Он вышел, на душе стало спокойней. Вчера вечером было трудно держать себя в руках и не показывать вида, что что-то произошло. Но обошлось – объяснил, что встретил друга, тот уговорил его посидеть. А утром прикинулся, что похмелье, и не встал завтракать. Так она и ушла. Теперь нужно подумать, как же этих скотов поймать на горячем. Может, Танька что-то подскажет. Сейчас одиннадцать, до трёх ещё далеко, хотя, может, она дома, можно и сейчас зайти. В это время зазвонил телефон. Звонил сынок, сообщил, что приедет сегодня к семи с невестой. Зашибись! Тем более надо идти к Таньке, а потом готовиться к встрече – сынок ведь не виноват, что мама…
Дошёл быстро, Танька была дома.
– Привет, красавица, – искренне обрадовался он встрече.
– Привет, – улыбнулась она, – заходи. Генка сказал, что ты в три придёшь.
– А что, я помешал?
– Да нет, проходи, кофе будешь? Или что покрепче?
– Даже не знаю, вечером сын с невестой приезжает, хотя давай, за встречу можно.
Пока Таня вытаскивала закуски и накрывала стол, он осмотрелся. Кругом был порядок, всё обставлено не дорого, но со вкусом. Удивительно, но с годами Татьяна не сильно изменилась, и была ещё очень даже ничего.
– Как живёшь, Танюха?
– Да ничего живу, сам видишь. Дочка, как и твоя старшая, окончила институт, вышла замуж, живет в столице, работает. А я так и не вышла замуж, всё тебя жду.
– Давай, Тань, за встречу, рад тебя видеть.
Выпили, закусили.
– Ну, а у меня сама знаешь – полный песец.
– Да, знаю.
– Ты, наверно, не всё знаешь. Помимо того, что я теперь рогатый муж, так она, сволочь, меня СПИДом наградила. За то, что я там как проклятый. А она тут… – он еле сдержался, чтобы не заплакать от обиды. – Так и это ещё не всё. Я там из-за этих систематических воздержаний заработал сначала простатит, а теперь – рак простаты. Как говорит врач – два туза на мизере.
– Впору вешаться.
– Ты всегда умела успокоить, – и тут они рассмеялись.
– Ладно тебе, не конец света, может, обойдётся?
– Что обойдётся? СПИД, рак или рога отпадут?
– Ты, главное, успокойся. Я тут думала, что тебе нужно лечиться срочно и параллельно застукать их в постели – тогда не отвертятся. А так ты только себя опозоришь, если начнёшь разборки прямо сейчас.
– А как я их застукаю?
– Я уже думала и вот что придумала. Ты сделай вид, что уезжаешь на работу, как ни в чём не бывало, а сам будешь жить тайком у меня. И когда увидим, что голубки собрались спариваться, зайдёшь домой, и всё встанет на свои места.
– Как это – у тебя поживу?
– А молча! Скрытно зайдёшь ночью и тихонько будешь жить. Не волнуйся – долго ждать не придётся. Тем более что если её не будешь трогать до отъезда, она быстро этого приведёт.
– Так, получается, что я завтра беру бумагу у доктора, посылаю её в контору, отпрашиваюсь, а сам собираюсь и уезжаю через две недели. Из аэропорта беру такси, приезжаю к тебе, живу, принимаю лекарства и жду, а там как бог даст. Так?
– Так!
– А я тебя не сильно стеснять буду, всё-таки неудобства, тем более что я болен такой заразой.
– Да ладно. Эта зараза передаётся только половым путём, и то только если без презерватива. А насчёт стеснения – я, Вань, давно тебя люблю, сам знаешь. Помнишь, на выпускном я тебе призналась?
– Помню!
– Так что поживу с любимым мужчиной хотя бы так.
– Ты серьёзно?
– Серьёзно, Ванечка, серьёзно. И, если хочешь знать, как только у тебя всё разрулится, я с удовольствием за тебя выйду замуж. Возьмёшь?
– Ну ты, Танька, даёшь! Столько лет прошло – конечно, возьму, только когда от заразы этой избавлюсь.
– Ты о Вальке или о СПИДе?
– Об обоих.
Ещё раз выпили, она поцеловала его в щеку. Потом набрала Гену по телефону, сказала, что ему приходить уже не надо, обо всём уже они договорились.
Когда он уходил, обнялись, как тогда, на выпускном вечере, и он быстро ушёл, так как не хотел, чтобы она видела, что слёзы всё-таки потекли из глаз.
Глава десятая
Вечером за столом все были "при параде". Мама сияла своим лиловым платьем, отца нарядили в костюм с галстуком, а сестрёнка была в блузке с таким глубоким вырезом, что мама её погнала переодеваться. Долго рассаживались, наливали, накладывали в тарелки, потом отец начал тост:
– С приездом, сынок, наконец-то ты приехал не один, вздрогнем! – и, не дожидаясь никого, махом перевернул рюмку.
Как обычно в таких случаях, обстановка была натянутой. Было видно, что отец не в форме, мать в недоумении от того, что отец не в форме, а сестричка с огромным интересом изучала Катю, с ног до головы.
– Мама, папа, можно я скажу? – Сергей встал. – Дорогие родители! Хотя мы с Катей познакомились совсем недавно, мы сразу же полюбили друг друга и хотим жениться, ну, то есть попросить вашего благословения на брак. С Катиными родителями мы это уже обсудили, так что теперь слово за вами.
Катя тоже встала рядом с ним, так они и стояли, ждали ответа.
– Ваня, что молчишь? Давай, говори!
Иван Николаевич встал и, вспомнив сегодняшний разговор с Таней, сестрой Гены, вполне спокойно и доброжелательно сказал:
– Мы не против, даже очень "за". Тебе жить с Катей, раз вы так решили, значит, так тому и быть!
Всё встало на свои места. Начали обсуждать – когда и где.
– Пап, мам, я тут когда учился, ещё и подрабатывал, так что на скромную свадьбу у меня есть.
– И сколько стоит, по-твоему, сейчас скромная свадьба? – съязвила сестрёнка.
– Думаю, тысячи три!
– Ха, посмотрите на этого чудака! Да за три тысячи ты разве что только спиртное купишь!
– Нет, не только. Я имею в виду три тысячи евро, дорогая, – по-братски ответил Сергей.
– Ну, тогда конечно.
В общем, предварительно решили праздновать у них в городе, гостей много не звать, а завтра все вместе собрались ехать на машине к родителям Кати – сватать невесту.
Положили их в одной комнате, даже не спрашивая. Сергей даже не знал, что делать. С одной стороны – дал обещание, а с другой – если лягут вместе в постель, боялся, что не удержится. Так, собственно, и случилось. Впервые он ощутил себя мужчиной. Впервые всё произошло с любовью. Впервые с ним искренно и нежно обнималась такая же влюблённая девушка. Впервые он почувствовал, как она по-настоящему получает оргазм. Не было фальши, имитации чувств, не было механического спаривания, а была просто любовь. Не та, которой "занимаются", а та, которая охватывает всё – и тело, и душу, и разум. То, чего он так долго ждал, произошло. Ему совсем не хотелось спать, и он просто смотрел на этот носик, большие ресницы и чуть приоткрытые губки. Она спала, а он просто лежал и благодарил судьбу за то, что с ним произошло.
Разбудили рано, не дав им как следует пообниматься утром. Завтракали, как всегда у них это было, яичницей с колбасой. Отец с детства к этому привык, и они всей семьёй тоже подсели на яичницу. Причём отец всегда её делал сам. Детская колбаска, подрумянившись, переворачивалась и заливалась сверху яйцами, а затем перемешивалась. Подавалось потом это с горчицей, чёрным хлебом, с сыром и кофе. Сергей так давно мечтал о таком завтраке, что когда начал есть, зажмурился от удовольствия.
– Пап, ну расскажи секрет. Я тысячу раз смотрел, как ты это делаешь, тысячу раз пробовал сделать сам, но не получается такая вкусная.
Иван Николаевич расцвёл. И хотя ему сейчас было не до комплиментов, он всё равно улыбнулся.
– Главное, чтобы ты не попал на всю жизнь, как я, на приготовление завтраков в своей новой семье.
– Уже попал, – Катя до того заразительно засмеялась, что её подхватили все.
Доехали быстро, за полтора часа. В дороге много разговаривали о том о сём. Катя позвонила родителям ещё вчера, так что их ждали.
Родители были настолько искренне рады так стремительно приближающейся свадьбе, что без церемоний сразу кинулись обниматься и целоваться. Да и согласовали всё быстро. За обедом, как полагается, выпили, причём Катин папа не преминул рассказать, как зятёк первую ночь очутился на сеновале. Много шутили, как старые добрые знакомые, но ближе к вечеру засобирались домой. Молодых оставили у Кати, чтобы завтра ехать на работу и отпрашиваться в отгулы. А сестра повезла родителей домой.
Родители Кати, несмотря на всю строгость отца, уложили их в одной комнате, принимая уже их свадьбу как свершившийся факт.
Глава одиннадцатая
Катю отпустили в отпуск на целый месяц, и они дружно кинулись в гору забот, без которых не обойтись при подготовке в свадьбе. Кто пережил это – знает. Неделя пролетела как один день.
На роспись приехали к двенадцати. Вошли в зал, и заведующая загсом почти сразу приступила к процедуре. Когда торжественная речь была закончена и все уже были готовы к тому, что сейчас их пригласят для росписи, сзади кто-то громко сказал:
– Стойте! – вышел молодой человек и, встав перед всеми, объявил: – Как жаль, что у нас не спрашивают, как во Франции, нет ли здесь того, кто обладает информацией или знает причины, по которым нельзя заключать этот брак. Я считаю, что пора так делать, и вы, уважаемые присутствующие, сейчас поймёте почему.
– Кто вы такой и по какому праву вмешиваетесь в установленную законом процедуру бракосочетания? – энергично вмешалась заведующая.
– Буквально минуту, и вы поймёте, – он достал планшет из сумки и повернул к присутствующим. – Дело в том, что присутствующая здесь невеста является популярной порнозвездой, смотрите!
С этими словами он включил экран, и все с ужасом увидели ужасные кадры, на которых Катя в окружении трёх смуглых мужиков вытворяла то, за что небезызвестная Саша Грэй получила "Оскара".
Все оцепенели.
– Да это же монтаж, ты кто такой? – Сергей кинулся с кулаками на парня с планшетом.
– А ты у невесты своей спроси – монтаж это или нет!
Все, в том числе Сергей, повернулись к Кате. Она стояла спокойная и, ни капли не смутившись, просто и искренне сказала:
– Он прав, это не монтаж.
Заведующая со своей помощницей, а также кто-то из толпы приглашённых упали в обморок.
– Ты что такое говоришь, Катя? Ты хочешь сказать, что видео подлинное? – Сергея трясло, как больного.
– Это стопроцентно подлинное видео, – с невозмутимым лицом ещё раз повторила она. – Мама, папа, я могу теперь сказать правду?
Вышел отец, опустил голову и кивком головы показал, что он разрешает.
– Дело в том, друзья мои, что… – тут она сделала паузу, слегка, иронично-горько, улыбнулась, обвела всех взглядом и продолжила: – Это позор нашей семьи, и мы в него стараемся никого не посвящать. Но в данном случае мы сделаем исключение. На этом профессиональном видео работает в кадре моя родная сестра, Тоня. Мы с ней близнецы. Она уехала от нас в Санкт-Петербург четыре года назад и стала профессиональной актрисой этого жанра. Мы с тех пор с ней не общаемся, отец её проклял. Я рада, что все об этом узнали до свадьбы, чтобы потом не было всяких пересудов. Мы, конечно, должны были посвятить в этот секрет Серёжу, но сами знаете, у нас всё настолько быстро произошло, что просто не было удобного случая. А ты что, Серёжа, действительно подумал, что это могла быть я? И вы все тоже?
– Да ты что, Катенька, просто сердце чуть не встало от такого, поставь себя на моё место.
Они обнялись, всех упавших откачали и по-быстрому закончили всю церемонию. Только выходя из зала, когда он взял Катю на руки, он вспомнил о парне, который чуть не сорвал их свадьбу.
– Кто же всё-таки этот парень и где он?
– Это мой двоюродный брат. Я специально так сделала, чтобы никогда ни у кого потом не могло возникнуть вопросов.
– Ты это сделала специально? А если бы кого-то в зале инфарктик посетил?
– Не волнуйся, с моей стороны все всё знали, а у твоих, кроме запаха хорошего скандала, никаких ощущений быть не могло.
Решили ехать в кафе на объездной дороге, так как после произошедшего всем захотелось чего-нибудь принять, тем более что до назначенного срока в ресторане оставалось ещё чуть более часа.
Глава двенадцатая
Праздничные дни пролетели быстро. Молодые решили ехать во Францию, в Париж. Пока переоформили паспорта, пока открыли визу Кате, пока оформили все документы, пролетело две недели. Провожали их родители в аэропорту. Так решили, что Катя тоже будет поступать в Сорбонну, на тот же факультет, где учился Сергей. Если получится, им как мужу и жене дадут отдельную комнату в общежитии, и они смогут спокойно жить без лишних расходов на квартиру. Сергей сказал, что за год найдёт работу и попробует подготовить Катю к сдаче экзаменов. Поэтому проводы были невесёлыми – уезжали надолго.
– Да не волнуйтесь вы, – успокаивал их всех Сергей, – через полгода увидимся. На рождественские каникулы приедем домой.
– Вы, уж если надумаете рожать, то приезжайте сюда, вместе легче будет, – мама Кати не скрывала слёз.
– Хорошо, мама, не плачь, всё будет хорошо.
И они улетели. Домой Иван Николаевич и Валя ехали молча. Завтра он улетал на работу, и она пыталась его отговорить:
– Бросил бы уже эту работу, как-то бы прожили.
– Да, как-то бы, наверно, прожили. Поеду в последний раз, а там посмотрим.
Утром попрощались дома, и она проводила его, как обычно, до автобуса.
– Из аэропорта перед отлётом позвоню. Потом туда не звони – роуминг, дорого, я через недельку сам позвоню. Пока!
Они обнялись, как обычно, и Иван Николаевич уехал. Доехав до аэропорта, он подошёл к стойке регистрации и спросил у девушки, нет ли каких-то изменений по вылету самолёта. Затем пошёл в туалет и, убедившись, что никого поблизости нет, выскочил на улицу через запасной выход. Там его уже ждал на своём "УАЗике" Генка. Он прыгнул в кабину:
– Погнали, вроде никого не было.
– Да, я тоже следил – ни его, ни её не было.
– Значит, парочка уверена, что всё это правда. Тем легче нам будет их застукать тёпленькими. Гони, Генка, как бы нам не опоздать на праздник ненасытной любви.
– А чего ненасытной?
– А того, что я после того как узнал, ни разу к этой твари не прикоснулся. Так что тётенька очень соскучилась по мужской ласке и не будет откладывать встречу в долгий ящик.
– Ты просил меня напомнить, чтобы ты позвонил ей.
– Ах, да! – он вынул телефон и стал набирать. – Валя? Ну всё, регистрация заканчивается, времени мало, пока! До встречи!
Дорога показалась очень долгой. Когда подъехали к подъезду Татьяны, был глубокий вечер. Прошмыгнули в подъезд, зашли в квартиру.
– Ну что, Танюха, ещё не было гостя?
– Нет, не было. Я, как ты, Ваня, просил – следила не отрывая глаз.
– Это хорошо. Будем ждать.
– Я так думаю, что сегодня его не будет. Побоятся, что рейс отменят или чего-то ещё. Хотя всё может быть. Сестрёнка, может быть, соберёшь что-то на стол, а то есть хочется?
– И выпить, – добавил Иван Николаевич.
– Всё готово, сейчас разогрею, я готова ко всему.
Сидели долго, до часу ночи. Хорошо сидели, по очереди наблюдая за подъездом напротив. Генка решил идти домой, а Татьяна погасила свет, чтобы лучше видно было.
– Как думаешь, придёт сегодня?
– Уже нет. Он всегда к часу уже уезжал, дома ведь тоже баба не дура у него сидит. А ему от неё пока деваться некуда, квартира на неё снята, так что нет, сегодня уже кино не будет. Пошли спать.
Легли в одной комнате на разных кроватях.
– Как там лечение, Вань?
– Да так себе. Доктор говорит, что за две недели не могло произойти кардинальных изменений. Но анализы хуже не стали, и это обнадёживает.
– Да, хорошо бы.
– Как молодые?
– Да ты уже слышала, как свадьба чуть не сорвалась?
– Да, тут такое рассказывают.
– Что именно?
– Да что невеста сама это всё подстроила, чтобы потом не объясняться каждому встречному.
– Так и было. Отчаянная девка. Ты знаешь ведь, сейчас половина мужиков в Интернете сидит, да и порнушкой не брезгуют, рано или поздно кто-то бы и нарвался на то видео, и тогда уже никому ничего не докажешь. Облили бы грязью с ног до головы.
А так – всем языки прищемила. Да и в Европу решили поехать правильно. Пока молодые – пусть мир посмотрят, может, и приживутся там.
– Ну, а ты как для себя решил, Ваня?
– Да никак! Пока надо стерву эту проучить, развестись, а там жизнь подскажет.
– Правильно, Ванечка! Знай, что теперь я всегда с тобой буду. Спокойной ночи!
Глава тринадцатая
Пришёл он к ней на третий день. Татьяна заметила его сразу.
– Вон он. Видишь, как крадётся. Осматривается. За пазухой бутылку прячет. Шмыг – и всё, уже в объятьях нашей общей знакомой. Вань, не торопись. Сядь, пусть минут десять пройдёт.
Иван Николаевич еле высидел пять минут.
– Всё, пошёл, а то с ума сейчас сойду.
Выйдя из подъезда в Генкиной синей куртке с капюшоном, в тёмных очках, он быстро юркнул в свой подъезд. Перед дверью своей квартиры остановился, выдохнул, достал ключи и очень осторожно провернул защёлку замка. Дверь, которую он перед отъездом тщательно смазал, так же как и замок, бесшумно открылась. Было тихо. Очень медленно, на цыпочках, он дошёл до спальни и увидел то, что и предполагал. Верхом на таксисте скакала его голая Валька. Бесстыдно, с вздохами, закрыв глаза. Увядающая грудь, которую он так любил целовать, качалась, как уши спаниеля.
Мужик заметил его первый и скинул её с себя в сторону, прикрываясь простынёй. Поднявшись с пола, она громко застонала от досады и ужаса.
Все замерли.
Первым прервал затянувшуюся паузу таксист.
– Слушай, – начал он с характерным акцентом, – я не знаю ваших дел, но она меня сама попросила, говорит, что ты – импотент.
– Так, уже интересно, продолжай, – Иван Николаевич присел.
– Я тут ни при чём, сам разбирайся со своей бабой, а я пошёл, – с этими словами он стал спешно одеваться.
– Ни при чём, говоришь, а как же быть с тем, что ты её, а затем она меня заразила СПИДом?
– Каким ещё СПИДом?
– Болезнь такая есть заразная, которая совсем не лечится. Так вот, дядя, ты сначала её заразил, потом она меня, и в скором времени у нас в городе будет трое внеплановых похорон. Так что быть ни при чём у тебя не получится. Ты, тварь, приговорил нас с ней не просто к разводу, это можно пережить, а ты приговорил нас к неминуемой скорой смерти.
Валька заплакала и стала одеваться.
– Так вот, ребятки сексуальные, за то, что вы сделали, решил я вас наказать. Я бы мог вас здесь обоих пристрелить к чертям собачьим, и мне бы дали годика три, но я решил, что сидеть в тюрьме из-за каких-то тварей мне не понравится. Поэтому тебя, сволочь, – тут он достал из-за пазухи пистолет и направил на таксиста, – я решил кастрировать. Не только за то, что ты со мной и с нею сделал, а ещё для того, чтобы ты, скотина нерусская, больше никого не смог заразить.
Иван Николаевич взвёл курок и выстрелил. Таксист упал, Валька заорала.
– Не ори, дура, это газовый пистолет. Открой форточку. А теперь одевайся.
Он вышел на кухню, взял самый острый нож, который наточил перед отъездом, и спокойно вернулся в спальню. Из кармана достал тонкую капроновую нить и кинул ей.
– Бери, перетягивай ему член у основания.