Я всегда был быстрым на ответ
И в карман за шутками не лазил.
Ну, а тут – как будто кто-то сглазил -
Не могу сказать ни "да", ни "нет".
Тут любой – затылок свой почешет:
Если не народный я – то чей же,
Чей же я тогда, друзья, поэт?…Я лишь рот открыл, чтобы ответить,
Что меня пока ещё отметить
Этим званьем не успели, но -
Мужичок, невзрачный и немодный,
Закричал: "Да как же – не народный,
Если бьётся за народ давно?!""Ну и что, что за народ он бьётся?
Что – народ? Он только посмеётся,
А вот званьем наделяет – власть!" -
Так ему ответила сердито
Дама респектабельного вида,
Этот спор подхватывая всласть."Это правда! – кто-то ей поддакнул. -
Власть не всяким делает подарки,
А лишь тем, кто за неё – горой!"
"Верно! Верно! – зал ответил дружно. -
Власти любят тех, кого им нужно,
А не тех, кто их хулит порой"."Ну какая польза – от сатиры?
Ведь сатирой не закроешь дыры,
Что сквозят в бюджете городском.
Хоть и служит наш поэт народу,
Но он власти не напишет оду.
Что ж и ей-то помнить – о таком?""У него в стихах – ни поздравлений,
Ни похвал, ни громких прославлений
Тех, кто нам указывает путь.
А без од и посвящений пышных
Даже самых званий никудышных
Не получишь, хоть Гомером будь!""Коль писатель званий не имеет -
То писать, как надо, не умеет
И, выходит, виноват он сам,
Что полжизни не тому учился.
Потому такой и получился -
Ни властям не мил, ни небесам!""Коль его борьба за правду гложет,
То другим он стать уже не сможет,
И ему народным – не бывать!
Тут не надо мировых признаний,
Мой земляк собрал уже сто званий -
Просто знал, кому и что давать…"Напоследок, улыбаясь мило,
Одна дама нежно попросила,
Сунув в руки мне огромный лист:
"Мой знакомый вымечтал решенье -
О "народном" подавать прошенье.
Я скажу, он славный куплетист!Мне неловко, что просить вас смею,
Но скрепите подписью своею
Вы письмо, что мы пошлём сейчас
В комитет по присвоенью званий…"
Я вздохнул: "Ну что поделать с вами?…"
И – внезапно и зале свет погас.И в дрожащем зыбком полусвете
Рядом с ней на сцене я заметил -
Пушкина, Тукая, Акмуллу
И других поэтов благородных,
Что пришли за званием "народных"
Сквозь веков седую полумглу.О, Аллах! Я чуть не задохнулся.
Но пришёл в себя и оглянулся -
Никого… Всё лишь минутный бред.
Вот – народ толпится возле сцены.
Вот – белеют в полумраке стены…
Ну, а вот – опять включили свет.И, светлея и душой, и ликом,
Понял я, что истинно великим
В этих званьях наших – проку нет.
И, как ветер утренний, свободный,
Я поставил подпись: "НЕНАРОДНЫЙ,
Для народа пишущий ПОЭТ".
Русский смех
Перевод Н. Переяслова
Широка Россия, как душа!
И светла, как песня по-над лугом.
Всем была бы сердцу хороша,
Если бы не груз её недугов.Мчатся годы, убыстряя бег,
Будто с нами затевая прятки.
А на землю сыплются, как снег,
Чьё-то зло, грехи и недостатки…Хорошо, что есть на свете – смех,
И сатирик трудится, как дворник,
Чтобы мир, где грех лежит, как снег,
Подмести, как свой любимый дворик.Хорошо, что в русской стороне
Есть ПОЭТЫ, что над злом смеются.
Столько лет они, как на войне,
Заточив перо, с грехами бьются!В том ряду – великий Салтыков,
И Крылов, и Гоголь с Михалковым…
Ну, а мир наш – и сейчас таков,
Как он был описан Салтыковым.Всюду те же жадность и обман,
Те же грязь и низменные страсти,
А в законах – темень и туман,
Чтоб скрывать в них преступленья власти.Бесконечен этот вечный бой,
Он победы не сулит для лиры.
Но тот бой – становится судьбой
Для того, кто выбрал путь сатиры.Не с того ль не замечает власть,
Как злодеи расхищают блага,
Чтоб вовеки не перевелась
На Руси сатириков ватага?Только ей не нужно их – живых,
И она, точно бесправных смердов,
Убивает равнодушьем их,
Чтоб скорей – прославить их…
ПОСМЕРТНО.
Разговор с богами
Перевод Н. Переяслова
Стою на вершине Олимпа. Один.
Не я здесь хозяин. Не я господин.
Вон кресло великого Зевса,
А ниже – вход в бездну разверзся.
Я лишь поклониться взобрался сюда
От имени тех, кто уже никогда
Не смогут к Олимпу приехать,
Растаяв в веках, словно эхо…
Чтоб мысли свои в суете не забыть,
Я всё повторял их в дороге.
Мне даже с людьми нелегко говорить,
А здесь предо мною ведь – боги!– Итак, – обратившись лицом на зарю,
Я начал, – простите за дерзость,
Но не от себя я сейчас говорю,
А от стариков и младенцев -
От ваших потомков, что, словно во мгле,
Живут, разрываясь на части.
Вы стали легендою. А на Земле -
Не стало ни правды, ни счастья.
Вы слышите грохот? То вовсе не гром,
А взрывы ракет и снарядов.
То – зло, беспощадно воюя с добром,
Весь мир уподобило аду.
Когда вы исчезли с Олимпа, то в мир
Явились, страшнее драконов,
Посланники тьмы, что устроили пир
На прахе вчерашних законов.
Они сеют смерть по Земле, сеют страх,
Чтоб съесть нефтеносные страны.
Они утопили планету в кострах
Конфликтов и войн непрестанных.
А те, кто собрал миллиардов мешки
И мог бы весь свет осчастливить -
На мир через чёрные смотрят очки,
Чтоб горя людского не видеть.
Банкир к должникам своим неумолим,
Его не упросишь словами.
Ну кто из богатых взойдёт на Олимп,
Чтоб шею склонить перед вами?
А вот пересечь океаны, спеша,
И, как на закланье, покорно
Склониться главой перед банками США -
Такое для них не зазорно.
Но я не к банкирам пришёл. Мне от вас
Хотелось услышать ответы,
Пока в моём сердце огонь не погас
И не дошагал я до Леты.
Скажите мне, боги Олимпа, скорей,
Когда будет РАЙ на планете,
И станут ли люди – добрее зверей,
И плакать разучатся дети?
Скажите, когда стихнут слёзы и плач,
А власть будет вновь СПРАВЕДЛИВОЙ?
И скоро ль исчезнет последний палач
И жизнь будет снова – СЧАСТЛИВОЙ?Вздохнула гора. И как жаром огня
Повеяло в воздухе летнем.
И будто бы голос дошёл до меня
С хрипением тысячелетним.
То – Зевс мне ответил, владыка богов,
С далёких своих, неземных берегов:
– Я всё понимаю. Я тысячи лет,
Как некогда гимнам, внимаю
Лишь стонам и плачам, что ищут ответ
На то, почему жизнь земная
Давно стала людям мрачнее тюрьмы,
И властвуют миром посланники тьмы.
Ты видишь – Олимп наш давно опустел,
И нет у нас сил, чтобы править
Порывами чувств и движением тел -
И их, куда надо, направить.
Все эти столетья мы видели вас,
Болели за вас и страдали.
Но нет у нас сил, чтоб спасти вас сейчас -
Мы их вам давно передали!
И я б, как и ты,
Мог спросить всё точь-в-точь,
Да нет моей власти, чтоб людям помочь…– Спасибо, владыка! Мне ясен ответ.
Прости, что призвал пробудиться.
Но я теперь знаю: чтоб выжил наш свет -
Придётся САМИМ потрудиться.
И в ком ещё бродит дух правды в крови -
Все взрослые, старцы и дети -
Должны мы сплотиться отныне в любви
И зло ПОБЕДИТЬ на планете!
Многоязычный башкир
Перевод Н. Переяслова
"…башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая головою, открыл рот, в котором вместо языка шевелился короткий обрубок".
А. С. Пушкин, "Капитанская дочка"
Великий Пушкин знал,
что значит – боль,
И рассказал открыто перед миром,
Как умирала крепостная голь
И вырезали языки башкирам.Он сострадал им… Как не сострадать,
Когда в России в те лихие годы
Мог с языком и жизнь свою отдать
Любой из тех, кто захотел свободы…Ну, а сегодня я листаю том
Великого поэта всенародно.
Мой край свободен, как родимый дом,
И мой язык бытует в нём свободно.Есть Пушкинская улица в Уфе,
И Пушкину там памятник поставлен.
Есть дух свободы в пушкинской строфе -
В башкирских песнях этот дух прославлен.Сегодня я – совсем не тот башкир,
Что ни запеть не мог, ни молвить зычно,
Что жил, сверкая рёбрами из дыр…
Сегодня я башкир – многоязычный!Мой голос нынче в каждый дом проник,
Ему внимают в высших кабинетах -
То наш великий пушкинский язык
Мне открывает двери всей планеты.Пусть видит ныне весь обширный мир -
И сельский житель, и народ столичный, -
Как безъязыкий пушкинский БАШКИР
Сегодня стал башкир -
МНОГОЯЗЫЧНЫЙ!
Великан сатиры
Перевод Н. Переяслова
"И повсюду представляли:
Это – русский великан!"Сергей Михалков, "Дядя Стёпа"
Пусть со свистом несутся года,
Утекая, как в речке вода,
Но такому – вовек не забыться:
В самом центре башкирской столицы
С чтеньем басен своих и стихов,
Своей смелостью всех восхищая,
Проходимцам грехов не прощая,
Выступал – сам Сергей Михалков!Во Дворце для нефтяников – сроду
Не сходилось так много народу,
А ведь тут не концерт, не кино,
Тут с поэтом общение… Но -
Зал то дружно смолкал, то смеялся,
Когда в дымке стихов вдруг являлся
Дядя Стёпа – любимый герой…
– Браво! Браво!!! – кричали порой.
Есть великая сила в сатире -
Это чувствуют все во всём мире.
Смех оружие в руки даёт
Тем, кто с пошлостью битву ведёт.
Потому в зале снова и снова
Все просили читать Михалкова.
И, любя сердцем Башкортостан,
Он читал и читал… хоть устал.И, любовью такой растревожен,
Край башкирский в ответ ему – тоже
Благодарность излил, как пожар,
Скакуна предложив ему в дар.
Но поэт лишь в усы рассмеялся,
От подарка легко отказался,
Руководству "спасибо" сказал -
И ему аплодировал зал.Но зато – от журнала сатиры
В честь звучавшей весь вечер тут лиры
Принял шарж он, улыбкой своей
Одарив всех вокруг, как друзей.
А прощаясь, сказал между делом:
– Быть сатириком -
значит, быть СМЕЛЫМ!
Вы запомните это, друзья…И уж годы промчались, а я,
Как завет ВЕЛИКАНА сатиры,
Всё храню в сердце пламя задиры,
Всё веду с недостатками бой,
Видя в памяти перед собой -
Зал в Уфе и звенящее слово,
Что летит к нам из уст Михалкова.
От смешного до великого
Перевод Н. Переяслова
"Du sublime au ridicule il n’y a qu’un pas".
("От великого до смешного – один шаг".)
Наполеон Бонапарт, 1812
"Вчера я читал в газетах, что ради освобождения России от большевиков и её пробуждения к новой жизни надо эвакуировать Уфу. Сегодня на центральной улице увидел настоящего француза с отмороженными ушами…"
Ярослав Гашек, "Из дневника уфимского буржуя", 1919
Наполеону – кто мог помешать
Явить Европе норов свой и силу?…
Но понял он, придя с мечом в Россию,
Что меж великим и смешным -
лишь шаг.С тех пор прошло уже две сотни лет.
Но не случайно, видимо, что именно
Сегодня я -
башкир с ФРАНЦУЗСКИМ именем -
Опять ту правду вытащил на свет.Кому-то – смех, ну, а кому – хоть плачь!..
Гоня французов, конники-башкиры
Прошли вместе с Кутузовым полмира,
Чтоб по Парижу прокатиться вскачь.Поди сдержи в порыве к славе наших-ка!..
Век пролетел – и, повторив накал,
Уфа встречала Ярослава Гашека,
Что Колчака из города прогнал.Мечтал ли Швейк, что этот край под снегом
Он покорит однажды навсегда?
Да, он пришёл с оружием сюда,
Но покорил сердца народа – СМЕХОМ!Он сделал то, что совершить не смог
Наполеон, изранив душу века.
Ведь мы за то и полюбили Швейка,
Что он проделать Гашеку помог
Тот путь, что от смешного до великого
Ведёт людей сквозь беды и года.
Горит над ним сатирикам звезда,
Всех остальных одаривая бликами.Что нам от войн великих остаётся?
Народ читает Швейка – и смеётся…
Приди, Тукай!
Перевод Н. Переяслова
"Я ведь не только чистый поэт, как ты, я же ещё дипломат, политик и общественный деятель. Многое видят мои глаза, многое слышат мои уши…"
(Из письма Габдуллы Тукая Сагиту Рамиеву)
Проходит вечность, Волгой протекая,
Пытаясь жизнь улучшить день за днём.
Сто лет уже, как с нами нет Тукая,
А мир вокруг – такой же, как при нём.Кругом царят всё те же казнокрадство,
Неравенство, жестокость, плутовство.
Всё так же кружит голову богатство
И процветает всюду воровство.Одни всю жизнь живут в нужде угрюмой,
Ну, а другие – тащат из казны,
Прикрыв свой грех
Правительством и Думой,
Бюджет страны – как с пловом казаны.Москва стоит на том же самом месте,
На месте – вся чиновничья орда,
Что, позабыв о совести и чести,
С улыбкой сладкой грабит города.Пустые строчки громко выкликая,
Бегут поэты к званиям гурьбой,
Но между них – нет нового Тукая,
Чтоб жил с народом общею судьбой.Народный плач творцы стихов не слышат,
Не обличают строчками грехи,
А, славя власть, подобострастно пишут
Тем, кто вверху, хвалебные стихи.Нехватка правды – жжёт сильнее жажды,
Терзая сердце мукою в груди.
И так охота прокричать однажды:
– Приди, ТУКАЙ!
Ты – НУЖЕН нам!
Приди!!!
Не повторю
Перевод Н. Переяслова
"Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ…"М. Ю. Лермонтов
"Прощай, немытая Россия!" -
Воскликнул Лермонтов с тоской.
Мели снега, дожди месили
Полей распахнутый покой;
От горя бабы голосили,
Священник пел за упокой…
Текла история рекой,
Года и беды пересилив.Скажи, страна: под небом синим
Ты вечно будешь ли – ТАКОЙ?…Мне так непросто молвить: "Да", -
Но снова вижу, как когда-то:
Дворцы сановников – и хаты,
Вокруг – рабы и господа.Ужель и мне теперь дрожать,
Боясь всевидящего глаза,
И от гонителей бежать
За горы древнего Кавказа?Я – сын Урала! Здесь мой дом,
На стыке Запада с Востоком!
И Лермонтову я с восторгом
Хочу сказать в стихах о том.Я тоже, как и он, люблю
Отчизну "странною любовью",
Но никакой бедой и болью
Свою любовь – не оскорблю.И как ни трудно иногда,
А мой язык сказать не в силе
Вслед за поэтом сквозь года:
"Привет, немытая Россия…"
РОССИЯ мне -
ЧИСТА всегда!
Дойная корова
Перевод И. Тертычного
На КАРТУ страны поглядел -
И сердце от нежности сжалось.
Ей выпал прекрасный удел,
Ей столько приволий досталось!И всё-таки чем-то она
С коровою схожа поджарой;
Была крутобока, полна,
Да жизнь так сурово прижала.Однако же кормит сполна
Она присосавшихся, сытых.
Худеет, худеет страна…
ЭХ, рогом БЫ их да копытом!
Душа пчелы
Перевод С. Янаки
Весь мир пленил башкирский мёд.
Кто сладких уз не знает,
Тяжёлый пласт янтарных сот
На рынке покупая!Вся грудь в медалях дальних стран
Сановного торговца.
А что пчеле? Ей – ТРУД с утра
И до захода солнца.Ох, как старается она
Хозяину на славу!
И ты, БАШКИР, – твердит молва, -
Как ПЧЁЛКА для державы.И ты, как тот проворный рой, -
Усердный, терпеливый…
Пусть ждёт кого-то пир – горой,
А ты в труде – СЧАСТЛИВЫЙ.
Истинное величие
Перевод Н. Переяслова
"И горы, как люди: чем выше,
Тем круче и резче судьба…"Мустай Карим
Поэт величьем схож с горой -
У самых туч его глава!
И люди зря в него порой
Кидают злобные слова.Поэт не прячет чистый взгляд.
И пусть бурлит неправдой зал -
Но все слова, как камнепад,
Не ранив гения, летят
Назад на тех, кто их сказал.О, сколько силы надо, чтоб
Не дрогнуть среди вражьих стай!
И чтобы жить, не хмуря лоб -
Как жил средь нас ПОЭТ Мустай.
Хлыст Салавата
Перевод Н. Переяслова
Еще безусым Салават
Своим геройством смог прославиться.
А мой сосед – хоть и усат -
Но до сих пор бездельем мается.Хоть то же имя у него
И богатырское сложение,
Но где – деяния его?
Где – его родине служение?Давно из возраста мальца
Он вышел, но, стыда не ведая,
Сидит на шее у отца,
За семерых один обедая.Созвав в подъезд по вечерам
Таких, как сам, ватаги шумные,
Под струн гитарных тарарам
Гогочут там, словно безумные.Всё время сонный, сытый взгляд,
В словах и чувствах – бездна фальши.
Святое имя – САЛАВАТ -
Как смеет он поганить дальше?Пусть кто-нибудь пойдёт в музей,
Там Салавата ХЛЫСТ попросит -
Да всыплет глупому плетей,
Чтоб вспомнил, чьё он имя носит!..
Узнал
Перевод Г. Шафикова
В начальниках мой старый друг,
Один – в просторном кабинете.
Я на приём к нему не вдруг
Попал, проклявши всё на свете.А он не поднял даже глаз
И в разговор вступать не склонен.
Быть может, не узнал?… Сейчас
Я другу о себе напомню!– Забыл, приятель, как с тобой
Мы в детстве время проводили,
Как забирались в сад чужой
И девочку одну любили? -Не может вспомнить. На меня
Взирает молча и упруго.
Не человек – сама броня!
Так что же стало с лучшим другом?– Забыл? С тобою десять лет
За партою одной сидели.
И ты – сто бед – один ответ! -
Тянул предметы еле-еле! -Не может вспомнить. На меня
Взирает слепо и угрюмо.
Не человек – сама броня!
Так что же стало с лучшим другом?– Ты вуз припомни, как-никак
В одном ютились общежитье,
Глотали книги натощак
С тобой для общего развитья. -Не может вспомнить. На меня
Взирает тупо и упруго.
Не человек – сама броня!
Так что же стало с лучшим другом?– Видать, угодно так судьбе…
Прости, скажу тебе, приятель:
С проверкой я пришёл к тебе,
Забыл меня ты очень кстати. -И тут пропел приятель вдруг:
– Теперь узнал тебя, мой друг!
Юбилейное
Перевод Н. Переяслова
Ну, вот и стал я юбиляром,
И женщины в теченье дня,
Став в очередь, как за товаром,
Целуют трепетно меня.Тут министерши, поэтессы,
Чиновницы (и ведь не лень!)
Меня – задиру и повесу! -
Спешат поздравить в этот день.