В книге известного языковеда-слависта Б. О. Унбегауна анализируется история появления, морфологическая структура и этимология фамилий. Исследование имеет справочный характер, в нем содержится подробная информация не только о русских фамилиях, но и о фамилиях других народов, проживающих на территории СССР, - украинских, белорусских, армянских, грузинских и др. Написанная простым и ясным языком, книга имеет высокий научный уровень и вызовет интерес не только у ученых-филологов, но и у самого широкого круга читателей.
Содержание:
От автора 1
Введение 1
Часть первая. Общие вопросы 2
Часть вторая. Фамилии русского происхождения 12
Часть третья. Фамилии нерусского происхождения: славянские фамилии 70
Часть четвёртая. Фамилии нерусского происхождения: неславянские фамилии 88
Приложение 111
Примечания 150
Комментарии 159
Русские фамилии
B. O. Unbegaun
Russian Surnames
Oxford University Press
London
1972
Б. О. Унбегаун
Русские фамилии
Перевод с английского
Общая редакция Б. А. Успенского
Москва
"Прогресс"
1989
Рецензенты: чл.-корр. АН СССР О. Н. Трубачев , доктор филологических наук А. В. Суперанская , доктор филологических наук В. К. Журавлев
Перевод с английского Л. В. Куркиной , В. П. Нерознака , Е. Р. Сквайрс
Редактор Н. Н. Попов
Редакция литературы по гуманитарным наукам
© Перевод на русский язык, послесловие и комментарии - издательство "Прогресс", 1989
От автора
В настоящей книге ставится задача исследовать современную систему русских фамилий в морфологическом и семантическом аспектах. Поскольку эта система является итогом длительного развития, необходим анализ исторических данных всякий раз, когда они способствуют лучшему ее пониманию. Настоящая книга, однако, вовсе не претендует на то, чтобы стать историей русских фамилий.
Материал для книги подбирался из разнообразных списков фамилий, таких, как адресные книги, указатели, библиографии. Особенно полезны оказались петербургская адресная книга ["Весь Петербург", 1910 г.] (см. с. 312), а также удобные указатели к "Летописи журнальных статей". Разумеется, из всех фамилий, зафиксированных в названных источниках, можно было учесть только часть, поэтому перечень фамилий, вошедших в данную книгу, является очень выборочным: были отобраны только те, которые иллюстрируют специфические типы или черты современных русских фамилий; будучи репрезентативными, они не исчерпывают всего многообразия. В книге приведено свыше 10 тысяч фамилий.
Литература о русских фамилиях достаточно обширна, но она не содержит обобщающих работ, подобных тем, что написаны о чешских, польских или украинских фамилиях, не говоря уже о богатой западноевропейской ономастической литературе. Поэтому настоящая книга - это как бы первый опыт со всеми присущими первому опыту изъянами. К ним можно отнести неадекватность в приведении фактов, неравномерность при рассмотрении различных аспектов и, наконец, множество вопросов, оставшихся открытыми. Но начало должно быть положено.
Организация материала внутри книги вызывала определенные трудности. Хочется надеяться, что оглавление поможет читателю уяснить принцип авторского подхода к предмету, но особое внимание следует обратить на Дополнение I, посвященное русским двойным фамилиям (которые противятся всем попыткам втянуть их в структуру работы). В Дополнении II предлагается частотный список, охватывающий сто самых распространенных русских фамилий (взятых из вышеупомянутой петербургской адресной книги).
В первом указателе представлены все приведенные в настоящей книге фамилии; во втором даются окончания русских фамилий по алфавиту.
Библиография в конце книги содержит как относительно недавнюю советскую литературу по этому предмету, так и работы, опубликованные за пределами СССР; последние часто не учитываются в советских библиографиях, превосходных в других отношениях.
В создании настоящей книги сыграли большую роль советы и замечания моих коллег и друзей. Автор особенно благодарен своему оксфордскому коллеге Джону Симмонсу за бескорыстную помощь. Он прочитал всю рукопись, указал на многие непоследовательности и пропуски, внес улучшения в структуру книги и, кроме того, придал силу и точность моему нетвердому английскому языку. Терпеливо занимаясь неблагодарным и требующим много времени делом, любезно помогая мне, он поддерживал нередко угасавший во мне энтузиазм.
Хочу также выразить искреннюю признательность и другим коллегам, чья великодушная помощь помогла избежать ошибок в разделах, где рассматривается ономастика незнакомых мне языков - особенно проф. Моше Альтбауэру, проф. Арашу Борманшинову, покойному проф. Давиду Джапаридзе, докт. Кире Эриксон, докт. Константину Храмову, проф. Валентину Кипарскому, проф. Карлу Менгесу, г‑же Хасмик Мамиконян, покойному проф. Григорию Нандришу, проф. Энтони Салису, проф. Георгию Шевелеву и докт. Виктору Ващенко. Моя жена оказала ценную помощь в трудном деле - расстановке ударения в русских фамилиях.
Б. О. Унбегаун
Оксфорд - Нью-Йорк, 1969
Введение
Русские фамилии обычно образуются от личных имен, то есть имен, данных тому или иному лицу, - к ним относятся как крестильные имена (то есть имена, полученные при крещении), так и прозвища, даваемые человеку по его профессии, месту проживания или каким-либо другим признакам. В этом отношении русская традиция не отличается от традиций других европейских народов.
Но между русским и западноевропейскими языками - например, английским, французским или немецким - есть существенная разница в том, каким образом имя становится фамилией. В этих языках любое индивидуальное имя может быть использовано и часто используется как фамилия без какого бы то ни было специального морфологического оформления. Примерами могут служить такие фамилии, как англ. Henry, Cooper, Norbury, Crow, King; франц. Hugo, Meunier, Lafayette, Corneille, Petit, Racine; нем. Ernst, Schröder, Adenauer, Braun, Fuchs, Schiller.
Однако и в западноевропейских языках встречаются фамилии, которые содержат специальный морфологический элемент, отличающий их от других имен. Чаще всего он указывает на отношение сына к отцу - такая фамилия, в сущности, является патронимом.
В германских языках форма родительного падежа на ‑s часто использовалась как патроним и позднее как фамилия. Примеры: англ. Atkins, Jones, Reynolds, Woods; нем. Albrechts, Eggers, Diederichs; голл. Cooremans, Janssens, Peeters.
Похожий способ, получивший распространение в эпоху Возрождения и особенно популярный у немцев, заключался в использовании формы латинского родительного падежа, например: Arnoldi, Petri, Andreae.
Иногда для образования патронима к личному имени (почти исключительно христианскому) добавляется слово со значением ‘сын’, например, англ. Addison, Parkinson, Robson.
Этот прием особенно характерен для скандинавских фамилий, таких, как шведск. Gunnarsson, Nilsson, Persson; датск. Andersen, Petersen, Rasmussen.
Кельтские патронимы, образованные при помощи Mac или O’ принадлежат к тому же типу: Macdonald, Macintosh, Macmillan; O’Casey, O’Connor, O’Hara.
Специальный тип патронима сформировался в английском путем добавления к имени слова Fitz (= франц. fils). Такие патронимы были характерны для британской аристократии и часто подразумевали внебрачное рождение: Fitzgerald, Fitzhughes, Fitzroy.
В русском языке использование немодифицированного личного имени в качестве фамилии - явление исключительное, особенно в отношении имен существительных (в английском это фамилии типа Jack, Miller). Такие фамилии в большинстве случаев украинского и белорусского происхождения, и великорус воспринимает их как чуждые исконно русскому типу. Фамилии в форме прилагательных (типа англ. White) встречаются у русских чаще, но широкого распространения не получили. Подавляющее большинство русских фамилий имеет патронимический характер, который выражается специальными суффиксами - почти исключительно это суффиксы ‑ов / ‑ев и ‑ин , причем первый используется гораздо чаще, чем второй. Незначительную группу патронимических фамилий составляют имена, образованные от сохранившейся формы родительного падежа прилагательных в единственном ( Дурново́ ) или во множественном ( Черны́х , Широ́ких ) числе.
Преобладание патронимической модели объединяет русских с другими православными славянами - болгарами, сербами и, в меньшей степени, украинцами и белорусами. Фамилии неправославных славян - поляков, чехов, словаков и словенцев - образуются по другой модели, более близкой западноевропейскому типу.
Патронимический тип русских фамилий настолько распространен, что он обязательно должен занять основную часть любого исследования на эту тему. Следовательно, при рассмотрении в исторической плоскости в первую очередь должны получить освещение два момента: (1) образование патронима и (2) превращение патронимов в наследственную фамилию. Этому посвящена глава I настоящей книги.
Русский язык - это язык с развитой морфологией, ему присуще стремление обозначить каждую семантическую категорию специальным признаком. Патроним всегда характеризуется суффиксом или падежным окончанием, и русские фамилии также обладают отличительными морфологическими признаками в виде суффиксов и падежных окончаний. Более того, поскольку патроним может быть образован от имен существительных, в составе которых имеются самостоятельные суффиксы со значением уменьшительности, принадлежности к профессии, места жительства и т. д., русские фамилии могут быть подразделены на большое число морфологических вариантов, каждый из которых обнаруживает характерную суффиксальную модель, охватывающую два или три конечных слога. Эти морфологические особенности объясняют, какое значение имеют формальные признаки для русских фамилий. Преимущественно в этом отношении они отличаются от английских, французских или немецких фамилий{1}.
Русские фамилии в форме существительных или прилагательных могут склоняться как в единственном, так и во множественном числе, то есть могут изменять свои окончания в соответствии с падежом. Большинство фамилий, таким образом, имеет более дюжины различных форм, и каждая из них обладает полным законным статусом. И в этом отношении русская фамильная форма далеко отстоит от строгой, неизменной и единой фамильной формы в неславянском европейском мире.
Наконец, в русских фамилиях ударение непостоянное (как в английском, но не как во французском), что является еще одним формальным признаком, который нельзя упускать из виду. Две формально одинаковые русские фамилии с разным ударением - это две различные фамилии.
Сложность морфологической структуры русских фамилий делает необходимым посвятить этому специальную главу (II) о форме фамилий - раздел, обычно отсутствующий в описаниях европейских фамилий.
В главах I и II, составляющих первую часть книги, рассматриваются общие вопросы. В главах III-VIII анализируется образование и значение, или, говоря точнее, семантика современных русских фамилий, при этом иногда затрагивается и этимология личных имен, лежащих в основе фамилий. Фамилии классифицируются по четырем традиционным семантическим группам согласно их образованию от (1) крестильных имен (гл. III-IV), (2) названий профессий (гл. V), (3) географических названий (гл. VI) и (4) прозвищ (гл. VII-VIII). Эти главы охватывают фамилии, которые из патронимов и прозвищ постепенно превратились в наследственные.
В IX главе рассматриваются искусственные фамилии. Их "искусственность" проявляется в том смысле, что они возникли как готовые формы, без той предшествующей исторической эволюции, которая характерна для исконных фамилий. Именно по этой причине в них часто обнаруживаются морфологические черты, которые в некоторой степени противоречат правилам русского словообразования. Фонд искусственных фамилий состоит из (1) фамилий русского духовенства, созданных в XVIII-XIX вв., (2) фамилий, данных внебрачным детям, (3) псевдонимов, (4) фамилий, придуманных писателями для своих литературных героев и (5) фамилий, сознательно измененных.
Части первая (гл. I и II) и вторая (гл. III-IX) целиком посвящены собственно русским фамилиям и образуют основную часть настоящей книги.
Русская империя была, а СССР остается многонациональным государством. Большинство наций, проживающих в СССР, имеют собственные национальные фамилии, которые во многих случаях превзяли русские суффиксы, например, ‑ов/‑ев, вписавшись таким образом в общую модель. От исконно русских фамилий они отличаются только этимологией.
Но некоторые фамилии, помимо этимологии, сохранили свою национальную форму, и, строго говоря, не могут быть отнесены к русским фамилиям. Однако они часто принадлежат людям, которые считают себя русскими, и поэтому должны быть рассмотрены в книге о русских фамилиях. В значительной части это фамилии украинского и белорусского происхождения. Морфологически и семантически они близки к чисто русским фамилиям, с которыми их связывает много общих черт. Они легко русифицируются. Такие фамилии рассматриваются в третьей части книги вместе с фамилиями, превзятыми из других славянских языков (гл. X-XII).
Наконец, четвертая часть посвящена русским фамилиям неславянского происхождения, восходящим к европейским (гл. XIII) или неевропейским языкам (гл. XIV). Они рассматриваются кратко, главным образом с точки зрения их русификации.
Если морфологическая структура и семантика русских фамилий исследуются в настоящей книге в достаточно полном объеме, то об их географическом распределении много сказать не удалось. Это обусловлено специфическими чертами развития русского общества, в особенности тем, что становление русских фамилий происходило в период, когда власть московского централизованного государства распространилась на огромную территорию европейской равнины и Сибирь. Быстрый процесс колонизации привел к относительно единообразному распределению как русских диалектов, так и русских фамилий. Поэтому местные традиции на современном этапе ономастических исследований едва ли могут быть выявлены. В этом отношении русская ономастика выразительно отличается от ономастики западноевропейских стран, где прослеживаются устойчивые местные варианты. Но в ряде случаев, когда некоторые типы фамилий могут быть привязаны к определенным ареалам, на такое отношение указывается.
Часть первая. Общие вопросы
Глава I. Происхождение и история
1. Личные имена
В дохристианскую эпоху, то есть почти до конца X в., в среде восточных славян (предков современных русских, украинцев и белорусов) использовались только личные имена, которые давались детям при рождении. Это были языческие славянские имена, в целом ясные по значению и этимологически очевидные. Как и повсюду в славянском мире, большинство имен представляло собой так называемые двухосновные, или сложные имена, состоящие из двух корней, связанных соединительным гласным. Вторыми элементами этих имен, как правило, были ‑слав ‘славный’ (Яросла́в ‘сильный и славный’), ‑мир, от ‑мѣр ‘большой, славный’ (Остроми́р ‘острый и славный’), или ‑волод ‘владеющий, богатый’ (Все́волод ‘все и владеющий’).
К славянским именам прибавилось несколько скандинавских имен{2}, привнесенных в период язычества викингами-завоевателями, как, например, Рю́рик (Hrörekr), Оле́г (Helgi ‘святой’), И́горь (Ingvar ‘молодой’), Глеб (Gudleifr, эквивалент нем. Gottlieb), Ро́гволод (Rag(n)valdr).
Единственным языческим именем тюркского происхождения было, вероятно, имя Бори́с, от протоболгарского Богори́с, если это не аббревиатура имени Борислав.
После христианизации Руси в 988 г. каждый восточный славянин получал от священника крестильное имя. Крестильные имена соответствовали именам святых и были, следовательно, обычными христианскими именами.
Однако эти имена не славянского, а греческого происхождения. К восточным славянам они пришли из Византии через Болгарию, где христианство было принято еще раньше, в 865 г. Македонский диалект болгарского языка, возведенный в IX в. святыми Кириллом и Мефодием в ранг языка церковного ритуала, стал с этого времени языком религии всех православных славян. Этот язык известен как старославянский, а примерно с XII в. - как церковнославянский. Таким образом, византийские имена, которые могли быть греческого, древнееврейского или латинского происхождения, распространились в церковнославянской форме среди восточных славян{3}. Большинство крестильных имен распространялось также в народной, мирской форме, которая слабо отличалась от официальной церковнославянской. Эта народная форма, обязанная своим возникновением либо а) естественному искажению официальной формы восточными славянами, либо б) прямому заимствованию разговорной болгарской формы (которая сама основывалась на разговорной средневековой греческой форме), избежала вмешательства церкви и ее языкового посредника - церковнославянского языка. Имя, данное при крещении, обозначалось в древнерусском словом и́мя.
Практика давать ребенку в дополнение к официальному крестильному имени еще одно, некрестильное, тем не менее удерживалась вплоть до XVII в. В древнерусском для обозначения внутрисемейных обиходных прозваний сначала использовалось выражение мирско́е и́мя в противоположность слову имя, обозначавшему подлинное имя, полученное при крещении. Но вскоре термин мирское имя был вытеснен термином про́звище. Другие древнерусские термины, например, прозва́ние или приро́к, употреблялись довольно редко.
В ономастических и исторических работах часто встречается термин некалендарное имя. Он означает имя, которое нельзя найти в церковном календаре, где значились лишь христианские имена, то есть имена святых православной церкви. Естественно, в древнюю эпоху этот термин никогда не использовался русскими. Первым текстом, о котором достоверно известно, что он был написан на Руси, было Евангелие, переписанное в 1056-1057 гг. для новгородского посадника, который в приписке был обозначен в крьщении Иосиф, а мирьскы Остромиръ. Если крестильное имя было обязательным, поскольку крестили каждого ребенка, то прозвище не являлось обязательным, и форма его полностью зависела от родителей. И все же большинство детей нарекалось, по-видимому, двумя именами. В тех случаях, когда оба имени соотносились с одним лицом, первым всегда называлось крестильное{4}.