* * *
Секретарь:
(докладывает)
Три тысячи храбрейших храбрецов,
И всяк горой стоит за Федерико!
Герцог:
(озабоченно)
А что маркиз? Каков его отряд?
Секретарь:
Три тысячи подлейших подлецов,
И каждый рот уже раскрыл для крика!
Едва в мерзавца влепим мы заряд,
А шпагою добавим, вне сомнений,
Он завопит от ярких впечатлений,
Чтоб замолчать навеки…
Герцог:
Очень рад
Такому боевитому настрою.
А что же наши воины?
Секретарь:
Не скрою,
Их рты нередко изрыгают брань,
Но эта брань бесчестит вражью дрянь,
А значит, все ругательства – молитвы,
Звучащие в канун великой битвы!
Герцог:
Пожалуй, и маркизовы орлы
Для нас немало припасли хулы…
Секретарь:
(с пренебрежением)
О, их хула – весенний теплый дождь!
Ты от врага лихих проклятий ждешь,
Ты жаждешь брани искренней и длинной,
Но если враг – дикарь и сумасброд,
Он грязной чушью наполняет рот,
Как рыночный дурак – размокшей глиной,
И пусть наш враг ретив, свиреп и зол,
Он сплюнет грязь себе же на камзол!
Герцог:
Отличный образ! Вы случайно…
Секретарь:
Да!
Поклонник я сеньора Федерико,
И сам себе шепчу порою: "Ври-ка!
Изящней ври! Изысканнее ври!"
И сразу все сжимается внутри,
И я уж не чиновник, а поэт,
И я…
Герцог:
Так вы сейчас соврали?
Секретарь:
Нет!
Мой принц, пусть враг вонзит в меня ножи,
Когда я вам скажу хоть слово лжи!
Герцог:
Похвально!
Значит, воинства равны,
Коль не глядеть с моральной стороны.
Я – идеал, а враг мой – плут и враль,
Такая вот расхожая мораль
Готова, лишь заполучив реал,
Лечь под любой настырный идеал.
При равных силах будет равным спор…
А кто у нас в союзниках?
Секретарь:
Сеньор!
За нас взвод академиков горой,
С Хиззаца политический герой,
Полк репортеров, блиц-канал вестей,
Продюсер "Ойкумены новостей",
Филологов четырнадцать колонн,
Ведущих телешоу батальон,
Еще правозащитников орда,
Не знающих пощады и стыда,
Сто либералов с десяти планет,
Шесть демонстраций плюс один пикет,
Петиция в защиту – сущий бред,
Но два мильярда "да" и сотня "нет"!
С такой армадой мы уже, вот-вот,
Дорога нас ведет…
Герцог:
(удрученно)
На эшафот!
* * *
Маркиз:
(расхаживая по комнате)
Черт побери! Эта дрянь меня сводит с ума!
Заперся в доме и носу наружу не кажет…
Штурмом взять дом?
Так кругом щелкоперишек тьма,
Снимут, запишут и всей Ойкумене расскажут:
Вот, дикий варвар штурмует поэтов дома,
Вот, кутерьма,
Вот, мракобес, враг прогресса, бездарность – и даже
Вредность сама!
Я-то рассчитывал с герцогским войском сойтись,
А не безгласным скотом на лужайке пастись,
Глядя, как чертов поэт
Нас на весь свет
Кроет, честит – и молчит! О, ему не спастись!
Я бы прибил борзописца,
Только нельзя торопиться -
Мне ли потом в новостях, словно кляче, плестись?
Честно сказать, размышляю я снова и снова:
Может быть, дать отступного?
Может быть, стыд проглотить?
Денег ему заплатить?
К дому прислать табачку и вина, и съестного –
Кушайте, пейте, поэт…
Нет!
Гранд Эскалоны я, и не желаю иного,
Гранд Эскалоны, и месть – мой завет и ответ!
Я не прощаю обид,
Зол и сердит,
Мыслю – пожалуй, отыщется ловкий бандит,
Влезет в окошко к мерзавцу, желая дурного,
Острым кинжалом под ребра его наградит!
Так, чтобы я ни при чем,
Так, чтоб другой – палачом,
Чтобы на кладбище я постоял, удручен:
Мол, сожалею…
Гляди, Ойкумена, гляди!
Кто тут в грехах, будто угольщик в саже?
Чьи добродетели можно собрать в закрома?
Черт побери!
Эта дрянь меня сводит с ума!
Заперся в доме и носу наружу не кажет…
* * *
Кардинал-советник:
Сын мой, я вызвал вас тайно. Считаете, странно?
Вовсе не странно! Как честную Божью овцу,
Зная вас…
Санчо:
Падре, уж лучше скажите "барана" -
Божьим бараном мужчине быть больше к лицу!
Кардинал-советник:
Сын мой, оставим крестьянам пастушьи сравненья!
Вы – горожанин, торговец. Считай, вы – народ!
Санчо:
(подбоченясь)
Да, я народ! Я – народный народ, без сомненья!
Трижды народный народ!
Кардинал-советник:
И народное мненье
Мне интересно узнать, так сказать, тет-а-тет.
Друг ваш – поэт…
Санчо:
Да, поэт!
Кардинал-советник:
Вы – поэта сосед,
Значит, культурная личность, знаток, театрал….
В курсе ли вы, что есть мнимо счастливый финал?
Санчо:
Ясное дело! Представьте, что вы у ней дома,
Дело дошло… Ну, короче, дошло! Крепче лома
Ваш…
Кардинал-советник:
Да, я понял.
Санчо:
И в самом финальном конце
Вы понимаете: дело не в нем, подлеце,
Дело-то в ней!
Кардинал-советник:
Я не понял.
Санчо:
Она засыпает!
Морщится, кривится, чешется, сладко зевает,
И засыпает! А ты хоть долбись до камней…
Это есть мнимо счастливый финал, как по мне.
Кардинал-советник:
Вы мне открыли глаза на сценический казус!
Поговорим о политике.
Санчо:
Жду лишь приказа!
Кардинал-советник:
В городе зреет побоище, смута дворян
Из-за поэта. Скажите мне, Божий баран,
Если поэта тихонько спровадить в канал…
Санчо:
(с пониманием)
Будет ли это нам мнимо счастливый финал?
Кардинал-советник:
Слышал, гуляет он вечером возле канала…
Санчо:
Он не гуляет!
Кардинал-советник:
А вы пригласите, каналья!
И незаметно прижмитесь к поэту бочком,
И по-соседски, могучим народным толчком,
Мнимо счастливый финал обеспечьте-ка мне,
Так, чтобы плач на поминках, но счастье в стране.
Я же подброшу редисочки в ваш огород…
Санчо:
Знаете, падре, что скажет на это народ?
С этакой дичью идите к убийцам-ворам,
Я хоть и Божий баран, но совсем не баран!
* * *
Герцог:
Он мне не друг. Какие тут друзья?
Свет не одобрит, родственники взвоют –
У герцогов в друзьях сидят князья,
И то не каждый. Воевать нельзя
С маркизом! Выдать парня головою?
Зачтется ль мне поэта голова,
На правеже Господнем? Черта с два!
Призрак Федерико:
(мерещится герцогу у окна)
Мой принц, я вам не друг,
Я – тля из ваших слуг,
Пускай мои стихи
Отпустят вам грехи!
Бесы:
(по углам)
Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи!
Герцог:
Он мне не сын. Мне хватит сыновей
Без всяких низкородных щелкоперов!
Пусть он – щегол, синица, соловей,
А я одним движением бровей
Казню, прощаю и решаю споры.
Кто, как не я, воздвиг его судьбу?
Мне и велеть: "Поэт, лежи в гробу!"
Призрак Федерико:
(мерещится герцогу возле кровати)
Мой принц, я вам не сын,
Бегут мои часы,
Господь вам судия -
Не я, не я, не я…
Бесы:
(по углам)
Хо-хо! Ко-ме-ди-я!
Герцог:
Он мне никто. И звать его никак,
И все, что было – не было ни разу.
Да, я еще держу себя в руках,
Но мне витать не должно в облаках,
Рискуя подхватить войны заразу!
Слаб человек, душа его и плоть…
Господь простит, на то он и Господь!
Призрак Федерико:
(мерещится герцогу у платяного шкафа)
Мой принц, я вам никто,
Точнее, черт-те-что,
Пустяк, пузырь, фигня…
Забудьте про меня!
Бесы:
(по углам)
Хи-хи! Ха-ха! Ням-ням!
Герцог:
Так кто ж он мне? Никто, не сын, не друг,
Пузырь, пустяк, а я не сплю ночами,
Уже готов отдать его, и вдруг
Опять иду на сотый адов круг,
Опять сомненья входят палачами,
Хотят нарезать из души ремней…
Ну кто ты мне? Ответь же, кто ты мне?!
Призрак Федерико:
(мерещится герцогу на пороге)
Мой принц, мне очень жаль,
Да я б давно сбежал
Из вашей спальни прочь,
Чтоб только вам помочь,
Но я же ваш – вот-вот! –
Воображенья плод!
Бесы:
(по углам)
Ха-ха! Он плод, он плод!
Нам душу, вам же плоть!
* * *
Лопес:
(разговаривает по гиперу)
Как агент и друг поэта,
Я скажу вам, не таясь:
Я продам вам то и это –
Деловитый очень я-с!
Режиссер:
(в рамке гиперсвязи)
Мне за звонкую монету
Ни к чему и то, и это,
У меня есть интерес
Лишь к одной из тыщи пьес!
Лопес:
Лишь к одной? Скажу вам прямо:
Наш талант, как мощный вяз!
Купишь только эпиграмму,
Глядь, а коготок увяз!
В полночь скверно засыпаешь,
Утром жизнь не мила:
Покупаешь, покупаешь,
Как рассольчик с похмела!
Режиссер:
Вы, я вижу, ловкий малый,
Вам продать родную маму –
Что свинье лежать в грязи…
Я желаю эксклюзив!
Лопес:
Эксклюзив? Да ради Бога!
Эта выдумка по нам:
Если в банке денег много,
Отдадимся вам сполна!
Исключительное право
Стоит дорого, дружок!
Я…
Режиссер:
Вы плут, скажу вам прямо!
Лопес:
Уточним: я плут и жох!
Режиссер:
Значит, мы сойдемся в торге
И прославимся в итоге
На весь черно-белый свет:
Я да вы, да наш поэт!
И спрошу вас по секрету,
Даже если я не прав:
Кто наследует поэту
После смерти в смысле прав?
Лопес:
После смерти? Дохлый номер!
Мы ведь живы по сей день?
Режиссер:
Нынче жив, а завтра помер…
Вы же знаете людей:
Нет рекламы лучше смерти,
А у вас там сложно все…
Как прибьют его, поверьте,
Так нам денежек в конверте
Зритель мигом принесет!
Лопес:
(после долгой паузы)
Получается, мы с вами
В барыше, а он – в раю?
Я торгую хоть правами,
Хоть словами, хоть дровами,
Но друзей не продаю!
* * *
Король:
Верховной Академией искусств,
Что носит имя нашего отца,
Изучено на вид, на слух, на вкус
Все творчество поэта-наглеца.
Вердикт таков: в стихах нет ни строки-с,
Где подразумевается маркиз,
А если кто дерзнет подразуметь,
То карою мерзавцу будет смерть!
Все слышали? Поэт наш не наглец,
А острослов, талант и молодец!
Народ:
Нет ядовитых клизм!
Нет подлого сюрприза!
Какой-такой маркиз?
Нет в творчестве маркиза!
Король:
Затем поэта, что себе на тыл
Искал беду с завидным постоянством,
Мы жалуем…
Кардинал-советник:
(мрачно, в сторону)
Причислит, что ль, к святым?
Король:
Мы жалуем потомственным дворянством!
И попрошу врагов умерить тон:
Дон Федерико – благородный дон!
Народ:
Ударим-ка в бидон,
Раз тишь на колокольне!
Наш Федерико – дон,
Будь счастлив, малохольный!
Король:
И если наш идальго, как дурак,
Продолжит жечь глаголом прочих донов,
Бить палками его нельзя никак!
А вот дуэль…
Маркиз:
(оживляясь)
Благодарю с поклоном!
Все слышали, что власть нам говорит?
Дуэль маркиза удовлетворит!
Я не кобель, мой враг – не сука в течке,
Но есть у дона славное местечко -
Там, где сойдутся ноги и спина,
Вонзится моя шпага…
Глашатай:
Тишина!
Народ:
Молчи, моя страна,
Паси немое стадо,
А ноги и спина
Сойдутся там, где надо!
Король:
Талант в гробу – по-прежнему талант!
Дуэль поэту станет приговором.
Но будь покойный связан договором
С театром – победитель-дуэлянт
Обязан будет выполнить контракт,
Все изложив от реплики до жеста,
И написать для пьесы новый акт
Не хуже, чем его писала жертва!
А если захромают стиль и слог,
Пойдет в тюрьму он править эпилог!
Народ:
Пляши, народ, пляши,
Не хмурься, не стесняйся!
Пиши, маркиз, пиши,
Почаще упражняйся!
Маркиз:
Виват, король! Он спор решил хитро́!
Он первый к шпаге приравнял перо!
Куда ни кинь, я буду виноват…
Федерико:
А может, я…
Оба (хором):
Виват, король! Виват!
Король:
(выходя на авансцену)
Мы разрешаем сложные конфликты
Мы утешаем всякий вздох и всхлип,
В какую б ситуацию ни влип ты,
Мы лишь моргнем, и ты уже не влип!
Народ:
Король моргнул! В сиянии венца
Досмотрим же спектакль до конца!
Король:
Мы – пуп земли, мы – центр мирокруженья,
И физика тут вовсе ни при чем:
Да, вы вольны озвучить возраженья,
А мы вольны послать за палачом!
Народ:
У палачей – здоровый цвет лица.
Досмотрим же спектакль до конца!
Король:
Вчера казалось нам, что мы есть мир,
Вчера казалось мне, что я есть мы –
Дано монархам властвовать людьми,
Но нет, не нам свет отделять от тьмы!
Народ:
Мы – лишь пылинка в замысле Творца.
Досмотрим же спектакль до конца!
Примечания
1
Герцог в курсе, что расстояние от Вероны до Пизы по прямой составляет 197 км. Но в Вероне нет башни, с которой можно было наглядно плюнуть на герцога, а гипербола украшает высокую поэзию.
2
Нет, Ромео не читал стихотворения Давида Самойлова "Реплика Данте", которое завершается строкой: "Я спал, мадонна, видел ад". У каждого свой ад, даже если в чем-то они и совпадают.
3
Je vous aime (же ву зем; франц.) – я тебя люблю.
4
Финал песни "Ах, где найти покой?" (от слов "Пляшут тени…") написан А. Валентиновым.