Постучался ко мне человек молодой
И талантом пленил вдохновенным -
Он отвагой дышал, красотой, чистотой,
Не заискивал, не был надменным!
Был я счастлив, душа ликовала моя,
Молодым восхищался я другом,
Но внезапно сомнений ужасных змея
Отравила мне сердце испугом:
– Люди! – крикнул я. – Люди! Скажите, в кого
Вы потом превратите его?Не прихлопнут ли парня – капкан, западня
Лжи, коварства? Глядел бы он в оба!
Ваша лесть и хула – это сестры, родня,
Точно так же, как зависть и злоба.
Но, быть может, его бескорыстно спасут
Ваша преданность, храбрость и ласка,
Ваш суровый, но истинно дружеский суд,
Где любовью диктуется встряска?Не скупитесь! Из парня получится толк:
Он вернет все, что взял у вас в долг,
И богаче вы станете в тысячу раз,
Оттого что талант не угас!
Люди, люди, от вашей живой доброты
Жизнь зависит его молодая,
Не гасите огня золотые цветы,
Пусть пылает талант, расцветая!И от грязи густой, и от лести пустой,
И от злой клеветы – берегите!
От пустой похвальбы и от брани густой,
И от всяческой дьявольской прыти!
И от жадной, прохладной, зловредной жены
Берегите его, как должны!
Его чистую совесть, искристую речь
Вы должны – для себя! – от себя уберечь.
Автограф на книге, которую я подарил Александру Трифоновичу Твардовскому
Перевод Я. Козловского
Тебе я книгу поднося свою,
Как будто на распутий стою
И думаю, чего желать мне след,
Чтоб прочитал ее ты или нет?
Автограф на книге, поднесенной Кайсыну Кулиеву
Перевод Я. Козловского
Как лунь, голова моя стала седа,
Не время ль, Кайсын, возвратиться к истокам,
Тебе в твой Чегем над мятежным потоком,
А мне в мой аул – поднебесный Цада?Пока еще в седлах мы крепко сидим,
Пока не исчезли мы в суетном мире,
Пока еще сами себе мы визири,
Давай возвратимся к истокам своим.И может быть, в силу немногих заслуг,
Познавшим и славу, и горечь кручины,
Отпустят грехи нам родные вершины,
А мы не безгрешны с тобою, мой друг!
Автограф на книге, подаренной мною Ираклию Андроникову
Перевод Я. Козловского
Мои стихи, коль выпадет досуг,
Прочти, Ираклий, в долгий шкаф не спрятав,
Но утаи от Лермонтова, друг,
Что эту книгу написал Гамзатов.Ему другое имя назови;
Теперь поэты, лишь в Союз их примут,
Тщеславью предаваясь, как любви,
Пред Пушкиным самим стыда не имут.
Автограф на книге, которую я подарил Ираклию Абашидзе
Перевод Я. Козловского
Три пожеланья шлю тебе, мой друг,
Я с первыми рассветными лучами:
Стократ пусть обойдет тебя недуг,
Красивого, с оленьими очами.А если заболеешь – не тужи,
К себе твое приблизив изголовье,
Возьмут недуг твой горские мужи
И отдадут взамен свое здоровье.То строже озаряясь, то добрей,
Твой взор глядит, как с фрески пред свечами,
Еще тебе желаю: не старей,
Ты – витязь мой с оленьими очами.А если годы станут наступать,
То с гор тридцатилетние мужчины
Прискачут, чтобы молодость отдать
Тебе, мой брат, и взять твои седины.А третье пожеланье, чтоб и впредь
Ты, ощущая крылья за плечами,
В который раз мог Грузию воспеть,
Ее поэт с оленьими очами.
Автограф на книге стихов, подаренной мною Эдуардасу Межелайтису
Перевод Я. Козловского
Вдали пределов выси нелюдимой
Приличествует нам в родном краю
Пред матерью, отцом лишь и любимой
Клонить покорно голову свою.А на плечах давай нести, отважась,
Луну и солнце, выкатив из тьмы,
Мужских забот пожизненную тяжесть
И павших, пока сами живы мы.И перейдут к потомкам наши нравы,
Чтоб на колени, как завет велит,
Вставать им лишь пред знаменем державы,
И родником, и у могильных плит.Отчизну петь и впредь нам, как поэтам,
Не поминая собственных заслуг,
И пленниками женщин быть при этом,
И данниками времени, мой друг.
Строки, написанные мной на книге, которую я подарил Омар-Гаджи Шахтаманову
Перевод Я. Козловского
Хочу тебе без околичности
Сказать, что вольные крыла
Есть удостоверенье личности
С утеса взмывшего орла.Людскому сердцу благородному
Анкета разве говорит
О том, что к племени свободному
От века лань принадлежит?Не всем поэтам в мире верили,
Но я хочу, признав грехи,
Чтоб в нем легко удостоверили,
Кто я таков, мои стихи.
Автограф на книге, поднесенной мною Георгию Гулиа
Перевод Я. Козловского
Мы – сыновья прославленных поэтов,
Которые, чеканя горский стих,
Не разряжали в воздух пистолетов,
И нам, Георгий, далеко до них.Давай с тобой друг друга на досуге
Мы перечтем, чтоб наших дорогих
Отцов еще раз оценить заслуги
И вновь понять: нам далеко до них.Читают нас, но мы отцам не пара:
Слегка содвинув шапки набекрень,
Они, как в праздник, держат путь с базара,
А мы – из магазина в будний день.
Автограф на книге, подаренной мною Якову Козловскому
Перевод Я. Козловского
Когда стихи Гамзата и Чанка
Переводил ты, сам слывя поэтом,
Я сожалел о том, что ты при этом
Аварского не ведал языка.Теперь ты переводишь молодых,
Каких у нас в Аварии немало,
А то, что с языком оригинала
Ты не знаком – лишь ободряет их.
Автограф на книге, подаренной мною Дмитрию Мамлееву
Перевод Я. Козловского
Когда, бывало, мысль сверкнет,
То в это чудное мгновенье
Коней четверку подает
Мне преданное вдохновенье.Где нынче страсть минувших дней?
О ней напомнить лишь готовы
Оставшиеся от коней
Луноподобные подковы.
Автограф на книге стихов, подаренных врачу М.П. Тарасовой
Перевод Я. Козловского
Вас, милый доктор, я благодарю,
И вы за грех, надеюсь, не сочтете,
Что собственной болезни вам дарю
Историю в нестрогом переплете.От вас не утаил я ничего:
Кардиограмма, пульс и пламень крови -
Все налицо. Молю: не хмурьте брови
Над вымыслом безумства моего.
Автографы на книгах, подаренных мною Патимат
Перевод Я. Козловского
1
Написан стих, но вновь спешить не стану
И прежде чем, произнеся "аминь!",
Его прочесть решусь я Дагестану,
Прочту тебе: одобри иль отринь.И если Дагестана одобренье
Я получу в небесной вышине,
То всей стране явлю стихотворенье
И за него не будет страшно мне.
2
Ты знаешь, Патимат, над тем смеюсь я ныне,
Что на заре непрозорливых лет
Писал стихи, где отдал дань гордыне
И мнил себя бог знает кем, мой свет.Ты знаешь, Патимат, о том грущу я ныне,
Что скуден хлеб посева моего,
Что я порой, так легок на помине,
Стучался в дом, где нету никого.
3
Рожденное в бессонице ночей
Творение мое нерукотворное
Прими скорее, свет моих очей,
Когда тебе прописано снотворное.