Несчастная, казалось, только и ждала этого. Громко зарыдав, она бросилась на грудь госпоже Жакмен, и, прижавшись к ее плечу, тихо повторяла сквозь слезы:
- Простите меня, простите!
Затем, обернувшись к Аврелии, она сказала:
- Ты тоже прости меня, Аврелия! Да, ты была права. О, дай мне выплакаться. Сомнения мои исчезли. Да, Аврелия, я верю тебе. Ты, поистине, неземное создание, страдающее вместе с нами и прощающее нам наши грехи. Теперь я знаю, что ты сумеешь защитить Урсулу гораздо лучше, чем я. Да благословит тебя Господь!
- Ты хорошо сказала, Селина, - заметила госпожа Жакмен, - сердце твой лучший советчик. В нашей общей защитнице ты должна видеть святую.
- Или, по крайней мере, преданную подругу, - сказала Аврелия, беря за руку Нини. - Ну как, ты по-прежнему хочешь, чтобы я отдала тебе Урсулу?
Нини Мусташ не успела ей ничего ответить, ибо разговор их был внезапно прерван доном Жозе.
Поспешно подойдя к Аврелии, он шепнул ей на ухо несколько слов.
Выслушав его, графиня слегка побледнела и откинулась на спинку кресла.
- Я думала, что мне удастся избежать этой встречи, - прошептала она. - Но раз это необходимо, то да свершится воля Божья.
Голос ее постепенно окреп.
- Вы можете говорить громко, дон Жозе, - решительно сказала графиня, - итак, повторите, то, что вы только что сказали.
- Некий человек хотел узнать сегодня у вашего швейцара имя хозяина этого дома. Преданный вам швейцар ничего ему не ответил, но этот любознательный господин до сих пор стоит на улице и не отходит от вашего дома. Это не кто иной, как Лежижан.
- Должно быть, он следил за мной! - воскликнула Нини.
- Хорошо, - спокойно сказала Аврелия, - передайте швейцару, что он может ответить на заданный вопрос.
- Вы серьезно намереваетесь принять этого человека? - озабоченно спросил дон Жозе.
- Выслушайте меня, дон Жозе. Лежижан должен увидеться со мной и поговорить. Пусть он думает, что обязан всем этим только собственной хитрости.
Помолчав немного, она продолжала:
- А теперь оставьте меня. Мне нужно собраться с силами для встречи с этим человеком. С ним надо бороться его же собственным оружием. Берегись, Лежижан! Теперь тебе придется иметь дело не с Элен, а с Аврелией!
Дон Жозе, госпожа Жакмен и Нини Мусташ тихонько выскользнули из комнаты.
Аврелия быстро опустила драпри и потушила несколько свечей, создав в будуаре таинственный полумрак. Затем она уселась перед зеркалом и испробовала свою самую соблазнительную улыбку.
Вскоре дверь отворилась и горничная внесла визитную карточку на изящном и очень дорогом фарфоровом подносе.
- Лежижан! - прочла на ней Аврелия и громко добавила:
- Просите этого господина. Я ожидала его прихода.
ГЛАВА XXXV
Лежижан думает, что нашел себе сообщницу
Голос Аврелии проник в самое сердце Лежижана. Смущенный и нерешительный, он неподвижно стоял перед ней и ему невольно казалось, что когда-то в далеком и ужасном прошлом он уже слышал отзвук этого прекрасного мелодичного голоса.
Указав ему на кресло, Аврелия любезно проговорила:
- Я ожидала вашего прихода, господин Лежижан.
- Вы ждали меня?
- Конечно, и, как видите, я не ошиблась. Вы действительно здесь.
В ответ Лежижан лишь низко поклонился.
- У нас с вами общие цели, - тихо произнесла Аврелия, доверительно прикасаясь к руке Лежижана. - Будем откровенны, господин Лежижан, - продолжала она, - еще неизвестно, кто из нас окажется сильнее в этой игре. Однако вы еще не сообщили мне, чему я обязана чести вашего визита. Позвольте мне высказать мою догадку.
Лежижан кивнул в знак согласия и Аврелия, немного помолчав, снова заговорила:
- Ведь вы азартный охотник, не так ли, господин Лежижан? Конечно, я угадала. Итак, сейчас мы оба преследуем одну и ту же цель и цель эта - миллионы банкира Матифо. Совершенно очевидно, что в один прекрасный день пути наши пересекутся и мы с вами встретимся как друзья или как враги. Впрочем, последнее зависит только от нас самих. Вот вам причина вашего визита, уважаемый господин Лежижан, и вот почему я была заранее уверена в вашем приходе.
- Теперь весь вопрос в том, сможем ли мы договориться, - с улыбкой заметил Лежижан.
- Это было бы в ваших собственных интересах, - холодно ответила Аврелия, - иначе вы неминуемо потерпите сокрушительное поражение.
Лежижан молча пожал плечами.
- Вы мне не верите, - продолжала Аврелия, - но уделите мне пять минут и я постараюсь убедить вас в справедливости моих слов. Вы хотите довести графа де Пьюзо до отчаянного положения, в котором у него не останется другого выхода, кроме как выдать свою дочь Киприенну за Матифо. Тем самым вы сделаете Киприенну, сестру Лилы, единственной наследницей не только ее матери, но и престарелого банкира. План этот просто великолепен. В ваших руках Нини Мусташ стала весьма полезным инструментом и, должна признать, вы мастерски использовали ее. Однако теперь этот инструмент выскользнул из ваших рук и Урсула сейчас в моей власти. Как видите, я играю в открытую. Если вы станете моим союзником, то я помогу вам продолжить вашу работу, а Нини, в свою очередь, продолжит работу с графом де Пьюзо.
Если же вы откажетесь от сотрудничества со мной, то могу вас заранее уверить, что столь желанная для вас свадьба никогда не состоится. Не пройдет и двух дней, как граф станет столь же решительным противником этого брака, как и его жена.
- Поскольку графиня решительно против, я не вижу никакой пользы в согласии отца Киприенны, - откровенно заметил Лежижан.
- Сейчас мы поговорим и об этом, - любезно сказала Аврелия, - как вы понимаете, я намеренно препятствовала осуществлению ваших планов, чтобы иметь возможность сказать вам: "Давай поделимся!" Именно с этой целью я и похитила Урсулу, а так же устроила побег графини де Пьюзо в тот самый момент, когда ее присутствие было для вас совершенно необходимо.
- А где сейчас находится графиня?
- Как вы понимаете, мне это отлично известно. Если мы с вами договоримся, то граф получит согласие супруги на брак Киприенны в течение двух дней. Тогда останется только заняться Лилой.
- Разве вы сможете найти ее? - удивленно воскликнул Лежижан.
- Для меня это не составит никакого труда, поскольку я никогда не теряла ее из виду.
- Но зачем же вам нужен сообщник, раз вы так сильны и раз у вас есть на руках такие козырные карты? - недоверчиво осведомился Лежижан. - Почему вы не хотите охотиться за этими миллионами в одиночку? Ведь тогда бы вам ни с кем не пришлось делиться!
- Почему? - спокойно переспросила Аврелия, - да просто потому, что я боюсь вас и хочу видеть в вас друга, а не врага.
- Все это прекрасно, но, если я приму ваше предложение, то мне придется увязывать свои планы с вашими, о которых мне пока ничего не известно. Каковы же ваши намерения в этом отношении?
Аврелия придвинулась к Лежижану и, внимательно посмотрев на него, сказала:
- Вы именно тот человек, который мне нужен, а вам, в свою очередь, необходима такая женщина, как я. Подумайте сами, Лежижан, ведь объединившись, мы сможем перевернуть все это разложившееся общество, которое является нашим общим врагом.
Нам будут принадлежать богатство, роскошь и власть. Первыми жертвами, которых я потребую от вас, должны стать доктор Туанон и полковник Фриц.
- Но ведь полковник - отец Лилы, - вскричал Лежижан, - и, следовательно, он является единственным связующим звеном между нами и миллионами Матифо, конечно, в том случае, если нам удастся устроить брак Киприенны. Тогда…
- И что же тогда? - прервала его Аврелия, - говорю вам сразу, что план ваш слишком сложен. Для моего же плана необходим лишь один союзник и этот союзник - вы. Посмотрите на меня, Лежижан, и скажите, считаете ли вы меня достаточно красивой?
С этими словами Аврелия исполненным тонкого кокетства жестом положила руки на плечи Лежижана и тот почувствовал сквозь тонкую ткань тепло ее тела.
Подняв глаза, он встретился с неотразимым взглядом прелестной сирены.
На лбу Лежижана выступили капли пота и он почувствовал слабость в ногах.
- О, если бы вы только смогли полюбить меня! - вздохнула Аврелия, прильнув к его груди. - И знаете, что я предложу вам взамен своей любви? Миллионы Матифо и репутацию безукоризненно честного и неподкупного человека. Послушайте, чего я добилась. Я отвезла графиню де Пьюзо в убежище, которое она никогда не покинет, ибо иначе ей пришлось бы открыть свой позор мужу и поставить Лилу под угрозу его мести. Теперь графиня смотрит на меня, как на святую! Даже если ей и Киприенне скажут, что я стремлюсь погубить их, они все равно будут на коленях благодарить меня, а если кто-то попытается оклеветать меня перед ними, то они не станут его слушать и просто укажут клеветнику на дверь.
Помолчав немного, Аврелия продолжала свой убедительный монолог:
- Я похитила Урсулу, которой вы сами готовили такую же участь, не так ли? Что вам сказала Нини Мусташ? Скорее всего, она вам угрожала, а она - опасный враг или, по крайней мере, может стать им. Теперь ей известно, что я похитила ее сестру, и как вы думаете, она встретила эту новость? Она проливала обильные слезы у меня на груди, называя меня своим добрым ангелом и провидением.
И Киприенна, когда она овдовеет и я заберу ее состояние, точно так же будет благословлять меня, уверенная в том, что я ее спасительница. Это произойдет в тот самый день, когда я выдам ее замуж за человека, которого она обожает и который является моим верным рабом.
Бросив Лежижану очаровательную улыбку, Аврелия быстро продолжала:
- Это мой помощник, которого можно совершенно не опасаться. Я взяла его на воспитание в то время, когда он был еще беден и невежественен, зато сейчас он стал одним из самых элегантных кавалеров в Париже, и в этом, не скрою, есть и моя заслуга. Вот этого молодого человека, я и хочу сделать миллионером и супругом прелестной Киприенны. Посудите сами, станет ли он противиться собственному счастью?
- А если он все-таки откажется? - взволнованно осведомился Лежижан.
- Дело в том, что он без памяти влюблен в Киприенну и от меня зависит все его счастье. Итак, мы поженим Киприенну и моего протеже, сделав их счастливыми одновременно обогатившись сами. В день свадьбы мы неожиданно находим неизвестного до той поры отца дона Жозе де ла Крус и тут оказывается, что вы - его отец, а я - его мать. Вот в чем заключается мой план. Теперь нам остается лишь отделаться от тех, кому вы позволили принять участие в осуществлении своей идеи. Доктор Туанон…
- О, этот человек не очень-то опасен, ибо он большой трус, - прервал ее Лежижан. - Мы легко заткнем ему рот приличной суммой денег, которая позволит ему вести приятный и беззаботный образ жизни.
- Но нам придется также позаботиться о молчании полковника Фрица, - заметила Аврелия. - Вы не должны иметь к этому никакого отношения. Раз уж мы станем свекром и свекровью Киприенны, то репутация ваша должна быть столь же безупречна, как моя.
- Как ваша? - удивленно переспросил Лежижан.
- Да, как моя, - спокойно повторила Аврелия. - Как только прекрасная Аврелия выполнит свою задачу, она тут же исчезнет и в Париже останется лишь ее двойник - графиня Монте-Кристо. А всякий знает, что репутация графини Монте-Кристо безупречна.
Лежижан бросил на Аврелию полный удивления взгляд.
- Графиня Монте-Кристо! - изумленно воскликнул он. - Эта великосветская дама, о которой вот уже полгода говорит весь Париж!
- Графиня Монте-Кристо - это я! - холодно ответила Аврелия. - Я специально окружила себя непроницаемым покровом тайны и поэтому никто не удивится, когда я вновь приму свое настоящее имя и стану графиней де ла Крус. У меня есть документы, подтверждающие личность всех трех членов нашей семьи, а пока взгляните вот на это, - закончила она с улыбкой и, подойдя к маленькому изящному бюро, вынула оттуда какую-то бумагу, которую тут же протянула Лежижану.
Документ, с подписью короля был адресован графине Монте-Кристо и содержал лишь несколько строк, в которых говорилось, что его величеству известна тайна страшного несчастья, имевшего место много лет назад.
В документе также по всем правилам подтверждалось право его владелицы на имя и титул графини Монте-Кристо.
Внимательно прочитав бумагу, Лежижан тут же вернул ее Аврелии, при этом он не мог скрыть своего удивления.
- С первых же слов нашего разговора я поверил в вашу силу, но теперь я почтительно склоняюсь перед вашим гением, - торжественно произнес он.
- Вы слишком добры ко мне, - шутливо отвечала Аврелия, - а мой секрет, между тем, весьма прост. Он состоит в том, чтобы всегда говорить только правду, но никогда не открывать всех своих карт. Женщины давно поняли, что этот метод гораздо лучше лжи. Но вернемся к теме нашего разговора. Где доказательства рождения Лилы?
- Они в руках у полковника.
- Какая неосторожность! - прошептала Аврелия. - Однако, будет вполне достаточно морального доказательства отцовства полковника.
- Такое доказательство мы легко получим у супругов Жоссе, которые знают полковника.
- Граф де Пьюзо должен начать подозревать своего старого друга, необходимо будет постоянно возбуждать в нем ревность до тех пор, пока он наконец не получит неопровержимого доказательства предательства полковника Фрица. И тогда…
- Что же случится тогда?
- Тогда он его убьет.
- Но граф - очень слабый противник, а полковник, наоборот, весьма опасен, - заметил Лежижан.
- Это не важно! Говорю вам, граф и так инстинктивно ненавидит полковника. Представьте, насколько возрастет его ненависть после того, как для нее появится серьезное основание? Да, полковник меткий стрелок и отличный фехтовальщик, но граф должен будет наказать его за подлое предательство, отомстить не только за себя, но и за честь жены и дочери. А потому, будьте уверены, полковник Фриц побледнеет несмотря на все свое мужество. И тогда он задрожит при виде своего слабого противника и не сможет даже взглянуть на него. Рука его дрогнет и он будет убит, как собака.
- И тогда у нас станет одним сообщником меньше! - воскликнул Лежижан.
- И одним другом больше, - добавила Аврелия, - ибо граф будет нам благодарен за то, что мы помогли ему совершить правосудие.
ГЛАВА XXXVI
Последняя победа Аврелии
Аврелия снова уселась перед зеркалом.
- А как же Матифо? - спросил ее Лежижан.
- Я как раз подумала о нем, у вас должно быть какое-нибудь средство, которое поможет нам избавиться от него.
- Да, во всяком случае, такое средство скоро должно появиться. Кроме того, между нами существует старая вражда, поэтому в случае необходимости я без колебаний решусь даже на прямое насилие.
- Насилие тут не подходит, - спокойно сказала Аврелия, - не стоит проливать кровь и оставлять следы. Нет, нет, Лежижан, надо выяснить, нет ли у него какой-нибудь сильной страсти.
- Например, его любовь к Киприенне, - робко заметил Лежижан.
- Да, мне кажется, вы правы, - отвечала Аврелия или графиня Монте-Кристо (теперь, когда читатель уже знает ее тайну, нам можно называть ее как тем, так и другими именем), - я думаю, мы сможем использовать его любовь в качестве оружия, но, скорее всего, любовь - это не главная страсть Матифо. Что касается меня, то я почти уверена, что главной страстью всей жизни Матифо является страх.
- Страх! - невольно воскликнул Лежижан.
- Да, - спокойно продолжала графиня, - ведь у меня тоже есть свои шпионы и мне известны темные стороны жизни барона Матифо. Я хорошо знаю, что все свои ночи он проводит в смертельном страхе. Теперь мне надо выяснить причину этого и поскольку вы его знаете очень много лет, то думаю, вы сможете помочь мне узнать его тайну.
Услышав эти слова, Лежижан сильно побледнел.
- Причина бессонницы барона Матифо, должно быть, заключается в угрызениях совести, - нерешительно пробормотал он.
- Думаю, что вы правы, - спокойно заметила Аврелия, пристально глядя на него. - Так значит, эта старая нуармонская история - чистая правда?
На этот раз Лежижан не нашел в себе сил ответить и лишь молча кивнул головой.
- Мне известна лишь часть этой давней истории, - продолжала Аврелия.
- Когда-то я прочла о ней в газетах, - в то время я была актрисой и внимательно изучала опубликованные портреты графини де Ранкон, ибо должна была выступать в роли графини в одной драме, написанной по материалам этого дела. На мою долю выпал большой успех и я получила массу комплиментов по поводу своего сходства с портретами той несчастной женщины. А вы были с ней знакомы, господин Лежижан?
- Да, да! - простонал Лежижан.
Аврелия снова повернулась к зеркалу, в котором продолжала внимательно следить за выражением лица своего собеседника, в то время как тот видел лишь ее спину и затылок.
- Она была приблизительно моего роста, не так ли? - продолжала Аврелия.
- Да, сударыня, возможно, немного повыше вас.
- Она была блондинка?
- Да, но не такая светлая, как вы.
- Ах, да, она была пепельной блондинкой. Этого эффекта я достигала на сцене с помощью пудры. Кстати, она есть у меня и сейчас. А как она укладывала волосы?
- Кажется, она заплетала косы.
- Это характерно для сельской местности.
- Какие у нее были глаза?
- Голубые. Небесно-голубые!
- Во что она была одета на процессе?
- На ней было черное платье с кружевной косынкой.
- Да, да; фишю а-ля Мария-Антуанетта. А что у нее было на голове?
- Черная вуаль.
- Из кружев или из тюля?
- Из кружев.
Последнее слово слетело с губ Лежижана, подобно легкому вздоху.
- Но вы еще ничего не сказали мне о ее походке, - продолжала расспрашивать графиня Монте-Кристо.
- Она была медленной и величественной, как у королевы.
- Я была трагедийской актрисой, - с улыбкой проговорила Аврелия, - и хорошо знаю, как должна ступать Андромаха. Теперь еще один вопрос: не было ли у нее каких-нибудь характерных жестов или манер?
- В последние дни она всегда ходила с Библией или с четками в руке, - чуть слышно пролепетал Лежижан, закрывая глаза рукой.
- Должна признаться, что здесь эти вещи найти будет довольно трудно, - сказала Аврелия, - но пусть это ожерелье заменит сегодня четки. Итак, занавес поднимается. Ну что, получилось неплохо, не так ли?
С этими словами она встала и поспешно обернулась к своему собеседнику, откинув со лба черную вуаль, а затем, бледная, с неподвижным взглядом, грозно протянула руку и сделала несколько шагов к Лежижану.
Тот медленно встал с кресла и в ужасе открыл рот, но из горла его не вылетело ни единого звука. Отпрянув от страшного видения, он в панике устремился к окну и судорожно ухватился за шторы, чтобы удержаться на ногах.
- Пощади, Элен, пощади! - хриплым голосом закричал он, являя собой воплощение смертельного ужаса.
В ответ ему прозвучал громкий взрыв смеха.
- Похоже, директор театра не зря платил мне жалованье, когда я была актрисой, - воскликнула графиня Монте-Кристо.
Услышав эти слова, слетевшие с губ привидения, Лежижан осмелился поднять глаза.
Призрак исчез.
Вуаль и темно-коричневая накидка лежали на ковре, а Аврелия от души смеялась, наслаждаясь произведенным эффектом.