Под сенью осени - Людмила Кулагина 3 стр.

Розовые клéвера головки,
Рдеют ярко звёздочки гвоздѝк, –
Для пчелы нехитрая уловка,
Чтобы вновь и вновь цветок возник.

В крáпинку жучок в чертополохе.
Муравьиный холм кипит трудом.
Птиц внезапный вспорх, переполохи.
Ужик, уползающий в свой дом.

Это лето, это зреет лето.
Солнце тянет огненный свой плуг.
Это было… было в жизни где–то:
Радость, рай и земляничный луг.

12 июля 2008 г.

В тиши ýтра

По утрам я цежу тишину,
Пью её по глоточку, смакуя.
Лень себе не вменяю в вину,
Ни о чём не грущу, не тоскую.

Созерцанье для нас просто блажь:
И ментальность не та и порода.
Суеты и болтливости стаж
Упраздняет порой лишь природа.

Когда слушаешь шелест травы,
Шёпот ветра и вод водоёма,
Затихает "базар головы",
И душа кем–то тихим ведóма

В тот волшебный чарующий край,
Где нет места тоске и печалям, –
В воскрешающий солнечный рай…
Тихо плещет вода на причале.

С ивы каплет на мостик слеза.
Водомер на конёчках промчится.
Золотая слетит стрекоза
На цветок кое–чем подкрепиться.

Что–то шепчет на вóду тростник,
Головою лохматой кивая.
В глубине бьёт холодный родник,
И вода дышит, будто живая.

Бархат свой набирает рогóз.
Элодéя сквозь сумрак чуть светит.
Запах свежий озона и гроз
На волне донесёт лёгкий ветер.

На мостках у прозрачной воды
Вспомню я про буддистов–японцев,
Что умеют сквозь сумрак беды
Видеть тихую радость и солнце.

Вот опять стали слышны шумы:
Ловят звуки локаторы–уши.
К тишине непривычные мы.
Иль к молчанью болтливые души?..

25 июня 2008 г.

На ниточке судьбы

И странных снов причудливая вязь,
И нитей жизни чýдное сплетенье,
И всех миров космическая связь,
И муки творчества и блажь творенья, –

Всё это, жизнь, явления твои,
Твои причуды и метаморфозы.
Обманчив твой благополучья вид,
Где спят шипы в благоуханье розы.

Считали, мы – хозяева судьбы,
На деле же – невольники с галеры.
Мы живы только милостью Судьи
От энной прошлой и до новой эры.

Решения выносим. Скор наш суд
Над нашим ближним, ставшим сразу дальним.
Post factum вспомним: нас самих спасут
Прощенье, сладость слёз исповедальных.

Мы ходим все по острию ножа:
Сегодня есть, а завтра точно ль будем? –
И наши судьбы Мойры сторожат.
Как мы опасно и живём и сýдим…

29 июня 2008 г.

Возвращение к себе

Возвращаюсь к себе, возвращаюсь.
В круге жизни, как белка, вращаюсь.
Я собой так надёжно забыта
Из–за спешки, работы и быта.
Как проблемно теперь развернуться
И к себе, первозданной, вернуться.
Как найти то исконное нечто,
Что взаймы одолжила мне вечность?..
"Вещь в себе" как теперь обнаружить,
Если ясности нет и снаружи,
Если вся – парадокс антинóмий?.. –
Сейф закрыт, стёрт от времени номер.
Может, что–то мне предназначалось,
Не начавшись, однако, кончалось.
То ли цельности мне не хватило,
То ли мужества духа и силы.
Я жила, потихоньку, помалу
Предавала себя, предавала…
Конформизм, ложь во благо, уступки,
Да толченье воды в древней ступке.
Впопыхах поедая свой завтрак,
Обещала себе: "Завтра… завтра
Я начну своё утро иначе.
Всё осмыслю, всё переиначу,
Напишу себе план на листочке,
Все расставлю искомые точки.
Только "завтра" когда наступало,
Я опять на себя наступала.
Вспоминала порой, глядя в небо:
Жизнь идёт. Не единым же хлебом…
Не пора ли к истокам вернуться,
Укрепиться, стоять и не гнуться,
Полуправдою не обольщаться,
Срок настал: возвращать и прощаться.
С чем придёшь ты навéрх к Кредитору? –
В урожае твоём столько сору,
Много плéвел и мало пшеницы,
А тебе всё мерещится Ницца,
Всё мечты о морях да лагунах.
А не хочешь оградки чугунной?..
Даже тот, кто и больше достоин,
Лишь креста от судьбы удостоен.
А тебе с твоим духом болезным
Паче нищих мечтать бесполезно.
Не порхать бы в мечтах, а трудиться, –
Хлеб насущный тяжёл и для птицы.
Плод гнилой у безделья бывает, –
Каждый в поте свой хлеб добывает.
Труден путь созиданья от века:
Сóлон, сóлон нектар человека.
Возвращаюсь к себе, возвращаюсь.
Или вновь на свой счёт обольщаюсь?..

27 июня 2008 г.

В дождь

Шум дождя, шуршанье капель,
Шорох шин, шипенье луж…
Хорошо под дождик плакать,
Слушать шёпот мокрых душ

Лип, черёмух и акаций,
И понурых тополей, –
В час, когда начнёт смеркаться,
Плакать в сумраке аллей.

Плакать тихо, плакать молча,
Ни о ком и ни о чём,
От избытка грусти, жёлчи,
Плакать дождику в плечо.

Он поймёт, он успокоит,
Шелестящих слов найдёт,
Чтобы справиться с тоскою.
Он идёт, идёт, идёт…

Шум дождя и шелест листьев,
Шорох, шёпот, мокрый шёлк.
Будто ходит кто–то близкий,
Кто в забвенье лет ушёл…

5 июля 2008 г.

Тишины хочу, тишины

Люблю тишину я в своём домý
Когда различимы отдельные звуки.
В них слышу природу, а не страну:
Лягушек, птиц и кукушкины "куки".

Когда тишина (в домý, не ума),
Можно порой кое–что расслышать:
О чём я с собой говорю сама –
"Вещь в себе", а не "съехала крыша".

А если вдруг слышу часов "тик–так",
Значит, беседа внутри умолкла,
С "вещью в себе" утрачен контакт,
Сижу и глазею в окно без толка.

Она относительна, тишина,
В сравненье с вечером, утром тихо.
Смакую тишь, как глоток вина,
Лечусь тишиной от нервного тика.

Пора тишины причаститься, пора.
Душа от шумов передышки просит.
Но за окном уж орёт детвора,
"Собака лает и ветер носит"…

Как быстро в душе наступает раздрай,
Когда суеты долетают звуки,
На "нет" убывает мой тихий рай.
Шум жизни глушит кукушкины "кýки"…

Июнь 2008 г.

Раннее июльское утро

Моя прекрасная земля!
Как хороша ты в ранней дымке,
Когда волшебная заря
Играет радугой в росинке!

Вся в малахитах и в цветах,
Зовёшь живых на праздник жизни.
И мил мне щебет ранних птах
В час, когда спит ещё отчизна.

Не явлены дымы, шумы
В цигарках труб и бранных горлах.
Ты спишь в покоях тишины,
Как бог, торжественно и гордо.

И лепестками чýдных роз
Весь горизонт, как ложе, устлан,
И облачко, как винограда гроздь,
И травы все в жемчужных бусах.

Туман, разлитый над рекой,
Открыл волшебную завесу,
И вот уже подать рукой
До призраков и леших лéса.

И синевой блестит асфальт,
Промокший от ночного ливня.
И жизни бренной шум и фальшь
Уносит в сумрак поезд длинный.

Льёт золото и бирюзу,
Всё ярче, ярче утро светит.
А за вчерашнюю слезу
Одна моя душа в ответе.

3 июля 2008 г.

Друзья, друзья…

В полýтора кварталах от беды,
От старческого хлипкого ненастья,
Мы счастья дружбы жаждем, как воды,
Как ждёт прощенья грешник и причастья.

Так одиночества запущена болезнь,
И впереди душе сулят мытáрства,
И в дом души вселились боль и лень,
Что нет от грусти сласти и лекарства

Сильней, чем дружбы благостный туман,
Что прикрывает будущее дымкой,
И теплоты участливый обман,
И соприсутствие другого невидимкой.

И кажется, мы в мире не одни,
В пасть одиночества не брошены судьбою,
И красит слово дружеское дни,
И мир в тебе и мир других с тобою.

Но день пройдёт и вновь наступит день,
И внутреннее обомлеет зренье:
Ты для друзей – их собственная тень.
И горьким будет позднее прозренье…

23 июля 2008 г.

Утро "тупейного" художника слова

Золотая пора листопада
Впереди, а пока что июль
Светит вишней – рубинами сада
В садоводческом местном раю.

Солнце жарит, и глубь водоёмов
Прогревается день ото дня,
И обитель русалок зелёных
Зазывает, прохладой маня.

И, оставив вопросы про вечность,
Про "что делать", "иметь или быть",
Выбор делает род человечий
Жизнь саму ради жизни любить.

После дач, огородов, работы
Превращается в рыб потный люд,
Все оставив дела и заботы, –
Смотришь нá воду: "мысли плывут".

И у пляжа – крикливая стая:
Там кишит от народа река,
Принимая в себя, полоскáя
Обнажённое тело греха.

И завален травой подоконник:
Там, все жёлтые свечки возжёг,
Воскуряет свой дух ладан–донник…
А в душе снова боль и ожог.

И оса угрожает в окошке,
И не радует утренний свет,
И скребут на душе злые кошки, –
Нет исхода и выхода нет.

Вылив смрадный ушат поношений,
Ненадёжный мой "тыл" сладко спит.
И, уткнувшись в тупик отношений,
Ищет выход "тупейный" пиит…

15–16 июля 2008 г.

Ложка дёгтя в бóчке жизни

Назло безумствам всех стихий,
Всем поражениям и бéдам,
Из мук своих растим стихи,
Мизéрным радуясь победам

Над злом, над призраками тьмы,
Над чернотой грядущей ада,
Которой так страшимся мы,
Куда нам, ну, никак не надо.

И познавая в Слове грех,
Мы плачем о своём паденье,
А коль смеёмся – горек смех:
За ним падений наших тени.

Свой грех оплакав и приняв
И промысел, и провиденье,
Без осужденья, не виня,
Прими и ближнего паденье.

Вкушая дней коварный мёд,
И втóря жизни, словно бреду,
Мой ближний даже не поймёт,
Что только что меня он прéдал.

С усмешкой горькой на устах,
Ищу слова и дух прощенья,
От всех и от себя устав:
Не нам судить, не мне отмщенье…

11 июля 2008 г.

Родившемуся в России

Не ищи виноватых в судьбе –
Ни страны, ни вождей, ни евреев.
Здесь зато эффективней средь бед
Мысль о рае, чем где–либо, греет.7

августа 2008 г.

Другие сны

Я летала в детских снах, летала,
Я была и рыбою, и птицей,
И когда–то тайну крыльев знала.
А теперь такая дрянь мне снится.

То погоня, то проникновенье
Жутких тáтей в мирное жилище. –
Не полёт, но камни преткновенья,
Прах земной душевно–пресной пищи.

Вот сегодня кот под утро снился
С выцветшими белыми зрачками,
Всё ко мне он лáстился–мостился,
Как какой–то бесприютный Каин.

От кота я ловко убегала
И прозрачной закрывалась дверью;
Я его жалела, но не стала
Связывать судьбу свою и зверью.

И стихи сквозь сумрак пробивались, –
Я теперь не помню смысла строчек, –
Поветелью в сны мои вплетались:
Я спала, мне спать хотелось очень.

Утром встала, шлейф из снов растаял.
Что за странность сны – души творенье?
Почему я больше не летаю?..
Кто диктует в снах стихотворенья?..

Конец июля 2008 г.

О возрастных ценностях

Двѝжима мечтами и гормонами,
Юность птицу счастья вечно ищет.
Старость ищет с совестью гармонии
Да доступной для протезов пищи.

9 августа 2008 г.

Истина хорошо, а счастье лучше

Дверь истины навеки запертá.
Нам слышен слабый шорох лишь за дверью.
И мáнит, и страшит последняя черта,
Где истина воздастся всем по вере.

Пока ж волнует нас уменье жить,
Процессом наслаждаясь в полной мере,
Не истиной, но счастьем дорожить,
Плоды познаний посвятив химере.

И голос внутренний глуша в себе
(чем только этот голос не глушили),
Жизнь óтдали на откуп мы судьбе:
Так проще и привычнее, – решили.

Что ни случись, есть оправданье – Рок.
Приятней жить, ни в чём не виноватым.
Нам истины был преподан урок,
А мы за ним увидим злюку–фáтум.

Желаний мчит–кружѝт водоворот,
Несётся жизнь, как пожелтевший листик,
Всё дальше, дальше, дальше от ворот,
Где различим был тихий голос истин.

Конец июля 2008 г.

Жалкая безжалостная старость

У неё "семь пятниц на неделе".
Тяжелее дней привычный воз.
Теплится сознанье еле–еле:
У неё рассеянный склероз.

Вместо жизни – страсти сериалов
Да соседских сплетен языки.
Ей теперь событий надо мало,
Чтоб попасть в объятия тоски.

Мучится бессонницей ночами,
Днём впадая в сон–анабиоз.
Снилось что? – Она пожмёт плечами:
Память съел рассеянный склероз.

Рвётся в прошлый мир, в деревню детства,
К маме – упокойнице… живой.
От тоски не знает, куда деться. –
Дай ей пряник утешенья свой.

Приласкай беспомощную старость,
Хлебушком вниманья накорми:
Ей совсем чуть–чуть уже осталось…
Пожалей, прости и обними.

31 июля 2008 г.

Одни среди людей

Я одиночеством болею, точно гриппом,
И нет спасения–лекарства от него.
Кричит душа безмолвным долгим криком:
Избавьте, люди, от затвора моего.

Придите, помогите одолеть мне
Разлуки бездну, сделав верный шаг.
Бежит–спешит техничное столетье,
Но в нём жива ещё, пока жива душа.

Ей не нужны ни блеск, ни звёздность сýдеб:
Она к другому сердцу рвётся вновь,
Все премии–призы легко забудет,
Когда звучат в ней дружба и любовь.

Но люди всё бегут на голоса удачи,
Чтоб счастье мнимое в удачах обрести,
Не слыша душ своих, что горько плачут –
Скитальцы бесприютные в пути…

Конец июля 2008 г.

Родина

Оперлáсь на клюкý, молчаливо
Русь стоит на развилке дорог.
Смотрит с неба на Русь сиротливо
Полумесяца выгнутый рог.

Дýму думает, горькую думу,
У ракитного стóя куста:
Много было посул, много шума,
А котомка народа пуста.

Обобрали его, ободрали,
Словно липку в горячий сезон,
Обирая, бессовестно врали:
Как свободен, богат будет он.

А народ свои уши развесил,
Тáтям сам закрома отворил.
Вор стал, вправду, богат и известен, –
Он ведь нам про себя говорил.

У него теперь яхты и нéдра,
Не в халýпах живёт – во дворцах,
В Ниццах лечит неслабые нервы,
Позабыв осчастливить творца

Всех удобств, всех роскошеств и неги,
Всех комфортов отелей, дорог…
Плачет Русь у разбитой телеги.
Стынет в небе луны жёлтый рог.

Конец июля 2008 г.

Снесла курочка яичко…

Серпом и молотом по яйцам
Прошлись – и Фабержé и Рябы.
За "сказки" прошлого бы каяться,
А мы, как дети, новым рады…

7 августа 2008 г.

Душé

Душа… Где ты во мне живёшь, душа? –
Я думаю умом, а плáчу сердцем.
Работу совершаешь, не спеша,
Не требуя ни злата, ни сестéрций.

Где эфемерное сокровище твоё –
С грехом не согласованная совесть,
Чей голос жжёт, как рану жёсткий йод,
Кто вносит правки в жизнь, как будто в повесть?..

Где сил берёшь, чтоб жизнь мою терпеть?
Как в дни отчаянья и тусклого бессилья
Находишь сил о Небе, Боге петь
И расправлять опущенные крылья?..

Как плен выносишь бренных жалких тел,
Не приспособленных к полёту и паренью?
Зачем в разгар житейских смут и дел
Диктуешь мне строку стихотворенья?..

Все добродетели свои, едва рассвет,
Готовишь к брани духа, как гасконца,
И даришь нам нерукотворный свет,
Пока горит свеча и всходит солнце.

31 июля 2008 г.

Про лень

Наслаждаясь бездействием тела,
Думу думает ум, не спеша.
Дела не было б телу до дела,
Да грозит ожиреньем душа.

7 августа 2008 г.

Отголоски лета

"Мы не бабы, мы – женщины"

Из разговора двух стареющих дам

В женщине осенней поздней спелости,
Чьё лицо морщинками изрезано,
Бабочка былых надежд и смелости
Рвётся всё вспорхнуть на крыльях резвости.

Только нет уже в тех крыльях лёгкости,
И пыльца почти что вся осыпалась.
Неужель порханьем и полётами
За нектаром жизни не пресытилась?

В путь вглядись (не надо даже зéркала):
Там цветá давно уже не августа,
Осень своё дело тихо сделала,
Отцвело всё то, что сердцу нравилось.

Будь, как плод осенней поздней зрелости,
Наливайся соком лет и мудрости:
Всё пройдёт, о чём мечталось–пелось нам,
Все порханья крылышек забудутся…

9 августа 2008 г.

Тамбовский пейзаж после битвы
(в Осетии)

Вечер тёпл. Резкий запах подмышек.
Вдоль реки – "полусвет", полу–ню.
На Горбатом мосту поезд слышен.
Иномарки, как на авеню.

Вечер томен. Томится бездельем.
И луна так кругла и яркá,
Льёт на речку волшебное зелье,
Словно не было ПэЗээРКа,

И смертей, и развалин Цхинвали,
И тревожных и страшных вестей,
И живьём запечённых в подвале,
И кровавых Христовых страстей.

На скамеечках пары в обнимку.
Чей–то возглас над тишью реки.
Вот идиллия для фотоснимка.
Детский смех. Поездов огоньки.

Хор лягушек. Мелькание мóшки.
Крохи счастья. И трудно понять,
Что и эти ничтожные крошки
В один миг может кто–то отнять.

13 августа 2008 г.

"Оглянувшись назад

Мозаика из мыслей, слов,
И незадавшихся призваний,
И сотканных душою снов,
Надежд и разочарований

Сложилась в жизнь, и ничего
В узоре нынешнем не стронуть,
И из рисунка ничьего
Не даст изъять ни факта строгий

Ваятель сýдеб всей земли
С её историей престранной:
В ней не утонут корабли
И не исчезнут люди, страны, –

Хранит невозвратимый след
Божественный кинематограф.
И к горю–счастью глух и слеп,
Строчѝт судьбу немой биограф.

Она уже идёт к концу.
О, как закручена интрига!
С чем на отчёт придём к Отцу?
Какою срам прикроем фигой?..

19 августа 2008 г.

Игра в бисер"

Бисер дней рассыпан безвозвратно
Среди бед, болезней и утрат,
Счастий, истолкованных превратно.
Разве тою радостью ты рад? –

Вещь купил, "отгрохал" дом и дачу,
Должность "высидел", а, может быть, купил,
Словно птицу, подстерёг удачу,
Ел со смаком и со вкусом пил.