Ю.: Если вы покончите жизнь самоубийством, вы этим ничего не измените. Сразу же после самоубийства ваше тело начнёт разлагаться, возвращаясь к другим, иначе организованным формам жизни. Когда вы умрёте, вы ничему не положите конец, а только послужите продолжению жизни. Жизнь не имеет ни начала, ни конца. Мёртвое тело под землёй идёт на корм муравьям, разлагающиеся трупы обогащают почву, которая в свою очередь питает другие формы жизни. Вы не можете положить конец своей жизни, это невозможно.
Тело смертно, и оно не задаёт глупых вопросов типа: "Есть ли бессмертие?" Оно знает, что его жизнь в данной форме закончится, чтобы продолжиться в других. Вопросы о загробной жизни всегда задаются из страха.
Люди, которые руководят вашей "духовной жизнью", не могут быть честными в этих вопросах, потому что они зарабатывают на страхе, болтовне о будущей жизни и "таинстве" смерти. А что касается вас самих, вас на самом деле не интересует будущее человечества, вас интересует только своя собственная судьбишка. Вы просто исполняете ритуал, часами рассуждая о человечестве, сострадании и всём таком прочем. А на самом деле вы интересуетесь собой, иначе у вас не было бы этого детского интереса к будущим жизням и неминуемой смерти.
В.: Но для многих из нас жизнь священна. Мы стараемся защитить наших детей, природу, предотвратить очередную войну…
Ю.: Вы все невротики. Вы говорите о недопустимости абортов, бесконечно что-то бубните о том, как драгоценна жизнь, а затем бомбите города и убиваете людей. Это же абсурд! Вы так обеспокоены убийствами нерождённых детей и в то же время убиваете тысячи и тысячи людей при помощи бомб, голода, нищеты и терроризма. Ваша "забота" о жизни - просто повод для создания очередной политической проблемы. Это бесполезный разговор. Мне он неинтересен.
В.: Да, но многие из нас видят всё это и хотели бы что-то изменить. Это не просто эгоизм с нашей стороны.
Ю.: Вы и в самом деле этого хотите? Вас действительно интересует будущее человечества? Все ваши выражения гнева, добродетели и заботы ничего для меня не значат. Это всего лишь ритуал. Вы сидите и болтаете, вот и всё. Вы не испытываете гнева. Если бы вы сейчас испытывали гнев, вы бы не задали этот вопрос, даже самому себе. Вы сидите и всё время болтаете о гневе. Тот, кто испытывает гнев, не стал бы о нём болтать. Тело уже среагировало на этот гнев, поглотив его. Гнев исчез, сгорел на месте. Вы ничего не делаете, тело просто поглощает его. Вот и всё. Если вам тяжело это слышать, если это повергает вас в депрессию, никогда не ходите к святым людям. Принимайте таблетки, делайте что угодно, но только не ждите, что духовный бизнес вам поможет. Это пустая трата времени.
В.: Вы хотите, чтобы я всё бросил, отказался…
Ю.: Пока вы думаете, что вам есть от чего отказываться, вы заблуждаетесь. Не думать о деньгах и о насущных потребностях - это ненормально. Это извращение - отказывать себе в необходимом. Вы думаете, что, наложив на себя вериги, вы увеличите своё осознание и сможете с его помощью стать счастливым. Не будет этого. Вы обретёте покой, когда отбросите все свои представления об осознании и начнёте функционировать, как компьютер. Вы должны быть машиной, автоматически функционирующей в этом мире, не сомневающейся в своих действиях ни до, ни после, ни в процессе их совершения.
В.: Выходит, вы отрицаете йоговские практики, религиозное отречение, ценность нравственного воспитания? Но человек не машина, а нечто большее.
Ю.: Все нравственные, духовные, моральные ценности - ложь. Психологи в поисках разумного выхода дошли до последней черты, они обращаются за ответами даже к духовным людям. Они заблудились, но всё же на свои вопросы должны ответить они сами, а не закосневшие, бесполезные обычаи духовного бизнеса.
В.: Получается, мы такие беспомощные… Не удивительно, что люди верили мессиям, махатмам и пророкам.
Ю.: Так называемые мессии принесли в этот мир только страдания. Если бы перед вами оказался современный мессия, он бы ничем не смог вам помочь. А если уж он не может помочь, то и никто не может.
В.: Если священник, спаситель или видящий не может помочь, тогда, может быть, как говорится в писаниях, мы должны "познать истину, и истина сделает нас свободными".
Ю.: Истина - это движение. Её нельзя поймать, удержать, выразить или использовать в своих целях. Как только вы её ухватили, она перестала быть истиной. То, что является истиной для меня, я никогда, ни при каких условиях не смогу передать вам. То, что здесь является несомненным, невозможно передать другому. Поэтому весь этот гуру-бизнес - полнейшая чепуха. Так было всегда, не только сейчас. Ваше самоотречение только обогащает попов. Вы отказываете себе в самом насущном, в то время как какой-нибудь священник ездит на Роллс-Ройсе, ест, как король, и ему оказывают королевские почести. Он, как и все прочие в духовном бизнесе, наживается на глупости и доверчивости других. И политики точно так же наживаются на легковерии людей. Повсюду одно и то же.
В.: Вы всё время подчёркиваете только негативную сторону, у вас классический подход "neti-neti" (не то и не это). Но если это состояние, про которое вы говорите, - наше право от рождения, разве вы не указываете на необходимость отбросить весь лишний груз, включая все авторитеты, писания и гуру?
Ю.: Нет. Покончить со всеми гуру, храмами и священными писаниями, чтобы обрести свободу, - это смешно. Вы ищете ответы лишь для того, чтобы решить свои проблемы, чтобы избежать страданий. Но жизнь - это не что иное, как страдание. Рождение - это страдание. Всё, что рождается, страдает. Бесполезно спрашивать, почему всё так. Просто так есть. Вы думаете, что, отвергнув авторитеты и гуру, вы пройдёте какое-то священное испытание; испытание страданием вам не поможет. Это исключено.
В.: Но мы-то знаем, что вы не просто фаталист и циник. Вы показываете человечеству другой путь, а не просто критикуете настоящее положение вещей, разве нет?
Ю.: У вашей проблемы есть решение - смерть. Свобода, которой вы хотите, приходит только в момент смерти. Все в конце концов достигают мокши, потому что мокша всегда знаменует собой смерть, и вы умираете.
В.: Но я так понял, что вы не имеете в виду смерть в поэтическом или воображаемом смысле. Вы описываете не какую-то психологическую, романтическую или абстрактную смерть, а настоящую, реальную, физическую смерть - или нет?
Ю.: Да. Когда вы умираете, ваше тело распростёрто, оно перестаёт функционировать, и ему приходит конец. Но в этом случае тело как бы обновилось. Сейчас это происходит каждый день как нечто само собой разумеющееся, но на то, чтобы этот процесс стабилизировался, ушли годы. Для меня жизнь и смерть - это не две отдельные вещи, это одно. Я должен предупредить вас, что, если с вами на самом деле произойдёт то, на что вы нацелились - мокша, - вы умрёте. Произойдёт физическая смерть, потому что в этом состоянии должна произойти физическая смерть. Это всё равно что развлекаться задержками дыхания. Может, вам это нравится, но, если вы задержите дыхание надолго, вы задохнётесь.
В.: Значит, мы должны осознать смерть, сделать её объектом медитации и рассматривать как нечто романтическое и мистическое, правильно?
Ю.: Описывать это состояние как медитативное и осознанное - романтический бред. Осознание! Каких только ухищрений не придумают, только чтобы обманывать себя и других! Невозможно осознавать каждый свой шаг - вы начнёте слишком много думать о себе и станете неуклюжими. Когда-то я знал одного портового лоцмана. Он до этого читал о "пассивной осознанности" и пытался её практиковать. Он, впервые за всю свою жизнь, чуть не вызвал крушение судна, которое вёл. Ходьба происходит автоматически, и если вы будете пытаться осознавать каждый шаг, вы свихнётесь. Так что не надо изобретать медитативную ходьбу. Всё и так достаточно плохо. Медитативное состояние ещё хуже.
В.: Но нельзя же просто отбросить… всё, что мы считали священным?
Ю.: Кто избрал меня избавителем? У вас есть куча святых, пророков и спасителей, которые хотят вам служить. Зачем вам ещё один?
В.: Из того, что вы говорите, можно сделать вывод, что разумный человек должен сделать то, что сделали вы, - умереть. Вы говорили, что для того, чтобы обрести свободу или мокшу, нужно по-настоящему умереть. Романтически настроенный невротик не сможет решиться на такой радикальный шаг. Только человек, свободный от саморефлексии, неврозов и жалости к себе, сможет совершить такой поступок. Можно ли этому научиться? Можно ли научить людей быть разумными?
Ю.: Я не верю в то, что этому можно научиться. Можно научить человека технике-математике, механике, но не целостности. Как можно учить людей быть нежадными и нечестолюбивыми в этом по-идиотски жадном и честолюбивом обществе? Вы только сделаете из них ещё больших невротиков.
Взгляните на себя, вы - обманщик! Ваши религиозные амбиции такие же, как у бизнесмена. Если вы не можете обманывать, значит, тут что-то не так. Как вы думаете, каким путём богатые приобретают своё богатство? Может, лекциями об альтруизме и бескорыстии? Вовсе нет. Они приобретают его обманом. Общество, которое аморально по самой своей сути, утверждает, что обманывать аморально, а не обманывать - морально. Я не вижу никакой разницы. Если вас поймают, вас посадят в тюрьму. У вас будет кров и еда. О чём волноваться? Это ваша вина заставляет вас говорить об альтруизме, в то время как вы продолжаете вести свою эгоистичную жизнь. Альтруизм и отсутствие жадности привнесены мыслью, чтобы вы не смогли увидеть, что в вас нет ничего, кроме жадности. Но вы не удовлетворены тем, что есть. А если бы ничего больше не было, что бы вы делали? Ничего больше и нет. Вам нужно просто жить с этим. Никуда от этого не денешься. Всё, на что способна мысль, - это повторяться снова и снова, а всё, что повторяется, - маразм.
В.: Но медитация менее повторяема, она глубже, чем обычная мысль. И, тем не менее, она не приносит удовлетворения.
Ю.: Если бы ваша медитация, садхана, методы и техники хоть что-нибудь значили, вы бы не сидели здесь и не задавали этих вопросов. Всё это является для вас средством что-то изменить. Я придерживаюсь мнения, что менять или трансформировать нечего. Вы приняли идею о том, что надо что-то менять, как догмат веры. Вы никогда не сомневались в существовании того, кого надо изменить. Вся тайна просветления основана на идее о трансформации себя. Я не знаю, как донести до вас, как передать вам свою уверенность в том, что вы и все ваши авторитеты всех эпох - фальшивки. И они сами, и их духовный товар, который они продают, - совершеннейшая фальшивка. Поскольку я не могу передать вам эту уверенность, было бы бессмысленно и искусственно для меня забираться на трибуну и разглагольствовать об этом. Я предпочитаю общаться неформально. Я просто говорю: "Приятно было побеседовать с вами".
В.: Так зачем же вы тогда вообще говорите?
Ю.: Я не вижу ничего привлекательного в том, чтобы быть асоциальным. Я просто не даю людям то, чего, они хотят. Когда они понимают, что не получат того, чего хотят, они, конечно же, уходят. И когда они уходят в последний раз, я с удовольствием добавляю: "Вы нигде этого не получите".
Когда люди приходят, чтобы, поговорить, они вдруг сталкиваются с самим безмолвием. Поэтому, каждый, кто приходит, потом становится безмолвным. Если он не может выносить безмолвие и настаивает на том, чтобы разговаривать и обсуждать что-то, ему придётся уйти. Но если вы остаётесь надолго, вы замолчите, и не потому, что безмолвие более убедительно или более рационально, чем вы, а потому, что само безмолвие заставляет замолкать такие импульсы.
Это безмолвие сжигает всё. Сжигает весь опыт. Поэтому беседы с людьми не утомляют меня. Это энергия, благодаря которой я могу говорить целый день, не ощущая ни малейшей усталости. В течение стольких лет я говорил с таким огромным количеством людей, и это никак не отразилось на мне. Всё, что говорили они и я, сгорело без следа. К сожалению, у вас всё по-другому.
В.: Как соотносится со всем этим разум? Вы как будто указываете на то, что есть изначально присущий нам разум, который не имеет ничего общего с накоплением знаний и усвоением техник.
Ю.: Приятие того факта, что существуют ограничения, - это и есть разум. Вы пытаетесь освободиться от этих естественных ограничений, и в этом причина ваших мук и страданий. Ваши действия таковы, что одно действие ограничивает следующее. Ваше действие в настоящий момент ограничивает следующее действие. Это действие - реакция. Вопрос о свободе действий даже не поднимается. Поэтому не нужно никакой фаталистической философии. Слово карма означает действие без реакции. Любое ваше действие ограничивает то действие, которое за ним последует.
Любое действие, которое совершается на сознательном уровне вашего существования как думающего существа, - это реакция. Чистое, спонтанное действие, свободное от всех предыдущих действий, - бессмысленно. Единственное действие - это реакция живого организма на стимулы окружающего мира. Этот процесс стимул-реакция - цельное явление. Не существует разделения между действием и реакцией, пока не вмешается мысль и искусственно не разделит их. А в остальном это автоматический единый процесс, и вы не можете ничего сделать, чтобы остановить его. Да и не нужно его останавливать.
Как в реальности нет разделения между действием и реакцией, так и нет религиозному человеку места в естественном мироустройстве. Живое движение жизни угрожает источнику его власти и авторитета. Но он всё равно не хочет уходить со сцены. Долой его! Религия - это не контракт, общественный или частный. Она не имеет ничего общего с социальной структурой и управлением. Религиозная власть хочет сохранить своё влияние на людей, но религия - это абсолютно личное дело. Единственное, в чём преуспели святые и спасители, - это бросили вас на произвол судьбы, оставили наедине с вашей болью и страданием, и неутихающим чувством, что в жизни есть что-то более интересное и значительное.
Важно только бытие, а вовсе не то, как нужно жить. Мы создали эту идею "как нужно жить", которая в свою очередь создала для нас эту дилемму. Ваше мышление создало эту дилемму. Ваше мышление создало проблемы - чем питаться, что носить, как вести себя. Телу всё это не важно. Я просто показываю вам абсурдность нашего разговора. Как только вы ухватите суть того, о чём я говорю, всё просто случится. Мне нечего сказать человечеству.
Мы запустили необратимые процессы. Мы загрязнили воздух, воду, всё на свете. Законы природы не знают наград, только наказания. Награда состоит только в том, что вы находитесь в гармонии с природой. Все проблемы начались тогда, когда человек решил, что всё мироздание было создано исключительно для его услаждения. Мы поставили идею эволюции и прогресса выше природы. Наш ум (а отдельных умов нет, есть только "ум", который объединяет в себе все знания и весь опыт человечества) создал идею души и эволюции. Но развиваются только технологии, а мы как раса движемся к полному и тотальному разрушению мира и самих себя. Всё, что заложено в сознании человека, приближает уничтожение этого мира, который был создан с таким трудом и тщательностью. В человеческом мышлении так и не произошло качественного изменения: мы думаем о наших соседях точно так же, как испуганный пещерный человек думал о своих. Единственное, что изменилось, - это способ уничтожать своих соседей и их имущество.
Жестокость - это неотъемлемая часть эволюционного процесса. Жестокость необходима для выживания живого организма. Вы не можете осуждать атомную бомбу, потому что это закономерное продолжение полиции и вашего желания защищённости. Как положить этому конец? Никак. Невозможно пустить вспять целое.
В.: Гуманисты утверждают, что человек обладает способностью любить и что только любовь может быть спасением от взаимного уничтожения. Что вы можете об этом сказать?
Ю.: Любовь и ненависть - это абсолютно одно и то же. Обе они приводили к войнам, убийствам и резне. Это не моё личное мнение, а исторические факты. Повсюду творится одно и то же. Все наши политические системы возникли из религиозного мышления, как на Западе, так и на Востоке. В свете этих фактов как же у вас может оставаться хоть какое-то доверие к религии? Что хорошего в воскрешении прошлого, бесполезного прошлого? Вы зависаете на прошлом, потому что ваша жизнь не имеет для вас смысла. Вы даже не плывёте по течению. У вас нет никакого направления. Вы просто поддерживаетесь на поверхности. Очевидно, в вашей жизни нет никакого смысла, иначе вы не жили бы в прошлом.
То, что не помогло вам, не может помочь никому. Не важно, что я говорю, вы - среда выражения. Вы уже ухватились за то, что я сказал, и превратили это в новый "-изм", идеологию и средство достижения чего-то. Я пытаюсь донести до вас, что вы должны открыть что-то для себя. Но не думайте, что то, что вы найдёте, будет представлять какую-то ценность для общества, что этим можно будет изменить мир. Вы будете потеряны для общества, вот и всё.
В.: То, что каждый должен найти для себя, - это Бог или просветление, разве нет?
Ю.: Нет. Бог - это абсолютное наслаждение, непрекращающееся счастье. Так не бывает. Корень вашей проблемы в том, что вы хотите того, чего не существует. Трансформация, мокша, освобождение и прочее - это лишь вариации на одну и ту же тему: вечного счастья. Тело не сможет это вынести. Например, сексуальное наслаждение временно по самой своей сути. Тело не может долго выдерживать непрерывное наслаждение, оно может разрушиться. Желание навязать телу воображаемое состояние непрерывного счастья - серьёзное неврологическое расстройство.
В.: Но религии предостерегают людей от поиска наслаждений. Молитвы, медитации и различные практики учат нас выходить за пределы простого наслаждения…
Ю.: Они продают вам духовный наркотик, духовный морфий. Вы принимаете его и засыпаете. Сейчас учёные усовершенствовали наркотики, приносящие наслаждение. Теперь их гораздо легче принимать. И вам никогда не придёт в голову, что просветление и Бог, которых вы ищете, - это всего лишь предельное наслаждение, наслаждение, которое вы придумали, чтобы освободиться от состояния страдания, в котором вы всегда пребываете. Ваш невроз и страдание происходит от того, что вы хотите совместить две вещи, которые противоречат друг другу.