Подготовка перипетии
Но сделать сюжетный поворот неожиданным - это еще далеко не все.
Поворот должен быть подготовлен!
Обязательно! Только тогда он драматургически будет выглядеть закономерным, вытекающим из существа сюжета, а не продуктом авторского произвола (сделаю все наоборот!). Только тогда про него можно будет сказать словами поэта Валерия Брюсова:
"Конец негаданный,
Но неизбежен он"
("Сонет").
О необходимости подготовки решающих поворотов в жизни героев произведения заботились и наши великие классики. В работе, посвященной Л. Толстому, в частности, его роману "Анна Каренина" Д. Мережковский писал: "При первой встрече Анны с Вронским он видит... труп человека, раздавленного поездом..." Затем Д. Мережковский напоминает читателям романа о французских словах, которые произносит темный мужик в снах Анны и Вронского: "Il faut le batter, le broyer, le pétrir" ("Надо его бить, раздавить, размозжить"). И, наконец, итог: "В конце трагедии Вронский увидит окровавленное тело самой Анны".
Еще нагляднее подготовка перипетии работает в кинофильмах - ведь они демонстрируются в ограниченном промежутке времени. Когда зритель встречается с неожиданным для него поворотом действия, он должен вспомнить какие-то моменты из предыдущих эпизодов - детали, слова, поступки персонажей, которым он не придал особого значения, но которые теперь мгновенно обнаруживаются в его сознании и выстраиваются в образную и смысловую цепочку: "Ну, конечно, так и должно было случиться!"
В финальных сценах фильма Ф. Феллини "Ночи Кабирии" нас потрясает поворот: застенчивый человек, назвавшийся бухгалтером по имени Оскар, так робко ухаживающий за мечтающей о настоящей любви проституткой Кабирией и предложивший ей руку и сердце, оказывается тем, кто подготовил безжалостное преступление - ограбление и убийство героини. Пораженные открытием, мы вспоминаем, что этот человек присутствовал в зале варьете, где Кабирия во время сеанса гипноза расказала свою мечту о молодом человеке по имени Оскар, а затем с гордостью сообщила, что у нее на окраине Рима есть собственный дом. Вспоминаем и то, как рассеян был "Оскар" и одновременно самоуглублен, когда шел с Кабирией через лес к обрыву над рекой, где все и должно было случиться - "Конец негаданный, но неизбежен он!"...
И еще мы вспоминаем, что ведь в самом начале фильма Кабирию уже один раз ограбил и попытался утопить молодой ее сожитель Джорджио...
Или другой пример: муж Ады ("Пианино") отрубает ей палец - эта сцена подготовлена Джейн Кемпион многократно. В одной из начальных сцен фильма Стюарт рубит дрова; подчеркнуто крупным планом показан воткнутый в пень топор. На репетиции самодеятельного театра теней исполнитель роли Синей Бороды занес бутафорский топорик над пальцами пожилой дамы - та испугано отдернула руку. Наконец, уже в ходе самого спектакля "театра теней", когда сие "действо" зрители наблюдали на натянутом полотне экрана, местные аборигены, незнакомые с условностями искусства, сорвали представление, помешав "совершиться злодейству".
В фильме "Возвращение" А. Звягинцева предкульминационный поворот, когда маленький герой решает покончить с собой, спрыгнув с многометровой вышки, подготовлен тем, что в самом начале картины мальчишка, в отличие от других ребят, не решился спрыгнуть с вышки в воду и затем сильно переживал по этому поводу.
Для обеспечения необходимого эффекта неожиданности перипетии мастера драматургии:
а) дают подготовку поворота заранее, а не непосредственно перед ним;
б) стремятся всеми способами замаскировать эту подготовку - отвлечь от нее зрителя или направить его внимание по ложному пути.
Фильм Жюльена Дювивье "Дьявол и десять заповедей" (1962) состоит из шести разных по жанру новелл, каждая из которых заканчивается эффектным по своей неожиданности поворотом.
В финале одной из новелл (заповедь "Не укради!"), решенной в комедийном жанре, двое воришек обнаруживают в своем чемоданчике не украденные, по их убеждению, из банка толстые пачки денежных купюр, а... бутылку вина, хлеб и сыр. Совершенная неожиданность и для персонажей, и для нас - зрителей! Но как только мы видим этот набор продуктов, явно предназначенный для простецкого обеда, мы тотчас вспоминаем рабочего, который где-то в первой половине фильма стоял за стойкой бара рядом с одним из наших героев. Все понятно! Значит, тогда и произошел невольный обмен похожими, как две капли воды, чемоданчиками! Воспоминание о рабочем приходит вслед за неожиданностью настолько мгновенно, что некоторые зрители уверяют: они так и предполагали - поворот с подменой денег не был для них новостью. Однако при дальнейшем разборе фильма эти "проницательные" зрители отказываются от своих утверждений. Дело в том, что в сценах, стоящих ближе к финалу, авторы разыграли ситуации, маскирующие подготовку поворота, заставляющие зрителей напряженно ожидать возможного раскрытия чемоданчика - сначала инспектором, ведущим дело об ограблении банка, а затем встретившимся на пути воришкам полицейским.
Наблюдая эти сцены, мы были уверены, что в чемодане находились деньги. Поэтому обнаружившаяся подмена не могла не быть для всех совершенной неожиданностью.
Очень сильно выполнена двойная перипетия (поворот следует за поворотом) в фильме Стивена Спилберга "Список Шиндлера":
1. Нацисты везут еврейских женщин в товарных вагонах - герой картины немецкий предприниматель Шиндлер обещал узницам, что их отправят в Чехословакию - к нему на фабрику, где их ожидает ужин и теплые постели.
2. Но совершенно неожиданно для нас и для несчастных женщин поезд въезжает в концлагерь Освенцим. Женщины в ужасе видят дым над трубой крематория - они знают, что там происходит.
Это первое поворотное действие.
3. Высаженных из вагонов еврейских женщин заставляют раздеться и загоняют в душевую. Они смотрят на отверстия в потолке. Они знают, что оттуда должно выходить. Знают это и зрители. Предсмертные объятия несчастных. В душевой гаснет свет. Раздается многоголосый вопль ужаса.
4. И вдруг из сетчатых отверстий потолка вырывается не газ, а горячая вода. Женщины захлебывают от льющихся на них водяных струй и от счастья.
Это второе поворотное действие.
Получается, что перипетии здесь сделаны просто по Аристотелю:
- от счастья - к полному несчастью
и
- от полного несчастья - к счастью.
Как же осуществлена здесь подготовка поворотов?
После первого поворотного действия - перед третьим пунктом - авторы фильма дают короткую врезку: там, откуда был отправлен эшелон с еврейскими женщинами, Шиндлер стремительно входит в свою контору со словами: "Они попали в Освенцим! Поезд пошел по другому маршруту. Ошибка в путевом листе!"
Реплика объясняет причину первого поворотного действия, но не предполагает возможность второго. Однако как только последний наступил, мы вспоминаем фразу, брошенную Шиндлером, и понимаем, что счастливая перипетия произошла благодаря прямому вмешательству в происходящее героя фильма.
Виды перипетий
Существуют три вида перипетий:
а) поворот, неожиданный для зрителей и для персонажей:
все приведенные выше примеры перипетий;
б) поворот, неожиданный для зрителей, но не для персонажей: в новелле "Скоморох" (фильм "Андрей Рублев") княжеские дружинники бьют скомороха головой о ствол дерева и увозят несчастного с собой: судя по всему, никто из присутствующих, в том числе и сам скоморох, не сомневался в подобном исходе.
в) поворот, неожиданный для персонажа(ей), но ожидаемый зрителями - так называемая "ожидаемая неожиданность": в финале разобранной новеллы из фильма "Дьявол и десять заповедей" после перипетии, неожиданной и для персонажей и для зрителей, следует еще один поворот - знакомый нам рабочий собрался пообедать и поставил перед собой чемоданчик; мы знаем, что его ожидает, и с удовольствием предвкушаем комически-поворотный эффект: как вместе бутылки дешевого вина и куска сыра бедняга обнаружит в чемоданчике толстые пачки банкнот!
Весь сюжет фильма А. Хичкока "Веревка" основан на том, что зрители знают, что в сундуке лежит убитый молодой человек, а пришедшие на праздник гости не знают этого и ждут его прихода...
Читая заключительные главы романа Ф. Достоевского "Подросток", мы узнаем, что у его героя Аркадия украден во время сна и подменен простой бумажкой вшитый в подкладку пиджака документ, решающий все в судьбах персонажей романа. Но герой и другие действующие лица, к которым мы относимся с сочувствием, о случившемся не знают. И мы со все возрастающим напряжением ожидаем, что же произойдет - когда и каким образом о пропаже документа станет им известно. А писатель Федор Михайлович Достоевский все медлит и медлит с обнаружением для своих героев этого сокрушительного факта.
Ясно, что подготовка данного (третьего) вида перипетий основана главным образом на усиливающемся читательском и зрительском нетерпении: мы ждем - случится то событие, которое должно случится, или нет? Юрий Арабов в своих лекциях по драматургии называет подобную подготовку перипетии "фактором ожидания".
В фильме Клода Лелюша "Начать сначала" героиня (Катрин Денев) настоятельно предупреждает свою подругу, в прошлом воровку и мошенницу (Анук Эме), чтобы та ничего не украла в магазине, в который героиня ее рекомендовала в качестве продавщицы. Она даже заставляет женщину поклясться в этом (специально подчеркнутое автором действие!). И зритель, конечно же, ждет, что подруга все-таки украдет, он почти уверен в этом. Но когда? Как? И что?
Подобное зрительское ожидание может быть еще усилено:
а) персонаж совершает некие действия, которые могут укрепить в зрителе уверенность в исполнении ожидаемого;
б) персонаж не делает того, что от него ждет зритель, хотя удобные случаи ему представляются; зритель недоумевает и все-таки продолжает ждать.
Как в таких случаях могут осуществляться сами повороты?
В фильме Лелюша подруга героини ничего не крадет в магазине (зритель обманут в своих ожиданиях?!), но совершает другой, еще более сокрушительный проступок. Эффектность поворота увеличивается благодаря обманному посылу. Героиня в страшном негодовании спрашивает подругу: "Как ты могла это сделать?!" Мы, зрители, рады своей догадливости: негодница все же, несмотря на клятвы, что-то украла! Но тут же следует новый поворот: выясняется, что подруга соблазнила несовершеннолетнего сына героини.
Еще один пример обманутого зрительского ожидания находим в картине Виталия Мельникова "Луной был полон сад". Один из героев фильма (актер Лев Дуров) переносит инфаркт, а до этого постоянно принимает лекарства. У него к тому же очень непростые и нервные отношения с другими персонажами картины... И вот мы видим на экране - печальную траурную обстановку в его доме. Зритель приучен к тому, что именно подобными способами подготавливается в фильмах смерть героя. В "Ностальгии" А. Тарковского Алексей Гончаров морщится от внезапной боли в сердце, а затем в предфинальной сцене, после его прохода по бассейну с горящей свечой, рука героя замирает - смерть!
И здесь, в картине В. Мельникова, у нас сомнений нет - умер герой Льва Дурова. Но тут же мы узнаем, что это не так, что умерла главная героиня фильма (актриса Зинаида Шарко) - женщина, хотя далеко не молодая, но не болевшая. Поворот сильный и неожиданный. Но внутренне оправданный и подготовленный: героиня в ходе развития сюжета фильма оказалась в психологически безвыходном положении...
Все мы помним сказанное А. Чеховым: "Если в первом акте пьесы на сцене висит ружье, то в последнем акте оно должно выстрелить". Как правило, это так. Но вот что сказал по этому поводу другой писатель и драматург Жан Кокто: "Если на стене висит ружьё, оно ни в коем случае не должно выстрелить!"
Таким образом, ожидаемая зрителем неожиданность в данном виде перипетий может обернуться "неожиданной неожиданностью".
2.4. Узнавание
"Самое важное, чем трагедия увлекает душу... - говорил Аристотель, - перипетии и узнавания".
И верно, сколько раз мы, говоря о перипетиях, приводя их примеры, употребляли словосочетания: "герои узнали", "мы узнаем", "зрители узнают" и так далее. Очень часто перипетии как раз и построены на неожиданном узнавании персонажами или зрителями, или теми и другими одновременно, того, что они не знали. Действие, утверждал Аристотель, может происходить "с узнаванием или с перипетией или с тем и другим вместе".
Но что такое "узнавание" как особый вид действия? Аристотель его определяет так:
"Узнавание, как показывает и название, обозначает переход от незнания к знанию, ведущий или к дружбе, или к вражде лиц, назначенных к счастью или несчастью".
"Лучшее узнавание, - добавляет тут же Аристотель, - когда его (узнавание - Л. Н.) сопровождает перипетия, как это происходит в "Эдипе". Вспомните: страшная перемена в судьбе царя Эдипа происходит сразу же после того, как он узнал от вестника о своем (пусть и невольном) нарушении основных нравственных законов человеческого бытия.
Говоря о сочетании действий - узнавания и перипетии, еще раз обратимся к фильму "Полет над гнездом кукушки". Может создаться впечатление, что его авторы, разрабатывая кульминационную сцену, буквально следовали определениям и советам древнегреческого мудреца. В тот момент, когда Макмерфи пытается вырваться из лечебницы, он узнает о самоубийстве Билли ("переход от незнания к знанию"). Это узнавание ведет к "вражде лиц, назначенных к счастью или несчастью" - Макмерфи бросается к мисс Рэчет и пытается ее задушить - перипетия, приведшая к финальной гибели героя.
Следует, однако, подчеркнуть: не всякое осведомление героев картины или ее зрителей о происшедшем является подлинно драматургическим действием узнавания. Последнее не должно выглядеть простым сообщением, а должно разворачиваться как процесс. Только в таком случае узнавание будет увлекать и в должной степени впечатлять зрителей. Посмотрим, как оно сделано в фильме Милоша Формана.
Макмерфи стоит перед открытым окном, и ничто не мешает ему выпрыгнуть из него.
В этот момент:
- герой и мы слышим испуганный крик медсесты (I);
- медсестра выбегает из палаты в коридор; забрызганная кровью она бросается в объятия мисс Рэчет (II);
- негр-охранник убегает прочь по коридору (III);
- Макмерфи стоит в нерешительности перед окном, за которым две его подруги энергичными жестами зовут его поторопиться. Однако герой смотрит в сторону коридора, откуда раздался крик, и медлит (IV - остановка действия, саспенс, усиливающий нетерпеливое желание героя и зрителей узнать о том, что же случилось);
- пациенты лечебницы спешат по коридору, толпятся перед палатой, заглядывают в нее, на лице их ужас, но мы все еще не знаем причину этого ужаса (V - продолжение неузнавания);
- мисс Рэчет расталкивает собравшихся: "Пропустите меня!", вбегает в палату, и тут мы вместе с ней видим лежащего на полу окровавленного Билли (VI - мы, зрители, вместе со старшей медсестрой видим: с парнем случилось что-то ужасное, но до конца еще не знаем, что именно; герой же картины Макмерфи пока вообще не знает ничего);
- Макмерфи продирается сквозь толпу в палату, лицо его становится страшным (VII - пик узнавания случившегося героем);
- с точки зрения Макмерфи мы видим в окровавленной ладони Билла острый осколок разбитого стакана (VIII - момент полного узнавания происшедшего).
Узнавание может стоять до перипетии или перемены, может стоять после, а может стоять и до и после них. В только что приведенном примере мы разобрались в построении узнавания, предваряющего перипетию. Но затем - в эпилоге картины мы встретимся с новым узнаванием. И оно также изложено в виде разворачивающегося действия. Сначала пациенты спорят у карточного стола - сбежал ли Мак или он стал, "как ягненок, мягким". Потом индейский вождь, как только ночью привели его друга в палату, идет к нему и предлагает "сбежать вместе". Макмерфи не отвечает; индеец поднимает его голову, и тут мы вместе с ним видим: операционный рубец на лбу, бессмысленные глаза человека, в котором уничтожена личность. "О, нет!" - горестно восклицает "вождь", и это конец печального узнавания. Затем следуют новые перипетии...