Думается, что сюжет рассказа Гаршина весьма далёк от толстовской идеи "непротивления злу", для него торжество над злом нравственным, овладевшим душой человека, гораздо важнее победы над социальным злом. Оценивая рассказы Гаршина сегодня, нельзя не удивиться точности его оценок и нравственной чуткости.
Рассказ "Сигнал" – своеобразный итог идейных исканий Гаршина. В нём можно заметить отголоски его "военных" рассказов ("Денщик и офицер" и др.), увидеть разрешение противоречий, заключённых в сюжетах "Красного цветка" и "Attalea princeps".
В. Фаусек вспоминал о своем друге Всеволоде Гаршине: "Несмотря на свою затаённую грусть, он был человек в высшей степени жизнерадостный…" Веселая сказка "Лягушка-путешественница" (1887) – последнее написанное им произведение – обращена к детям. Её сюжет восходит к сказке из древнего индийского сборника "Панчатантра", в России известен с XV в. по сборнику "Стефанит и Ихнилат", а также по одной из басен Лафонтена. Тонкая ирония, добрый юмор и прозрачная аллегория, как в басне, становятся в сказке Гаршина основой стиля.
В образе лягушки-путешественницы выведен легко узнаваемый психологический тип и весьма распространённый порок.
Она тщеславна, хвастлива, но вежлива и "хорошо воспитана". Ей, изо всех сил стискивающей челюстями прутик и болтающейся в воздухе, "как бумажный паяц", очень хочется "показать себя и послушать, что об ней говорят" люди, удивлённые необычным зрелищем. Однако она просит уток лететь пониже совсем под другим предлогом: "У меня от высоты кружится голова, и я боюсь свалиться, если мне вдруг сделается дурно". Наконец, бултыхнувшись в грязный пруд на краю деревни всё из-за того же тщеславного желания заявить о своей сообразительности, она рассказывает местным лягушкам совсем не ту "сказку", которую мы прочитали: "И она рассказала им чудную историю о том, как она думала всю жизнь и наконец изобрела новый, необыкновенный способ путешествия на утках; как у неё были свои собственные утки, которые носили её, куда ей было угодно; как она побывала на прекрасном юге, где так хорошо, где такие прекрасные теплые болота и так много мошек и всяких других съедобных насекомых".
Гаршинская ирония, построенная на несовпадении реальности и представления персонажа о ней, направлена в его последнем произведении на трудноискоренимое желание человека казаться лучше, чем он есть, порождающее все формы притворной вежливости и изысканной лжи.
Гаршин умер в 33-летнем возрасте. Тяжёлые ежегодные приступы депрессии неизменно приходили на смену периодам здоровья и полноты жизненных сил. Во время одного из таких припадков он бросился в лестничный пролёт: "Он не убился до смерти, его подняли разбитого, с переломленной ногой и перенесли в квартиру. Те несколько часов, которые он ещё пробыл в сознании, он глубоко страдал нравственно, он не переставал упрекать себя за своей поступок", – вспоминал В.А. Фаусек.
На смерть Гаршина русская интеллигенция откликнулась сборником, посвящённым его памяти. А.П. Чехов написал для этого сборника рассказ "Припадок". А.Н. Плещееву 24 марта 1888 г. Чехов писал: "…таких людей, как покойный Гаршин, я люблю всей душой и считаю своим долгом публично расписываться в симпатии к ним".
Литература
Бялый Г.А. "Талант человеческий": Реализм В.М. Гаршина // Вялый Г.А. Чехов и русский реализм. Л., 1§ 81. С. 302–358.
Латынина А.Н. В. Гаршин: Творчество и судьба. М., 1986.
Памяти В.М. Гаршина: Художественно-литературный сборник. СПб., 1889.
Порудоминский В. Грустный солдат, или Жизнь В. Гаршина. М., 1987 (Писатели о писателях).
Современники о В.М. Гаршине. Саратов, 1977.
И.Н. Потапенко (1856–1929)
Игнатий Николаевич Потапенко родился в семье священника и крестьянки. До принятия сана отец будущего писателя был уланским офицером. Детство Игнатий провёл в деревне на Украине. Учился в Херсонском духовном училище и в Одесской семинарии, затем в Новороссийском и Петербургском университетах и в Петербургской консерватории по классу во кала.
Путь профессионального литератора он выбрал осознанно. С детства Потапенко писал стихи, а много позже, в 1881 г., выпустил сборник "Думы и песни Игнатия Бездольного". Произведения были написаны в подражание Некрасову и Шевченко. К поэзии он больше не обращался.
Как прозаик Потапенко дебютировал в 1873 г. с рассказом "Два дня". Рассказ был посвящён жизни студентов и позже вошёл в книгу "Записки старого студента" (1899). В 80-е гг. он публикует бытописательские очерки и рассказы об Украине. Его героями становятся жители хуторов, сельские священники. Материалом для произведений послужили собственные наблюдения писателя над нравами украинского села. Произведения Потапенко публикуют журналы "Дело", "Вестник Европы", "Новь". В 1886–1890 г. Потапенко живёт в Одессе, где (часто совместно с П.А.Сергеенко, под общим псевдонимом Аркадий Фиалкин) публикует в местных изданиях очерки, фельетоны, критические статьи.
В 1887 г. в Одессе выходит первый сборник писателя "В деревне. Очерки и рассказы". В редакционной рецензии "Северного вестника" отмечалось, что произведения Потапенко являются "милыми, фельетонными вещицами", которые "стоило напечатать, но едва ли стоит перепечатывать". С другой стороны, в критике отмечалась их бытописательская ценность.
Привлекательность произведений писателя во многом определялась найденной им повествовательной манерой, близкой к сказу. Автор предстает добродушным наблюдателем, чуждым и пафосу городской культуры, и преклонению перед трудной крестьянской судьбой. Юмор и саркастическая усмешка определяют стилевую специфику и других произведений, например, повести "Святое семейство" (1885), где разрабатывается городская тематика. Фельетонная острота направлена против нравов разнообразных "служителей" литературы, многочисленных псевдолитераторов.
Известность Потапенко принесли его произведения начала 90-х гг., раскрывающие различные формы приспособления "среднего" интеллигента к современной российской действительности. Здесь встречались и отрицательные, и положительные примеры. Так, герой романа "Здравые понятия" (1890) юрист Андрей Николаевич уговаривает любимую девушку выйти замуж за богатого старика, а после его смерти женится на "богатой вдове". В повести "На действительной службе" (1890), напротив, возникал благородный образ священника Кирилла Обновленского. Герой отказывается от выгодной карьеры и становится настоятелем бедного церковного прихода.
Появлялись и другие выразительные типажи и проблемы. В повести "Секретарь его превосходительства" (1890) возникал образ честного, но безликого и бесплодного чиновника. Проблемы женской эмансипации раскрывались в повести "Генеральская дочь" (1891), получившей высокую оценку Н.С. Лескова.
Программным произведением Потапенко считается роман "Не герой" (1891). Писатель создал характер необычного для русской литературы "положительного" обывателя. Разночинец Рачеев живёт в деревне и занят мелкой филантропией. Как "здравомыслящий" человек, он развивает целую философию, в которой слышатся отголоски "разумного эгоизма" героев Чернышевского. "Я люблю свою жену и ребёнка, – заявляет Рачеев, – люблю себя, люблю жизнь и комфорт и ничего себя не лишаю". "Но у меня, – подчеркивает он, – здоровая натура, которая требует во всём гармонии. Этой гармонии не было бы, если бы я жил только для своего удовольствия". "Отсюда, – поясняет "разумный эгоист" нового времени, – и вытекает вся моя деятельность".
Почти одновременная публикация крупных произведений Потапенко 1890–1891 гг. вызвала предположение Н.К. Михайловского о том, что создавались они раньше. Однако писатель сумел уловить запросы времени, культ "среднего человека". Оптимизм, добродушие, следование "теории малых дел" определили читательское признание Потапенко. В 1891 г. ему была присуждена "поощрительная" Пушкинская премия за вклад в литературу.
Успех произведений Потапенко у читателей сделал писателя популярным. Он активно публикуется в большинстве крупных литературных журналов. Творчество Потапенко отличает жанровое многообразие. Он выступает с романами, повестями, рассказами, очерками. По мнению А.М. Скабичевского, ему особенно удавались небольшие произведения, "маленькие вещицы", потому что преобладающим качеством таланта Потапенко критик считает юмор, комизм. Характерно, что его часто сравнивали с Чеховым. Однако в отличие от Чехова Потапенко тяготел к жанру романа. Как считал Ф.Д. Батюшков, он хотел "писать роман, иначе и писателем нельзя называться", и "экплуатировал" созданный им художественный тип "героя на час".
Многочисленные произведения Потапенко о "среднем" человеке с "разумными" взглядами и оптимистическим отношением к жизни формировали особое, по существу обывательское, мировоззрение, с которым сражался в своем творчестве Чехов. Потапенко последовательно утверждал буржуазные ценности, доказывая достижимость гармонии между комфортом и совестью. Традиционные, "проклятые" вопросы русской литературы решались им в примирительном смысле. Безвыходных положений в произведениях писателя практически не существовало. Разрешались конфликты "интеллигенции и народа", "отцов и детей" почти всегда счастливо. По замечанию Н.К. Михайловского, его героям "бабушка ворожила".
В конце 90-х этот прекраснодушный оптимизм перестал привлекать читателей, и Потапенко усложнил свои произведения необычными сюжетными или психологическими ходами. Его романы выстраивались как "математические задачи" с ходами, искусственно поддерживающими интерес. Так, в романе "Светлый луч" (1898) героиня – врач Надежда Мальвинская – создаёт артель сельскохозяйственных рабочих из обитателей трущоб и ночлежных домов. Но идейным вождём общины становится параноик Барвинский, который провозглашает высоьсие идеи в состоянии приступа безумия.
Во второй половине 90-х гг. Потапенко активно сотрудничает в "Новом времени" как публицист. Выступая под псевдонимом Фингал, он печатает публицистические и литературно-критические статьи, в том числе посвящённые творчеству Чехова и Бунина.
В 1900-е гг. Потапенко продолжает разрабатывать сложившиеся темы и по-прежнему пользуется популярностью. Он изображает сельских священников ("Примирение", 1900) и учителей ("На покой", 1903; "Муж чести", 1905), раскрывает проблему конфликта поколений ("Мать и дочь", "Два поколения", 1903). В романах "Обойдённые типы" (1904), "Ужас счастья" (1908), в повести "Оправдание жизни" (1908) показывает честное существование "средних людей". Эта стабильность, "ровность" мира писателя начинает вызывать иронию и скуку. Так, в одной из статей "Журнала журналов" Потапенко назван "спокойным талантом". В критике всё чаще отмечалась банальность его произведений.
Кроме прозы писатель создавал драматургические произведения, развивавшие близкие ему мотивы. Это драмы "Жизнь" (1893), "Чужие" (1895), "Лишённый прав" (1901), "Искупление" (1903); комедии "Выдержанный стиль" (1895), "Волшебная сказка" (1897), "Жить можно…" (1898) и др.
После 1917 г. Потапенко изредка переиздавал свои прежние произведения, в частности "Рассказы для детей" (1923), "Чело век из проруби" (1924), "Честная компания" (1926). Интерес вызвали его мемуары о студенчестве 70-х гг. ("История одной "коммуны"", 1928) и попытки организовать просвещение народа в провинции ("Сурчанский "университет"", 1927).
В истории литературы XIX в. Потапенко остался как талантливый беллетрист, ориентированный на массового читателя, "среднего человека", о котором он по преимуществу и писал. Его программный оптимизм был привлекателен и востребован в эпоху социальной депрессии и утраты идеалов. Как художник он привлекателен своим живым языком, острой наблюдательностью, юмором. Идейные и стилевые черты прозы Потапенко делали его типичным представителем и выразителем массового сознания 80-90-х гг. XIX в.
Литература
Поддубная Е.Я. Эстетические взгляды И.Н. Потапенко // Проблемы художественного метода и жанра. Л., 1978.
Литературный процесс и русская журналистика конца XIX – начала XX в. 1890–1904. М., 1981.
Ф.М. Достоевский (1821–1881)
Творчество Фёдора Михайловича Достоевского занимает особое место в русской й мировой литературе. В его произведениях читающий мир ищет ключ к величайшей тайне мироздания – загадке человеческой души. Возможно, поэтому по количеству изданий и переводов в России и за рубежом он значительно превосходит многих других писателей. И вероятно, по этой же причине Достоевский принадлежит к числу тех немногих авторов, творения которых с течением времени не устаревают. Напротив, лишь по прошествии лет и даже веков они перестают восприниматься упрощённо-поверхностно и открываются во всей своей бездонной глубине.
Однако редкому читателю таинство художественного мира Достоевского становится доступным сразу. Чаще всего путь к его познанию бывает долгим и требует усилий для проникновения в художественный мир писателя. Порой для этого необходимо внимание к самым разным аспектам биографического и творческого характера.
Д.С. Мережковскому принадлежит такое высказывание: "…прежде чем изучать Достоевского и Л. Толстого как художников, мыслителей, проповедников, надо знать, что это за люди". Действительно, человеческое измерение писателя неотделимо от его творческого дара. Поэтому необходимо вначале поразмышлять о нём.
Множество условий и факторов способно оказать влияние на становление личности писателя. Среди них традиционно отмечают воздействие эпохи, семейной обстановки, воспитания, образования, круга чтения, общения и множество других. Все они в той или иной мере повлияли и на Достоевского.
Безусловно, значимым был несколько двойственный характер его происхождения. С одной стороны, элитная принадлежность к старинному дворянскому роду, представители которого упоминались в документах юго-западной Руси еще в XVI в., а с другой – скромное состояние и трудовая жизнь отца писателя, Михаила Андреевича Достоевского (1789–1839), судьба которого сложилась уже не как у дворянина, а как у типичного разночинца: он получил образование в Медико-хирургической академии, был участником войны 1812 г., а после её окончания служил врачом.
Важно было и то, что мать Достоевского, Мария Фёдоровнг (1800–1837), происходила из старомосковской купеческой семьи Нечаевых, где поощрялась любовь к поэзии, музыке, чтению что свои увлечения она передала детям, которых воспитывала е любви и заботливой ласке.
Конечно же, велико было влияние места, где родился и про вел детские годы будущий писатель. К моменту рождения Фёдора, который был вторым ребёнком, семья штаб-лекаря московской Мариинской больницы для бедных Михаила Андреевича Достоевского жила в скромной квартире в одном из больничных флигелей. Символичным представляется и название улицы, где располагалась больница, – Божедомка (ныне ул. Достоевского). "Божьими домами" называли в дореволюционной России строения, возведённые на пожертвования для бедных; к их числу относилась и Мариинская больница.
Обстановку семьи, в которой Достоевский провёл свои первые шестнадцать лет, он вспоминал так: "Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор, как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей. Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства. Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории Карамзина, которого вслух по вечерам читал нам отец".
Действительно, две важнейшие книги – Евангелие и "История государства Российского" Н.М. Карамзина – во многом предопределили направление духовного развития и личностного устремления будущего писателя. Два основных вектора всечеловеческого тяготения к бессмертию отразили эти столь внешне непохожие книги: направление жизненного движения по горизонтали, то есть стремление к признанию и бессмертию в исторической памяти потомков, и направление вертикального восхождения к бессмертию в духовном измерении. Оба эти устремления, при пересечении невольно вызывающие в воображении образ христианского распятия, проявились и в жизненных влечениях, и в судьбе писателя.
Неизгладимый след, повлиявший на судьбу Фёдора Михайловича, оставил также православный уклад жизни, в духе которого воспитывались дети в большой семье Достоевских. "Каждый раз посещение Кремля и соборов московских было для меня чем-то торжественными, – вспоминал впоследствии писатель. Навсегда запомнились ему и ежегодные поездки с матерью в Троице-Сергиеву лавру на Пасху.
Здесь можно отметить также влияния, которые не связаны с внешними условиями жизни будущего писателя, однако ярко проявились в его жизненном и творческом пути. Я имею в виду влияния космологические. Дата рождения Фёдора Михайловича – 30 октября 1821 г. – указывает на то, что он рождён по восточному гороскопу в год Змеи, а по западному – под знаком Скорпиона. Для тех, кто рождён в год Змеи, характерна особого рода мудрость, которая дается изначально, без потребности в логических доказательствах. К такого рода мудрости можно отнести неистребимую потребность в вере, необъяснимую убеждённость в совершенстве "сияющей личности Христа", которую Достоевский пронёс через всю жизнь и которая многих усомнившихся его современников привела к духовному краху.
Принадлежность к знаку Скорпиона наделяет людей, отмеченных им, особым притяжением к таинствам любви и смерти, а также внутренней противоречивостью и двойственностью. С античных времён знак Скорпиона символически изображается как двойственное соединение змеи, ползающей по земле, и орла, устремлённого в небо.
В натальном гороскопе Достоевского, составленном уже много лет спустя после его смерти, видны ключевые линии, предопределившие в его жизни переплетение мрака и света, любви и смерти, которые теперь очевидны для его биографов и исследователей творческого наследия.
Образование также сыграло свою роль в формировании мировосприятия Достоевского.
Обучение его началось очень рано, и первыми учителями стали мать и дьякон. Затем; круг наставников расширился: в 1833 г вместе с братом Михаилом он посещает полупансион Н.И. Драшусова, а в следующем году – частный пансион Л.И. Чермака известный в Москве "литературным уклоном".
Скромность материального положения и ограниченность в средствах не заставили отца экономить на образовании старший детей, литературные увлечения которых были не только известны в семье, но и всячески поощрялись. Любовь Достоевского к произведениям русских и зарубежных писателей (Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф. Шиллера, В. Скотта) разделяли родители и его самый близкий друг и старший брат Михаил (1820–1864). В семье мечтали о том, что Михаил и Фёдор будут учиться в Московском университете: пансион Л. И. Чермака был первой подготовитель ной ступенью на этом пути. Однако этим планам не суждено было сбыться.