Поролоновая (вариант: порно-новая) кровать,
Сено, спальник или диван…
Разве важно – где переспать?
Важно – с кем завести роман.
* * *
Цветом разбивались в кровь ладони,
Кольца захлестали по щекам,
Загорелось платье Коломбины,
Кто-то делит море пополам.
Плетью бренькнула испанская гитара,
В клочья подраздул себя костёр.
В душе небо принимает ванну.
У цыганки – пламенный мотор.
* * *
Поэт не крал себе кораллы.
Он Кларе вдохновенно врал.
На склад резиновых изделий
Он двадцать лет назад попал.
Поэт украл две тыщи сразу.
Хотел их в дело применить.
Но срок храненья (вот зараза!)
Убил поэта. Как тут быть?
* * *
Я хочу лобызать твое тело,
Прикоснуться хотя бы к нему.
Ты отбросила платье несмело.
Ты отдашься совсем одному.
Я тебя зацелую в колени,
Ибо ростом не вышел совсем.
И от этой от всей дребедени
Я тебя понемножечку съем.
* * *
В беге дыханья ласкались на пальчиках пряди.
Губы улыбкой на ноги без флага упали.
Взоры согрелись на лучиках нежных и взгляде.
Исклокотался надрыв и испился, застывши в тетради.
* * *
Долго-долго на рельсах Каренин искал свою Анну.
А она, вместе с Вронским сбежавши в Париж, дала телеграмму:
"Здесь кошмар каждый день или ночь. Но в любую погоду
Я рога наставляю тебе – дураку и уроду!"
* * *
Порычал умильно поросенок
Прямо на волчицу: "Хрю-хрю-хря!".
Он ведь был совсем не из трусливых;
Небеса упали тут не зря.
Сердце разорвалось динамитом!
Склеились частями все флажки.
В угол загнанным захрюкавшим пиитом
От изжоги плюнуты куски.
* * *
Нет, не будет ни слёз, ни пожаров, ни жутких истерик.
Обвалилась труба, задымился домашний очаг.
Первобытной тропой среди сумрака выйду на берег.
Под покровом небес обниму чёртов ветреный фрак.
* * *
Посмотрев на тебя, как Ван Гог, откусил себе ухо.
Посмотрев, как Платон, написал философский трактат.
Посмотрев, как Гоген, на Таити умчался без звука.
Недотрога моя! Полыхни на костре Жанной Дарк!
* * *
Полетел поцелуй через зимнюю стужу среди ночи.
Зазмеился позёмкой азартный и страстный поэт.
На асфальте застыл лепесток оторвавшийся очень.
Инкрустаций цветок очумело звездил этот бред.
* * *
Она марки с волнистою кромкой в дела собирала,
Свой рефренный стандарт в авангард-раритет примеряла.
До чего ж сновидения сов в пелене невесомы,
Несладимы, неполны, небрежны, но не увядомы!
* * *
Завтрак в постель – не предлог, чтоб знакомиться утром.
Слёз на тарелочку капать – не хватит песчинок росы.
И с подвываньем в шкафу платяном по секундам
Сыпется зеркало в складки, хитон и трусы.
* * *
Когда бойцу разворотило башню,
Он резво бросился на пашню.
И на него, застыв на танке,
Глазела фрау. Вот поганка!
Она бантом своим крутила
У губ накрашенных и рыла.
Когда-то мать она была,
Теперь – фашистская свинья!
* * *
Давай, дружище, вместе помолчим,
Чтоб лучше слышен был бы скрип кровати.
Приятно: записал меня ты в "дяди"!
Спасибо, что не в "тёти" поместил.
* * *
Сидел я как-то дома.
Учил закончик Ома.
Напала что-то дрёма,
Неясная истома…
Хотелось водоёма.
Не испытал подъема.
Не уловил фантома.
Как это всем знакомо:
Мечты Обломова!
* * *
Я залезаю в кулуары
И там лежу на пару с Кларой.
Она холодна, как кораллы.
Но мне плевать. Мне нужны баллы.
* * *
Дождь коленями стучался в окно,
По бульвару плыл огромный корабль.
Взбаламутившись от крика из снов,
Струны рельсов оплели весь вокзал.
* * *
Сбежав на Прозу со Стихиры,
Писать про розовые бёдра -
Вот это цирк с заветной лирой!
Тут резонируют все вёдра.
На оголтелой роже с гримом,
Сгорая в горнах репетиций,
Отплющил клоун пантомиму
В манеже вместе с синей птицей.
Парад страданьем бесноватым
У публики будил восторги.
Нимфетка вся в минорной муке
Мажорно стих кропала гордо.
* * *
Не в почёте мозги средь тумана.
Распорхались на крыльях стихи.
Расхандрилась душа у дракона.
Голубые горят огоньки.
И на черной корявой машине
Рано утром на прошлой среде,
Через власть продираясь к вершине,
Наш изгой повинился себе.
* * *
Сделай ставку на скрип зубов!
Брось солидный Иегов куш!
Абонент! Не спи! Ты в плотине слов!
Крикодуш же, хлопчик, цэ чушь.
* * *
От жара звёзд сгорают сердца кроны.
Судьба в Судьбе душой души горит.
Нена'долго, нена'долго мы Дома.
А дым – он прямо звёздочкам летит.
* * *
Вервольф завыл в ночном лесу.
Луна звездилась в звёздных тряпках.
В ковше средь звёзд Луна звезду
Медведицы схватила бреда лапкой.
* * *
Позволь поэту чувства вскрик
Назвать нахлынувшей любовью.
Остановить он сможет миг,
И – вечность станет к изголовью.
* * *
Солнце глянуло с небес.
Сердце рвется из груди.
Я и плачу, и смеюсь,
Твоим сердцем становлюсь.
Ты возьми меня в полёт.
Не живём мы без любви.
В омут сладкий звёздолёт
Унесёт нас. Я дышу!
* * *
Если ты родился на свет порочным поэтом,
То ничто не спасет тебя от стихосложения.
Ты будешь раскладывать свои вирши, как бомбы,
На сайте Стихиры до полного умопомрачения.
* * *
Мне бы стадо коней! Я на них бы помчался к Парнасу.
Росинант, Буцефал, Боливар, Горбунок и Пегас,
Выносите меня, как Икара! За это – полцарства!
Я не жертва хреновых мутаций, я Призрак Диктата сейчас!
* * *
Грустит в слезах сама печаль.
У снежных стен витает мысль.
Стекает с куполов хрусталь.
Любви пожар взлетает ввысь.
Глядят на пламя миражи.
Два такта гибнут в полутьме.
Сквозь зеркала, поэт, пиши!
Тоску водой залей в душе!
* * *
Кровь и земля перемешаны с красками:
Ужас по черному, маска по красному.
Ось наклонилась, не видно вращения…
Вот что бывает в момент протрезвления!
* * *
Я умер ровно в понедельник.
Я на часы тогда смотрел.
Дождило. Не глазел я в телек,
На крылья я свои глядел.
Ну, как мне жить – совсем без перьев!?
Куда, как птице, мне лететь?
Я умер, умер, вы поверьте!
Хожу на памятник глядеть.
* * *
Матерщину вурдалака
Услыхали в небесах
И сказали: "Это бяка,
Глюк о долбанных чертях".
* * *
Ждать в окаёме сини
Яблок средь мути снега?
Кислый кусок кусая
Вздохом уйти в загул?
В книгах Евангелистов
Мысль одна есть простая:
В рот сразу 10 яблок
Лучше зараз не суй.
* * *
Страдаю, вздыхаю, скучаю,
Играю, ловлю и теряю,
Встречаю, потом провожаю;
Не знаю, но – понимаю.
Когда же тебя возвращаю,
Ревную и – всех убиваю.
* * *
Траур плылся корягой горбатой.
Ветер пылью бросался в лицо.
Перекрёстком развёлся женатый.
Защемился лимит в пальтецо.
* * *
Бог целует прямо в сердце,
Слёзы гладит на устах,
Дышит в душу (можно греться!),
Обнимается в грудях.
Устремляясь к сердцу новью,
Учит он себя любить.
Улучшается здоровье,
Если к милой приходить!
* * *
Два глаза бросали два взгляда
Своей воровской эпитафьей.
Два взгляда – такая награда
Улыбки зловещей пираньей.
Страданье, сердечные боли…
Влюбляться не сложно влюбившись.
Не сыпьте мне в раны те соли,
Которые сыплют по жизни!
Любовь! Я тебя отпускаю.
Хватать за тебя мне не надо.
За бабу себя проклинаю.
Стихи – вот где рая отрада!
* * *
Сотни тысяч меня прочитали!
Мои вирши слагались из слов.
Начиная строку, я не знаю,
Как аукнется в это любовь.
* * *
Спать вдвоём не лучшая идея,
Если ты как конь во сне храпишь,
А проснувшись на одно мгновенье,
От любви как паровоз сопишь.
* * *
Сбросив тины и накипи прежнюю пену,
Я тебя, как Монблан, покорю несомненно.
Целомудренно-страстный и даже развратный
Ты котенком играешь со мною приятно.
Если вдруг я замечу враньё и измены,
Не поверю я в сплетен и душ перемены!
Пусть секут этот стих, как ремнём, на Стихире,
Зазубрю я его! Не повешусь на лире!
* * *
Поэт мечтал о дивной бабочке,
Играл средь слов в стихосложение…
Но вместо крылышек – два тапочка
Убили всё стихотворение.
* * *
Расплела осень косу,
Невестою представившись.
Расплескав на кудрях росу,
Птичкой посылаючись.
Солнце яркое укрываючи,
Персты белые у поста
В лист под ветрами увядающий
Отснежились средь туч в уста.
* * *
Задрожала, шипя, за балконом усталая Тверь.
Шевельнутся мозги, но пульсирует вязкая кровь.
Сквозь похмельную муть замяукает старая дверь.
Вот такой получился стишок про кота и любовь.
* * *
Ты не тот, кто устроит мне сказку.
Ты не тот, кто назначен судьбой.
Ты не тот, кто подарит мне ласку.
Ты не тот, кто разлучит с тоской.
Ты на белом коне не явился.
Ты не рыцарь под светом Луны.
Ты – моя роковая ошибка.
Ты порвал мои струны, увы.
* * *
Он пригласил её на танец.
Она с ним счастьем упивалась.
Даря ей негу, страстью маясь,
Шептал "хочу!" он, забавляясь.
Желанье всё начать сначала
В грудях звучало и кричало:
"Я тоже трах@ться хочу".
Что было дальше – умолчу.
* * *
Я взял телефон. Позвонил. Нет ответа.
Шахидка вдруг вышла. Автобус стоял.
"Товарищ! Конечная!" – кто-то заметил.
Гляжу: размечтавшись, багаж потерял.
* * *
Да здравствуют Стихир!
Сердца средь нём встречаются,
Знакомятся и любятся,
И женятся в пути.
Озарены улыбкою,
Мечтой соединяючись,
Сердца в сердцах наполнятся
И плюхнутся в стихи!
* * *
Напьюсь из самовара рюмкой чаю.
Срифмую три стакана с краем к раю.
На рандеву младенца повстречаю.
Убью всех словом. Всё. Теперь кончаю.
* * *
Ночь с ресницами возится,
Ей в старании жарко.
В переулке все модницы
Ждут клиентов из банков.
* * *
Девочка ребёнка родила
Папа-гад валялся на помойке.
Мальчику мамаша солгала.
Запах от бомжа был очень стойкий.
Корчился в рыданьях истеричных
Безотцовский бедненький малыш.
Маме поделом. Сиё логично,
Даже если умно поблудишь.
* * *
Барабанит сразу крышу,
Если обнял дождь.
Если ж парень обнял парня,
То любовь ведь, что ж…
* * *
Девчушке было одиноко.
Она стихи давай писать!
Но на Стихире злые волки
Её задумали кусать.
Клевали, ржали и топтали,
Плевались в девушку мою.
А ведь она летать мечтала!
Но ей кричали "У-лю-лю!".
Убита! Желчью вновь убита!
Притихли глазки у неё.
А стая псов богемы сыта.
Как психи, радо вороньё!
* * *
Одержимый паранойей,
Ходит-бродит конвоир.
За моею за спиною
Понаделал в теле дыр.
Превративши в фарс обломы,
Подпаливши малахит,
Обработав сердце, стонет:
"Этот стих мне не спасти!".
* * *
Мы уходим к другим
После ссоры и криков.
А потом мы на бис
Повторяемся дико.
* * *
Брошусь. Всё. Назову тебя Далью.
Без лыжни заликую, шагнувши от Той.
Одержимость готовит мне Ту, что не звали.
Краски мыслей вслепую рисуют мне облик Другой.
* * *
Как же можно порвать носом землю?
Где в щебёнке белеют зубы?
Разве дерево сронит завязь?
Копошенья в корнях – чьи потуги?
* * *
Я отправил письмо Вам на Кремль-Альфа-Центавра,
Но не был столь наивен, как глупая дичь.
Понимаю, что сигнал туда идет годика два,
Вот почему в интернете держу свой пламенный спич.
Педофильство и рабство для деток Бябяк уготовил.
Вы ж, как ангел, сотрите у деток слезу!
Маячок на Стихире шедеврами я удостоил.
Приходите ж к нам в гости, я Вам не сострою "козу"!
Мы поможем сироток проблемы в два счёта устроить.
И надеемся только, наш зайка кремлёвский, на Вас.
Попотейте у нас! Вся страна размечталась, чтоб Вас познакомить
С нашим творчеством сразу, немедля, сейчас!
* * *
Мы из общего сделаны теста.
Мысли в панике разбежались.
Плоть и кровь! Убежденьям не место,
Если всходы в доходах остались.
* * *
Не забывай родню, дружище!
Вот конь: он помнит, где овёс.
Ходи к родителям почаще!
Я стих в конюшню бы отнес.
* * *
А я давно не верю сантиметрам.
Размеры хоть не губят никого,
Но чувства вызывают, несомненно,
И нас соединяют горячо!
* * *
Ты видел Севера сиянье
В ночных сугробах Заполярья?
Здесь снег не тает даже в мае.
Восторг меня не оставляет.
* * *
Я тобою пленённая,
Безрассудно влюблённая
И любовью спасенная,
И цунами сметённая.
* * *
Пусть пишет сивая кобыла
О том, что её сердцу мило!
Она страдала и любила,
Но про стихи не позабыла.
* * *
С ладоней медленных в купель
Стекал двоих кленовый сок.
Доколе будет дребедень
Эквилибристничать в клубок?!
* * *
Однажды, облаком блуждая,
На стебельке я вниз повис
Напротив выхода из Рая.
В фокстроте все слова сплелись.
* * *
Я с Вами, мисс, коров не пас,
За пазуху не лез.
Ведь я совсем не свинопас:
Я князь, мужик и крез!
Мы в поле крикнем "ох и ах!" -
Я с тёлкой, Вы с быком.
Такой веселый тарарах
Устроим вчетвером!
* * *
Пел акын про родину верблюдов,
Про талмуд, арабов, малахай…
На Стихире офигели люди
И сказали дружно: "Наливай!"
* * *
Если жизнь у вас не получилась,
Если спит с женою мерзкий шеф,
Злость свою отдайте мне на милость.
Пожалею вас сегодня всех…
Но однажды, протрезвев под утро,
Врежу в морду каждому подряд.
Ведь с похмелья это очень мудро.
Как стихи пусть зубы полетят!
* * *
Портят настроение поэтам
Критикой тупые пародисты.
Я убью их мастерским куплетом!
Перья им повыдергаю чисто!
* * *
Живу себе простым Драконом,
Травинкой ноздри щекочу,
За стаей птиц с бездумным словом,
Бряцая кольцами, лечу.
* * *
Будда медитирует. А на фига?
Чакру открыл, вырубив звук.
Марширует. У него мертвая голова.
И ляжки с графином трясутся без рук.
* * *
Светлячок-балагур побежал по астральным сугробам.
И голодные звёзды летели на сосенный гул.
Камнем в камне меня на меня охватило почти до озноба
Караванное счастье субботней свечи. Караул!
* * *
Желаю жить в очень синем доме,
Траву косить и строгать рубанком.
Чтоб в синей речке синела рыба
И чтоб любовь посинела рядом.
* * *
Мошенник март кидал монетку.
Монетка стала на ребро.
Сей бред весны со всхлипом круговерти
Осмыслить, боже, не дано.
* * *
Била лошадь вдумчиво копытом.
У коровы зачесалось вымя.
Я читаю это и серчаю.
На Парнас Панас пришел с корытом.
* * *
У меня есть на примете крокодил.
С пистолетом на дуэль он не ходил.
Он не пьет ни "киросин", ни "керосин",
Скачет звездочкой по рифме средь осин.
* * *
Два крыла подарил ты мне,
Два огромных крыла белых.
Но зачем два крыла этих:
Чтоб шагать в облаках смело?
* * *
Как измучился снег! Он в ладонях порезанных тает.
Зачернела заря. И в карманах души – тишина.
Поизмялися крылья. Аллюром апрельная стужа витает.
Восемь нот. Одуреть! Севши в лужу, достану до дна.
* * *
Сердце шпарит собой в любовь.
Сонмы струят на выплеск наш.
Колыханье в бреду буробь!
Муть средь звёзд. Вот такая блажь!
* * *
Давай мы пойдем по рельсам, блокируя рейс трамвайный.
А хочешь, пойдем по парку, жуя дорогой пломбир.
И пальцами жадно тыкать в людей (как смешно!) давай-ка.
А может, раскисшей солью средь роз мы натрём пунктир.
* * *