- Да, ты прав, я врач. Но здесь моего умения маловато. - Она вздохнула. - А теперь постарайся заснуть. Вообрази, что наступила ночь и вокруг стемнело.
Словно предвидя дальнейший ход событий, Микаэла всю ночь просидела над своими учебниками. Она лихорадочно листала одну книгу за другой, чтобы почерпнуть из них как можно больше сведений о травмах головы. Статьи и рисунки в специальных изданиях подтвердили ее предположение: в результате падения у Брайена произошло внутреннее кровоизлияние и образовалась гематома, травмирующая мозговой центр, от которого зависит зрение.
Утро она встретила за письменным столом. Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошла девочка из салуна - Майра с букетом цветов в руках.
- Доброе утро, доктор Майк, - сказала она. - Я принесла Брайену цветы. Выбирала специально те, что пахнут посильнее.
- Спасибо, Майра. Как только Брайен проснется, я ему передам. Вот, жду вестей из Бостона. Необходима срочная помощь. - Последние слова она произнесла почти шепотом.
- Да, да, - кивнула Майра. - Хорес так и не уходил всю ночь с почты. Сидит и ждет телеграммы, чтобы тут же принести вам.
- Спасибо, Майра. Спасибо вам и Хоресу. - Она благодарно улыбнулась.
Раздался стук в дверь, и вошла миссис Олив.
- Здравствуйте, доктор Майкл. - После некоторого колебания она добавила: - Здравствуй, Майра!
Вообще-то миссис Олив, будучи человеком строгих правил, не считала для себя возможным замечать девиц легкого поведения. Не иначе как проявление Майрой участия к бедному Брайену заставило ее на этот раз смягчиться и поприветствовать молодую женщину.
Тем не менее Майра, вежливо ответив на приветствие, предпочла вскоре откланяться, оставив дам наедине.
- Как дела? - спросила миссис Олив.
- Не знаю, что и сказать. - Бледная, измученная Микаэла, так и не вставшая со своего места за письменным столом, беспомощно пожала плечами. - Я не знаю, прекратилось ли кровоизлияние, и не знаю, как долго больной с гематомой в мозгу может продержаться, не получая медицинской помощи. Она оперлась головой на руки.
- Вам никак нельзя падать духом. - Миссис Олив умела проявлять не только твердость характера, но и душевную доброту, она мягко взяла Микаэлу за руку. - Я уверена, что в самое ближайшее время вы получите ответ из Бостона. А пока что и вам, и Брайену надо набраться мужества и держаться.
Эти слова подействовали на Микаэлу как целительный бальзам. Ах, если бы только они сбылись!
- Пойдемте проведаем нашего маленького больного. Может, он уже проснулся. - И миссис Олив осторожно потянула Микаэлу. - И постарайтесь держаться бодрее. - Она отодвинула пальцем прядь волос, упавшую на лицо Микаэлы. - Мы должны вселить в мальчика надежду. - Она подтолкнула Микаэлу вперед к лестнице.
Из комнаты Брайена доносились бессвязные восклицания:
- Лакрица! Виноградный сахар! Леденцы!
Обе женщины недоуменно переглянулись. Все объяснилось, как только они вошли в комнату, - на краю кровати Брайена сидел Лорен Брей, державший на коленях несколько пакетиков с конфетами и другими лакомствами. Он поочередно подносил их к носу мальчика, чтобы тот по запаху угадывал их содержимое.
- Боже мой, Лорен! Я-то полагала, что ты стоишь за прилавком! - выговорила миссис Олив брату.
- Я только что запер лавку. - И Лорен сунул под нос Брайену новый кусок лакрицы.
Миссис Олив не успела высказать своего возмущения по этому поводу - в конце концов, достаточно того, что Брайена посещает она, - как мальчик вмешался в разговор.
- Кроме того, вы должны построить школу, - заявил он. - И как только я выздоровею, я пойду туда учиться.
В этот момент на лестнице раздались чьи-то торопливые шаги. Перескакивая через две ступеньки, в комнату влетел Хорес с запиской в руке.
- Доктор Майк! Доктор Майк! Он ответил! - вопил он возбужденно, протягивая Микаэле телеграмму.
Она с волнением повернулась к нему и схватила телеграмму.
- "Доктор Артур Реннер, Сент-Луис, - прочитала она вслух. - Многоуважаемая доктор Куин. Бостонский коллега доктор Мак-Кей сообщил мне о произошедшем инциденте. Сейчас нахожусь в Денвере, в пятницу прибуду к вам".
- Он в Денвере! - выдохнула Микаэла вне себя от радости. - А значит, через два дня он будет здесь.
- Всего-то два дня еще ждать? - откликнулся Брайен, - Торопитесь, мистер Брей, вот теперь вы обязательно должны построить школу!
Глава 4 УМЕЛАЯ РАБОТА
Микаэла с великим нетерпением ждала наступления пятницы. Ждал этого дня и Брайен, который после получения телеграммы только и твердил: хорошо, что он вскоре сможет учиться в школе. Микаэла ни разу не решилась хотя бы отдаленным намеком поколебать его уверенность в том, что он в ближайшее время вновь обретет способность видеть. Сама же она в глубине души вовсе не была уверена, что доктор Реннер действительно сумеет вернуть Брайену зрение. Слишком хорошо ей было известно: операция предстоит чрезвычайно сложная, далеко не всегда она заканчивается благополучно. Малейший промах врача может повлечь за собой трагические последствия и даже смерть больного, но Микаэла старалась отогнать от себя эти мрачные мысли.
К вечеру четверга Брайен утомился больше обычного и заснул рано, чем немало обрадовал Микаэлу - ведь операция потребует от него напряжения всех сил. Ночь напролет она, бодрствуя, просидела у его постели, и раннее утро не пробудило Брайена от спокойного сна. Микаэла, время от времени нежно гладившая растрепанную белокурую головку мальчика, старалась делать это так нежно, чтобы не разбудить его.
Ее терзал мучительный страх перед предстоящей операцией, но никто в Колорадо-Спрингс не должен был об этом догадываться. Единственным человеком, кто с первого взгляда понял бы ее состояние, был Салли. Но вот уже минуло два дня с момента несчастливой попытки Брайена летать, а Салли не показывался в городе.
Наверное, его мучит чувство вины за падение Брайена, хотя и вины вроде бы особой нет, ведь мальчик на глазах Салли быстро пришел в себя и разговаривал как ни в чем не бывало. А может, он не появляется по каким-то своим причинам и считает, что Брайен здоров? Сколько раз бывало, что Салли вдруг исчезал на несколько дней, а затем нежданно-негаданно сваливался как снег на голову.
Шум голосов вывел Микаэлу из задумчивости. Сначала она не придала этому никакого значения - ей казалось, что, как обычно, обрывки разговоров доносятся с улицы через открытое окно. Но тут внутри дома раздались шаги. Неужели Колин и Мэтью открыли дверь доктору Реннеру, не сообщив ей о его приезде? Между тем ей бы следовало встретить коллегу у остановки дилижанса. Но с каких это пор в пятницу дилижанс прибывает в Колорадо-Спрингс в эдакую рань?
Теперь Микаэла отчетливо различала голоса Хореса, священника и миссис Олив, о чем-то спорили Колин и Мэтью.
Она приблизилась к окну и выглянула наружу, пытаясь разглядеть, что там происходит, но в этот миг дверь в комнату распахнулась.
- Доктор Майк! - с трудом выговорил запыхавшийся от быстрого бега Хорес- Дилижанс не придет. Только что я принял телеграмму из Денвера. Рухнул мост через Уилдбах, а значит, переправы в обычном месте нет. - Лицо Микаэлы выразило такой ужас, что Хорес помедлил. - Дилижанс повернул обратно. Доктор Реннер прибудет теперь не раньше понедельника.
И он виновато потупился, словно нес личную ответственность за случившееся.
Микаэла в растерянности переводила взор с одного на другого. В эту минуту никто не находил нужных слов. Микаэла вздохнула. Затем она подошла к Брайену, так и не пробудившемуся ото сна, села на край его кровати и нежно погладила по голове.
Но ни этот жест, ни звуки разговоров вокруг него не заставили мальчика проснуться.
- Брайен?! - Микаэла нажала чуть сильнее на его щеку, но он и не шевельнулся. - Брайен! - Профессиональным движением Микаэла подняла веко мальчика. Неподвижный зрачок был устремлен вверх. - Он в беспамятстве, - произнесла она так тихо, что вряд ли эти слова могли расслышать присутствующие в комнате, хотя они толпились у двери всего лишь в нескольких метрах от нее. Но удрученная поза Микаэлы красноречивее всяких слов сказала им, насколько в последние часы незаметно для окружающих ухудшилось состояние Брайена.
- Как же теперь быть? - Нервно теребя воротник сутаны, священник в поисках помощи повернулся к миссис Олив. Им уже случалось вместе переживать подобные трагические ситуации.
- Что же я могу сделать? - невыразительным тоном ответила Микаэла, скептически качая головой. - В прошлом я неоднократно помогала Брайену, это было в моих силах. Но на сей раз не в моей власти помочь ему.
- Как поживает Брайен? - раздался с порога знакомый голос. Отстранив стоявших на его пути миссис Олив и Хореса, в комнату вошел Салли. При виде Микаэлы, склонившейся над неподвижным мальчиком, он замер на месте, ошеломленный. - Что тут…
Он запнулся на полуслове, так как Микаэла взглянула на него с выражением гнева и беспомощности на лице.
- Вы еще смеете спрашивать меня об этом! - вдруг потеряв голос, прошептала она. - Или же вы, может быть, еще ожидаете от меня благодарности за то, что вообще проявляете хоть какой-то интерес к Брайену, пока есть чем интересоваться? - До сих пор никто не слышал, чтобы Микаэла когда-нибудь говорила с такой горечью. Присущее ей самообладание, с которым она выполняла свои профессиональные обязанности, изменило ей в этот момент, сейчас она выступала не как врач, а как мать, сидящая у постели смертельно больного сына.
Она поднялась и приблизилась к Салли.
- Где же вы все это время пропадали? - с вызовом спросила она.
- Я молился, - невозмутимо ответил Салли. - Я молился, опасаясь, как бы при падении Брайен не пострадал больше, чем это казалось поначалу.
Микаэлу охватывало все более сильное волнение. Поддавшись ему, она, по-видимому, забыла, что они с Салли не одни в комнате.
- Как бы Брайен не пострадал больше?! - повторила она. - Да он получил тяжелые травмы, с какими мне еще не приходилось сталкиваться за всю мою практику. И виноваты в этом вы, и только вы! - Теперь она уже чуть ли не кричала.
- Позвольте, позвольте! - вмешалась миссис Олив. - Чем же Салли провинился? Все маленькие мальчики любят карабкаться на деревья. На то они и маленькие мальчики! - Она твердо взглянула Микаэле в глаза. - И до сих пор вас вполне устраивало, что Салли занимается вашими детьми, в то время как вы своими материнскими обязанностями пренебрегаете.
- Да как у вас хватает решимости… - Микаэла задыхалась от душившей ее ярости.
- Тихо, тихо! - Священник поспешно встал между ссорящимися женщинами. - Вам обеим лучше замолчать. Совершенно неизвестно, как подобный громкий спор может отразиться на состоянии Брайена. И к тому же у нас есть более важные дела, чем взаимные обвинения. - Он ткнул пальцем в сторону Колин, которая, безудержно рыдая, бросилась на шею своему старшему брату. - Нам следует поддерживать друг друга. А самое главное - мы должны думать лишь о том, как помочь Брайену.
Последнее замечание священника окончательно вывело Микаэлу из себя. Разве она недостаточно ясно выразилась? Доктор Реннер был ее последней надеждой, но теперь и ее не стало. Собрав последние силы, она сбежала по лестнице вниз, в кабинет, где обычно вела прием больных, в отчаянии бросилась на стул у письменного стола, уронила голову на сложенные руки и наконец дала волю слезам. После смерти отца она еще не испытывала такого невыносимого страдания. В своей врачебной практике ей не раз приходилось склонять голову перед неизбежностью смерти. Но сейчас, когда она была вынуждена в бездействии взирать на то, как к ее мальчику неотступно приближается гибель, беспредельная сердечная мука лишила ее рассудка.
Объятая горем, она даже не заметила, как дверь кабинета открылась и вошел Салли. Он словно и не слышал тех обвинений, что бросила ему Микаэла наверху. Ее безудержную вспышку и резкие слова, обращенные к нему, Салли воспринял как вопль о помощи. Вопль женщины, которая вот-вот потеряет своего ребенка и в этот миг чувствует себя как никогда одинокой.
Остановившись за спиной Микаэлы, Салли мягко положил руки ей на плечи, по которым стекал бурный каскад золотистых волос.
- Доктор Майк, - тихо прошептал он.
Микаэла взглянула на него, не веря своим глазам. И тут же, отбросив обычную сдержанность, обняла Салли и спрятала голову на его груди.
- О Салли, прости меня, пожалуйста! Все это я наговорила помимо своей воли.
- Ничего, ничего, - ответил он, нерешительно гладя ее по голове.
- Ты ни в чем не виноват, - продолжала Микаэла, крепче сжимая кольцо своих рук вокруг Салли, как если бы она надеялась таким образом остановить неотвратимый ход событий.
- Мне следовало лучше смотреть за мальчиком, - еле слышно пробормотал Салли. Он вдруг лишился голоса и сам не мог понять, что на него так подействовало - то ли тревога за Брайена, то ли смущение, вызванное тем, что Микаэла впервые обратилась к нему с доверительным "ты". Быть может, и гнев ее объясняется тем, что в последние два дня, пребывая в одиночестве, она все более раздражалась непонятным отсутствием Салли.
- Священник прав, - говорила между тем Микаэла. - Мы должны поддерживать друг друга и найти общими усилиями какой-нибудь выход из этого тупика.
До понедельника Брайен не выдержит, а раньше доктор Реннер приехать не может. Не исключено, что мальчик впал в бессознательное состояние еще вчера вечером.
- А почему ты не хочешь сама сделать ему операцию? - Салли померещилось, что его "ты", подхваченное эхом, несколько раз прозвучало под сводами помещения.
- Я не могу, - ответила Микаэла, и по ее телу пробежала дрожь. - У меня нет ни малейшего представления о мозговых операциях. А они настолько сложны, что достаточно ничтожной ошибки - и Брайен, если даже не умрет, может до конца жизни остаться беспомощным инвалидом.
- Есть ли у тебя иная возможность? - спросил Салли после минутного молчания.
- Ах, Салли! - Микаэла разомкнула руки и наконец взглянула Салли в лицо. - Я не лечащий врач Брайена, я его мать.
- Вот именно. Об этом-то я и веду речь, - серьезно кивнул Салли.
Весть о том, что сегодня почтовый дилижанс не сможет прибыть, распространилась по городу со скоростью пожара. Все хорошо представляли себе, какие последствия для больного может иметь это обстоятельство. И добрая половина населения Колорадо-Спрингс вновь собралась у больницы доктора Майк, с волнением ожидая, что же произойдет дальше.
Салли удалось, правда не без труда, уговорить Микаэлу выйти на крыльцо дома и сообщить толпе, в каком состоянии находится Брайен. Люди, проявившие такое участие к судьбе мальчика, вполне заслужили подобный жест доброй воли.
Священник, миссис Олив, Колин и Мэтью также спустились вниз, Хорес же остался дежурить у постели Брайена, чтобы в случае необходимости немедленно позвать на помощь.
Микаэла глубоко вздохнула и чуть помедлила, собираясь с мыслями.
- Благодарю вас всех за то, что вы так переживаете за Брайена, - начала она. - Вам, наверное, уже известно, что врач, на которого я возлагала все свои надежды, будет здесь не раньше понедельника. Но до понедельника Брайен ждать не может. Со вчерашнего вечера он находится в бессознательном состоянии.
В ответ на это сообщение воцарилась мертвая тишина. Микаэла впервые облекла в слова опасность, угрожающую Брайену. И хотя каждый из присутствующих втайне подозревал истинное положение дел, только сейчас, когда доктор Майк обнародовала его, нависшая над Брайеном угроза обрела как бы реальную форму.
Вдруг от толпы отделилась и взбежала на крыльцо Колин.
- Я приготовлю все для операции, - решительно заявила она.
- Нет, нет, Колин, не надо, - удержала ее Микаэла. - На сей раз ты не сможешь мне помочь.
- Как же так… Я ведь уже столько раз ассистировала тебе, - с недоумением уставилась на мать Колин. - Мы хорошо сработались, да и Брайен, в конце концов, мой брат.
- Именно поэтому я и хочу, чтобы помогал кто-нибудь другой, - кивнула Микаэла, повернулась к толпе и стала пристально вглядываться в лица. Вот Джейк Сликер не отрывает глаз от нее. - Могу я на вас рассчитывать, Джейк?
Цирюльник серьезно кивнул в знак согласия.
- А вы, Грейс? Не согласитесь ли быть моей ассистенткой?
- Разумеется, доктор Майк. - Негритянка произнесла эту фразу с присущим ей спокойным дружелюбием, которое всегда внушало доверие собеседнику, кто бы им ни был.
Затем Микаэла повернулась к священнику:
- Мистер Джонсон, я бы хотела вас попросить… - Она, не закончив свою мысль, опустила глаза, но священник понял, что она имела в виду.
- Но, доктор Майк, Брайен мне брат. Я должна присутствовать при операции! - И Колин расплакалась.
- Послушай, Колин! - Миссис Олив положила руку на узкие плечики девочки. - Мы с тобой позаботимся о том, чтобы после операции у Брайена было все необходимое. Это совсем не просто, дел невпроворот. А ты, - решительная женщина дотронулась пальцем до плеча Мэтью, - можешь тем временем участвовать в строительстве школы. Брайен без ума от этой затеи, если он узнает, что строительство идет полным ходом, это ускорит его выздоровление. - И она увела прочь Мэтью и продолжавшую плакать Колин.
Микаэла с тяжелым сердцем повернулась ко входу в дом. Салли последовал за ней и уже стоял на пороге, но она задержала его.
Он удивленно взглянул на Микаэлу.
- К тебе относится то же, что я сказала Колин, - медленно произнесла она, и по ее глазам было видно, как тяжело дались ей эти слова. Но в интересах других она обязана действовать вопреки собственным чувствам и опасениям. - Никаких родственников при операции. И никаких друзей, - добавила она.
Священник перенес бесчувственное тело Брайена на кушетку в кабинете Микаэлы, она сама показывала Грейс инструменты, объясняла их назначение и говорила, когда какой ей потребуется, а Джейк Сликер, человек далеко не сентиментальный, подчас даже и жестокий, с величайшей осторожностью выбривал на голове Брайена указанный Микаэлой участок.
В обязанности преподобного Джексона входило время от времени капать на платок несколько капель хлороформа, который должен был помешать Брайену делать рефлекторные движения. Стоило ему чуть шевельнуться во время сложнейшей операции - и это могло стоить мальчику жизни. Кроме того, священнику надлежало щупать пульс мальчика, сверяясь со своими карманными часами.
- Готово! - Джейк Сликер, по-прежнему соблюдая осторожность, выпрямился и отложил бритвенные принадлежности в сторону. Брайен лежал со спокойным, умиротворенным выражением лица. Можно было подумать, что он просто спит.
Микаэла еще раз пристально вгляделась в лицо ребенка, желая навсегда запомнить его черты. Оторвавшись наконец от него, она взяла скальпель в руку.
- Джейк, я сделаю сейчас два разреза, вы же моментально зажмете их вот этими зажимами, не давая сойтись. - Она протянула ему инструменты и по выражению его лица поняла, что он никогда подобных зажимов не видел и уж подавно не держал в руках. Тем не менее она вынуждена довериться ему. - После этого я просверлю отверстие в черепной коробке, чтобы через него удалить сгусток крови. - Ее взгляд упал на священника; его губы безмолвно двигались - не иначе как он молил Небо оказать несчастному мальчику в этот трудный час поддержку, которая была свыше их сил.