Возможные парадоксы путешествий во времени
При путешествиях во времени, если бы они были изобретены, возможны самые разнообразные парадоксы. В фантастической литературе и кинематографе эта тема обыгрывается достаточно часто. Наиболее известный парадокс из фантастических произведений про путешествия во времени - это ситуация, в которой путешественник во времени отправляется в прошлое и совершает событие, которое меняет историю настолько, что сам он не появляется на свет в будущем, например, убивает своих предков, или же самого себя, или же совершает поступок, который повлияет на будущую историю, в которой кто-то из людей, играющих в истории важную роль, не появится. Такая ситуация, например, представлена в сериях "Внешних пределов" "Точка разрыва" и "Иное время", в рассказе Рэя Брэдбери "И грянул гром" и во множестве других произведений литературы и кинематографа.
Проверить, "прописана" ли история вся сразу и навсегда и путешествия во времени - лишь её часть, или на самом деле возможно будет, в случае открытия путешествий в иные эпохи, менять историю, и парадоксы таких путешествий на самом деле будут существовать, не представляется возможным, пока эти путешествия не будут открыты в реальном мире…"
Поначалу я читаю всю эту информацию на одном дыхании, как захватывающее приключенческое чтиво, но так ни во что, по сути дела, и не врубаюсь. Остаётся лишь привкус какой-то слегка приоткрытой тайны, которая обволакивает мозг и уже не отпускает. Мельком глянув на помещённые рядом с текстом фотографии великого Стивена Хокинга и пока не известного мне моего соотечественника Амоса Ори, я принимаюсь читать снова, но уже медленно и вдумчиво, всё время борясь с желанием побежать по тексту дальше.
Я уже понимаю, что никакого собственного мнения выдать по поводу этой информации не смогу, пока не переварю её, сто раз не обдумаю, не прокручу её, как цветные стёклышки в калейдоскопе, не засну с ней, чтобы она приснилась мне в цвете и движении… Это настолько ошеломляюще, что если бы кто-то сейчас обратился ко мне с каким-то вопросом, я бы его даже не расслышал.
И в то же время что-то подсказывает мне, что информация о перемещениях во времени попала ко мне совсем не случайно. Мистика какая-то. Что-то в этом мире меняется, а что, я понять пока не в состоянии.
Выключив компьютер, чтобы Винтерман не подглядел за тем, что я сейчас изучаю, я хватаю пачку сигарет и выметаюсь вон из кабинета куда-нибудь, где никого нет, чтобы спокойно всё обдумать и хоть немного успокоиться.
А среди ночи раздаётся телефонный звонок, и капитан Дрор злым и грубым голосом рычит мне в самую барабанную перепонку:
- Даниэль, я закрываю ваше расследование. Спасибо за проделанную работу, но больше ничего делать не надо. Можешь возвращаться на своё прежнее место. Там тебя ждут. Полиция Израиля больше не нуждается в твоих услугах…
8
До утра я больше не могу сомкнуть глаз, а чуть свет мне звонит Штрудель. Ему ещё не известно, что меня отстранили от дела, поэтому он принимается рассказывать, как вчера они с Ави ездили за армейской фотографией и координатами Шауля Кимхи. Но дома у Ави был такой беспорядок, что они проискали почти два часа, но, в конце концов, всё, что нужно, нашли. Потом решили, что в полицию возвращаться уже поздно, а капитана Дрора всё равно нет, поэтому Штрудель с чистой совестью укатил домой, а Ави вообще никуда не понадобилось ехать, он и так уже находился дома.
- Сейчас заскочу за тобой, и мы поедем в полицию… или где-нибудь в другом месте продолжим работать?
- Фотография у тебя с собой? - мрачно спрашиваю я.
- Естественно. Я обещал вернуть Ави, как только с ней поработаем.
- Тогда ко мне заезжай…
Минут через десять Лёха уже у меня.
- Шеф, что такой мрачный? На тебе лица нет. У нас же всё складывается замечательно. Сейчас фотку изучим и поедем к этому Шаулю.
- Погоди…
Рассказываю Лёхе о ночном звонке капитана Дрора и своём отстранении от работы, а сам краем глаза наблюдаю за ним и жду реакции. Просто не раз уже замечал я, как меняется человек в Израиле, и его реакции на самые обычные вещи порой самые непредсказуемые. То ли не хотят портить отношения с самодуром-начальником, то ли просто прогибаются и автоматом становятся на сторону сильного. Но рассчитывать на дружбу и понимание приходится всё реже. Каждый сам по себе, и обидней всего, что это становится нормой.
Минуту Лёха раздумывает, потом загробным голосом спрашивает:
- Ну, и что ты решил? Всё бросишь?
Что-то перемыкает у меня в голове, я резко бью кулаком по столу и лезу в холодильник за бутылкой водки.
- Не стоит, шеф! - Лёха укоризненно качает головой. - Это не выход!
- А подметать улицу - выход?! - Голос мой помимо желания переходит на крик. - Какого чёрта ты меня сосватал в полицию? Сидел бы я в дерьме и сидел, а то уже размечтался, что проведу это расследование, раскручу так, как никому другому не по зубам, и жизнь моя наладится, я снова вернусь в свою привычную полицейскую среду! А тут, только показался просвет, меня сразу ногой под зад, мол, знай, русская свинья, своё место и не разевай рот на чужой каравай. И без тебя есть, кому работать в доблестной израильской полиции!.. Ничего не хочу больше - вот выпью сейчас пару стаканов и спать завалюсь. Устал я… А завтра снова сяду на метлу и полечу к своим мусорным бакам! Кувыркайтесь без меня…
Штрудель с силой выдёргивает у меня из рук водку и суёт назад в холодильник:
- Не узнаю тебя, шеф! Первый раз таким вижу. Ты что, на себя уже рукой махнул?
- А что мне остаётся? - постепенно успокаиваюсь, но руки всё ещё подрагивают и почему-то начинает ломить в затылке.
Лёха задумчиво сидит за столом и крутит в руках чашку с насыпанным, но так и не заваренным кофе:
- Не знаю, что произошло с начальством, но это что-то ненормальное. Сам посуди, наше расследование начато по инициативе Дрора. Пригласить тебя была моя идея, но грош ей цена была бы, если бы Дрор не поддержал. Карт-бланш на расследование - тоже с его подачи… Что же сегодня с ним случилось?
- А ты не понимаешь? - Я хожу из угла в угол и никак не могу успокоиться. - Это же стандарт! До вчерашнего дня, пока мы не стали разыскивать Шауля Кимхи, всё было нормально. А потом Ави полез в базу Министерства Обороны, и это тут же засекли. Видно, кому-то очень не хочется, чтобы информация об этом загадочном типе просачивалась наружу. Выяснить, с какого компьютера заходили, сам понимаешь, не проблема. Ну, и понеслась обратная реакция. Дрору откуда-то сверху сразу дали отмашку, чтобы сворачивал расследование.
- Хочешь сказать, что за этим Кимхи стоят какие-то могущественные покровители, которые могут притопнуть ножкой на израильскую полицию?
- А что в этом необычного? Возможно, он носитель каких-то секретов, и о них никому знать не положено. Если его изо всех компьютерных баз исключили, а Министерство Обороны засекретило по полной программе, значит, всё серьёзно настолько, что Дрору оставалось лишь поджать хвост, как побитой собачонке, и тут же послушно разогнать нашу группу…
Лёха внимательно меня слушает и неожиданно усмехается:
- Вот и замечательно, шеф! Вижу, что ты по-прежнему на коне, а водка в холодильнике пускай подождёт до победы… То есть, как я понял, мы продолжаем наше расследование даже вопреки приказам Дрора?
- Я-то продолжу, у меня других вариантов нет, - вздыхаю я, - не хочу назад на метлу, а тебе это расследование надо? Меня дальше, чем на прежнюю благословенную работу не сошлют, а ты вполне можешь вылететь на улицу. Ради истины, - тут я помимо желания впадаю в пафосную риторику, - ты готов пожертвовать своим положением?
- Не готов, - отрицательно качает головой Лёха, - но попробуем обмануть Дрора. Я возьму бюллетень на неделю и буду помогать тебе как частное лицо. Кто мне это может запретить?
- Но рано или поздно это всё равно станет известно. Рискуешь.
- А мы раскрутим это дело до того, как Дрор прочухается, разыщем пропавших людей и подключим жёлтую прессу. Прикроем свои тылы информационным скандалом. Телевидение, газеты, интернет. Это сегодня самое надёжное прикрытие…
- Ну, ты стратег! - удивился я изворотливости своего бывшего коллеги. На меньшее, правда, я и не рассчитывал, хотя была где-то в глубине души крохотная червоточинка. Но не изменился Лёха, не превратился в клона лейтенанта Винтермана.
- Короче, шеф, продолжаем работу?
- Продолжаем.
На армейской фотографии четверо улыбающихся парней в рыжей солдатской форме на фоне какой-то стены, увитой плющом. Правда, Ави узнать довольно сложно, потому что он тут ещё с причёской, а щёки его не такие гладкие и розовые, как сегодня.
- Вот Шауль, - Лёха указывает пальцем на крайнего парнишку - невысокого, черноволосого, с умным нервным лицом.
- Сколько лет этой фотографии?
- Двенадцать.
- Наверное, за это время он сильно изменился. Так же, как и Ави.
- Проверим. Вот его адрес. Там наверняка остались его родители, даже если он и живёт сегодня в другом месте. Постараемся у них выяснить его новый адрес.
Исподлобья гляжу на Штруделя и невольно улыбаюсь:
- Вижу, ты, брат, уже всё распланировал, как настоящий матёрый сыщик. Растёшь!
- Школа хорошая была, - расплывается в улыбке Лёха.
- Тогда поехали?
Лёха отрицательно качает головой:
- Перед тем, как ехать, у меня есть ещё пара дел. Нужно заскочить к врачу и взять бюллетень, а потом отогнать полицейскую машину в управление и сообщить, что неделю не буду вылезать из кровати. Чтобы подозрений не было… Мне на это понадобится, максимум, пара часов, потом я вернусь, и раскатывать будем уже на моей машине.
- Всё продумал, молодец! - восхищаюсь расчётливостью друга. - Давай, действуй. Не теряем времени, а то у нас, как я понял, всего неделя на разгадку тайны. Потом будет поздно, головы полетят.
Пока Лёхи нет, снова читаю информацию с сайта сенсаций. Но читаю уже медленно, часто останавливаюсь и пытаюсь размышлять о прочитанном.
Путешествие во времени. Голубая мечта человечества уже много веков. Сколько об этом книг написано, историй сложено, фильмов снято… Имеет ли это какое-то отношение к нашим баранам? В принципе, это могло быть просто элементарным любопытством доктора Лифшица, потому что и в самом деле описанные здесь факты весьма наукообразны и похожи на реально происходившие. Начинаешь читать их, и не оторвёшься. Хотя… столько уже раз мы становились свидетелями дутых сенсаций. Читали откровения очевидцев, вроде им безоговорочно доверяли, а потом это оказывалось всего лишь газетной уткой. Не более того.
Причин исчезновения доктора Лифшица можно с ходу выдать добрый десяток. Отправиться в путешествие во времени, которым он так интересовался, думаю, пока никому не по силам. Так что этот вариант и рассматривать не стоит. В статье ясно говорится, что в ближайшее время человеку это пока не светит.
Тем не менее, если ещё раз проанализировать обращения Лифшица и Адари к этому загадочному Кимхи, то создаётся впечатление, что всё совсем не случайно окутано таким покровом секретности, а предмет их интереса не может быть банальным и обыденным. Хотя можно предположить, что здесь столкнулись две параллельные вещи - профессиональная деятельность Кимхи в какой-нибудь засекреченной военной области и какие-то совершенно не связанные с этим вещи, на которые клюнули наши пропавшие. Например, обыкновенная бытовая продажа дома или машины - да мало ли что может быть? Кимхи же, в конце концов, не робот, и ничто человеческое ему не чуждо.
И всё-таки, мне думается, никакие варианты, даже самые фантастические и невероятные, отвергать нельзя. Чутьё бывшего сыщика, знаете ли, редко подводит…
А тут и Штрудель подоспел. Звонит мне, мол, спускайся вниз, я тебя ожидаю в машине у подъезда.
Полицейскую форму он благоразумно оставил дома и вырядился в майку с облупившимся символом какого-то американского университета и поношенные шорты. Сзади оттопыривается пистолет, который не прихватить с собой Лёха не мог. Раз уж не форма, так хоть оружие…
- Едем в Рамат-Авив, - жизнерадостно сообщает он, - там обитают старики Кимхи.
- Это далеко?
- Где-то около часа, если пробок на дороге не будет. Кстати, я проверил по нашей базе его родителей - всё в полном порядке, живы-здоровы старички и прозябают по указанному адресу. Вилла у них там двухэтажная…
- Тогда чего мы ждём?
9
Родители Шауля Кимхи оказались милыми и гостеприимными людьми, которые порядком истосковались по нормальному человеческому общению, проживая в своей действительно шикарной вилле в спокойном и богатом Рамат-Авиве. Вокруг них почти нет многоэтажек, населённых пролетарским населением, зато полно таких же, как они, стариков, забытых своими занятыми отпрысками, почти не покидающих своих вилл и редко с кем общающихся.
Их не насторожило даже то, что какие-то мужчины, разговаривающие на иврите с сильным русским акцентом, явились к ним и выспрашивают о том, как разыскать их сына.
- Так редко к нам приходит кто-нибудь в гости, - посмеиваясь, говорит миниатюрный аккуратный старичок в очках с выпуклыми линзами и неожиданно пышными седыми усами, - что мы с женой любому человеку рады. Что желаете: чай, кофе или сок?
- Холодной воды, если можно. - Штрудель осторожно проходит вслед за старичком в большой зал, все стены которого увешаны картинами и фотографиями во всевозможных рамках.
- Жена, принеси нашим гостям воды из холодильника, а мне чашечку кофе! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь на диван.
Мы с интересом оглядываемся по сторонам, и самые, наверное, интересные фотографии на стенах те, на которых можно проследить весь жизненный путь нашего старичка. Сперва это бравый боевой десантник с едва пробивающимся пушком на щеках, потом лейтенант с первыми ленточками наград на груди, а в конце знающий себе цену полковник, и много с ним на фотографиях людей, чьи имена у всех на слуху, а лица некоторых даже сегодня не сходят с газетных страниц и книг по истории нашей страны.
- Интересную жизнь вы прожили однако, - невольно вырывается у меня.
- Почему прожил? - самодовольно усмехается старик. - Жизнь продолжается, вот только молодёжь всё меньше интересуется историей нашего государства и той ценой, которую мы заплатили за его независимость. Даже нашему сыну это почти не интересно. Он, конечно, человек занятый, работа у него отнимает всё свободное время. Но нельзя же так! Мы с женой постоянно говорим ему, чтобы о себе подумал и своём будущем, мол, когда ты, наконец, женишься и подаришь нам наследника? Молчит, только усмехается. А ещё говорит, что у него столько работы, что не хватает времени не только на то, чтобы познакомиться с хорошей девушкой, а даже на то, чтобы посетить нас, своих родителей, которые отдали всё, чтобы он был такой, какой есть сейчас…
- А какой он сейчас? - не выдерживает Штрудель. - Чем он занимается сегодня?
- Простите, а кто вы такие? - удивляется старик. - Разве вы не знаете, чем он занимается?
- Мы его армейские друзья, - выкручивается Штрудель и машет в воздухе фотографией Ави, - двенадцать лет не виделись…
- Ну, тогда ладно… Я и сам не знаю точно, как называется организация, в которой он работает. Одно скажу - организация серьёзная и свою деятельность не афиширует. Да и Шауль, когда его спрашиваем, ничего не рассказывает. Ну, не рассказывает, значит, так и надо. Я-то знаю, что такое секретность - многое повидал в жизни…
- Может, дадите его адрес? Мы бы его навестили, от вас привет передали бы…
Старик закатывается от смеха над Лёхиной просьбой:
- Я ему сейчас позвоню, и он за вами подъедет. Уверен, что он будет рад своим старым армейским друзьям…
- Ни в коем случае! - чуть ли не хватает его за руки Лёха, опасаясь, как бы старик и в самом деле не принялся звонить своему непутёвому сыну. - Мы хотим ему сюрприз сделать и появиться неожиданно. То-то он обрадуется.
Откуда-то из глубины дома появляется старушка, мать Шауля, с подносом, на котором высокие бокалы и кувшин с водой, и внимательно оглядывает нас:
- А вы и в самом деле друзья нашего сына? Дайте-ка посмотреть фотографию.
Штрудель обречённо протягивает ей снимок, и она минуту вглядывается в него, потом тяжело вздыхает:
- Ничего без очков не вижу. Хотя за столько лет каждый из нас настолько изменился… - И прибавляет уже мужу: - Ну, что ты их допрашиваешь? Дай адрес и телефон сына! Охота мальчикам сидеть с тобой - им друга повидать хочется…
- Конечно, - сразу начинает суетиться старик и распахивает ежедневник, лежащий на телефонном столике, - вот, перепишите отсюда.
Штрудель мгновенно перекатывает адрес и сразу начинает торопиться:
- Ну, нам пора ехать. Времени мало, а то у нас выходной лишь сегодня, а мы хотели бы ещё посидеть вместе, пообщаться, в кафе сходить, отметить нашу встречу…
- Ох, я не уверен, что у него будет на это время, - печально качает головой старик.
- Ничего, что-нибудь придумаем…
Живёт Шауль Кимхи в одном из новых престижных районов Тель-Авива на берегу моря. Подъехав к дому на тихой зелёной улице, мы останавливаемся и начинаем прикидывать, как себя вести, встретившись с человеком, о котором, по сути дела, ничего не знаем. Как он отреагирует на визит незнакомых людей, если и с теми, с кем знаком, встречается с очень большой неохотой?
- Если он из какой-то серьёзной конторы под прикрытием Министерства Обороны, - рассуждает Штрудель, - то стандартное полицейское хамство тут не прокатит. А если станем разводить антимонии и что-то врать, то он просто захлопнет дверь и даже не станет с нами разговаривать… Что предлагаешь, шеф?
Я тоже думаю. Пока Лёха был в полицейской форме, ещё можно было ломиться напролом. Хоть это не самый оптимальный вариант, чтобы расположить человека к общению, но иногда такое срабатывает лучше, чем вежливое расшаркивание и интеллигентные экивоки. В нашем же случае мы вообще понятия не имеем, с кем придётся иметь дело.
- Полицейское удостоверение у тебя с собой? - спрашиваю я.
- Оно у меня всегда с собой.
- Тогда попёрли буром. По ходу дела решим…
Мы выходим из машины и идём к дому, поглядывая по сторонам и стараясь особо не светиться.
- Тс-с, смотри! - Лёха хватает меня за рукав и тянет в тень под дерево.
Входная дверь в доме Шауля распахивается, и оттуда высовывается спортивного вида парень с короткой стрижкой и оттопыривающимся из-под майки пистолетом. Оглядев улицу и не заметив нас, он что-то кричит в проём двери, и оттуда показывается ещё один такой же парень, толкающий перед собой человека с окровавленным лицом и руками, скованными за спиной наручниками.
- А ведь этот, с разбитой физиономией, и есть Шауль Кимхи. По-моему, это он на фотографии, - шепчет Лёха. - Что у них тут за баталии? А мы в самый раз подоспели… Что будем делать, шеф? Примем бой и спасём пациента?
- Подожди, - отмахиваюсь я, - давай посмотрим, что будет дальше.
А дальше события развиваются совсем для нас неожиданно. Человек с разбитым лицом неожиданно разворачивается и отработанным ударом ноги посылает переднего из парней в нокаут, но ничего больше сделать не успевает. Тот, что сзади, ловко подсекает его, и Кимхи катится по ступенькам, оставляя на камнях следы крови.
- Шеф, что мы ждём? - торопит меня Лёха. - Надо спасать парнишку, а то эти гориллы его замордуют. И мы не успеем у него ничего узнать.