Антилирика - Трищенко Сергей Александрович 2 стр.


* * *

– Ты нужен мне, как зайцу – стоп-сигнал, –
Сказала ты – и всё вокруг погасло.
Я чуть от огорченья не упал –
Лишь потому, что было слишком грязно.

И в лес ушёл – подснежники искать,
Ведь всё-таки весна, а не иначе…
Твои слова… хотел бы я узнать,
Что для меня они такое значат?

Я шёл и думал: "У кого б спросить?
У зайца разве? – где его отыщешь.
Сейчас в лесу впустую колесить,
А раньше зайцев здесь водились тыщи!

Как человек природу распугал!..
А человек ведь тоже часть природы…
Я шёл и вдохновеннейше слагал
Природу прославляющие оды.

А вот и заяц – под кустом уснул.
Едва к нему я тихо наклонился,
Как вдруг чихнул и зайца я спугнул.
Он в воздух взвился, наутек пустился.

– Постой, косой! – кричу, что было сил. –
Спросить хочу!.. – увы, надежды мало.
Но что такое? Заяц – тормозил:
Два стоп-сигнала сзади полыхало!

* * *

Чтоб узнать, горячее ли сердце,
Надо плюнуть на него сначала:
Зашипит слюна, пойдет вертеться,–
Значит, верно: жара в нем немало.

Если ж от плевка оно остыло
Так, что не поднялся и парок –
Значит, не таким горячим было.
Иль холодным слишком был плевок.

* * *

Я вдохновлен твоею наготой –
Ко мне вернулись творческие силы,
Я болен был душевной пустотой,
Ходил вокруг да около могилы.

Но на тебя сегодня посмотрел
И понял я, что жить на свете стоит.
В обход указа снова охмелел,
Но ни ОМОН, ни СОБР меня не словит.

Смотрю я на тебя, стихи пишу,
Дышу взволнованно и беспокойно.
Сказала ты, что я не там дышу,
Добавила ещё, но непристойно.

Ты в чём меня решила обвинять?
Неявные проклятия бормочешь…
Никак тебя я не могу понять:
Держи стихи! Чего ещё ты хочешь?

* * *

Я из мёртвых воскрес –
Вот спасибо друзьям:
Отыскали могилу и вырыли.

Из могилы я лез
Всё ж без помощи, сам:
Меня силы пока не покинули.

А как вылез, смотрю –
Все разинули рты,
Как птенцы в ожидании мошки.

Я дошел до черты:
Сунул палец в ноздрю,
Стал искать в голове мыслей крошки.

Пустота в черепке!
Ни извилины нет,
Хоть бы слабая тень настроения.

Только пыль на руке,
Только пара монет,
Да и те – не имеют хождения.

Мне, ребята, вас жаль,
Зря старалися вы,
Зря лопаты землёю вы пачкали.

Лучше бы магистраль
Вы вели из Тувы,
Загребали бы денежки пачками.

Я воскрес, но не жив,
И стою, недвижим,
Так молчу – самому неприятно.

Что же – начать со лжи?
Кто-нибудь, подскажи!
А не то мне придется обратно.

* * *

Я из себя стихи тащу, как из сортира
Приговорённого к расстрелу дезертира.

* * *

Я наступал на горло песне,
Стыдился я её лица…
Она же пела всё чудесней,
Хоть и с обратного конца.

* * *

Я не люблю комиссионный магазин –
Там продается отработанный бензин,
Вчерашняя заря, лист ноября…
Там скучно, откровенно говоря.

Там вещи есть, ненужные владельцам
Владельцы, надоевшие вещам.
Огромный разум, недовольный тельцем,
А в жирном теле разум отощал.

Здесь на прилавках битые надежды,
Слепая жалость, брошенная честь –
Всё то, что людям было нужно прежде
И что теперь мешает пить и есть.

Нет, люди не теряли стыд и совесть,
Не променяли душу на уют:
В ломбард их сдали, очень беспокоясь,
Что маловато денег выдают.

Сюда я пунктуально пришагаю,
Как свистнет рак под дождичком в четверг.
…Теперь ты понимаешь, полагаю,
Причину, почему тебя отверг?

* * *

Я прошу: не плюй мне в душу!
Что, другого места нет?
Лучше ты меня послушай,
Лучше сбегай в туалет.

Там плевательницы строем
Образуют дружный ряд.
Ну, беги – Господь с тобою! –
Там удобней во сто крат:

Там, хоть ты и не мечтатель,
Мысли сами прибегут.
Это знал изобретатель,
Создавая сей уют.

Ты сидишь на белом чуде,
Где вода журчит внутри…
Твердо знаешь: что-то будет –
Бог с тобою говорит.

Рассуждает бесподобно
Он о тайнах бытия.
Умно, правильно, подробно,
Знает всё – от "а" до "я".

Начиная с Сотворенья
И до Страшного Суда.
Ты клянешься с умиленьем,
Что ещё придешь сюда…

Говорить приятно с богом:
Хоть и лика не видать,
Осеняет понемногу
Эта божья благодать…

Верно: исповедь – искусство,
Бог хороший дал урок.
На душе – легко и грустно…
Можно дёргать за шнурок.

* * *

Я восхожу на эшафот.
Меня топор и плаха ждёт.
В последний раз я бросил взгляд
На замеревший первый ряд.

Отныне больше никогда
Не возвращаться мне сюда.

Не будет лёгкий ветерок,
Дыша, моих касаться щек.

Не будет дождь меня мочить –
Простуду незачем лечить.

В последний раз взлетел топор –
Как беспощадно он остёр!
Жизнь пресекает он без мук…
Вот головы раздался стук
И оросила кровь помост

И я во весь поднялся рост,
Отвесил зрителям поклон,
Содрал проклятый капюшон,
И положил топор в футляр –
Над ним ещё струился пар…

Последний не сдержал я плач:
Идет на пенсию палач!

Посещение стоматолога
(зубоскальство)

Оробело вхожу я в зубной кабинет.
Я как будто бы здесь и меня как бы нет…
Не касаюсь земли, будто в пятках душа,
В голове лишь нули, не пойму ни шиша…
И трясёт меня, что телефонный звонок,
И скулю, и скулу зажимаю меж щек.

Для чего я пришёл под стеклянную дверь?
Знаю: не избегу я за дверью потерь.

Видел я, как вошёл, заговорщиков ряд:
Что-то шепчутся или тихонько сидят
И огромную щёку подпёрли рукой.
Не за пазухой камень у них – за щекой.

Здесь секретнейший штаб, но я знаю пароль:
Словно пропуск и ключ – окаянная боль.
Только стоило взвыть – и медсёстры спешат,
Затыкают мне рот – невозможно дышать.

Помогите же мне, помогите!
Прямо в кресло скорей усадите,
Но сажайте не кверху ногами –
Разойдемся иначе врагами.
Не бубните, что "так удобнее" –
У меня переломится шея!

Живо к креслу меня прикрутили
И укол трёхлитровый вкатили, –
Дескать, новокаина блокада.
Мне блокады подобной не надо!
Чем я буду её прорывать?
Не умею ведь я воевать.

Стали мне меж челюстей домкрат вставлять,
Челюсти домкратом этим разжимать.
А домкрат-то был гидравлический,
Смех напал на меня истерический:
Масло в рот мне брызжет, как хочет
И ужасно меня щекочет.

Вот и врач подошёл, наконец,
И сестричке: "Готовьте свинец!"
Значит, будут его расплавлять
И горящим мне в глотку вливать.

Я домкрат пополам раскусил
И врача еле слышно спросил:
"Ведь свинец – это канцероген?
Он на мой повлияет ген.
На кого стану я похож?
Лучше олово влейте, что ж…"

Врач ответил тогда: "Замолчи!"
Буровую машину включил.
Произнёс он, над ухом окая:
"Будет Кольская сверхглубокая!"

И вонзился бур, и полез он в зуб,
Я ревел, как зубр, хоть душой не груб.
Зубы ободрал, рот порвал по швам…
Хорошо бобрам, хорошо мышам!
Зуб у них растёт, а они грызут,
Им не страшен чёрт – в порошок сотрут.

Но бурение шло, и тупился алмаз,
Вместо слёз порошок выбивало из глаз.

Вот и керн уже здесь, он пришел на-гора,
Там и золото есть, и вольфрам, и уран,
Серебро, и слюда, и бокситов мешок…
И я понял тогда, что конец мне пришёл.

Я ведь вам же не месторождение!
Поимейте ко мне снисхождение.

Буркнул врач что-то вроде как "Эксперимент!"
И сестричке опять: "Приготовьте цемент!"

Будут, видно, плотину строить…
Может, я окажусь героем? –
Дам сто двадцать замесов в смену –
Не отыщете мне замену!

Возведу Днепрогэс на окраине рта –
Всё равно меж зубов у меня пустота.
Что ж плевкам – понапрасну лететь?
Генераторы будут вертеть.

Рот раскрыт широко, и слюна всё течет,
Предвкушая, как видно, грядущий почет.

Чтобы досуха высушить рот,
Врач охапочку ваты берет
И вбивает промежду зубов
С молодеческим криком "Готов!"

Ему мой широко раскрытый рот
Представился, как вход в тоннель метро.

Пою тебе хвалу, узбекский хлопок!
Теперь ушами не смогу я хлопать,
Они снаружи и внутри – все в вате,
Как будто врач стремится вырывать их.

Уж лучше бы из ваты сделать джинсы,
Подняв Легпром в сияющие выси.
Зубов бы чуть поменьше мы лечили –
И каждому по джинсам бы вручили.

Но закончилось издевательство,
Врач последнее выдал ругательство –
Что-то вроде "Зайдите ещё!"
Я зубами последними – щёлк!

Отвечаю – "Спасибо, дружок,
За тобою остался должок.
Ты теперь приходи, пусть не вдруг,
Я тебе приму, я – хирург!"

* * *

Удивительно жёлтый закат!
Будто кто-то нагадил на стенку,
Или выставил в форточку зад,
Или йодом измазал коленку.

В рот засунул китаец банан,
Или льва накормили лимоном,
Повар в плов пересыпал шафран,
Ос на мёд село три миллиона.

Инкубатор цыплячий бурлит,
Или лютиков полное поле,
Море спелых колосьев вдали
И ладоней сухие мозоли.

Как пустынное царство песка
Или лист газетёнки бульварной,
Или же перезрела тоска,
Заглядевшись на бок самоварный.

Словно воском залит канделябр,
Иль патроны обоймой зажаты…
Ну а что вы хотите? Октябрь.
Все желтеет. И даже закаты.

* * *

В плотных слоях атмосферы
Двигаюсь, но не сгораю.
Мог бы приблизиться к раю,
Но не хватило мне веры.

Крыльев обидная площадь:
Декоративны – и только.
Силою тоже не лошадь:
Крепок, но всё ж не настолько.

Так для чего же мне крылья? –
Напоминаньем, что тля?
Тщетны к полёту усилья,
А под ногами – земля.

* * *

Лишь гениальное просто –
Не простота гениальна:
В горле застрявшие кости
Тащат из дырки анальной.

Час торжества наступает
Непрофессионализма:
Руки марать не желая,
В глотку вставляется клизма.

Есть дисгармония силы,
Если та сила – не знанье:
Бредом для сивой кобылы
Станет нам образованье.

Нам ли со сложным возиться? –
Мы по-простому умеем:
Там, где должна быть жар-птица,
Ищем зелёного змея.

* * *

Путь далек до Типперери,
Далеко шагать.
Мы устали, словно звери,
Есть хотим и спать.

Котелок колотит в спину,
Режет грудь ремень.
Дай тебя я в морду двину –
Что молчишь, как пень?

Рассказал бы лучше сказку,
Или анекдот,
Чтобы смех ударил в каску,
Оглушив народ.

Чтобы зашагали ноги,
Чтобы сон исчез,
Чтоб капрал растаял строгий,
Хромоногий бес.

Мы идем вторые сутки,
Дремлем на ходу.
Ни одной весёлой шутки –
Все чего-то ждут.

Может, впереди сраженье,
Ну а может – нет.
Разрядил бы напряженье
Пошленький куплет.

Пусть беззлобная подначка
Шевельнёт всех нас.
Разговорчик был бы начат,
Да и не угас.

Ничего не остаётся –
Глушит тишина.
Даже пусть капрал ругнётся –
Только б не она.

Пусть уж вспомнит в полной мере
Бога, духа, мать…
Путь далёк до Типперери,
Далеко шагать

Совет старушке

Ленивая кошка не ловит мышей,
Ленивый мальчишка не моет ушей
Ленивая мышка не выроет норку,
Ленивый мальчишка не любит уборку
Ленивая мушка не хочет летать,
Ленивый мальчишка не хочет читать.
…………………………………………………….
Что делать, скажите,
добрейшей старушке..?

Юнна Мориц "Трудолюбивая старушка"

Не скармливать кошке молочную пенку,
За хвост её взять, раскрутить и – об стенку,
И чтоб на стене, рот раскрыв обалдело,
Ленивая мушка в то время сидела.

Ленивую мышку – в кастрюльку для супа,
И если ленивый мальчишка не глупый,
То он, поразмыслив, сам сделает вывод,
И больше не будет мальчишка ленивым.

* * *

Как вырвать из сердца любовь?
Проще простого –
Сеять её вновь и вновь,
Снова и снова.

Как появятся ростки,
Тонкие и нежные –
Обрывать им лепестки
Яростно, небрежно и

Вырывать их с корнем
С криками "Эх, дёрнем!"–

Чтоб не выросла большая,
Ведь дышать она мешает.

Как регулярно пропалывать сердце,
Будет ей просто некуда деться.

Хорошо, если сердце – не камень.
Что с камнем – разбить кусками?

Но росток врастает в гранит,
А без сердца ты – инвалид.

Сердце должно быть рыхлым и мягким,
Словно земля огородной грядки,
Чтобы свободно ростки вырывались
И корешки даже не оставались.

Ранка чуть будет кровоточить,
Но не спешите её вы лечить:
Само заживёт – легко и без паники,
Если чуть-чуть добавить органики.

В качестве этакого удобрения
Я предлагаю свои стих творения.

* * *

Белая мышь на простыни –
Разве её найдешь?
Было бы, в общем, проще бы,
Если б то была вошь:

Руку подставил левую,
Миг – и она ползёт.
Мышь же сидит несмело и
Наволочку грызёт.

Где она тут скрывается?
Снег – отыщи в снегах.
Сколько же можно маяться?
Как победить свой страх?

Глупо стоять, как статуя –
Скоро ведь надоест.
Где же сидит хвостатая?
Вдруг что-нибудь отъест…

И не до светского вида тут –
Хочется спать сейчас.
Разве, быть может, выдадут
Красные точки глаз?

Многое сразу вспомнится
И проживётся вновь.
Стоило ль беспокоиться?
Может быть, это кровь?..

Где ж притаилась, гадина!
Да до каких же пор!..
Сыра ей бросить надобно –
"Чеддер" или "рокфор".

Кофе подать ей в чашечке,
Всыпать кило конфет…
Трудно же ей, бедняжечке:
Хочется есть, а – нет.

Кошка бы враз учуяла,
Где эта мышь сидит,
Только вот не хочу ей я
Портить кроватный вид.

Здесь ни к чему иронии:
Кошку – какую брать?
Чёрную – нет гармонии,
Белую – вновь искать.

Белого пса разыскивать
Так же придется мне…
Тихо, вот что-то пискнуло!
Чудится, что ль, во сне?

Спать до того уж хочется –
Хоть мышеловку ставь,
Может, поможет творчество? –
Чистого нет листа.

Если ж писать на простыни –
Тут же вот, где сидишь,
То невозможно просто мне
Не натолкнуться на мышь.

* * *

Вы говорите "не погиб"?
Вы говорите "просто умер"?
Не съела стая хищных рыб –
Нашел он ядовитый гриб
И смолк, как телефонный зуммер?

Увы, не падал на ледник,
Не расплескался алой пеной:
Червяк заполз за воротник
И он скукожился и сник,
Стал паутиною пристенной.

Да, грудью не ловил свинец,
Не заслонял друзей бегущих.
Бесславно встретил свой конец
"Полугерой – полуподлец",
Каких немало средь живущих.

Не грусть точила, не тоска,
И даже не изгрызла совесть. –
На всё взирая свысока,
Не думая почти пока
И ни о чём не беспокоясь

Не замечал бегущих дней,
Ни расстоянья до любимой,
В полумечте и полусне,
Хотя был рядом, все же не
С ней говорил, шагая мимо.

И от людей давно далёк,
И от себя так удалился:
Мечту впуская на порог,
Ей назначая новый срок,
На всё на свете молча злился.

Так уходил всё дальше в даль,
Не замечая тех, кто рядом,
Даря не радость, а печаль,
Неся неясную мораль
Артиллерийского снаряда.

Пора причину пояснить?
Но, прилетая мимо цели,
Не может жизни он ценить:
Когда со светом рвется нить,
То все причины не при деле.

Гадайте, пошлости гоня:
Что, съел голодный аллигатор?
Упал с горячего коня?
Нет, глубоко внутри меня
Сработал самоликвидатор.

* * *

Всё умерло: вера, любовь,
Осталась в живых лишь надежда.
Волнует по-прежнему кровь
И взгляд просветляет, как прежде.

И жить заставляет опять,
Вставать из постели поутру,
Конечности передвигать,
И что-то советует мудро.

Но уши закрыты словам –
Желанье угасло с мечтой.
Быть может, она и права,
Живая надежда. На что?

* * *

"Когда брожу по Подмосковью"
В тени огромного слона,
"Природа шепчет мне с любовью
Свои заветные слова":

"Ветвятся хоботы и уши
И колосится ряд хвостов,
Простую истину послушай:
Россия – родина слонов!"

Они здесь вызреют на грядке
Соломой скрытые от глаз,
И сердце млеет сладко-сладко.
Когда услышит в сотый раз:

"Россия, Россия" –
Ты снова спишь без лишних снов,
"Россия, Россия" –
Россия – родина слонов.

Ты не чеши зазря затылок –
Раскопки показали нам:
Среди осколков двух бутылок
Полтрупа белого слона.

Не нужен нам турецкий берег,
Хургада нам нужна на "ху…",
А что касается Америк –
Не переносим на духу.

И снова смотрим на Россию
И повторяем вновь и вновь –
Пускай о том и не просили:
"Россия – родина слонов".

* * *

На моей ладони
Новенький полтинник
Он горит, как солнце,
Хоть и очень мал.
Будто бы в болоте
Ползая по тине
Золотую рыбку
Как-то увидал.

Если разменяешь
Ровно по копейке
Будет горсть монеток
Хоть какой-то вес.
Можно посчитать их,
Иль игру затеять:
Взять да и подбросить
Прямо до небес.

Если бросить жалко
И менять противно,
Все ж полтинник целый,
Хоть и малый он,
То распорядись им
Очень эффективно:
Спрячь поглубже в банку
И скопи мильён.

Назад Дальше