Вестерн как литературный жанр советскому читателю мало знаком. Данный сборник составлен из наиболее интересных произведений, написанных в этом жанре.
На русском языке издаётся впервые.
Red Blizzard
A novel by Clay Fisher
Клэй Фишер
(Генри Уилсон Аллен - Уилл Генри)
(1912–1991)
Красный буран
Был хрустяще-ломкий от холода декабрьский день, чистый, как вино, и неподвижный, как тень стервятника. Перес, напав к полудню на след кочевого стойбища, сразу же понял, что перед ним - первый знак враждебного накопления сил, которого он ожидал.
Смуглый мужчина, сплошные жилы, Поуни Перес служил старшим следопытом-скаутом в гарнизоне полковника Гарри Фентона при форте Уилл Фарни. Удлинённая голова его на ходу всё время была в движении, чёрные - щелями - глаза постоянно вели наблюдение, безостановочно обшаривая каждую четверть горизонта - ибо от зоркости этих глаз зависела жизнь и безопасность самого северного из армейских аванпостов вдоль всего кровавого тракта на Вирджинию-Сити.
Облик Переса не вызывал хоровода приятных мыслей при внезапной встрече во мраке. Он был сухощав, скуласт, смугл, как седельная кожа. Короткая бородка подчёркивала вытянутую челюсть. Рот был широк и плотно сжат, словно у шайенского Пса-Воина - большой, жёсткий, индейский рот. При взгляде на Поуни Переса приходило в голову одно сравнение: поджарый матёрый волк, охотник на бизона, чуткий, проворный, грозный.
С детских лет росший среди сиу, Перес был полукровкой из племени поуни; отцом его был пушной торговец-баск, а матерью - скво из племени Угонщиков Лошадей. Он был странным, не знавшим друзей человеком, и пламя одного лишь желания пылало в его груди: ценою собственных заслуг добиться права принадлежности к расе своего отца.
Сейчас за ним, в сорока милях к юго-востоку, лежал форт Уилл Фарни. Впереди, где-то в таинственном снежном беспорядке Волчьих гор, должно быть предполагаемое скопление врагов-шайенов, которые, согласно донесению, сходятся там под предводительством Ташунки Витко, готовясь к давно задуманному уничтожению форта Фарни. Наличие этого скопления и его угрозу мог бы подтвердит и вид деревни, за которой сейчас следил Перес. Если эту деревню возглавляет тот вождь, как он думал, - тогда…
В продолжение всего дня Поуни Перес шёл по тропе, оказавшись за час до заката в виду отдалённых тонких спиральных дымков над очагами, на которых готовился ужин.
Ненадолго задержавшись, он рассмотрел холмистую окрестность, лежавшую перед ним. Затем, поцокав тихонько Сози, своему светло-каурому мерину, вернул пони назад, на тропу. Через полчаса осторожного продвижения по обходной балке, параллельно стойбищу, тропа вывела его на невысокий гребень холма, открыв вид, от которого у следопыта вырвалось дыхание со свистом, резким, словно пуля в полёте.
Внизу перед ним расстилалось что-то около двухсот палаток лагеря оглала-сиу, жирные дымки лениво поднимались над дымоходами типи, медленно тая, бело-синие в зимних сумерках. Но не число палаток вызывало у него порывистый вздох, а табун лошадей.
Перес был в состоянии распознать любую крупную деревню сиу по его лошадям. Глядя на лошадей, он мог сказать, чьё стойбище перед ним - а это стадо было видно хорошо. Он знал этих коней так же хорошо, как знают соседских собак. Поворачиваясь к Сози, морду которого он держал плотно укутанной, прошептал:
- Хо, ты, Сози! Узнаёшь своих друзей вон там?
Маленький каурый нервно встряхнул ушами, пока его странноватые прозрачные глаза следили за пасущимися внизу животными.
- Может, теперь нам удастся раскрыть уши этой медной голове? - Скаут имел в виду полковника Фентона. - Погоди, мы поведаем ему, кто там крадётся в Волчьих горах с пятью сотнями воинов. Айй-и-и!
Перес быстро проделал весь путь вниз по заднему склону холма, ведя свою каурую лошадку в поводу по заледенелому насту. Внизу он помедлил; и вот резкий порыв ветра налетел в тишине балки.
- Наш друг сиу там, за холмом, приходит не один, - пробормотал он, раскутывая ноздри мерину. - А ты чуешь, что я чую, старина Сози?
Сози уставил свой чёрный, как сажа, нос, нюхая ветер, слегка потянул ноздрями, затем уложил назад уши, повернулся к ветру, выгнув спину, словно занесённый снегом олень.
- Да, уж ты-то его чуешь! Это Вазийя, ведь так, Сози?
Мерин в ответ лишь сильней выгнул спину, тыкаясь в хозяина кончиком своего чёрного носа. На языке сиу Вазией называли Великана, который посылает Бураны. Ваниту - так звали зиму, но Вазийя воплощал всё холодное время года. В своей ледяной груди он нёс исполинские снега.
- Давай двигать отсюда, Сози, - слова Переса звучали зловеще-приглушённо. - Что-то не нравится мне запах этого ветра. Не меньше, чем вид лагеря.
К полуночи, когда Перес подскакал на Сози к ограде форта, всё внутри было темно. На карауле стоял сержант Орин Даффи. Скаут кратко отвешл на оклик, прозвучавший сверху, из тьмы.
- Это я, Перес. Отворяй!
- Святой Иосафат, - проворчал сержант. - Я только-то собрался вздремнуть послаще.
- Надеюсь, ты выспался, - отозвался скаут, въезжая в ворота. - Повторить удастся не скоро.
Внутри он остановил коня и спешился.
- Как дела, мистер Перес? - нахмурясь, спросил ирландец, заметив, как вздымаются бока Сози, от которых шёл пар. - Ей-ей, послушай, да ты загнал беднягу почти до смерти!
- Ага. Надо мне его завести и обтереть. Пока я этим занят, тебе лучше поднять полковника с перины. Скажи ему, что у меня есть новости, от которых его парик встанет дыбом и закрутится в шесть узлов. Зови и прочих офицеров тоже. Они ему понадобятся.
- Да, сэр! - ответил Даффи. - Лечу!
- И раздобудь Джона Клэнтона, - крикнул вдогонку ему Перес, - он понадобится мне!
- Так точно!.. Все будут на месте через три минуты.
Слово у Даффи не расходилось с делом.
Когда Перес подходил к офицерской казарме, из тьмы надвинулась высокая тень, и гортанный голос Джона Клэнтона пробурчал: "Чем пахнет ветер, Поуни?"
- Во-первых, бураном, Ястреб, - ответил Перес, обращаясь ко второму скауту по имени, которым того наградили восхищённые сиу.
- Ты что, загнал этого своего конька до седьмого пота, чтоб только привезти сводку погоды? - слова Клэнтона звучали суше пыли. - Я чую этот снегопад так же ясно, как ты. Он надвигается и будет сильным, но ведь не от этого у тебя ноздри зачесались?
- Ошибаешься, - волчья ухмылка криво скользнула по смуглым чертам Переса. - Это точно, хочу доложить о буране. Вот только цвет будет немного необычным, и всё.
- Случайно, не красный?
- Да. Идёт красный буран, и уж это точно, Ястреб.
- Уверен?
- Как в своей судьбе.
- Кто-нибудь из наших знакомцев? - Голос второго скаута звучал так буднично, словно он справлялся о времени дня.
- Ташунка, - сказал Перес, поворачиваясь лицом к двери приёмной полковника.
- Ай-иии! - тихонько выдохнул Клэнтон, едва только жёлтый свет сомкнулся за Пересом. Когда тот вошёл в приёмную Фентона, все офицеры в гарнизоне, кроме дежурных, были налицо: майор Стейси, капитаны Боулен и Тендрейк, ещё один капитан, незнакомый Пересу, и трое лейтенантов.
Полковник Фентон был в плохом настроении. То был человек, любивший следовать порядку, установленному им самим для себя, и одним из его правил было: тушить свет в девять, и ночью - десять часов здорового сна. Его обращение к скауту содержало скрытый упрёк:
- Будет лучше для вас, Перес, если то, ради чего вы нас собрали, окажется важным. Меня не устраивает побудка гарнизона по пустякам посреди ночи.
- Есть даже слишком важная причина, - пробормотал скаут, - но она вам не понравится. Ташунка Витко и с ним пятьсот воинов-оглала из группы Плохих Лиц встали лагерем к северо-востоку от нас. Они направляются в Волчьи горы.
- А нам-то что? - майора Стейси оторвали от общества более привлекательного, чем его заспанные товарищи. - Что такое пятьсот индейцев, больше или меньше?
- Да, Перес, - согласился полковник Фентон. - Что с того? Чёрт возьми, приятель, не для того же ты поднял нас с постели, чтобы сообщить, будто обнаружил пятьсот индейцев. - При этих словах бесшумно растворилась дверь приёмной, и Клэнтон, второй скаут, скользнул внутрь и встал у стены.
- Вы, видно, не расслышали, - ответил Перес невозмутимо. - Я сказал "Ташунка Витко". Если уж это не способно вас разбудить, так ничто не разбудит.
- Ах, да перестаньте говорить по-индейски, Перес. - Их вынужденные, служебные отношения ни в коей мере не уменьшили неприязнь, которую Стейси испытывал к полукровке. - Кто такой этот Ташунка Витко?
- Да, - эхом отозвался полковник Фентон сухо. - Нам что, следует тревожиться?
- Я лично встревожен, - просто заявил Перес.
- Ну? - в тоне полковника мелькнул оттенок серьёзности скаута.
- Ташунка Витко - самый опасный среди живых сиу. Может, вы больше слыхали о Красном Облаке и Сидящем Быке - но те и затронуть не смеют Ташунку. Сидящий Бык, как ни велик, да и Красное Облако тоже, но когда дело доходит до битвы, они исполняют приказы Ташунки. Я жил вместе с ним и знаю его. Там, где он появляется, начинается одно и то же.
- Что именно? - резковато, скептически осведомился Стейси.
- Война.
- Послушайте, Перес, - терпеливый голос полковника Фентона по-прежнему не выражал интереса, - Ясно, что вы настроены самым серьёзным образом, но я всё никак не пойму, к чему вы клоните. Что вас так тревожит в связи с этим Ташункой Витко? Кажется, я никогда не слышал прежде этого имени.
- Нет, и все остальные тоже, - воинственно вставил Стейси.
- Может, вам оно больше понравится по-английски? - раздался неожиданно сзади низкий голос. Офицеры обернулись, увидев Клэнтона, который стоял в тени за светом лампы, высокий и смуглый, словно какой-нибудь сиу.
- Клэнтон! - воскликнул Стейси сердито. - Вы бы хоть стучали перед тем, как войти. Все вы, индейские любимчики, шныряете вокруг, точно воинственные дикари.
- Я жду, чтобы перевести вам имя Ташунка Витко, - напомнил им скаут, ухмылкой выражая удовольствие от ситуации. - Покрепче возьмитесь за собственные скальпы, джентльмены.
Офицеры ждали, пока Клэнтон не оглядел их всех суровым взглядом.
- Неистовая Лошадь! - произнёс он, намеренно отчеканивая слова.
- С таким же успехом вы могли бы по-детски сказать "у-у-у!" со всем этим вашим глупым драматизмом, - снова вступил Стейси. - Что нам теперь прикажете делать - лезть на дерево? Думаете, это смешно, Клэнтон?
- Нет, - ответ белого скаута, прозвучавший в натопленной комнате, был как кусок льда. - И то, что говорите вы, - тоже. Вас считают опытным строевым офицером, вы находитесь в самом жарком месте военных действий на всей карте, и у вас не хватает разума сложить вместе Неистовую Лошадь и пятьсот воинов-оглалов, передвигающихся по степи посреди зимы. Да это же дважды два, и ответ тут один, как сказал Поуни, - война.
Прежде чем ярость Стейси смогла найти словесное выражение, вступил полковник Фентон:
- Клэнтон, я думаю, что вам следует извиниться. В конце концов, майор Стейси - старший офицер и, конечно, джентльмен. Я бы не хотел…
- Прошу прощения, полковник, - прервал скаут, прищурившись. - Я не извинюсь и не стану служить под началом такого офицера. Я ухожу.
Ответ майора Стейси был накалён гневом.
- Да уж, конечно, уходишь, наглый ты…
- Я не потерплю от вас оскорблений, майор. - Большая рука скаута скользнула вниз и чуть назад, задержавшись на длинной рукояти кольта.
- Джентльмены! Я вынужден напомнить вам обоим о том, где вы находитесь, - гневные слова полковника Фентона заполнили опасную паузу. - Дискуссия окончена. Клэнтон и Перес, останьтесь. Остальным - спокойной ночи. - Последние слова его прозвучали финальным напутствием офицерам. - И я не желаю, чтобы разговор о Неистовой Лошади распространился в гарнизоне. Это ясно? Майор Стейси, вы мне понадобитесь после моей беседы со скаутами.
Когда офицеры вышли, полковник сразу повернулся к Клэнтону:
- Вы согласны с Пересом относительно серьёзности его сообщения?
- Конечно. Неистовая Лошадь - самый главный военный вождь сиу. Важнейший Военный Вождь, с большой буквы. Он не станет кочевать со своим лагерем посреди зимы просто для потехи.
- Это военный лагерь, - сказал Перес. - Очень мало женщин, нет детей, стариков.
- Что вы предлагаете сделать? - спросил Фентон у них обоих.
Ответил ему Перес:
- Кому-то надо продолжать слежку за этой деревней. Если там, в Волчьих, что-то затевается, Неистовая Лошадь наведёт нас на это. Клэнтону чутьё подсказывает, что там где-то есть большой военный лагерь. Я бы доверился этому чутью.
- Как насчёт этого, Клэнтон? Хочешь отправиться по следу этой деревни? В Волчьи горы? - голос полковника звучал намеренно равнодушно.
- Я еду, это точно, только не в Волчьи горы. Я кончаю службу в Уилл Фарни, и, думаю, вы знаете почему.
- Не будьте ребёнком, Клэнтон. Вы служите у меня. Просто забудьте о Стейси.
- Я собираюсь. Мои вещи уложены, и я отправляюсь сегодня же вечером.
- Что ж, не буду спорить с вами, - Фентон внезапно принял вид оскорблённого достоинства. - Я как раз стал замечать, что в последнее время у вас начала появляться слабость к индейцам. Я прикажу сержанту Симпсону выдать причитающуюся вам плату. Можете отбыть в двадцать минут.
Лицо Клэнтона было непроницаемо. Повернувшись, он вышел из комнаты, оставив вызов, брошенный полковником, без внимания. Когда дверь за ним закрылась, полковник Фентон с раздражением продолжал:
- Давайте на боковую, Перес. Я думаю, вся эта история - не более чем звон на ветру. У меня имеется четыреста солдат регулярных войск внутри лучшего блокгауза на границе. Ничего страшного случиться не может.
- Сегодня ночью кому-то следовало бы отправиться в дозор, - заметил Перес. - Я бы поехал, но я уже почти трое суток на ногах.
- Больше некому, - поведал ему Фентон. - Бэйли и О’Коннор отправились сегодня днём вверх по дороге на Вирджинию-Сити - два отделения кавалерии и большой обоз, к копям.
- Им ни за что не пробиться, - прокомментировал Перес, затем тихо добавил: -Я поеду опять, утром.
- Ну что ж, хорошо, только вам незачем выезжать далеко. Вы, скауты, так долго пробыли среди индейцев, что, кроме красного, никакого другого оттенка не видите.
- Похоже, вы правы, - последние слова Пересу удалось произнести зловеще, несмотря на всю их мягкость. - У меня этот красный цвет стоит в глазах прямо сейчас. Я ещё несколько месяцев назад говорил вам, что они ударят с первым же сильным бураном. Этот буран надвигается. Я почуял его запах в ветре сегодня ночью. Может, через сутки, через двое - но он ударит, и он будет силён.
- Красный буран, а, Перес? - рассмеялся Фентон.
- Красный буран, - отозвался эхом Перес и вышел из комнаты…
Ночь, когда Поуни Перес возвратился в форт Фарни с новостями о большом военном лагере Неистовой Лошади, была ночью на девятнадцатое декабря. На следующее утро день занялся ясный и чистый, и в небе не было облачка больше, чем дымок от трубки. Фентон и Стейси пребывали в прекрасном настроении. Каждый на свой лад - один с тяжеловесным юмором, другой с едким сарказмом - подтрунивали над Пересом по поводу его "бурана", но к концу дня горизонт с севера застлала нависшая свинцово-серая туча. Ветер упал до мрачного шёпота, и тревожная тишь легла на форт Фарни. К началу сумерек, как выразился сержант Даффи, "свинья, хрюкнув, почуяла бы снег рылом даже сквозь шесть дюймов пойла".
Для начала Фентон приказал Пересу прервать слежку за Неистовой Лошадью. По расписанию планировалась экспедиция дровяного обоза, а за отсутствием Клэнтона обязанность сопровождать его пала на Переса. Всё было спокойно, и он привёл гружённые дровами фургоны назад в форт к четырём ноль-ноль. Но хотя он не видел ни одного мокасинного следа, ни кончика пера, не слыхал ни уханья совы, ни лисьего лая, он уверился больше прежнего, что буран, надвигающийся с севера, в своей грязно-серой утробе несёт несчастье для форта Уилл Фарни.
Отдавая рапорт полковнику Фентону, он напомнил о своём наблюдении:
- Полковник, никогда в своей жизни я не встречал столь мёртвой тишины; и за весь день ни одного чёртова конского следа.
- Это хорошо, - кивнул офицер. - Всё так, как я вам сказал, - тревожиться не о чем.
- Если вы знаете индейцев, есть много о чём тревожиться. Старина Джим Бриджер мне всегда говорил: "Когда их не видно и не слышно, именно тогда-то они и на месте". А старый Джим понимал толк в индейцах. И сейчас они где-то там. - Проворной рукой он указал на север. - Я знаю, что это так.
- Что же, вы не ошиблись насчёт бурана, судя по виду этого зловещего неба, - с досадой признал командир форта. - Быть может, вы правы и в отношении враждебных сил. Я прикажу Стейси поставить у стен двойные караулы и сменять пикеты на холмах Сигнальном и Горбатом каждые два часа. Достаточно?
- Всё лучше, чем бизонья стрела в спину, - проворчал скаут, - но, будь я на вашем месте, я б…
Его слова были прерваны внезапным появлением майора Стейси.
- Бэйли и О’Коннор вернулись! - Настроение у Стейси было приподнятое. - Только что вошли в восточные ворота. Чёрный Щит с большой шайкой минниконжу напал на них врасплох к северу от брода через Волчий ручей. Они бросили все фургоны; лейтенант Уондер и сержант Шофилд убиты, пятеро пехотинцев ранены. Бэйли считает, будто спаслись они единственно потому, что сиу передрались из-за фургонов.
- Что ж, пошлите их сюда, - распорядился Фентон, наконец пробудившись от внутренней спячки. - Послушаем, что они скажут.
- Они ушли, - отозвался Стейси. - Вскочили на свежих коней и рванули на юг. Сказали, что Клэнтон и Перес всё время были правы. Сказали, что убираются прочь, пока это ещё как-то возможно.
- Это серьёзно, Стейси, - Фентон откинулся назад в своём кресле. - Что мы станем делать без скаутов? Остался один Перес…
- И что с того? - с готовностью прозвучал ответ Стейси. - Нам нет нужды в скаутах, чтобы отыскать этих индейцев. Позвольте мне вывести солдат из форта и преподать этим краснокожим пташкам урок вежливости. Бэйли сказал, что Чёрный Щит погнался за ними, но настиг слишком близко к форту, чтобы накинуться снова. Эго значит, что он по-прежнему околачивается поблизости. Дайте мне выйти поутру наружу и…
- Сколько человек вам понадобится?
- Я бы сказал - двух рот будет достаточно.
- Чёрный Щит - весьма опытный вождь, - объяснил Перес. - Не думаю, чтоб он выезжал без трёхсот воинов по крайней мере.
- И что? - беззаботно спросил Стейси.
- Таково ваше понятие о равенстве сил - четыре к одному?
- Я же сказал!
- Нам нельзя допустить этого нападения, - прервал полковник Фентон. - Если буря ещё не разразится, наутро мы выступаем. Берите свои две роты, Стейси. Пора нам снять перчатки.
Стейси поблагодарил начальника и отбыл, чтобы проинструктировать своих подчинённых. Едва только он вышел, как явился сержант Симпсон и отдал честь.
- Виноват, полковник. Этот скаут, Клэнтон, только что вернулся в форт. Хочет вас видеть, сэр. Говорит, это очень важно…