Данное представление в уголовно-правовой науке о соотношении понятия преступления и понятия его состава позволяет сделать по крайней мере два важных вывода. Во-первых, с научной точки зрения совершенно необоснованно наряду с уголовно-правовым понятием "преступление" формулировать еще и криминалистическое понятие этого социального явления. А значит, нет оснований употреблять термин "криминалистическая характеристика преступления". Во-вторых, следует разрабатывать криминалистическую характеристику только того, из чего состоит преступление как явление действительности. В уголовно-правовом отношении преступление состоит из его состава: объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны. А в криминалистическом смысле преступление образует его механизм, т.е. элементы, участвующие в акте отражения, взятые в их связи и обусловленности. Следовательно, обобщенные данные о механизме преступления определенного вида нужно именовать термином "криминалистическая характеристика механизма преступления", т.е. преступления, указанного в Особенной части уголовного кодекса.
Представляется некорректным и термин "закономерности механизма преступной деятельности ", предлагаемый вместо термина "криминалистическая характеристика преступления". Употребление в данном термине слов " преступная деятельность " не дает четких представлений о совокупности свойств указанного объекта, характеризуемого в криминалистическом его аспекте. Следует вести речь не о преступной деятельности вообще, а о преступлении конкретного вида или конкретной его разновидности. Что же касается сочетания слов "закономерности механизма", то они выражают содержание криминалистической характеристики. Можно определить словосочетания "криминалистическая характеристика механизма преступления" и "закономерности механизма преступления" как термины, выражающие одно и то же понятие.
В принципе это же понятие выражают и термины "типовая криминалистическая модель преступления", "типовой механизм преступления". Но следует иметь в виду: не может быть информационной модели преступной деятельности . Речь может идти об информационной модели механизма преступления . Причем – преступления не как единичного явления, а как определенного вида преступления, предусмотренного уголовным законом.
Иногда в литературе пишут о соотношении криминалистической характеристики и механизма преступления как о конкурирующих между собой [164] или как о совпадающих криминалистических понятиях [165] . На самом деле эти понятия разнопланового характера, они не совпадают, хотя и связаны между собой. Понятие "механизм преступления" отражает преступление на уровне единичного явления, а понятие "криминалистическая характеристика" относится к массе преступлений одного вида или его разновидности. Сведения о механизме единичного преступления являются единицей информации по отношению к криминалистической характеристике механизма сходных с ним преступлений.
Другой вопрос, имеющий важное теоретическое и практическое значение, связан с осознанием возможностей применения криминалистических характеристик при разработке частных методик расследования.
Следует признать, что возможности современных криминалистических характеристик в указанном выше смысле весьма ограничены. Это связано, в частности, с тем, что криминалистическая характеристика, "разработанная без учета специфических особенностей конкретного, достаточно узкого региона, – пишет А.Г. Филиппов, – имеет лишь ориентировочное значение. Кроме того, применительно даже к одному региону эти особенности очень быстро изменяются в связи с изменением в экономике, законодательстве, политике и т.д.; появляются новые виды преступлений, новые способы их совершения и сокрытия, изменяется контингент преступников. Следовательно, – делает вывод автор, – типовые криминалистические характеристики должны быть строго конкретными не только по месту, но и по времени: уже через год-два они могут оказаться устаревшими" [166] . Видимо, в этом заключается одна из причин того, что криминалистические характеристики, разрабатываемые в рамках диссертационных исследований на основе результатов обобщения материалов, в лучшем случае, нескольких сотен архивных уголовных дел, без учета их региональности, мало полезны для практики. На их базе невозможно кардинально улучшить уже существующие частные криминалистические методики или разработать новые. Содержащиеся в них рекомендации излагаются без достаточного научно-эмпирического обоснования.
Есть ли выход из сложившегося положения? Думается, есть. На мой взгляд, дальнейшее развитие научных представлений о понятии криминалистической характеристики механизма преступления возможно при реализации принципа наличия всей совокупности обобщенной информации о сходных преступлениях. Систематизированное и полное накопление эмпирического материала создает возможность построить при разработке криминалистических характеристик систему общих причинно-следственных связей, в принципе верно отражающих сущность криминальной практики. Представляется, что решение этой задачи возможно в рамках криминалистической регистрации преступлений и лиц, их совершивших, осуществляемой информационными центрами органов внутренних дел.
Необходимость в глубоких аналитических исследованиях криминальной практики в целях разработки научно обоснованных криминалистических характеристик назрела давно. Но для проведения этой масштабной и трудоемкой работы требуются и совершенная теория криминалистической характеристики, включающая в себя представления о методах исследования и обобщения криминальной практики, и подготовка специалистов, способных применять эти методы и обеспечивать получение того, что практически нужно пользователям для разработки частных методик и для раскрытия преступлений, и финансовое и материальное обеспечение. Если же продолжать довольствоваться ущербными по своей сути криминалистическими характеристиками, которые излагаются в современных учебниках, учебных пособиях по криминалистике, и незаслуженно воспевать их практическую значимость, то это и впредь не будет служить борьбе с преступностью.
Следует также отметить, что прикладные разработки в виде конгломератов уголовно-правовых, криминологических и частично криминалистических сведений незаслуженно прочно обосновались в частных методиках в качестве первого структурного элемента. При этом им придается дидактическое значение.
Знание подлинно научных криминалистических характеристик действительно необходимо обучающемуся и практическому работнику. Но какое диалектическое значение могут иметь сведения, не относящиеся к криминалистическим знаниям, и каким образом они могут раскрыть криминалистическую сущность преступления определенного вида при изложении их в сжатом виде на одной или двух страницах текста? Создание видимости благополучия в тандеме криминалистической методики и практики борьбы с преступностью не способствует развитию криминалистической науки и выполнению ею своей служебной функции.
Парадоксальность сложившегося положения заключается, в частности, и в том, что при разработке частных методик их структура и содержание зачастую определяются на основе дискуссионных, не прошедших проверки практикой положений, выдвигаемых авторитетными учеными-криминалистами. Именно так случилось, например, после выхода в свет известной журнальной статьи "Модное увлечение или новое слово в науке?", в которой говорится о поглощении криминалистической характеристикой предмета доказывания. Несмотря на дискуссионный характер этого положения, разработчики частных методик расследования с завидной легкостью стали включать криминалистическую характеристику в структуру методик вместо предмета доказывания. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с учебниками по криминалистике, изданными после публикации указанной статьи.
Думается, вряд ли найдется криминалист, которые станет отрицать дидактическую полезность криминалистической характеристики при подготовке юристов уголовно-правовой специализации. Но не лучше ли будет в дидактических целях изложить в частных методиках одновременно с комплексами рекомендаций и их научно-эмпирические обоснования, чтобы было видно, например, на каком основании построена система типичных следственных версий или приведены перечни доказательственных фактов. "Голое" изложение криминалистической характеристики, без ее увязки с типичными следственными версиями и доказательственными фактами, не раскрывает ее истинного предназначения.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что в теории методики расследования почему-то однобоко показывается роль криминалистической характеристики при формировании частных методик. Ведь на ее основе можно разрабатывать не только типичные следственные версии, но и типичные доказательственные факты. Данное утверждение подтверждается, в частности, тем, что криминалистическая характеристика включает в свое содержание обобщенные данные о способах подготовки, совершения и сокрытия умышленных преступлений и следах их применения, т.е. о фактах. Сведения о фактах, полученные в процессе расследования процессуальным путем, приобретают статус доказательственных фактов. Отсюда следует вывод: зная типичную следовую картину как следствие применения типичного способа совершения преступления, сведения о которой содержатся в криминалистической характеристике данного вида преступлений, можно и нужно определить перечни доказательственных фактов, которые служат целью производства соответствующих следственных действий при расследовании по уголовному делу.
Изложение в типовой методике расследования частного предмета доказывания (обстоятельств, подлежащих доказыванию в конечном счете) и типичных доказательственных фактов позволяет получить целостное представление о частном предмете расследования. Предложение авторов использовать вместо понятия "предмет расследования" понятие "обстоятельства, подлежащие установлению" размывает границы между обстоятельствами, имеющими уголовно-правовое значение, и доказательственными фактами – средством доказывания этих обстоятельств. Кроме того, использование понятия "обстоятельства, подлежащие установлению" приводит к смешению обстоятельств, подлежащих доказыванию, с доказательственными фактами, так как первое и второе именуется обстоятельствами, подлежащими установлению. А.В. Шмонин, проводя ревизию общих положений криминалистической методики с целью их совершенствования, пришел по этому вопросу к ошибочному выводу: "Поскольку понятия "обстоятельства" и "факты" соотносятся как общее и целое, нет необходимости, называя обстоятельства, упоминать и о фактах, так как они охватываются обстоятельствами" [167] .
Данное разъяснение по вопросу о смысле и значении термина "криминалистическая характеристика механизма преступления", возможно, в какой-то степени развеет сомнения в его научной целесообразности.
ГЛАВА 8 ПРЕДМЕТ ДОКАЗЫВАНИЯ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННЫЕ ФАКТЫ В СТРУКТУРЕ ЧАСТНЫХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК
Как видно из вышеизложенного, правильное определение структуры и содержания частного предмета доказывания при расследовании сходных преступлений имеет важное значение для установления характера исследуемого события и связанных с ним отдельных обстоятельств, определения задач, направлений и средств расследования. Однако остается проблемным вопрос, имеются ли основания для включения частного предмета доказывания в структуру частных криминалистических методик. Ведь с включением в систему научных положений криминалистической методики понятия криминалистической характеристики механизма преступления практическую его часть стали неизменно включать в частные методики расследования в качестве первого самостоятельного элемента [168] . Это стало возможно в связи с тем, что в криминалистической науке возобладала точка зрения тех ученых, которые высказались за поглощение криминалистической характеристикой предмета доказывания. Будучи поглощенным этим понятием, предмет доказывания утратил свое самостоятельное значение в структуре частных криминалистических методик.
В связи с этим в науке возникла парадоксальная ситуация: разработчики криминалистической характеристики ввиду несовершенства ее теоретической модели и, соответственно, метода собирания эмпирического материала были не в состоянии сформировать ее таким образом, чтобы она включала в себя весь перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному виду преступления. По этой причине структура частных криминалистических методик, лишившись предмета доказывания – своего основополагающего элемента, – по существу не приобрела ничего взамен. Как отмечалось выше, криминалистические характеристики по содержанию на поверку оказались набором уголовно-правовых, криминологических и некоторых криминалистически значимых сведений, между которыми авторы пытались установить вероятностно-статистические связи. Практическое значение таких криминалистических характеристик сводилось в лучшем случае к разработке в частных методиках расследования типичных следственных версий об ограниченном круге обстоятельств, подлежащих доказыванию. Таким образом, ученые-криминалисты, разрабатывая сложную теоретическую концепцию криминалистической характеристики, выдвинули ошибочные положения о поглощении криминалистической характеристикой предмета доказывания и о ее месте в структуре частной методики расследования.
Именно это обстоятельство сыграло негативную роль в практике создания разработок по методике расследования преступлений. С одной стороны, в частную методику в качестве первого структурного элемента включается криминалистическая характеристика, которая не оправдала своего назначения, с другой – из частных методик исчезает предмет доказывания. Опыт создания теоретических концепций показывает, что любые теоретические новации лишь тогда могут быть включены в научный оборот в качестве факта, когда их истинность будет подтверждена практикой. Только так можно очистить науку от сомнительных теоретических построений, которые порою сильно завладевают умами начинающих исследователей. В данном случае от авторов, предложивших в теоретическом плане решение проблемы криминалистической характеристики, требовалось проверить, действительно ли можно сформировать криминалистическую характеристику, которая включала бы в себя весь перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию. Нужно было удостовериться и в истинной роли криминалистической характеристики в структуре частной методики на примере разработки конкретных комплексов научно-практических рекомендаций.
В связи с этим следует безоговорочно согласиться с мнением Р.С. Белкина о необходимости признать, что попытки создать криминалистические характеристики, соответствующие той роли, которая им отводилась, потерпели неудачу, и поддержать обращенный к научной общественности его призыв вернуться при построении частных методик к оправдавшему себя в прошлом перечню обстоятельств, подлежащих доказыванию [169] .
Правильность этого решения подтверждается следующими рассуждениями. Криминалистическая характеристика механизма преступления, оказывая влияние на содержание частной криминалистической методики, сама по себе не может рассматриваться в качестве ее самостоятельного структурного элемента. Как уже отмечалось, роль криминалистической характеристики в формировании частной методики двояка. Во-первых, когда установлены закономерные связи между элементами криминалистической характеристики и когда они выражены в количественных показателях, данные, выражающие эти связи, служат основанием для разработки типичных следственных версий. Во-вторых, криминалистическая характеристика выступает в качестве содержательной основы логического анализа следственных версий на типовом уровне, результатом которого являются представления о типичных следах, их комплексах, объектах-носителях следов и системе доказательственных фактов.
Изложенное выше позволяет заключить, что обобщенные сведения о подготовке, совершении и сокрытии конкретного вида преступления, составляющие содержание криминалистической характеристики, сами по себе не являются частнометодическими рекомендациями, адресованными практике, они могут быть рассмотрены только в качестве научно-эмпирического обоснования этих рекомендаций. В структуре частной методики расследования важно наличие результата использования криминалистической характеристики в акте криминалистического анализа информационного компонента типичных следственных ситуаций. Результатом этого анализа являются типичные следственные версии и типичные перечни доказательственных фактов. В частных методиках расследования вся мыслительная деятельность, связанная с криминалистическим анализом следственной ситуации, формулированием версий, определением первоочередных задач следствия и перечня доказательственных фактов, разработкой разноуровневых тактических комбинаций, осуществляется на типовом уровне.
Таковы мои взгляды по вопросу о роли криминалистической характеристики механизма преступления в построении частных криминалистических методик и ее месте в их структуре. Частному предмету доказывания отводится, таким образом, основополагающее место в типовых методиках расследования, он рассматривается в их структуре в качестве первого самостоятельного элемента.
Отводя данное место в типовых методиках расследования частному предмету доказывания, необходимо определить значение перечня типичных доказательственных фактов – второго структурного элемента предмета расследования – в системе частнометодических звеньев. Но прежде необходимо ответить на вопрос: каким образом определить совокупность доказательственных фактов, которые должны быть установлены в целях правильного разрешения дела? В криминалистическом аспекте отправным моментом при определении перечня обстоятельств, подлежащих установлению по делу, является сложившаяся на данный момент расследования следственная ситуация, та доказательственная и вспомогательная информация о характере исследуемого события, которая находится в распоряжении следователя. При дефиците информации о характере расследуемого события следователь определяет предмет расследования, исходя из общих типичных версий о квалификации содеянного. Так, при обнаружении на проезжей части дороги трупа с признаками насильственной смерти следователь принимает к проверке следственные версии о дорожно-транспортном преступлении, несчастном случае, инсценировке убийства под дорожно-транспортное происшествие и т.д. В целях проверки этих версий проводится осмотр места происшествия, допрос свидетелей-очевидцев, назначаются различные судебные экспертизы, проводятся другие следственные действия. В связи с этим будет правильно включить в предмет расследования уголовно-релевантные обстоятельства, относящиеся к смежным составам преступлений. Уже за счет этого предмет расследования по конкретному уголовному делу приобретает индивидуальность, хотя предмет доказывания во всех случаях по делам данной категории остается неизменным.