Жёлтым сплетням, кровавым вендеттам
Предпочту росный воздух рассвета,
Предпочту на осеннее небо глазеть.Как прекрасно, что я не читаю газет!
Под Прокрустом
Мы выросли под знаменем Прокруста:
Кто не дорос,
А кто - наоборот.
Ещё в ушах визжит пила,
И хрусты
Костей,
которые
на части рвёт.Ещё пока не смолкли эти трубы,
Они зовут Его короновать.
Кто вырос слишком,
Тех слегка подрубим.
Кто не дорос - растянем.
На кровать -
Не по размеру -
Всё равно уложим.
И будешь там как миленький лежать.
Подгримируем, коль не вышел рожей -
Такая это точная кровать.Она тебя когда-нибудь обнимет
Объятием последним навсегда.…Мы жили под Прокрустами,
Под ними
Уходим постепенно в никуда.
Прощай, Земля -
Моя родная матерь!
Мы более не встретимся с тобой.
Ты мне была прокрустовой кроватью,
Прокрустовой любовью,
И - судьбой.
Химический туман
А это, кроме шуток,
Что скоро грянет бой.
Осталось двое суток
До Третьей мировой.Он вождь или мошенник,
Разбойник - что с того?
Мы все - его мишени,
Заложники его.Железная проказа,
Химический туман.
А мы, в противогазах -
Подобья обезьян.Злодейскою отравой
Уже нас извели.
И встали дыбом травы
На голове Земли.Есть повод, цель и принцип.
Кто здесь герой, кто плут?
Морские пехотинцы
В последний бой идут.А всё это придумал
За весь двадцатый век,
Разумный и безумный,
Животный - Человек.
Монолог матроса подлодки "Курск"
На исходе кроваво-жестокого века
Это я задохнулся в девятом отсеке.
Только не потому, что торпедой ударен, -
Потому, что мой царь так преступно бездарен.Плачет матушка бедная где-то под Лугой -
Оттого, что на троне российском ворюги.
И причина трагичного инцидента
Только в том, что паханы идут в президенты.Водонепроницаема переборка.
Но покуда в Кремле продолжались разборки,
Я сдыхал в вашем грёбаном трижды отсеке -
И проклятья вам шлю, задыхаясь навеки.И в последней, предсмертной, безвыходной пене
Посылаю вас всех на понятной вам фене!Воды Баренца пусть отпоют меня тихо -
Я свободен теперь от российского лиха.
И, не зная отныне позора и страха,
Посылаю Отчизну родимую на…
Подрезка деревьев
За то, что были слишком гордыми,
Шумели над дорожной пылью,
Деревьям отрубили головы
И руки им укоротили.Но корни их теперь упрочены,
И ветер листьев не касается.
А главное - они от прочего
Ничем пока не отличаются.Ни даже от столба бетонного,
Ни даже от забора белого,
И ни от камня многотонного,
И ни от тротуара серого.И стала улица пугливою,
Как будто разума лишается.
Но только птахи сиротливые
В их смерть поверить не решаются.
Четверостишия
1
С кем попало говорить не хочется,
С кем придётся пить невмоготу.
Помолчим с тобою, Одиночество.
Перетерпим эту немоту.
2
Вдруг на дороге встанет стена,
Вздыбится диким мустангом:
В каждом Раю - свой Сатана,
Но в каждом Аду - свой Ангел.
3
Согреемся одним огнём,
К одним ветвям протянем руки.
И рассмеёмся при разлуке,
А встретимся - тогда всплакнём.
4
Каждый наступивший день - как награда;
Круг всё уже и пространство пустей.
Нет хороших новостей - и не надо,
Лишь бы не было плохих новостей.
5
Не жду ни пониманья, ни участья,
Надеюсь на терпение своё.
До Истины нет силы достучаться -
Но можно домолчаться до неё.
Ироничные строки
1
Не подобострастный, не благоговейный,
Я, признаться честно, слишком был идейный.
И довольно часто, и довольно долго
Мучался избытком гиперчувства долга.За мою за верность, преданность и честность
Схлопотал расплату - полную безвестность.
И никто не видит, и никто не слышит,
Что я многих тоньше, голосистей, выше.И никто на свете так и не узнает,
Где душа поэта по ночам летает.
И что с нею было, и что с нею стало,
Оттого, наверно, что не там летала…
2
В безумном мире, где бушуют страсти,
И где никто не слышит никого,
Подайте, братцы, мне ломоть участья,
Краюшечку сочувствия всего.Подайте мне на пять копеек веры,
Внимания подайте двадцать грамм,
И теплоты хотя бы четверть меры.
Ей-богу всё с процентами отдам.Терпение моё на ладан дышит,
И я последним пламенем горю.
Куда же вы?
Постойте!
Нет, не слышат.
Сам виноват, что тихо говорю…
Скамейка
Кому он нужен - мой заумный стих?
Сижу один. Скамейка на двоих.Сижу и никуда не тороплюсь.
Израиль отодвинулись и Русь.А Украина, где родился я,
Уже давно - не родина моя.О поле моё горького пути!
Куда-нибудь меня перекати.Но умер ветер мой. Моя волна
Остановилась. Думает она:
В каком ей направлении катить,
Зачем на гребне шелуху крутить.Бьёт в сердце истощённое прибой.
Как трудно всё же быть самим собой!
Осмыслить самого себя, и их…Один я - на скамейке для двоих.
* * *
Чем душу всё-таки согреть?…
Нет сил ни жить, ни умереть,
Нет сил кричать,
Нет сил молчать,
Дела пустяшные кончать.Дать газу - и по тормозам.
Молчать и слушать.
И слепнут тяжело глаза,
И глохнут уши.Какая вывеска лица
У "обаяшки-подлеца" -
Артиста-мима.
А я прикинусь дураком,
Слезу сухую кулаком,
И - дальше, мимо.Ведь были голос и рука,
Свой берег, и своя река.
Ведь были, были!
Но только тусклое окно
Осталось у меня одно!
Под ржавой пылью.
И больно сквозь него смотреть.Нет сил - ни жить, ни умереть.
* * *
Я устал казаться молодым,
Роль играть ненужную,
Но всё же,
Чтоб не очень выглядеть седым,
Постригаться вынужден под ёжик."Сколько лет тебе, скажи, старик?"
Обладатель бывшего рекорда,
Я ещё к такому не привык,
Я ещё могу за это - в морду.Мне казаться немощным не в масть,
А казаться злым - себе дороже.
И чтоб в недостоинство не впасть,
Буду стричься до конца под ёжик.
* * *
Не рвись и не упорствуй и не злись
На этой тверди и под небом этим.
Чем больше знаешь, тем печальней жизнь
На этом кратком, этом белом свете.Чем больше ты докажешь и поймёшь,
Чем больше обретёшь друзей случайных,
Тем грандиозней, тем обидней ложь,
Тем меньше удивления и тайны.Но этого всего не избежать.
Пока ты жив, так хочется додумать,
Свои дела довыполнить. И стать
Свободным, а не нищим и угрюмым.И только наверху, на Вечном свете,
Когда, не торопясь, посмотришь вниз,
Поймёшь, паря над зыбким миром этим, -
Чем больше знаешь, тем печальней жизнь.
Баллада об отставном поручике
Сердце билось, как часы,
Даже, может, лучше.
И топорщил он усы -
Отставной поручик.Он по городу шагал
Тем балтийским шагом
И невидимо махал
Сине-белым флагом.И вздыхали все кругом -
И жена, и дети.
Упекли его в дурдом
За проделки эти.Только выпорхнул в окно…
Волны с поднебесьем
Взяли бедного его
И лихую песню.И тогда другой моряк,
Благородством редкий,
Всем сказал: был не дурак
Тот поручик едкий.И умолкли друг и враг,
Близкий и знакомый,
А у моря встал дурак
Деревом зелёным.
* * *
Изверился во многом -
Оттого
Хочу молчать, как старая могила,
Не в силах ненавидеть никого,
Но также и любить уже не в силах.А жизнь вершит свой бешеный канкан,
То кувырком летит,
То вяжет путы.
И чем добрее щедрый великан,
Тем, как ни странно,
Злее лилипуты.
В защиту буквы "Ё"
Она отшельницей живёт,
Никто её не замечает.
И пишут "мед", где надо "мёд",
И пишут "лед", где "лёд" сверкает,
Руке лениться не даёт
Моя внимательная память:
Не забывает над "её"
Вершинкой эти точки ставить.
Не убеждайте вы меня,
И что вы там ни говорите, -
А в русском щедром алфавите
Её никто не отменял.
Ну так за что же вы её
Урезали и обрубили -
Мою родную букву "Ё",
Как будто намертво забыли.
Её кричат, её поют,
Её читают и вещают.
Законами не запрещают,
А вот печатать не дают.
За что же презирать её?
Неужто вам её не жалко?
А как же это - "Ёлки-палки"?
А как же это - "Ё-моё"?
Иду в защитники её,
К ней нанимаюсь в адвокаты.
Оправдываю букву "Ё" -
Она ни в чём не виновата.
Ночные мысли
До рассвета продержись -
Может, утром станет краше.
Карамелька "барбарис"
Успокаивает кашель.
Как ни ляг, а всё - не так:
Мучает одышка-стерва!
Только водка и коньяк
Успокаивают нервы.Неужели слабоват
Стал я даже для застолий?
Только спирт-ректификат
Успокаивает боли.Средство есть наверняка -
То, что душу успокоит.
Но пока ещё не стоит,
Потерплю ещё пока.А единственная жизнь
Мне уже платочком машет.
…Карамелька "барбарис"
Успокаивает кашель.
* * *
Не люблю углы и стены,
Коридоры, потолки.
А люблю морскую пену,
Горы, запахи реки.Не люблю крикливых женщин
И лощёных мужиков.
Не люблю манерной речи,
Не люблю ночных звонков.Это личное сугубо -
Всё, чего я не терплю.
Может, и меня не любят
Те, кого я не люблю.
* * *
Живу, как король Европы,
Иначе мне скучно жить.
Монету нашёл и пропил -
А на фиг её копить.Рубаху сносил и выбросил,
Ещё один день сгорел.
Двух дочек красивых вырастил,
А ведь сыновей хотел.Но внуки - отрада сладкая -
Заместо сыночков двух.
Ещё, старый хрыч, украдкою
Заглядываюсь на молодух.Уже, по годам, мне следует
Затухнуть. А я горю.
С бутылкой сижу - беседую,
С цигаркою - говорю.И думаю, что я выстою,
И тропку пробью к судьбе.
И что-нибудь всё же выстрою
В пути к самому себе.
* * *
Отсырели спички -
Всё равно
Пачка сигаретная скончалась.
Всё допелось и доискричалось,
Даже домолчалось всё давно.Ливня полной кружкой зачерпну,
Полной ложкой наберу тумана.
Чувствую - ещё пока мне рано
Камнем уходить ко дну.Столько километров,
Столько миль
Намотал я на свои колёса.
Постою у синего откоса,
Чтоб откашлять эту гарь и пыль,Отряхну её с тяжёлых крыл,
Отскребу от заскорузлых пяток -
Стану невесомым, как когда-то
В детстве.
Я его не позабыл.На Земле, в заброшенном дому,
Я оставлю навсегда привычки
Вредные.
…И для чего мне спички?
Мне они в полёте - ни к чему.
* * *
В долг не даю и в долг не беру:
Вдруг не смогу отработать - помру.А не даю, так понятно вдвойне:
Взятое прежде не отдали мне.
Я на вас злобы давно не таю -
Более просто взаймы не даю.…Всё-таки, дайте немного взаймы
Света среди наступающей тьмы,
Неба высокого голубизны,
Мира без чёрных отметин войны.Ну а вина на свои прикуплю -
Я до сих пор это дело люблю.А на последний поход и полёт
Осень из листьев мне куртку сошьёт
Одинокий
Надоела квартира -
Серой скуки оплот.
Взял бутылку кефира
И на солнышке пьёт.Он объездил полмира,
Он устал и остыл.
Взял бутылку кефира
И батон надломил.Будто солнышко лечит
И тоску, и беду -
Всё же как-то полегче
Перемочь на виду.Как, однако, расстаял,
Как скукожился мир!
И квартира пустая,
И прикончен кефир…
Перед вечером
Ноет сердце, и не повернуться.
Думаешь, когда ложишься спать:
"Суждено ли поутру проснуться,
На ноги с рассветом встать?"Хочешь ли, не хочешь просыпаться -
Всё же надо распрямиться, сесть.
Правда, легче было в восемнадцать,
В тридцать пять,
И даже в сорок шесть.Новый день и Новый год -
Не в радость.
Чем они сумеют наградить?
Старые друзья порастерялись,
Ну а новых поздно заводить.Поздновато гнаться за удачей -
Вечер на дворе.
Стала лишь печаль моя богаче,
А тоска - мудрей.Прохудились старые заплаты -
Им ни плоть, ни душу не согреть.
И смеюсь я, чтобы не заплакать,
Двигаюсь я, чтоб не умереть.
* * *
Мир богатый и вместе - убогий,
Упрекать, осуждать не берусь.
Ухожу по вечерней дороге,
А по утренней, может, вернусь.Так живите и пойте, и пейте,
Не бросайте обыденных дел.
А меня никогда не жалейте -
Я такого всегда не терпел.Укрепиться бы самую малость,
Удержаться ещё на лету…
Но такая настигла усталость,
Придавила - невмоготу.И уводят усталые ноги
По вечерней дороге,
Где рассыпаны горечь и грусть.
Но по утренней, может, вернусь…
* * *
Ещё мы в землю не легли,
И хоть порою пьём за что-то, -
Не наши в море корабли,
Не наши в небе самолёты.Сощурим слабые глаза
На этом берегу высоком.
Уже не наши паруса
Белеют на воде далёкой.Деревья старые молчат -
Под ними жизнь дышала наша.
Пусть руки тонкие внучат
Нам беззаботно вслед помашут.Кончается двадцатый век -
Его смертельная работа.
Быть может, из грядущих тех,
Единственный, поймёт нас кто-то.Уйдём без вздохов и без слёз,
Согретые последним светом,
Мы, в сущности, - уже навоз
Для нового тысячелетья.
Фотохроника
Вот я стою без печали и горя,
В шортах, босой, налегке -
На берегу Средиземного моря,
С банкою пива в руке.Счастье и в этом мгновении малом -
Не у Богов на пиру -
Вот я склонился над жарким мангалом,
Вот я стопарик беру.Жаль, что не запечатляются звуки,
Запахи, ливня помол.
Вот, как ровесник, играю я с внуком
В шахматы или в футбол.Вот я с похмелья - отвратная морда, -
Грустный еврейский казак.
Вот при параде - трезвый и гордый,
В галстуке - полный дурак.Короток всё-таки век человечий,
Bсe - к одному рубежу.
Вот я, младенец, на шкуре овечьей
Попкою кверху лежу.Вот я смеюсь, как будто рыдаю,
В свете осеннего дня.
Вот моя мама - совсем молодая, -
Это ещё - до меня…
Наследство
По военной, давней,
Горестной привычке
Запасала мама
Мыло, соль и спички.Как бы там ни было,
Что бы там ни было -
Про запас лежали
Спички, соль и мыло.Жизнь учила маму
Той суровой школе:
Припасать на случай
Мыла, спичек, соли.А когда скончалась
Мученица-мама,
Мне добра досталось
От неё немало.Для чего нам столько,
Мы не понимали,
Но лет пять тем мылом
Мылись и стирали.Мы б и без запасов
Это время жили,
Но лет пять той солью
Мы еду солили.А огонь от спичек,
Запасённых мамой, -
Главное наследство -
Зарево и пламя.Так тепло и сытно,
Чисто в доме было
С этой старой солью,
Спичками и мылом.
* * *
Утром свечу зажигаю
Вот уж пятнадцать лет.
Двадцать восьмое мая -
Мама была. И - нет…Двадцать восьмое мая -
Горьким стал сладкий хлеб.
Двадцать восьмое мая -
Мир для меня ослеп.Двадцать восьмое мая -
Мамин последний вздох.
Двадцать восьмое мая -
Мир для меня оглох.Лишь иногда ночами
Вдруг подступает тьма -
- Мама! - кричу я. - Мама!
Двадцать восьмое Ma…
Вспоминается…
Выкормыш Советского Союза,
Блудный сын Израильской земли,
Я лежу у моря, грея пузо,
От земли украинской вдали.Без меня к воде склонились вербы,
Буг течёт. На левом берегу
Друг остался - может, самый первый.
Я слетать всегда к нему могу.Надо б поскорей, покуда силы
Не покинули совсем меня.
Постоять у маминой могилы,
Утонувшей в буйных зеленях.Там, где я слагал простые песни,
Где картошку шевелил в золе,
Кореша мои уже до пенсий
Дожили. А многие - в земле.Край, где я росою умывался,
Пробовал держаться на волне,
Хорошо бы ты меня дождался.
Может быть, приеду по весне.Я пройду по улице Привозной,
По Таврической, Большой Морской.
И, наверно, встречусь слишком поздно
Я с одной девчонкой заводской.Поклонюсь ей, словно важной даме,
Тихо вспомню юные года.
И скажу ей: "Я приехал к маме."
К ней, одной, - не поздно никогда.
* * *
Уже, наверное, недолго
Коптеть меж небом и землёй.
Меня сгубило чувство долга
Перед семьёй.Я вил гнездо, я стены ставил.
И в суете пустяшных дел
Я крыльев так и не расправил,
Я в небо так и не взлетел.Я делал всякую работу,
Не отрываясь от земли.…На старых черно-белых фото
Белеют паруса вдали.
Люби меня
Люби меня, друг мой, на одре последнем.
Как будто на свадебном ложе весеннем.
Люби меня, милая, с той простотой,
И с той красотой.Пусть высохли слезы любви и разлуки,
Пусть вялыми ветками высохли руки.
Пусть лоно твое, как осенняя пашня -
Люби меня, милая, силой вчерашней.Я сын Сталинграда и минного поля,
Я вспыльчив - такая уж выпала доля
Тебе.
А когда я угасну навеки,
Люби не мужчину во мне -
Человека,
Который до всхлипа любил и до вздоха
Единую женщину грязной эпохи.И верен ей был так на одре последнем,
Как будто на свадебном ложе весеннем.
* * *
Жена моя - моя душа,
Давай простимся не спеша.
Ведь мы с тобой порядок любим,
Простимся, как родные люди.