Явление IV
Ренцо один.
Ренцо
(вне себя)
Нет, женщина не может быть прекрасней,
Чем эта статуя, в которой скрыта
Такая сила, что мои глаза
Ее лишь видят там, в моем саду.
В моей душе смятенье. Кто сказал бы,
Что горделивый женоненавистник
Охвачен будет пламенной любовью
К красавице, иссеченной из камня
Резцом искусным? Ах, ты говорил,
Кальмон, что человеческое сердце
Чрезмерно слабо и что скоро сам
Я испытаю силу изваянья.
Не пощажу сокровищ. Призову
От рубежей вселенной некромантов ,
Чтоб драгоценный образ оживить.
Все могут деньги; унывать не надо.
Явление V
Ренцо , Труффальдино .
Труффальдино кричит за сценой: есть ли кто-нибудь дома; кричит нагло и развязно: Ренцо! где ты? Осел, бездельник и т. д.
Ренцо , – он как будто слышит голос Труффальдино; он не верит, чтобы у этого человека могло хватить смелости явиться к тому, кого он сам же выгнал, и т. д.
Труффальдино входит самоуверенно, здоровается развязно, бранит Ренцо за то, что тот ему не ответил. Снимает фартук колбасника, оправляет свой костюм, спрашивает Ренцо, не обедает ли он.
Ренцо , – что это за дерзость? Чего ему надо в этом доме?
Труффальдино , – есть, пить, спать и т. д.
Ренцо , – разве он забыл, как безобразно выгнал его из дому вчера вечером?
Труффальдино , – отлично помнит; что это за дурацкий вопрос в устах философа?
Ренцо изумлен его наглостью; хочет знать, почему тот его выгнал и почему он считает вопрос дурацким.
Труффальдино , – все это совершенно естественно и очевидно. Он его выгнал, потому что он был сирота, нищий, которому нечего есть.
Ренцо все более изумляется его наглости; хочет знать, как после такого поступка у него хватило храбрости явиться к нему в дом.
Труффальдино грубо хохочет над глупым вопросом, в котором нет и следа современной философии.
Ренцо , раздраженный смехом Труффальдино, желает знать, как он осмелился прийти.
Труффальдино , – потому что он узнал, что тот разбогател и что его может объедать и грабить всякий, у кого есть аппетит и недостатки, как у него; хохочет и не может успокоиться от такого глупого вопроса, который не мог бы быть задан в самые невежественные времена.
Ренцо в ярости.
Труффальдино , – Ренцо сошел с ума; пусть он спросит у любого искреннего и просвещенного человека, всякий ему ответит, что нищих гонят, а богатых объедают, пока те сами не станут нищими; что на этом вертится мировая машина.
Ренцо начинает смеяться; он никогда не встречал философа откровеннее. Он не прочь бы оставить его у себя, потому что его искренность ему нравится, но решает его прогнать за его темную душу. Бранит его за его мерзкую наглость, грозит, что велит исколотить его палками, если он не уйдет.
Труффальдино (в сторону) удивляется этому чудачеству, не понимает, что это за новости. Размышляет; соображает, что нарушил этикет; вспоминает, что искренность ему повредила и у Тартальи. Он переменится; журит сам себя; признает, что Ренцо прав, но просит дать ему одну минуту, и он исправит свое поведение.
Ренцо сбит с толку, ничего не понимает; что все это значит?
Труффальдино становится за дверью, спрашивает нежным и боязливым голосом, можно ли ему войти, потом входит смиренно, со шляпою в руке, с ханжеским видом; с преувеличенным подобострастием просит простить его за то, что он так подло выгнал из своего дома предмет, который во всех отношениях делал честь его конуре и заслуживал уважения и любви; в ту минуту он был пьян, и т. д.; раскаявшись в своем прегрешении, он пришел, скорбя, повергнуться к его ногам, почерпая смелость во всеобщей молве о его милостивейшей, снисходительнейшей, превосходнейшей душе, и т. д. (становится на колени) ; он, конечно, столь обильными слезами омоет его стопы, что снискает его прощение, без которого не может жить, и т. д.; он домогается чести служить ему до гроба, и т. д. Карикатурнейшая сцена лести. Потом спрашивает Ренцо, хорошо ли так.
Ренцо , сбитый с толку, не понимая, глуп ли Труффальдино или хитер, решает его оставить у себя, потому что он его забавляет (к Труффальдино), – так, хорошо; если и всегда будет так, то он его не прогонит.
Труффальдино просит извинений, что не сразу начал валять дурака; но впредь он это будет делать с возможным искусством, ловкостью и хитростью, вполне современной и изысканной.
Ренцо смеется над характером Труффальдино; он будет служить ему иногда развлечением в его глубокой старости; человеку его сана подобает держать домашнего шута; он велит Труффальдино следовать за ним и уходит.
Труффальдино . Его поклоны и деланные церемонии. (В сторону.) Большое несчастье, что нельзя быть честным и откровенным с богатыми. Идет за Ренцо с выражениями преувеличенного подобострастия.
Явление VI
С одной стороны – королевский дворец с крытой террасой, с другой – дворец близнецов с такой же террасой.
Панталоне , Тарталья в ночном колпаке, с подзорной трубой, на террасе.
Тарталья
Я не знаю, как это могло произойти. Панталоне, мне кажется, что я сплю и вижу сон или что я на комедии с превращениями. Никогда я не думал, чтобы дворец мог вырасти за ночь, как гриб.
Панталоне
Вот, подите, вырос, ваше величество, да еще какой. А я-то, несчастный человек, возвращался вчера вечером в темноте ко двору и шел быстро, зная, что площадь пуста, да так налетел на стену этого дворца, что, если бы не мой животишко, который задержал удар, так у меня было бы теперь не лицо, а лепешка. Да, я потом добрых полчаса не мог сообразить, как мне добраться до королевских покоев.
Тарталья
(глядит в подзорную трубу)
Прекрасные лоджи! Прекрасные колоннады! Прекрасная архитектура! Прекраснее римского Колизея!
Панталоне
Вы бы видели хозяев дома, ваше величество, вот тогда бы вы удивились!
Тарталья
Ты их видел? Кто они, боги или черти, Панталоне?
Панталоне
Молодой человек – вылитый горностай, и молодая девушка – ну просто масло, ваше величество; я убежден, что, если бы вы ее увидали, у вас бы прошла вся меланхолия.
Тарталья
Никогда не говори об этом, ты этим будишь мою скорбь. Я никогда не перестану оплакивать мою дорогую Нинетту. (Плачет.)
Панталоне
Помолчите, там открывается дверь на балкон. Вот как раз эта жемчужина. Сделайте милость, посмотрите-ка на этот кусочек.
Явление VII
Те же и Барбарина со Смеральдиной на террасе.
Смеральдина
Король там на террасе! Барбарина,
Уйдем скорей.
Барбарина
Ты говоришь, король?
Так что ж? Ведь я могу его не видеть;
Потом меня монархи не смущают.
Тарталья
(глядя в подзорную трубу)
Панталоне, Панталоне, какое прекрасное лицо! Какие прелестные ручки! Я чувствую, что у меня воспламеняется сердце и проходит меланхолия.
Панталоне
Не надо, ваше величество; как видно по ее лицу, она сама рада влюбиться в вас по уши.
Смеральдина
Уйдем, король глядит на вас в трубу.
С монархами быть надо осторожной.
Барбарина
Ты стала забываться, Смеральдина.
Иль что-нибудь во мне нехорошо?
Пускай себе он смотрит. Ты увидишь,
Он понемногу так воспламенится,
Что сам не будет знать, что с ним такое.
Тарталья
Панталоне, Панталоне, какой прелестный ротик! Какая прекрасная грудь! Я чувствую, что забываю покойную Нинетту.
Панталоне
(в сторону)
Он, однако, скоро клюнул. А что, если поэт говорил правду? Все равно. Пускай себе утешится. Министры не должны перечить страстям монархов, они должны им потворствовать.
(Громко.)
Ваше величество, а как вам нравится этот головной убор? И как много вкуса в этом платье!
Смеральдина
Уйдемте, Барбарина, он ведь может
Вас сглазить. Если он воспламенится,
У королей довольно длинны руки.
Уйдем, стыдитесь.
Барбарина
Ты мне надоела.
Пусть влюбится; он мне как раз подходит.
Скажи, он вдов?
Смеральдина
Ах, нет уж, извините.
Такое самомнение чрезмерно…
Барбарина
Что? Дерзкая, молчи! Он недостоин
Мною обладать.
Тарталья
Этот головной убор от Карлетто; а платье – богатое и прелестное измышление Канциани . Панталоне, я влюблен, как осел. Я больше не могу; посмотри на мои глаза; мне кажется, что я мечу огонь. Что за прекрасное создание! Мне хочется ее приветствовать, мне хочется сказать ей что-нибудь, и я стыжусь, я боюсь, что она мне не ответит. Я вдруг сделался мальчишкой, я потерял всю свою монаршую величавость.
Панталоне
Что вы, ваше величество? Нельзя так унижаться; для нее должно быть великой честью, что вы милостиво смотрите на нее; не умаляйте величия вашей души. От одного воздушного поцелуя монарха три тысячи девчонок посыплются с балконов.
Тарталья
Я попробую, Панталоне, я попробую.
Панталоне
Соблюдайте величавость, ваше величество.
Тарталья шлет воздушный поцелуй со смехотворной величавостью.
Смеральдина
Ну кончено, он шлет вам поцелуй.
Барбарина
Я не желаю на него смотреть.
(С презрением отворачивается.)
Тарталья
Пальцем в небо, Панталоне, я в отчаянии.
Панталоне
Однако она спесива, эта бабенка.
Тарталья
Я теряю голову, Панталоне; подскажи мне для нее два ласковых слова из твоего венецианского запаса. Ради бога, будь моим сводником.
Панталоне
Благодарю за поручение, ваше величество. В Венеции любовью занимаются на французский манер и на английский. По этой части я ничего не знаю.
Тарталья
Постой, постой; я хочу начать остроумно и живо. О юная красавица, вы чувствуете этот сирокко? Ну, что, Панталоне?
Панталоне
Вот, вот; это вступление я много раз слышал, и оно часто приводило к наилучшим результатам.
Барбарина
Вы чувствуете веянье сирокко,
А на меня, синьор, от ваших слов
Как будто веет прехолодным ветром.
Смеральдина
У, дерзкая! Так отвечать монарху!
Тарталья
Она мне ответила, она мне ответила с очаровательной дерзостью, Панталоне; она очень живая. Я хочу продолжить какой-нибудь острой и изящной мыслью, намекающей на ее красоту. Солнце сегодня утром взошло весьма блистающим.
Панталоне
Великолепно, вам не требуется советчиков, ваше величество. Вы умеете ухаживать изумительно.
Барбарина
Блистающее солнце, государь,
Не всем равно бывает благотворно.
Панталоне
(в сторону)
Вот это ловко! Она видела виды, попрыгунья!
Тарталья
Что за ум! Что за бесенок! Я весь пылаю, я больше не могу противиться; я должен жениться вторым браком. Я весь ликую. Я рад, что мне ничто не препятствует и что покойная Нинетта умерла. Прощаю все мамаше. Вот она, вот она! Мамаша, мамаша, власть Купидона изменила мой темперамент; я чувствую к вам расположение. Придите посмотреть на это чудо красоты.
Панталоне
(в сторону)
Хи, хи, хи, камин трещит, камин трещит.
Барбарина
Что, Смеральдина? Для таких, как я,
Не существует королевской власти.
Смеральдина
Вы молоды, красивы и богаты,
Но что же в этом? Будьте поскромней,
Еще не всем владеете и вы.
Барбарина
Нет, всем владею. Дерзкая, молчи.
Явление VIII
Те же, Бригелла и Тартальона .
Бригелла
(тихо, Тартальоне)
Уста, печати сердца моего,
Не забывайте слов моих зловещих.
Тартальона
(тихо, Бригелле)
Ты можешь быть спокоен. – Где же, сын мой,
Божественный предмет, столь всемогущий?
Тарталья
Вот пышно блещет, озарив меня,
Аврора иль, скорей, светило дня.
Панталоне
(в сторону)
Можно ли так влюбиться? Он даже рифмами заговорил.
Тартальона
Да, хороша. Девица, ваша внешность
Принадлежит к числу прекрасных зрелищ.
(Тихо, Бригелле.)
Метну твои ужасные слова.
(Громко.)
Чтоб стать совсем красивой, еще недостает
Вам яблока такого, которое поет.
Тарталья
Что вы за вздор городите, мамаша?
Панталоне
Ну, уж это на солнце искать пятна.
Барбарина
(взволнованно, Смеральдине)
Как, Смеральдина? Значит, у меня
Нет яблока, которое поет?
Смеральдина
Я ж говорила, всем владеть нельзя.
Тартальона
(тихо, Бригелле)
Поэт, смотри, я довершаю дело.
(Громко.)
Вам, чтобы стать прекрасней прекраснейшей звезды,
Недостает звучащей и пляшущей воды.
Тарталья
Мамаша, что вам в голову взбрело?
Панталоне
(в сторону)
Недостает яблока, которое поет, и звучащей и пляшущей воды? Это почище фантазий Каппелло, гондольера с Пьяцетты.
Барбарина
(в ярости)
Терпеть такой позор?
Пусть мир погибнет,
Но яблоко, которое поет,
И пляшущую воду я добуду.
(Быстро уходит.)
Смеральдина
И суп из звезд, и жареное солнце.
(Уходит.)
Бригелла
(в сторону)
О, велико могущество тщеславья
И торжество поэзии над сердцем!
(Уходит.)
Панталоне
(в сторону)
Сын побелел как полотно. Старая карга ликует; я лучше уйду подобру-поздорову; из-за воды и яблока я не желаю быть на этом балконе зрителем трагедий и кровопролития между матерью и сыном. (Уходит.)
Тарталья
Мучительница мать, вам нет покоя,
Пока не околеет ваш ребенок.
Тартальона
Что сделала тебе я, дерзкий сын?
Тарталья
(грозно)
Не будь вы матерью моей… клянусь…
Тартальона
Молчи, злодей! Что сделала тебе я?