Бой начинается на дистанции сорок кабельтовых. Для нас, имеющих самые совершенные на сегодня дальномеры и электромеханические баллистические вычислители (по сути – механические компьютеры) стрельбы, это дальность эффективного огня. Для британцев – предел. Стрелять можно, попасть затруднительно. К тому же скорострельность их главного калибра – один выстрел в три минуты.
"Александр" спокойно начинает пристрелку. Добившись накрытия третьим залпом, передает данные мателотам, и "Чесма" с "Синопом" открывают беглый огонь. "Инфлексибл" скрывается среди разрывов. Эге! Во дает Казнаков! Таким манером, глядишь, и торпеды не понадобятся – он раньше эсминцев всех бритишей на дно пустит!
Отчетливо вижу несколько попаданий во вражеский корабль. На нем вспыхивают пожары, и, так и не сделав ни единого выстрела, "Инфлексибл" вдруг резко вываливается из строя и прет точняком на своего флагмана. Повреждены рули? Возможно…
Отряд Казнакова переносит огонь на "Эдинбург". Ого! Не зря Николай Иванович полгода дрючил комендоров – попадание с четвертого залпа. И в следующем залпе еще три накрытия! Старичок броненосец, снижая ход, окутывается клубами дыма и пара. Попали в котлы? "Александр" переносит огонь на следующую жертву – броненосный крейсер, вынужденный подставить борт, обходя поврежденный броненосец. А "Чесма" и "Синоп" продолжают долбить полностью потерявший ход "Эдинбург". Да они же его, как мишень, расстреливают – в каждом залпе не меньше одного-двух попаданий! Ну, молодцы!
Еще три минуты беспрерывного обстрела – и вражеский корабль начинает быстро крениться, ложась на левый борт. Минус один! А "Инфлексибл" за это время, так и не сумев устранить неисправность рулевого управления, преодолел расстояние до флагмана. Не может быть – на "Виктории" даже не пытаются увернуться, и кованый таран товарища пробивает борт! Вот так шутка!
Н-да… Не перестаю удивляться гримасам истории! Вот если бы сам, собственными глазами не увидел – ни за что бы не поверил в такое совпадение! Как говорил классик: если в реальной истории происходило что-то невероятное, то историки называют это очередным парадоксом, а если то же самое случается в АИ – все дружно скажут "рояль"! Вот вернемся мы на базу, и народ у нас спросит: а что с "Викторией"? И что мы им ответим? "Она утонула…"
Тем временем две стаи "бешеных псов", резко увеличив скорость, сблизились с противником и открыли огонь из скорострелок. Макаров атаковал броненосные крейсера, а Витгефт – броненосцы. В головах обеих английских кильватерных колонн творилось сущее столпотворение – корабли смешались в кучу, – и момент для пуска торпед был самый подходящий. И ребята не подкачали – Степан Осипович и Вильгельм Карлович, получив в свое распоряжение быстроходные дальнобойные торпеды, просто влюбились в это мощное оружие. Весенние тренировки не прошли даром – первый же залп 2-го дивизиона оказался настолько результативным, что все присутствующие в рубке "Бешеного" офицеры замерли на несколько секунд, а потом разразились криками "Ура!" – "Трафальгар" и идущие за ним "адмиралы" скрылись за настоящей стеной воды и пламени.
После того как дым рассеялся, стало видно, что "Трафальгар" просто исчез, следующий броненосец уходит под воду носом, а у третьего отсутствует корма – он тоже не жилец.
Макарову повезло меньше – его торпеды достали всего один крейсер. Правда, не повезло еще трем миноносцам – они тоже резво спикировали на дно. Но была ли в том вина торпед или постарались артиллеристы – мы так и не поняли.
Степан Осипович вышел на связь, запросив разрешение на атаку концевых миноносцев. По плану он должен отходить на перезарядку аппаратов, но, видимо, не смог удержаться. Особой опасности для его дивизиона я не видел – ему изначально достался более слабый противник, поэтому я дал добро. И Макаров не подкачал – его эсминцы и катера устроили в хвосте английской колонны легких сил настоящее избиение. В течение десяти минут "бешеные псы" отправили в гости к Нептуну восемь миноносцев.
А паре "Бешеный" и "Безумный" досталась почетная роль добивающего – мы сблизились с головными кораблями британцев на пятнадцать кабельтовых. Что интересно – по нам никто не стрелял. Возможно, что из-за столкновения "Инфлексибла" и "Виктории" управление английской эскадрой было потеряно. Эссен приказал довернуть вправо на тридцать градусов и, дождавшись сокращения дистанции до двадцати кабельтовых, разрядил один из аппаратов, целясь по еще державшейся на плаву "Виктории". Торпеды попали удивительно кучно – две вспороли борт флагмана, одна досталась "Инфлексиблу". Оба корабля утонули в считаные минуты.
С "Безумного" тоже дали четырехторпедный залп, но добились всего одного попадания – в пытающийся обогнуть "кучу-малу" "Хоув". Ему хватило – броненосец переломился пополам и мгновенно скрылся под водой. И как мы узнали немного позднее – остальные торпеды с "Безумного", проскочив нестройную шеренгу уцелевших "адмиралов", нашли себе цели в колонне легких сил – досталось крейсерам "Австралия" и "Галатея". Первый утонул сразу, а второй продержался всего полчаса.
Прошло всего сорок минут после первого выстрела англичан, а от их эскадры остались только рожки да ножки. Каким-то чудом еще держался на плаву с оторванной кормой "Кампердаун". "Родней", "Коллингвуд" и "Бенбоу" торопливо разворачивались, ведя огонь из всех орудий – явно для собственного успокоения, – было даже непонятно, куда они стреляют. Легкие силы британцев пронесло на контркурсе мимо нашего броненосного отряда. Крейсера "Орландо", "Нарциссус", "Иммортелит" и "Аврора" обстреляли "Александра" и "Синоп". И даже добились нескольких попаданий. Однако стальградская броня успешно выдержала обстрел. Словив в ответ несколько стодвадцатимиллиметровых снарядов, "Иммортелит" потерял ход и загорелся. Идущие за крейсерами миноносцы попытались произвести торпедную атаку, но не преуспели – им для гарантированного поражения своими самодвижущимися минами Уайтхеда необходимо было подойти к нашим кораблям на пистолетный выстрел. Однако стоящие в казематах броненосцев скорострельные орудия "Гром" успешно поставили огневую завесу, через которую англичанам так и не удалось пробиться – потеряв четыре миноносца, бритты отвернули.
Таким образом, силы противника оказались разбиты на два отряда – броненосцы бежали на юго-восток, а крейсера оказались у нас за спиной, двигаясь на северо-запад. И мне теперь нужно быстро решить – кем заняться в первую очередь. Проблема заключалась в том, что легкие силы следовали в направлении зоны высадки, где им могли противостоять лишь канонерские лодки контр-адмирала Назимова. А их все-таки слишком мало для сопротивления четырем броненосным кораблям и полудюжине миноносцев.
– Евгений Иванович! Радио Макарову – пусть догоняет крейсерский отряд англичан, а мы займемся броненосцами.
– Слушаюсь! – радостно проорал Алексеев, бросаясь выполнять распоряжение.
Вообще в рубке "Бешеного" царила эйфорическая атмосфера. А ведь бой еще не закончен!
– Господа! Все по местам! – рявкнул я на офицеров. – Радируйте Витгефту – надо обойти бриттов с головы, а мы с броненосцами навалимся сзади. Да, я знаю, что Вильгельм Карлович еще не перезарядился. Пускай работает артиллерией, не входя в зону эффективного огня противника. И потом – у него пять катеров есть, которые еще не стреляли. Их задействуйте. Ему и нужно всего лишь притормозить эти утюги.
2-й дивизион, прибавив ход до максимального, пошел на пересечку бодро уматывающим аглицким броненосцам, стреляя по "Роднею". Тот отвечал из всех стволов, но не добился успеха. Три катера, значительно вырвавшись вперед, лихо пошли в атаку на ставший головным "Бенбоу". Малокалиберные пушки "адмирала" развили бешеный темп стрельбы, но не смогли остановить торпедоносцы. Один за другим катера выпустили торпеды и отвернули. Вот тут им и не повезло – британцы сумели несколько раз попасть в юркие, быстрые кораблики. Один из катеров получил точно в середину корпуса шестидюймовый снаряд и мгновенно скрылся под водой. Второму досталось два подарочка поменьше – по тридцать семь миллиметров. К несчастью – в кормовую часть, проделав в ней большие дыры. Катерникам пришлось сбросить скорость, чтобы вода не захлестывала пробоины. Это их и погубило – англичане быстро пристрелялись по "хромой утке", еще пара минут – и очередной снаряд разворотил корму. Потерявший ход катер беспомощно закачался на волнах.
Третий торпедоносец, уже успевший оторваться от своих собратьев на целую милю, развернулся и поспешил на помощь. Однако англичане, дождавшись момента, когда он подойдет к поврежденному товарищу поближе и притормозит, обрушили на ребят настоящий град – катера просто исчезли за столбами разрывов.
Эта трагедия происходила у нас на глазах, но мы ничем не могли помочь парням – слишком далеко. Оставалось скрипеть зубами от бессилия. Однако гибель катеров оказалась ненапрасной – две выпущенные ими торпеды все-таки настигли "Бенбоу". Броненосец начал медленно заваливаться на борт, заставляя идущие следом "Родней" и "Коллингвуд" искать пути обхода. Их капитаны приняли правильное решение – взяли левее, чтобы оказаться подальше от настигающих "бешеных псов". Но тем самым они приблизились к заходящим с той стороны "Александру", "Чесме" и "Синопу".
И адмирал Казнаков не преминул этим воспользоваться – теперь по "Роднею" лупили не только скорострелки эсминцев, но и восемнадцатидюймовки броненосцев. То и дело встающие возле бортов британца столбы воды указывали на накрытие, но попаданий почему-то не было. "Родней", словно заколдованный, продержался целых пять минут, ответным огнем повредив полубак эсминца "Злобный" и надстройку "Синопа". Потом везение закончилось – оставшиеся два катера, сделав очень широкую полупетлю, зашли с носовых углов и всадили свои торпеды почти в упор. В цель угодили четыре штуки – на месте английского броненосца вырос гигантский столб дыма, похожий на ядерный "гриб". А когда он опал, корабля на поверхности моря уже не было.
Теперь нам противостоял одинокий "Коллингвуд".
– Евгений Иванович! Радируйте Казнакову – преследовать британца до последнего. Думаю, что втроем они с ним справятся. А нам пора идти на помощь Макарову – там противник серьезнее. Николай Оттович, командуйте разворот на сто восемьдесят градусов.
Эссен кивнул и дал команду рулевому. "Безумный" синхронно повторил наш маневр.
– Евгений Иванович! Не забудьте сообщить о развороте Витгефту! А то с Вильгельма Карловича станется – будет, как заведенный, выполнять последний приказ. Вон он как в "Коллингвуд" вцепился! А там и Казнаков без него прекрасно справится. Пусть "псы" следуют за нами. И запросите у Макарова обстановку. Может, он уже утопил всех, а мы к нему на помощь спешим, надрываемся.
2-й дивизион, прекратив обстрел "Коллингвуда", начал разворачиваться. "Злобный" взял на буксир уцелевшие катера. Видимо, у них кончилась горючка. Да и сам поврежденный эсминец заметно сдал – все больше и больше отставал от товарищей. Отряд Казнакова, выстроившись в ряд, пристроился точно в кильватерный след британца, окучивая того из шести орудий. Учитывая, что противостояло им всего две вражеских двенадцатидюймовки, поединок не должен продлиться долго.
– Макаров отвечает, что успел перезарядить торпедные аппараты и уже добил "Иммортелит"! – доложил Алексеев. – И еще три миноносца сильно повредил артиллерией. Сейчас ведет перестрелку с оставшимися тремя крейсерами, постепенно обходя голову их строя и вынуждая отклоняться к весту, подальше от зоны высадки.
– Молодец! – похвалил я лихого адмирала. – Николай Оттович! Ложимся на курс 315, чтобы зайти к ним с левого борта и взять в клещи!
– Слушаюсь! – улыбнулся Эссен, предвкушая новый бой. А то всего два подранка, записанные на счет в сегодняшней бойне, – маловато.
– И сбросьте скорость – пусть нас догонит Витгефт. Нет смысла насиловать корбуты – ситуация у Макарова не критическая.
Снизив ход до двадцати узлов, мы дождались эсминцев 2-го дивизиона и неторопливо пошли на перехват английских крейсеров. Через полчаса на связь вышел Казнаков, порадовав сообщением о гибели "Коллингвуда". Правда, крепко досталось "Чесме" – англичанин, погибая, сумел влепить нашему броненосцу снаряд в надстройку. Погибло двадцать шесть моряков.
– Передайте Казнакову: "Флагман выражает удовольствие!"
Все-таки наши ударные силы проявили себя сегодня с самой лучшей стороны. Я, честно говоря, не ожидал от броненосцев такой прыти. Думал, что они просто свяжут противника перестрелкой, а "псы" под шумок будут рвать англичан по одному. Но Казнаков меня приятно удивил: это же надо – за каких-то два часа утопить артиллерийским огнем три вражеских корабля! И не какие-нибудь лоханки, а вполне современные броненосцы. Рано, ох рано Димыч их списал! Они еще повоюют! Впрочем, я прекрасно понимал, что половина заслуги в сегодняшнем разгроме принадлежит именно Рукавишникову и его инженерам. Взять те же броненосцы – хрен бы они что сделали, не поставь на них светлейший граф новые орудия, дальномеры и ПУАО.
В принципе – в исходе сражения я уже не сомневался. Сейчас главное – не лезть на рожон, а четко и спокойно добить деморализованного врага, стараясь по возможности сберечь людей и матчасть.
Видимо, англичане тоже поняли, что битва проиграна: как только мы приблизились к крейсерам, на мачте идущего головным "Орландо" взвился белый флаг. Минутой позже его примеру последовали "Нарциссус" и "Аврора". А еще через пять минут – избитые, но каким-то чудом державшиеся на плаву миноносцы.
Сражение закончилось полным поражением англичан. Наверняка оно войдет в историю как первый эскадренный бой броненосцев с массированным применением минного оружия. Для нас теперь главное – не почивать на лаврах, а продолжать укреплять флот в преддверии новых морских битв. Ведь могу поспорить на ящик коньяка – "хозяева морей" не захотят расставаться с этим титулом и рано или поздно попытаются отыграться. "У короля много…"
Рассказывает поручик лейб-гвардии бронекавалерийского Лихославльского полка Еремей Засечный
Месяцы тяжелой подготовки пролетели незаметно. Хозяин гонял полк в хвост и гриву, но добился того, что все подразделения стали действовать как единый живой организм. Численность бронекавалерийского значительно возросла – был усиленный батальон, стала чуть ли не бригада. Причем от кавалерии у нас ничего и не осталось уже – все на механической тяге. Разведка на "Медведях", стрелки на "Вепрях", артиллерия на грузовиках "Зубр", обоз на полуторках "Самара".
И наконец, случилось то, к чему так долго готовились, – война. Да не с кем-то, с врагом старинным – турками. Государь наш батюшка за греков единоверных вступился, коих на островке каком-то османы резать собрались. Потребовал этот остров под свое покровительство отдать, да султан уперся – не отдал, собака. Так, стало быть, мы сразу в поход и двинулись, благо, что все войска готовы были. Я так думаю, что не случись того островка с греками, так царь-батюшка да Хозяин еще чего другого придумали бы. Они на такие вещи мастаки. Александр Михалыч мне потом объяснил, что это на дипломатическом языке называется мудреным латинским словом "казусбели". "Повод к войне", по-нашему. Еще сказал, что туркам по-любому не отвертеться – конец им пришел.
Полк наш еще в июне к болгарской границе перебросили. И как сигнал по радио пришел – так мы сразу и выступили. Завели моторы да поехали потихоньку. Мой бронедивизион в середине колонны идет – как главная ударная сила. Часть броневиков, что в него входят, – особые. В башнях не пулеметы, а пушки! Трехдюймовые! Хозяин их почему-то "танками" назвал. Хотя они на баки совершенно не похожи!
Середина лета на черноморском побережье – благодатная пора! Жарко светит яркое солнышко. Дни длинные, ночи короткие – за десять-двенадцать часов можно отмахать добрую сотню километров, если бы не дороги. Движемся мы по самому берегу – местность тут полудикая, всего два больших города на пути – Варна да Бургас. Болгария – красивая страна, много садов, вообще яркой южной зелени, почти как на моем родном Тереке. Только тут еще и ласковое море рядом – шуршит мелкой галькой волна, блестят белые барашки на гребнях.
Хозяин, как утром из палатки вылезет, посмотрит на это благолепие да скажет загадочно: "Лепота-то какая, так и хочется отель с оллинклюзивом здесь построить!" Что такое лепота и отель – я уже знаю, а про этот самый "оллинклюзив" меня Сашка Ульянов просветил – мол, это по-аглицки "все включено". Вот и думай теперь – что Александр Михалыч в виду имеет, когда такое говорит.
В каждой деревушке нас, как родных, встречали – не забыли еще болгары, кто их от турок десять лет назад освободил. Мужики кувшины с домашним вином и пузыри с виноградной водкой тащат, бабы – сыр и хлеб, девки так и норовят на шею броситься и расцеловать. В общем, замечательно нас привечают.
Так и шли два дня, как Хозяин сказал, "в обстановке непрерывного праздника". А потом начались неприятности…
На рассвете 1 июля на внешних постах ночного бивака завязалась перестрелка – секреты засекли неприятеля. Полк поднялся по тревоге. 10-й взвод бронедивизиона, посадив на броню стрелков, выдвинулся на фланг и внезапно обрушился на противника всей мощью. Часть турок побежала, но большинство, что удивительно, с ожесточением сопротивлялись, пока их не перебили. Мы тоже понесли значительные потери – лихославльцы потеряли двенадцать человек убитыми и двадцать восемь ранеными. Гололобые даже умудрились подбить один из "Медведей" – кинули, твари, связку динамитных шашек под колеса.
– Прямо самураи какие-то! – непонятно сказал Хозяин и велел привести к нему пленных.
На поле боя нашли всего десяток живых. После быстрого допроса выяснилось, что нас атаковал полк из особого противодесантного корпуса. В него зимой собрали самых лучших солдат и офицеров из всей турецкой армии. А агличашки их скорострельными американскими ружьями вооружили, пулеметами "Максим" со своими расчетами да взрывчатку дали. И вроде как значительная часть офицеров – чуть ли не с ротного командира начиная – состоит из англичан.
Услышав все это, Хозяин посмурнел лицом и велел собирать совещание.
– Итак, господа, увеселительная прогулка по живописному побережью закончилась! – объявил Александр Михалыч, когда командиры подразделений собрались через полчаса в его палатке. – Разведка докладывала, что британцы вооружили три дивизии винтовками Ремингтона и дали несколько пулеметов, но про необыкновенную стойкость этих частей мы узнали только сейчас. Если они и дальше будут сражаться с таким мужеством и умением, то мы потеряем всю бронетехнику еще по пути к Стамбулу.
В этот момент на столе зазуммерил полевой телефон. Командир взял трубку, назвался и молча выслушал доклад.