братцы,
злости нет – иммунитет.
Подхожу к ней обниматься,
упираюсь в турникет.
Понеслась душа в потёмки,
света нет, сплошной туннель,
у неё глаза котёнка,
а сейчас так сущий зверь.
Без вины быть виноватым,
это наш мужской удел,
на сюжеты жизнь богата,
но терпенью есть предел.
Санта-Барбара пусть плачет,
отдыхает Голливуд,
пожевал лимон и сдачи,
дал, как истинный верблюд.
Совбез ООН – какой пассаж
Где лечат гланды через зад,
Там плачет сам маркиз де Сад.
Совбез ООН – какой пассаж,
Так сделал Ливии массаж.
Утюжат Речник
Открыли нам власти свой ящик Пандоры,
Утюжат Речник под Москвой трактора,
А раньше где были жуки-ревизоры?
На стройке не слышали звук топора?
Как обыватель, я что-то не вник,
В чём провинился посёлок Речник.