К нам сбегались люди, в том числе и посетители ресторана мамаши О'Хара.
- Я все видел! - закричал человек с лицом цвета дубленой кожи, запрягавший неподалеку лошадь. - Черныш ждал его с револьвером в руке!
Взгляд Кеневейла был спокоен и внимателен.
- С револьвером в руке? Да, это и в самом деле сделано быстро.
Макларен посмотрел на меня более осторожно. Очевидно, до сих пор он видел во мне лишь дерзкого юнца, а теперь убедился, что я умею обращаться с оружием. Это многое меняло. Вместо одинокого старика на ранчо "Ту-Бар" теперь находились двое, причем один из них был молод и умел стрелять быстро и метко.
При первой же возможности я выбрался из толпы и подошел к Серому. Обведя его вокруг дома, я сел в седло и огляделся. Мойра спускалась по ступенькам, наблюдая за мной. Прощальным жестом я приподнял шляпу и рысцой направился к тополиной рощице, где оставил мулов.
Болл встретил меня у ворот. При виде меня на лице старика проступило явное облегчение.
- Были трудности?
Мой отчет был короток и деловит. В убийстве для меня никогда не было ничего привлекательного.
- Одним больше, - мрачно проговорил Болл. - И одним меньше.
Передо мной все еще стояло лицо девушки. Теперь Мойра знала, что я убил человека. Как она это восприняла? Какими глазами она посмотрит на меня при следующей встрече?
Глава 4
Следующие два дня я не вылезал из седла, объезжая ранчо "Ту-Бар". Оно превзошло все мои ожидания, и завистливая алчность владельцев "Си-Пи" и "Боксед-М" стала легко объяснимой.
Помимо тучных пастбищ, расположенных непосредственно в Тополевой промоине, до границ пустыни простирались еще целые мили кустистой травы, и даже в самой пустыне росло немало антилопьего кустарника. Кроме протекавшего по промоине ручья, здесь было еще несколько источников. Соседние ранчо граничили с территорией "Ту-Бар" только на западе, и лишь оттуда мог попасть на пастбища чужой скот, смешавшийся со стадом "Ту-Бар".
Телята Болла были украдены соседями, и если мы собирались преуспеть, следовало избавиться от ненужного скота и приобрести молодняк. Наше нынешнее стадо никогда уже не будет в лучшей форме, теперь скоту оставалось только стареть, и мясо его будет становиться все жестче. Продавать его было самое время, однако осуществить перегон было практически невозможно. Все это явно тревожило Болла.
- Боюсь, они крепко закупорили нас, Мэтт. Перед вашим появлением я уже совсем было собрался бросить фишки.
- А что за хозяйство в холмах, за Органной скалой?
- Забыл вам сказать, - резко вскинул голову Болл. - Держитесь подальше от этой компании. Это ранчо Бенара - "Би-Бар-Би". Семья из шести человек. Ни с кем из здешних они не желают иметь дела, и все - превосходные стрелки.
Некоторое время он молча курил, а я размышлял. Времени терять было нельзя, а робеть не имело смысла. Надо было начинать создавать хозяйство.
Мне в голову пришла идея, и на следующее утро, оседлав Серого, я отправился на юг.
Приближаясь к Органной скале, я попал в дикую и заброшенную местность. Тысячи лет солнце, дожди и ветер разрушали ее, и казалось, что какой-то обезумевший гигант в припадке гнева переломал и раскидал все вокруг.
На фоне красных, белых и розовых почв изредка попадались пятна зелени - небольшие оазисы, где вокруг источника росли трава и деревья. В каждом из них паслось немного скота - откормленного и ленивого.
Узкая тропа вела вверх, к мезе, и я направился по ней, предоставив Серому самостоятельно выбирать дорогу. Следов копыт здесь было мало, и это подсказывало мне, что мужчины с ранчо "Би-Бар-Би" редко забираются так далеко.
Ветер тянул вдоль склона мезы, пошевеливая можжевеловые кусты. Я остановился в редкой тени дерева и всмотрелся. Меза выглядела пустынной, но внезапно у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я долго прислушивался, но не смог различить ни звука в царившей кругом тишине.
Серый зашагал вперед. Путь пересекла другая тропа, более наезженная, однако она тоже вела в нужную сторону.
Не было слышно ничего, кроме шагов лошади, поскрипывания седла да одинокого орлиного клекота. Впереди испуганно метнулся и сразу исчез кролик, похожий на пушистый резиновый мяч.
Меза оборвалась внезапно, и передо мной открылась зеленая долина, чем-то похожая на Тополевую промоину, но значительно шире и еще более уединенная. Ее окружали крутые скальные стены, прерываемые только широкой пастью каньона. Ведшая вниз, в долину, тропа с уступа на уступ петляла по склону мезы, и я начал осторожно спускаться.
Дважды поодаль мелькали антилопы, а один раз я заметил оленя. Попадались и следы скота, однако немногочисленные.
На панораму дикой местности, открывавшуюся слева, нельзя было смотреть без волнения. Необъятный лабиринт извивающихся каньонов, изломанных уступов, вздымающихся пиков и зубчатых стен - неисследованная и неизвестная страна, являвшая собой непреодолимый соблазн для неутомимого ходока.
Остановил меня щелчок взводимого курка. Серый замер, чутко поставив уши торчком, а я демонстративно держал руки на луке седла.
- Куда путь держите, странник?
Казалось, голос исходил из-за валунов, видневшихся на краю луга, однако никого не было заметно.
- Ищу хозяина "Би-Бар-Би".
- И что вам от него надо?
- Потолковать о делах. Я с дружественным визитом.
Раздался суховатый смешок.
- А вам приходилось когда-нибудь встречать человека, который не был бы дружественно настроен под прицелом двух спенсеров?
- Откуда вы едете? - вмешался в разговор девичий голос.
- Я Мэтт Бреннан, владелец половины "Ту-Бар".
- Вы можете и лгать.
- Так я могу увидеть хозяина?
- Наверное.
Рослый юноша лет восемнадцати вышел из-за камней. Худощавый, с длинными руками и ногами, он выглядел суровым и не по годам благоразумным. Спенсер в его руках казался частью тела. Кивком головы юноша указал на вход в широкий каньон.
Когда он послал вперед своего серого жеребца, откуда-то сзади послышались легкие шаги; однако юноша нимало не был обеспокоен - он и не подумал обернуться, а руки его по-прежнему оставались на виду.
Глава рода стоял перед каменным домом, построенным как форт. Такой же рослый, как и стоявшие рядом сыновья, он был прям, словно молодая сосна.
Справа и слева от дома виднелись конюшни и другие хозяйственные постройки, прилепившиеся к скалистым стенам. Утоптанная земля двора была тщательно подметена, все постройки отличались добротностью, а лошади пребывали в прекрасной форме. Чем бы там ни отличалась семья Бенара, а работягами они уж точно были.
Старик внимательно оглядел меня; на лице его при этом не дрогнул ни единый мускул. Потом он проговорил, вынув трубку изо рта:
- Слезай и заходи.
Внутри дом был так же ухожен, как снаружи.. Полы и стол казались только что выскобленными. Ничто не было сделано наспех, ничто не производило впечатления временного. Дом и обстановка создавались умелыми руками, надолго, с заботой и любовью.
Дородная женщина с материнской заботливостью поставила перед нами чашки и налила кофе. Девушка в чистеньком бумажном платьице подала свежеиспеченный хлеб и домашнее масло. Посредине стола она водрузила горшок с медом.
- От собственных пчел, - пояснил старый Боб Бенара, глядя из-под лохматых бровей; выглядел он точь-в-точь как библейский патриарх.
Пока я говорил, он спокойно покуривал, наблюдая за мной. Я съел ломоть хлеба, не пожалев ни масла, ни меда. Он посмотрел на меня с явным одобрением, а девушка принесла высокий стакан, полный пенившегося молока.
- У нас достаточно откормленного скота, - сказал я, - но перегнать его мы не в состоянии. Мне хотелось бы поменять взрослый скот на ваш молодняк - баш на баш, голова за голову.
Я выпил молоко. Оно было холодным - без сомнения, только что из погреба.
- Вы сможете перегнать его и продать, - продолжал я, - и при этом ничего не потеряете. Это будет по-добрососедски.
Он внимательно посмотрел на меня, когда я употребил это слово, и я сразу понял, что выбрал выражение удачно: этот свирепый старик, такой независимый и гордый, уважал семью и соседей.
- Мы поменяемся. - Он выбил трубку. - Мои мальчики помогут выбрать скот и перегнать сюда.
- Не нужно… Не стоит вам ввязываться в драку.
Он яростно посмотрел на меня голубыми глазами и мрачно проговорил:
- Я покупаю коров. Любой, кто попытается воспрепятствовать мне, пусть попробует!
- Будет тебе, отец! - улыбнулась мамаша Бенара. - Отец вообразил, что все еще участвует в междоусобице.
Бенара покачал головой, намазывая маслом кусок хлеба.
- Мы никому ничем не обязаны, но и на попятный ни перед кем не пойдем. Ник, пошевелись и найди Зеба. Затем седлайте и отправляйтесь с этим человеком. Действуйте по его указаниям. Сами ни во что не ввязывайтесь, но и не перед кем не отступайте. Понятно?
Ник повернулся и вышел из комнаты, а Бенара повернулся к жене.
- Собирай на стол, ма. У нас гость в доме. - Он испытующе посмотрел на меня. - Вы уже сталкивались с Пиндером?
Тут я рассказал ему все - о разговоре в салуне, встрече в конюшне и моем последующем столкновении с Чернышом. Однако я старался быть предельно кратким.
- Чернявый подстерег меня с револьвером в руках.
Молодежь обменялась взглядами, а старик принялся набивать трубку.
- К этому шло. Джолли с ним уже сталкивался и решил, что рано или поздно Черныша придется убить.
Им не требовалось другого объяснения. Если человек поджидал вас с револьвером в руке и вы до сих пор живы, значит, того, другого, больше не существует. Ясно как день. И так же ясно, что вам пришлось действовать очень быстро.
Обед доставил мне истинное удовольствие - груды картофельного пюре, ломти говядины и оленины, а к ним масса всяких овощей. Все мальчики сидели за столом - рослые, худощавые и, за исключением возраста, очень похожие друг на друга. И все они являли собой точные копии своего стойкого отца.
Когда обед закончился, я неохотно встал. Старый Боб Бенара проводил меня. Похлопав рукой Серого, он сказал:
- Узнаю человека по лошади. Или по оружию. Мне нравится, когда они с умом выбраны и хорошо содержатся. Ты заезжай, сынок, заезжай в любое время. Мы мало общаемся с соседями, не нашего толка это люди, но ты заезжай, когда вздумается.
Уже стемнело, когда мы тронулись в путь. Каждый из нас понимал, что мы можем нарваться на неприятности даже раньше, чем доберемся до дома: было слишком маловероятно, чтобы мой отъезд остался незамеченным. Я беспокоился, но утешал себя тем, что Болл выстоял до моего появления и может позаботиться о себе и сейчас. Вспоминая объявление на воротах, я ощущал прилив уверенности. По собственной воле никто не встанет под дуло спенсера.
Взошла луна, и проступили звезды. Дневная жара исчезла, как это всегда бывает в пустыне, где нет растительности, способной ее удержать, а только песок и голые камни. Воздух на высокой мезе был разреженный, и мы торопились поскорее попасть домой.
Однажды нам показалось, что вдалеке раздался какой-то звук… Мы прислушались, но безуспешно.
Я сошел с лошади, чтобы распахнуть ворота, и уже готов был услышать знакомый оклик, когда Ник Бенара прошептал:
- Постойте!
Мы замерли, прислушиваясь. Раздался конский топот, потом на краю промоины, меньше чем в полусотне ярдов от нас, показались два всадника. Мы ждали с винтовками в руках, но после короткой паузы, очевидно прислушавшись, оба уехали по направлению к городу.
Мы миновали ворота, закрыв их за собой. Никто нас не окликнул. Зеб резко остановился.
- Ник!
Мы замерли.
- Что, Зеб!
- Дым… Я чую дым.
Глава 5
Страх пронзил меня, как раскаленное лезвие. Пришпорив усталого Серого, я галопом пустился вверх, по тропе. Ник и Зеб следовали за мной.
Затем я увидел отблески пламени и, подъехав, резко натянул поводья.
Дом представлял собой обугленные руины, среди которых дрожало несколько огоньков. Сарай сгорел, ограда корраля была повалена.
- Болл! - завопил я в панике. - Болл!
И сквозь слабый треск догорающего пламени услышал тихий голос.
Болл укрылся в углублении скалы возле источника, и было чудом, что он еще мог рассказать о случившемся. Он был буквально изрешечен пулями, в полуобгорелой одежде и с сильно обожженными ногами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - он умирает. На спасение не было ни единого шанса.
Позади я услышал порывистый вздох Ника и горькие проклятия Зеба.
Настойчивый взгляд Болла молил меня: "Не дай… не дай им захватить ранчо… не допусти… никогда!"
Болл перевел взгляд на Ника и Зеба.
- Будьте свидетелями… Теперь все его. Я оставляю Мэтту… Бреннану. Никогда не продавать! Никогда не сдаваться!
- Кто это был?
Стоя на коленях подле старика, я понял, насколько успел к нему привязаться. Мы провели вместе лишь несколько дней, но это были славные дни, а между нами возникло редкостное взаимопонимание. А теперь он умирал - его застрелили и, сочтя мертвым, бросили в горящем доме. Впервые в жизни мне захотелось убить. Мне хотелось этого до дрожи в руках и в голосе; и слезы, стекавшие по щекам, были вызваны горем и гневом.
- Пиндер! - Болл мог говорить только хриплым шепотом. - Ролли Пиндер, он… он был одет… как ты. Я его впустил, а потом… Странно… кажется, я видел Парка.
- Моргана Парка? - недоверчиво переспросил я.
Он попытался что-то сказать - губы зашевелились, но больше ни одному звуку не удалось с них слететь. Болл посмотрел на меня и постарался улыбнуться…
…Так он и умер, лежа на собственной земле, и пламя догоравшего дома мерцало в открытых глазах, а дувший с холмов холодный ветер шевелил волосы.
- Вы слышали, что он сказал о Парке?
- Странно. Парк близок с Макларенами.
Скорее всего в сумерках Болл ошибся. Но про себя я все-таки решил выяснить, где находился в это время Морган Парк.
Надвигалась ночь. Над каньоном собирались плотные, черные тучи, постепенно застилавшие звезды. Огонь угасал - только взлетали случайные искры да пахло дымом и горелым деревом.
Приобретя ранчо, я потерял друга. Теперь передо мной открывалась длинная и одинокая дорога - путь, который предстояло пройти с револьвером в руке.
Стоя на коленях в ночной тьме, я дал себе обет: если закон не захочет покарать Пиндеров, - а я был уверен, что никто и пальцем не шевельнет ради этого, - я сам стану законом. И тогда умрет Ролли, умрет Джим, а все, кто с ними, проклянут этот день.
Я сказал об этом парням Бенара. Они кивнули, понимая мои чувства. Это были молодые люди, жившие в краю, где кровная месть являлась нормой жизни; люди, способные на глубокую дружбу и жестокую ненависть; люди, всегда боровшиеся до конца.
- Он был хорошим человеком, - проговорил Зеб. - Отцу он нравился.
Скотокрады с "Боксед-М" и "Си-Пи" здорово постарались, чтобы сократить стадо "Ту-Бар" - мы два дня прочесывали окрестности, сгоняя весь скот, и в конце концов собрали всего голов триста. Здесь были и трава и вода, а потому удержать скот было уже Нехитро.
- Утром начнем перегонять.
Ник вопросительно посмотрел на меня.
- Думаете оставить ранчо без охраны?
- Если они въедут, - сказал я, - то смогут и выехать обратно, если не хотят быть здесь похороненными.
Стены каньона сами задавали направление перегона, а скот был хорошо откормлен и потому легко управляем. Весь первый день у нас ушел на обход мезы, которую я пересек, впервые отправившись в гости к Бенаре. Бок меня уже почти не беспокоил. Зато гложущая, жгучая ненависть к убийцам старика Болла не давала покоя ни на минуту.
Они оставили раненого человека погибать в огне. Они убили человека, желавшего только отстоять права на собственное ранчо, своими руками созданное из ничего. Болл был стариком, крепким для своих лет, бодрым, умевшим радоваться жизни… И этот человек умер посреди рушащихся балок своего пылающего дома, корчась от боли ожогов и ран.
Вернувшись на ранчо "Би-Бар-Би", мы рассказали обо всем главе клана. Старый Бенара слушал, и его задубелое, морщинистое лицо темнело от гнева.
Потом мы поели, сидя за тем же самым столом, казалось всегда уставленным яствами, простыми, но вкусными и обильными, и долго еще разговаривали, ни словом не упоминая о том, что теперь предстоит сделать - здесь собрался народ, не привыкший к суесловию и пустым угрозам.
Оглядываясь на немногие дни, прошедшие с моего первого появления в Хеттен-Пойнте, я понял, что я сильно изменился.
Быть веселым, гордым и видеть во всем окружающем вызов - право молодости; молодой бык всегда должен пробовать силу. Она естественна, эта проба сил, присущая юности. Но когда мужчина встречает свою, единственную женщину - все становится иначе.
Я встретил такую женщину и видел, как умирает старик… Бывает, что считанные дни прибавляют человеку года.
Когда над Органной скалой занялся новый день, Джолли и Джонатан Бенара помогли мне стронуть стадо молодняка, и мы двинулись назад по тропе. Старый Бенара дал на две дюжины голов больше, чем я просил, но наш скот был хорошо откормлен и готов для продажи.
Джолли был в Хеттен-Пойнте, когда там стало известно о нападении на "Ту-Бар". Говорили, что в рейде участвовали Бант Уилсон, охотник за апачами, Корби Китчен и еще трое, чьих имен никто не знал.
- О Моргане Парке ничего не слышали?
- Нет. Там был Лайелл, один из ковбоев Парка.
Может, Болл хотел сказать, что это был не сам Парк, а один из его парней? Это казалось более вероятным.
Вернулся Джонатан, ездивший на разведку.
- На вашем ранчо люди… Двое, может быть, трое.
Внутри у меня словно повернулось что-то, холодное и опасное.
- Гоните стадо сами. Я поеду вперед.
- Мы с Джолли давно не забавлялись. - Острый кадык на горле Джонатана так и ходил вверх и вниз. - Нельзя ли и нам поехать?
У меня зародилась идея.
- Далеко ли их лагерь?
- Палатка стоит у подножия холма, где был дом.
- Мы прогоним стадо прямо через их палатку.
Джонатан обменялся взглядами с Джолли.
- Братьям будет обидно - пропустят все веселье.
Мы стронули стадо. Это был молодняк, полный задора и всегда готовый к пробежке. Животные вышли из каньона ярдов за двести от лагеря, и тогда мы погнали их по-настоящему.
С диким воплем я пару раз выстрелил в воздух, и стадо помчалось, как если бы оно рвалось к воде после долгого перегона. Стелясь по траве, коровы вырвались на открытое место и помчались, как олени.
Мы видели, как люди впереди вскочили на ноги. Кто-то закричал, кто-то схватился за винтовку, но стадо уже врезалось в них. Один бросился было к лошади, но оступился и упал ничком. Поднявшись, он пустился бежать и едва-едва успел вскочить на вершину огромного валуна, когда стадо начало обтекать камень.