Доктор. Да, да, Смит, я слышу, я сам отвечу. Алло, главный врач слушает… Что, что? Не разобрал… Алло!.. Вот черт, совсем разъединили. Тебе звонят, ты отвечаешь, какая-то пташка щебечет, чтобы ты положил на минуточку трубку, она тебя сейчас соединит, а с кем – провались я, если понял. Может, с Букингемским дворцом? Алло, я слушаю, ваше величество, чертовски мило, что вы позвонили! Да, конечно, ваше величество, в пять часов вполне удобно. В придворных костюмах или это будет официальный прием и надо быть во фраках? Что? Алло! Да, да… Да, Эхинокук, кто же еще… Что-о? О господи, это же в самом деле королева, вернее, почти королева. Доброе утро, сэр Фредерик, извините, не сразу узнал… Ах, ну что вы, что вы, сэр Фредерик, в любое время дня и ночи, если только я не… М-м. Воскресенье. Так-так… Разумеется, я не могу сказать "нет". Но если бы вы, со своей стороны, сочли возможным, сэр, отложить на неделю. Дело в том, что мне еще… ну, конечно, сэр Фредерик, если вопрос стоит так, то не о чем и говорить. Да… В воскресенье. Очень хорошо, сэр… Ничего не имеют возразить, нет, нет, сэр Фредерик. Будем счастливы. Большая честь видеть вас у себя. Да, сэр… И вам всего наилучшего, сэр. (Кладет трубку.) И вам всего наилучшего, от сэра слышу, мое почтение, сэр! Да, прости-прощай душевный покой, прощай привольное житье!.. Все, Смит, кончилась беззаботная жизнь. Вон, ласточкой взмыла – и нет ее. А знаете почему? Сэр Фредерик, собственной персоной. Лорд-мэр. Епископ. Мэрша и епископша. Секретарь муниципалитета – с супругой, как водится. Добрая половина министерства с Уайтхолла. Прибудут в воскресенье. С официальным визитом. Флаг, что ли, вывесить. Расстелите алые дорожки в коридорах. Чай, сдобные булочки с кремом… Но выпивки они у меня не получат. Здесь клиника, а не загородный клуб. Ничего спиртного, никаких фильмов, танцев и бильярда… А ведь это мне отчет Робинсона подгадил… толковый малый, что и говорить, даже слишком. Говорил же ему: поменьше мелодрамы! Теперь им желательно увидеть мой эликсир. Вынь да положь. Но я не готов к демонстрации! Кто я такой, по-ихнему? Они бы еще спутник потребовали с меня или батискаф… Ладно. Надо действовать. За дело, мой друг, засучив рукава! Они приедут в воскресенье. Вот что: наберите-ка мне три шестьдесят семь восемьдесят шесть и оставьте одного, у меня частный разговор.
Санитар Смит набирает номер, передает телефон доктору и выходит.
Алло, ты, мама? Это Джек… Да, да, спасибо, у меня все в порядке, мама. Послушай… Минуточку, мама, я как раз хотел сказать… Я позвонил сказать, что не могу быть в воскресенье. Да, я не предупредил тебя раньше, зато сейчас предупреждаю. Пойми, мама, я не могу быть в воскресенье, потому что сюда приедет важная персона из министерства здравоохранения и с ним разные шишки, будут осматривать клинику, я должен быть на месте… Нет, мама, тебе с ними встретиться совершенно невозможно. Это не гости, а официальный визит и… Дорогая, мне самому очень жаль. Я не меньше тебя люблю, когда я дома… О, вот как? Разве я ее приглашал?.. Бога ради, позволь мне самому приглашать девушек к чаю, по собственному выбору… Да, да, знаю, Джойс – очень милая девушка, очень славная и, конечно, будет прекрасной женой какому-нибудь болвану… Ну хорошо, хорошо, мама. Извини, вырвалось. Язык острее меча, нож быстрее слова – как там говорится, не помню. Я не хотел грубить. Извинись за меня, скажи Джойс, что я очень сожалею. Если ты непременно хочешь позвать ее к чаю, то, может быть, на той неделе…
Слышен собачий лай.
(Замечает собаку.) Это что такое? Пошла вон! На место! На место! Смит, эй, Смит!
Входит санитар Смит.
Уберите отсюда собаку! Кто ее впустил? Здесь в комнате собака, я кладу трубку… Да нет же, мама, тут огромный кровожадный пес… Прости, мама… Нет!! Звони на будущей неделе. (Бросает трубку и передает телефон Смиту.)
Где она? Вон, вон! Куда? Держите ее! Не пускайте!
Бегают за собакой по сцене.
Господи ты боже мой, головой нужно думать: гоните ее к двери! Ну, давайте, заходите оттуда, да не бойтесь, ближе, ближе, не укусит…
Укушенный Смит вскрикивает.
За дверь ее!
Собаку выгоняют из комнаты и захлопывают дверь, с облегчением переводя дыхание. Но лай раздается снова, на другом конце сцены. Входит Киснет с собакой.
Киснет. Спокойно, мой мальчик, спокойно. К ноге. Ну, будь умницей. Гектор, Гектор!.. Доктор, простите, честное слово, я тут совершенно ни при чем. Он, видно, удрал, а я хотел его поймать…
Доктор. Робинсон… Где Робинсон?
Появляется санитар Робинсон.
Кто впустил сюда собаку?
Робинсон пожимает плечами.
Одним словом, надо ее отсюда убрать. Приманите ее чем-нибудь. Принесите еды. Быстро! А я откуда знаю, какой еды? Мясо, яйца, рыбу… Живее!
Санитар Робинсон выходит направо.
Киснет. Осторожнее, доктор, смотрите, он начал рычать? По-моему, вы его разозлили.
Доктор. Стойте и не двигайтесь. Смит! Я сказал: не двигайтесь. Робинсон, где вы там?
На сцену выходит санитар Робинсон с тарелкой в руках.
Доктор. Что у вас? Жаркое? Отлично, надо полагать, она ест жаркое. Теперь привлеките ее внимание и уведите ее… Спокойнее, не спугните… Эй, собака, смотри, вон тарелка жаркого, гляди, какое отличное жаркое… Ну же, собака, будь умницей. Лязгните зубами, Робинсон, постарайтесь, черт возьми, приманить животное. Мясо, мясо, мясо!.. Как, вы говорили, ее зовут?
Киснет. Гектор.
Доктор. Гектор, Гектор, на, на, на! Гектор, ну, умница, иди к доктору. Вот, правильно, иди сюда. Дайте мне тарелку… (Берет у Робинсона жаркое.) Вот, гляди: у доктора мясо для Гектора, мясо для Гектора у доктора… У доктора для Гектора, у Гектора для доктора… тьфу! Мясо, мясо, мясо! (Пятится в нишу, ставит тарелку перед собакой на пол и быстро выбегает, плотно задернув за собой занавес.)
Лай раздается глуше.
Уфф! Чтоб ты лопнул от этого мяса! Откуда взялась собака? Это Горлопэна? М-м?
Киснет. Понимаете, доктор, я только…
Доктор. Вы только суете нос в чужие дела, так? Свой красный, толстый, блестящий нос, мистер Киснет. Он у вас слишком налит кровью, мистер Киснет, такому нужен хороший холодный компресс. Я буду иметь это в виду. Уйдите с глаз моих.
Киснет выходит.
Так, насчет собаки. Пойдите туда к ней и осторожно – осторожно! – посадите ее в корзинку. Корзинку крепко перевяжите и возвращайтесь… Только осторожно… и заприте за собой дверь. Не зевайте.
Санитар Робинсон уходит.
Итак, подготовка к воскресенью идет полным ходом, можно ни о чем больше не беспокоиться. Эликсир доходит, как и предусмотрено планом. Сэр Фредерик и его приближенные тоже доходят в соответствии с планом, собака в корзинке – опять по плану… Бог мой! Больные… Совсем забыл о них. Вдруг подкачают?.. Мигом проверить! Всех пятерых. Подготовить к осмотру. Рентген и все прочее. Робинсон!
Из ниши входит санитар Робинсон с пустой тарелкой в руке. Сбоку входит миссис Летузель.
Все в порядке? Тогда ступайте и подготовьте все для срочного осмотра. Все пять рентгеновских снимков и остальную музыку. Смит, вы меня слышите?
Летузель. Доктор Эхинокук, простите, но, по-моему, это совершенно недопустимо. Это просто грубо – вырывают тарелку прямо из рук, я пожалуюсь начальству…
Доктор. Сестра, сестра! Сестра Браун, сестра Джонс, подготовить к срочному осмотру всех пятерых…
Доктор и санитары, расходятся в разные стороны, торопливо пробегают медсестры.
Летузель. Может быть, конечно, мне дали по ошибке блюдо другой диеты, откуда мне знать, мне не говорят, но разве так можно, сначала принесли обед и вдруг, ни слова не говоря, выхватили из рук…
Доктор(на ходу). Истории болезни, температурные листы, давление, живо, живо. Сестра Браун, сестра Джонс, куда вы все пропали?
Летузель. Я не успела даже разглядеть хорошенько, что было в тарелке. Кажется, говядина и почки. Но какая приправа и какой гарнир? Запеканка… на сале или с соусом… или картошка?.. Не знаю… Я, кстати, не люблю запеканку на сале… Но хотелось бы все-таки знать…
Входит медсестра Джонс.
Понимаете, я хотела бы все-таки знать…
(Выходит вместе с сестрой.)
Сцена пятая
Голос из репродуктора: "Внимание, просим внимания. Важное сообщение. Срочное объявление. Настоятельно и безотлагательно. Мистер Киснет, мистер Горлопэн, мистер Эльфик, миссис Гнилль, миссис Летузель, просьба всем немедленно явиться в рентгеновский кабинет для срочного осмотра в соответствии с распоряжением главврача. Санитары и сестры должны обеспечить немедленную явку миссис Летузель, миссис Гнилль, мистера Эльфика, мистера Горлопэна, мистера Киснета для срочного медицинского осмотра. Важное объявление. Срочно. Внимание. Внимание. Сестры и санитары, просим внимания, внимания…"
Старики (кроме миссис Гнилль) мечутся на верхней площадке, подгоняемые медсестрами. Затем они спускаются вниз и, пересекая сцену, выходят с другой стороны. Навстречу им торопятся санитары. Четверо стариков с сестрой Браун снова появляются наверху и усаживаются в ряд. Внизу опять входят санитары, с ними доктор.
Доктор. Все в сборе? Один, два, три, четыре…
Сестра Джонс вкатывает на нижнюю сцену кресло-каталку с миссис Гнилль.
…и миссис Гнилль. Прекрасно. Сестра Браун, мне нужно провести всесторонний осмотр каждого больного, и по возможности без задержки. Время, как и терпение, на пределе, помните это. Всех разденьте и держите наготове как вызову – сразу запускайте. Ясно? Мистер Робинсон, мистер Смит, займитесь рентгеном, и чтобы негативы были у меня на столе, как только я подам знак. Сестра Джонс, вы останетесь внизу, будете помогать при осмотре. Все. Ну, поехали. Я начну с миссис Гнилль ровно через минуту.
Санитары уходят. Сестра Джонс подымает с кресла миссис Гнилль и выводит ее через задние двери. Через другие двери выходит доктор.
Киснет(поет).
Стояли пять зеленых
бутылок у стены,
пять маленьких зеленых
бутылок у стены.
Одну из них взял доктор.
А мы что – не нужны?
Зачем еще четыре
мы существуем в мире?
Никто не скажет толком,
зачем по темным полкам
пылиться мы должны?
Этого явления не в силах объяснить маститый наш ученый. И вот он сидит и ломает голову, обдумывая основания и толкования, мнения и суждения и всевозможные разночтения, а также все мыслимые непредвиденные затруднения, разладки и неполадки, естественные и противоестественные, подброшенные таинственной волей или рукой слепого случая… (Чихает, кашляет, сморкается.) Доктор Эхинокук проверяет состояние нашего здоровья. Как ваше здоровье, миссис Летузель?
Летузель. Хорошо.
Киснет. Мистер Эльфик?
Эльфик. Хорошо, только вот боли в области сердца…
Киснет. А мистер Горлопэн? Мистер Горлопэн! Ответьте мне – меня вам нечего бояться. (Шепотом.) Я его спрятал, гав-гав-гав! Спрятал, спрятал, все в порядке.
Горлопэн оживляется.
Ну, так как же здоровье?
Горлопэн. Да господи, я… да я…
Летузель. А как у вас со здоровьем, мистер Киснет?
Киснет. Да вот, знаете ли, слегка простудился. Надеюсь, ничего серьезного, но в такую погоду…
Летузель. Не тревожьтесь. Я вот ничуть не тревожусь. Сижу спокойно и помалкиваю.
Горлопэн. Киснет, неужели…
Эльфик. Мадам, неужели…
Горлопэн и Эльфик(вместе.) …сегодня настал тот самый день?
Летузель. Я говорю, что сижу спокойно и помалкиваю.
Эльфик. Да, да, конечно. Молчание. Тссс! (Прикладывает палец к губам и многозначительно смотрит на Летузель.)
Киснет прикладывает палец к губам и смотрит на Горлопэна, тот прикладывает палец к губам, и смотрит на Киснета. Внизу сестра Джонс вводит миссис Гнилль в чем-то вроде белой ночной сорочки. Из противоположной двери появляется доктор.
Доктор. А-а, миссис Гнилль. Как сегодня ваше самочувствие? Все нормально? Мистер Робинсон, снимок сделан?
Санитар Робинсон выглядывает из ниши и кивает.
Ну-с, миссис Гнилль, только не волнуйтесь, обычный медосмотр, отчеты, знаете ли, морока, ничего особенного, ничегошеньки, дорогая, проверка, так оказать… Скажите – а-а-а!
Гнилль. А-а.
Доктор. Теперь – няня!
Гнилль. Скажите, пожалуйста, доктор, что означает эта тревога?..
Доктор. Няня!
Гнилль. Но мы вовсе не больны чем-нибудь опасным, доктор. Я так чувствую себя просто превосходно. Доктор, зачем вам… няня?
Доктор(склонившись над ее коленями, примеривается молоточком). Раз-два-три: оп-ля! (Кричит за сцену.) Подготовить миссис Летузель!
Гнилль. Прошу вас, доктор, скажите, зачем все это нужно?
Доктор. Раз-два-три: оп-ля! Отлично, отлично. Водослив работает нормально?
Гнилль. Как, простите? Ах, ну да, да, мне кажется…
Доктор. Мне тоже кажется, что да. Благодарю вас. Это все… Ну, а сами-то вы, миссис Гнилль, как вы сами чувствуете: вы сейчас в хорошем состоянии? Я бы сказал, в хорошем. Даже – в наилучшем. Скорее всего, я вами очень доволен. Пожалуй, еще много-много лет… мы можем вам гарантировать еще много долгих лет. Ну, ладно, милая, кончим с вами. Сестра!
Медсестра Джонс уводит миссис Гнилль.
Робинсон, снимок готов?
Санитар Робинсон выходит из ниши и передает доктору снимок.
Отлично, отлично. Тут тоже мелочи, помажем йодом – и все пройдет… Она нам подходит. Пишите: миссис Гнилль, итог положительный.
Санитар Робинсон записывает.
Давайте Следующего. Миссис Летузель! Смит, снимок сделан?
Санитар Смит выглядывает из ниши и отрицательно качает головой.
Так поторопитесь, и сразу ее ко мне, когда сделаете.
Санитар Робинсон скрывается в нише. На верхней площадке снова появляется медсестра Браун.
Киснет(поет).
Зеленые бутылки
стояли вчетвером.
Еще одну взял доктор,
чтоб дать больному бром.
Остались три бутылки,
построенные в ряд,
как перед боем трое
встревоженных солдат,
готовых к смерти, к бою
и грохоту гранат.
Стоят они втроем,
и ждет их смерть иль слава
и пушек грозный гром!
Я-то был в Пассендейле, страшно вспомнить. Четыре года служил во вспомогательном корпусе, снабжал шерстяными носками солдат, которые губили себе ноги в сырых окопах. Поверьте, это было ужасно, кровавая каша. У меня кровь стыла в жилах. (Кашляет, сопит, чихает.)
Внизу медсестра Джонс вводит к доктору миссис Летузель в белой рубахе.
Летузель. Доктор Эхинокук, это выходит за рамки внутреннего распорядка клиники. Я хочу знать, доктор, и это будет только справедливо в отношении тех, кто уже немолод и пережил две мировые войны…
Доктор. Ну, ну, ну, только не волноваться, миссис Летузель, – обычный медосмотр, для порядка, знаете ли… Скажите – а!
Летузель. А!
Доктор. Няня.
Летузель. Доктор!
Доктор. Няня.
Летузель. Няня.
Доктор. Прекрасно.
Летузель. Вы находите?..
Доктор. О, да… Раз-два-три: оп-ля!
Летузель. Оп-ля!
Доктор. Раз-два-три… Что такое?
Летузель. Что случилось, доктор?
Доктор. Еще разок. Раз-два-три: оп-ля! О-ля-ля! Будем считать, что это местное. К воскресенью пройдет. Только не надо волноваться, дорогуша, нет ни малейших причин волноваться. (Кричит наверх.) Мистер Горлопэн! Подготовить мистера Горлопэна.
Сестра Браун уводит Горлопэна с верхней площадки.
Ну, а вообще-то мы как? Ходим, судачим, читаем газеты? Как водослив?
Летузель. О, безусловно, я ни минуты не сомневаюсь…
Доктор. Не сомневаетесь? Отлично, отлично. А водослив?
Летузель. Уверяю вас, доктор, я совершенно, совершенно уверена…
Санитар Робинсон приносит рентгеновский снимок.
Та-ак… Отлично… Кажется, да. Обычный медосмотр, любезнейшая… А? Ах, да, да. Еще много-много лет. Состояние прекрасное. Прекрасное. Ну, бегите к себе.
Медсестра Джонс уводит ее.
Годится. Положительный итог. Пометьте: не очень большую дозу. По-моему, не ниже тридцати пяти, тридцати лет. Она, я думаю, и не была никогда моложе. А сейчас и вообще не стоит рисковать. Мистера Горлопэна, пожалуйста, как только он будет готов. Он у меня не вызывает беспокойства, и Эльфик тоже. Но вот Киснет. Ладно… посмотрим.
Санитар Робинсон возвращается в нишу.
Киснет. Два зеленых пузырька остались у стены. Два зеленых… Остались у стены.