Глава 7
Спускаясь в город, он думал о Мэри Уилсон и собирался сразу же отправиться к ней. Однако, вспомнив о Бобе Уизерелле, пошел в салун "Катящиеся кости", который содержал Левша Мелоун, так как Уизерелл, будучи в городе, предпочитал это заведение всем прочим.
Около дюжины городских мальчишек увидели Сэксона, но не узнали его. Наполовину коричневое, наполовину белое лицо могло обмануть и более опытный взгляд. Ребятишки не смеялись над незнакомцем, а следовали за ним по пятам или бежали впереди, словно он действовал на них так же возбуждающе, как звуки оркестра цирковой труппы. Им казалось, будто в город явился горный дух. Таких лохмотьев они никогда не видели даже на индейцах, но их интересовала не одежда, а человек, который ее носил.
Добравшись до "Катящихся костей", Джон Сэксон уставился на знакомое объявление, висевшее в окне с незапамятных времен: "Требуется вышибала". Видя его, люди смеялись, так как Блувотер был настолько крутым местечком, что ни один вышибала не мог продержаться на работе более трех дней. Поэтому Левша Мелоун предлагал двадцать пять долларов в неделю плюс содержание тому, кто согласится взяться за это дело.
Помня, что в карманах у него нет ни цента, что даже соль в его мешочке подошла к концу и у него не осталось ничего, кроме кольта и нескольких патронов, Джон толкнул плечом вращающуюся дверь и вошел в бар.
В помещении царил прохладный сумрак, особенно ощутимый после палящего солнца снаружи. Но, охотясь в лесу, Сэксон научился попадать в цель даже в полутьме. Если бы он увидел Боба Уизерелла в баре или играющим в карты в одной из задних комнат, то пристрелил бы его на месте.
Но Уизерелла там не оказалось. В задней комнате пятеро мужчин играли в покер. В баре находились еще трое. Один из них был Удав Чарли, грузчик с весьма устрашающей репутацией, подтверждаемой огромным ростом и волосатой грудью, которую он намеренно демонстрировал, распахнув рубашку.
За стойкой орудовал Левша Мелоун собственной персоной. Говорили, что у него самая крепкая пара ног в горах, поскольку они выдерживали его внушительный вес двадцать четыре часа в сутки, как того требовали дела заведения. Своим прозвищем Мелоун был обязан могучему удару левой, которому научился еще в молодости и которым успокоил великое множество чересчур шумных клиентов. Многие задавались вопросом, нужен ли вышибала салуну при наличии такого владельца.
- Привет, незнакомец, - обратился Левша к Джону Сэксону. - Что тебе подать?
- Работу, - ответил Джон.
- Здесь есть только одна работа, - ухмыльнулся Мелоун.
- Именно она мне и нужна, - отозвался Сэксон.
- Значит, хочешь работать вышибалой? - уточнил Мелоун. - Ладно, поглядим, подходишь ли ты для этого дела. Ну-ка, Удав, проверь, как далеко этот парень умеет вышибать.
Не тратя зря времени, Удав Чарли шагнул вперед и нанес Джону мощный удар в подбородок, сорвав ему кожу почти до кости.
Сделав свое дело, Удав отступил, дабы жертве было куда падать. Однако, к его изумлению, незнакомец стоял как ни в чем не бывало, улыбаясь, несмотря на струившуюся по подбородку кровь. После этого он ухватил Чарли одной рукой, дважды вместе с ним повернулся кругом и вышвырнул его через вращающуюся дверь на улицу. В салун Удав не вернулся. Несколько минут он барахтался в пыли, держась за вывихнутое плечо, потом встал и побрел прочь.
Джон Сэксон прислонился к стойке, кровь с подбородка капала прямо на нее.
- Ну как, я вышибаю достаточно далеко? - спросил он.
- Достаточно, - признал Левша Мелоун. - Но можно и еще дальше. - И с этими словами продемонстрировал знаменитый удар левой от бедра, вложив в него всю силу.
Он должен был сбить Сэксона с ног, даже если бы его челюсть была железной. Однако парень ловко увернулся от кулака Левши, и, когда тот, потеряв равновесие, растянулся на полу, схватил его за волосы и стал стучать лицом о половицы.
После третьего соприкосновения с полом Мелоун спокойно произнес:
- Довольно.
Джон сразу же его отпустил. Несколько секунд оба смотрели на окровавленные лица друг друга, и каждому казалось, будто он глядит в зеркало, хотя плотный коренастый Левша едва ли походил на Сэксона.
- Мне маленькую кружку пива, - наконец проговорил Джон.
Мелоун молча его обслужил.
Двое других посетителей вскоре вышли из бара. Они рассказали о происшедшем, и весь Блувотер навострил уши.
- У тебя есть руки, и ты ловко ими работаешь, - сказал Левша. - Может, ты продержишься здесь неделю, пока сюда не заглянет кто-нибудь из по-настоящему крутых ребят. Твоя комната наверху - первая слева.
Сэксон поднялся в указанную комнату. Она оказалась маленькой и темной, окно выходило на задний двор салуна-отеля. Джон отправился на поиски и обнаружил большую угловую комнату, выходящую окнами на главную улицу. Сняв то, что осталось от шляпы, Сэксон положил ее на стол и вернулся к Мелоуну.
- Я нашел комнату получше, - сообщил он. - В углу коридора.
- Да ведь это самая лучшая комната в доме! - воскликнул Левша.
- Для меня она достаточно хороша, - отрезал Джон, глядя прямо в глаза Мелоуну.
- Ладно, - кивнул наконец Левша. - Может, эта комната и в самом деле достаточно хороша, чтобы тебя из нее повезли на кладбище. Многие захотят поглазеть на твой труп, прежде чем его зароют в землю. - И, помолчав, повторил: - Возможно, неделю ты и продержишься.
Но Сэксон продержался месяц.
Драться ему приходилось по меньшей мере раз в день. Он считал это отличной тренировкой. Его противники работали кулаками, а Джон использовал превосходную пару рук. Он развивал их силу, бросая вилами сено, орудуя лассо, копая в саду, натягивая поводья упрямых мулов и резвых мустангов. Для человека с быстрым взглядом руки полезнее кулаков. А взгляд Джона Сэксона стал быстрее щелчка кнута после того, как он неделями сбивал белок с верхушек деревьев.
Кажется, что кулакам ничего не стоит одержать верх над руками, но это происходит потому, что большинство из них не имеют такого размаха, каким обладали руки Джона Сэксона, кроме того, мало кто тренирует глаза два месяца подряд, стреляя навскидку по мелким зверюшкам и птицам и при этом каждый раз повторяя: "Боб Уизерелл!"
Если вы можете определить, куда полетит птица, когда она, взмахнув крыльями, срывается с ветки, куда собирается прыгнуть белка или побежать кролик, то для вас не составит труда угадать, в каком направлении метнется кулак, и соответственно увернуться от него, схватить руками противника. Джону, подобно большинству мальчишек, растущих в горах, часто приходилось бороться в школе. Теперь он вспоминал старые приемы, одновременно изобрел новые и, используя и те и другие, вышвыривал буйных посетителей из "Катящихся костей".
За весь месяц работы Джону ни разу не пришлось прибегнуть к оружию. Однако каждое утро он по два-три часа практиковался в стрельбе из кольта, уходя на такое расстояние, чтобы в городе не слышали выстрелов. На Западе человеку легко нарваться на стычку - от обычной драки до перестрелки, - но Сэксон предпочитал работать руками, а не ножом или револьвером. Многие слышавшие о нем специально приходили в салун помериться с ним силой.
Как-то один канадец, здоровый как медведь и проворный как кошка, забывшись, выхватил охотничий нож. Но его рука оказалась сломанной прежде, чем лезвие коснулось Сэксона.
В другой раз кочегар с Юга, боксер-профессионал, почувствовав на себе парализующую хватку рук Джона, тоже схватился за нож. Тотчас же его запястье хрустнуло, и он, жалобно скуля, побрел из салуна.
Сэксон воткнул оба ножа в стену над зеркалом, не ради хвастовства, а потому что ему нравилось по нескольку раз в день смотреть на опасный блеск стали.
Из Каса-Нуэстра прибыл матрос-итальянец - гигант, который, как говорили, побывал на Востоке и вдобавок к страшной силе рук овладел всеми тайнами джиу-джитсу. Он боролся с Сэксоном целых два часа, но если матрос состоял из железа, то Джон - из упругой стали, которая в конце концов одержала верх. На следующий день итальянец снова пришел в салун, появился там снова и на третий день, так как не мог поверить, что его победил простой смертный. Но Сэксон применил один из своих безжалостных захватов и вышвырнул матроса на улицу с такой силой, что бедняга покатился в пыли, словно мяч.
Однажды Левша Мелоун, войдя в салун, бросил Сэксону:
- Выйди на улицу, Джонни. Там тебя ждут.
Парень подумал, что это очередной вызов, и охотно повиновался, так как уже пять дней не пробовал ни на ком своей стальной хватки. Однако, прищурившись на ярком солнце, увидел перед собой Мэри Уилсон.
На веранде прохлаждались несколько бездельников, которые, заметив, как Мэри смотрит на Сэксона, сразу же встали и отошли подальше. Несмотря на грубоватые манеры, жителям Запада не были чужды тактичность и чувствительность.
- Ты здесь уже почти месяц, Джон, - сказала девушка, - но ни разу не пришел повидать меня.
Рассеянным жестом Сэксон притронулся к шраму на щеке, оставленному кулаками Уизерелла.
- Я просил адвоката передать тебе, что мы увидимся с тобой, когда я смогу начать все заново.
- По-твоему, убить Боба Уизерелла означает начать все заново? - напрямик спросила Мэри.
Это замечание так потрясло Джона, что он не нашел слов для ответа, а когда пришел в себя, то увидел, что девушка медленно идет по улице. Судя по ее виду, она не возражала, чтобы Сэксон последовал за ней и продолжил разговор, но он мрачно побрел назад в салун.
- Налей мне виски, - попросил Джон Левшу Мелоуна.
С тех пор как Сэксон начал работать в салуне, он только второй раз заказывал себе выпивку. Левша налил ему рюмку до краев и полюбопытствовал:
- Сколько еще времени ты будешь зарабатывать для меня деньги драками и мучить бедную девушку?
Джон действительно зарабатывал деньги для Мелоуна, так как каждый приезжавший в Блувотер считал своим долгом зайти в "Катящиеся кости" и посмотреть, как тамошний вышибала орудует могучими руками. Впервые услышав от Левши нечто похожее на человеческое участие, он после долгой паузы ответил:
- Я знаю свое дело, Мелоун, а ты - свое. И лучше всего не смешивать их друг с другом.
- С меня довольно твоего нахальства! - разозлился Левша. - Руки у тебя что надо, но если ты будешь мне грубить, я возьму револьвер и всажу тебе в задницу хорошую порцию свинца!
Сэксон улыбнулся, допивая виски. Левша Мелоун многого не понимал в его поведении и прежде всего прогулок на рассвете в лес неподалеку от Блувотера.
А спустя три дня в город прибыл Боб Уизерелл.
Глава 8
Есть нечто необъяснимо притягательное в мошеннике, обладающем привлекательной внешностью, смазливой физиономией, силой и энергией. Хотя Боб Уизерелл не пользовался такой известностью, как его брат Пасьянс, его популярности способствовали дерзкий, вызывающий взгляд, гордо вскинутая голова и походка молодого жеребца, возглавляющего табун.
Боб Уизерелл явился в Блувотер в сопровождении обычной компании. Функции первого помощника, как всегда, исполнял Бутс, сверкающий лошадиными зубами в постоянной ухмылке. По пути они заглянули в кузницу Уайли Райана, который рассказал им о Джоне Сэксоне, работающем в "Катящихся костях".
- Побитый пес хорошо знает хозяйскую руку, - усмехнулся Уизерелл и вышел на улицу.
Когда он с пятью спутниками вошел в салун, Джона Сэксона нигде не было видно.
- Я слышал, у вас тут завелся недурной вышибала, - сказал он Левше Мелоуну. - Хорошо бы на него взглянуть.
- Он не показывается, если в нем нет надобности, - ответил Мелоун.
- Надобность мы устроим, - пообещал Уизерелл. Выхватив револьвер, он тремя выстрелами быстро разбил три бутылки на полке за стойкой.
Повернувшись, Мелоун посмотрел на стекающую на пол жидкость, затем снова устремил взгляд на шестерых посетителей.
- Думаю, Джон сейчас выйдет, - объявил он.
В этот момент в бар вошел Сэксон и, не сводя глаз с Уизерелла, обратился к Мелоуну:
- Кажется, я слышал шум.
- Уизерелл стал стрелять и разбил на полке несколько бутылок, - объяснил Левша. - Я хочу, чтобы ты вышвырнул его и заставил уплатить.
- Сколько он должен? - осведомился Сэксон.
- Десять долларов, - быстро подсчитал Левша, весьма щедрый к самому себе.
Уизерелл и его приятели от души расхохотались. Боб с удивлением посмотрел на лицо Джона, бледное снизу и дочерна загорелое сверху.
- Выкладывай десять долларов, Уизерелл и убирайся отсюда, - велел ему Сэксон.
- Вот тебе пять, - отозвался Уизерелл, хлестнув Джона по щеке пятью пальцами, - а вот остальные пять. - И он повторил ту же процедуру с другой щекой.
Сэксон схватил Боба за руку, повернул лицом к стене и с силой толкнул в угол. Вытащив из жилетного кармана оглушенного Уизерелла скромную пачку долларов, он бросил ее на стойку.
- Возьми оттуда сколько нужно, Мелоун.
- Вышвырни его! - приказал Левша, дрожа от гнева и радости. Видя ошеломленные лица спутников Уизерелла, он испугался, что дело обойдется без стрельбы. А ему хотелось понюхать пороху.
- Вышвырну, когда он немного передохнет, - отозвался Джон.
Уизерелл шагнул из угла. От удара пострадала в основном его гордость.
- Убирайся из салуна, - повторил Сэксон, - пока я тебя не выкинул.
- Да я тебя на куски разорву, ты… - Не найдя подходящего эпитета, Уизерелл расхохотался и посмотрел на друзей. Однако они не смеялись, а молча переводили взгляд с него на вышибалу;
Внезапно Уизерелл понял, что его люди в нем сомневаются. Они видели, как его поставили в угол, словно нашкодившего мальчишку, но им следовало помнить, что он не борец, а специалист в иной области.
- Ну-ка, - крикнул он Сэксону, - спляши для меня еще разок. - И, не унижая себя спешкой, взялся за револьвер.
В следующую секунду Уизерелл увидел перед собой дуло кольта, который Сэксон держал чуть выше бедpa на расстоянии локтя перед собой. Быстрота, с которой ему удалось выхватить оружие из-под куртки, о многом говорила и бандиту, и хозяину бара, присевшему за стойкой и алчно поблескивающему глазами в предвкушении схватки.
- Лучше поглядим, как ты танцуешь, Уизерелл, - возразил Джон. - Теперь револьвер у меня, а ты подрыгай ногами.
- Будь ты проклят! - прошипел тот.
- Вижу, тебе не хочется танцевать, - вздохнул Сэксон. - Тогда медленно вытаскивай свой револьвер и опусти его дулом вниз. В этой игре у нас будут равные шансы.
Боб повиновался. Джон жадно пожирал его глазами, чувствуя, как его губы кривятся в подобии улыбки. Созерцая готовящееся жертвоприношение, он испытывал нечто вроде любви к своему врагу.
- Пусть кто-нибудь скажет: "Начинайте!", - бросил он, также опуская оружие.
Но никто не произнес ни слова. Молчание становилось тягостным. С лицом Уизерелла начали твориться странные вещи. Его глаза прищурились, словно он уже целился в противника, потом внезапно широко открылись.
Прячущийся за стойкой Левша Мелоун выругался вполголоса.
- Я подам сигнал, Боб, - неожиданно предложил Бутс. - Я всегда ненавидел твою грязную душонку. Если ты прикончишь этого парня, можешь потом свести счеты со мной. - И вдруг громко крикнул: - Начинайте!
Два выстрела прозвучали почти одновременно, но все-таки не вполне в унисон, потому что Сэксону незачем было поднимать револьвер так высоко, как Уизереллу, -он мог попадать в цель независимо от того, в каком положении находится его рука. Пуля бандита просвистела мимо щеки Джона, который, едва шевельнув дулом, всадил свою пулю промеж глаз противника.
Уизерелл рухнул лицом вниз. Его оружие со стуком упало на пол. Он лежал неподвижно, согнув ногу в изготовленном на заказ сапоге, которому больше было не суждено попасть в стремя.
Все это казалось невероятным. Джону Сэксону хотелось смеяться. Он смог сдержаться и ограничиться улыбкой, но в каждом его вздохе чувствовались радость и удовлетворение. Джон ощущал вкус победы и наслаждался им.
Когда один человек убивает другого, он обычно испытывает страх и потрясение, чувство вины, ощущение быстроты, с которой смертный может покинуть этот мир. Возможно, Сэксону предстояло все это испытать спустя три месяца, но сейчас его сердце окаменело. Ему казалось, будто в его теле поселилась новая душа.
Потом Джон вспомнил - без всякого испуга, а, напротив, с новым приливом радости - о пятерых членах банды, застывших у стены.
- Господи! - произнес кто-то из них. - Кажется, Боба прикончили!
Он повернулся к ним. Они молча смотрели на него. Один стоял разинув рот. Другой протянул руку, словно протестуя против гибели своего вожака.
- Ну, ребята, кто следующий? - осведомился Сэксон.
Ответа не последовало.
- Тогда убирайтесь! - прогремел Джон, чувствуя, как его охватывает слепой гнев. Ему хотелось выпустить еще несколько пуль из своего кольта. Разве можно было сравнить кроликов и белок с человеческой плотью? Трусость этих людей вызывала у него ощущение стыда. Ведь им ничего не стоило пристрелить его на месте!
Тем не менее они повернулись и покорно вышли из салуна. У стены остался только Бутс, по-прежнему скаля в улыбке лошадиные зубы.
- Я такой маленький, что в счет не иду, - засуетился он, видя, что его заметили. - Выпьешь со мной, Сэксон?
- Пошел вон! - свирепо рявкнул Джон.
- Ладно, - усмехнулся Расселл. - Я помню голос хозяина. - И вышел быстрыми мелкими шажками, словно женщина в туфлях на высоких каблуках.
Глава 9
Придя в салун, шериф посмотрел на Сэксона и увидел на его лице улыбку.
- Ты доволен, верно? - поинтересовался он.
Джон мог бы ограничиться неопределенным отрицанием, но правда вертелась у него на языке.
- Да, - ответил он. - Я доволен. С радостью отправил бы тебя следом за Уизереллом, потому что ты такой же хвастун и забияка, и если ты попытаешься вытащить револьвер, я это сделаю.
О шерифе говорили, что круче его в Блувотере никого не найти и что больше всего ему нравятся пули - даже те, которые всаживают в него самого. Однако так считали только до тех пор, пока пятьдесят любопытных, набившихся в салун "Катящиеся кости", не услышали, как Джон Сэксон пообещал Филу Уокеру отправить его следом за Уизереллом, если он попытается вытащить револьвер.
Крутой шериф ничего не ответил и не потянулся за оружием, а, притворившись, будто ничего не слышал, склонился над трупом.
- Вижу, ты к тому же и трус, - с усмешкой продолжал Сэксон. - Такой трусливый пес не достоин даже прикасаться к Уизереллу - он слишком хорош для тебя. Вставай и убирайся!
Уокер выпрямился и окинул свирепым взглядом лица людей, голосовавших за него на прошлых выборах, потом, приготовившись к драке, посмотрел на парня.
Однако при виде грозной улыбки на лице Джона его плечи обмякли, а глаза забегали. Он повернулся, нахлобучил шляпу и с позором вышел из салуна.
- Подходите и выпейте, ребята! - пригласил Сэксон присутствующих. - Я славно повеселился и желаю вам того же. - Он махнул рукой в сторону стойки, на которой валялись мятые банкноты Уизерелла. - Боб уплатил за следующую порцию, но нам не нужны его деньги. Не стесняйтесь, парни, подходите!
Как ни странно, все повиновались, но молчали, чувствуя себя виноватыми, пока один из них не сказал:
- Ну что ж, Уизерелл сам на это напросился. Ты отлично поработал, Сэксон. Твое здоровье!