- Давай, попробуй, малыш, - ухмыльнулся проводник, и лицо его раскраснелось от злости, на висках надулись желваки, брови дернулись. Он полностью повернул свой широкий торс к противнику, руки сжались в кулаки. Ноги его приняли широкую стойку, словно для рукопашного боя. - Один удар Славного Джорджа Гантта, и твоя голова улетит на луну!
- Сядь, - повторил Матиас.
- Похоже, пора прибраться тут и начать с этого мусора! - Ребинокс оскалился, показав свои плохие, позеленевшие зубы и ожег взглядом Эрика Кавано. - Я говорил, нам не следует брать его с собой! Посмотри, куда он нас привел!
- Сядь, дикси, - строго произнес Лоусон. Он поднялся, отбросил полы пальто и показал два своих пистолета. Разумеется, никто, кроме Энн, не знал, что кольт с рукоятью из пожелтевшей слоновой кости, висящий с левой стороны, был заряжен шестью серебряными пулями, смоченными святой водой и освященными его знакомым священником, отцом Джоном Дейлом. Серебряные ангелы - как он их называл - могли убить человека, да, но они были припасены специально, чтобы проникнуть в череп члена Темного Общества и сжечь тварь изнутри, превратив его в пепел. Также во внутреннем кармане пальто Лоусона покоился дерринджер с двумя освященными патронами. - Сядь, я сказал.
Повторив свой приказ, Тревор положил руку на рукоять кольта с палисандровой рукоятью.
- Ты же не станешь стрелять в безоружного человека! - Ребинокс отшатнулся назад. - Ты не из того теста! У тебя кишка тонка!
- Мы с тобой несколько по-разному смотрим на мужество. Энн, какое ухо мне ему отстрелить?
- Джентльмены, - послышался тихий голос. - Прошу вас.
Илай Эстерли поднялся на ноги. Он медленно прошел по проходу. И хотя поезд на плохой дороге сильно шатало из стороны в сторону, мужчина сохранил равновесие играючи, не прикасаясь к спинкам сидений, мимо которых шагал. Эстерли замер между Ребиноксом и Лоусоном и посмотрел на последнего.
- Я понятия не имею, что между вами произошло, - сказал он. - Но насилие - никогда не выход.
Его серые глаза на сером лице под серыми, аккуратно расчесанными волосами, буквально прожигали дыру в теле Лоусона.
- Вы интеллигентный человек. Вы ведь понимаете, насколько бессмысленно насилие.
- Я также понимаю, что иногда оно необходимо.
- Возможно. Но я сомневаюсь, что необходимо отстреливать человеку ухо, чтобы убедить его выполнить ваш приказ, - он повернул голову к Ребиноксу. - Вам лучше сесть, сэр. Господь наблюдает за вами. Он защитит вас, если вы ему позволите.
- Мне не нужна защита! Мне нужна чертова лошадь и два часа форы для начала!
Эстерли кивнул.
- Даже так… - тихо пробормотал он.
Момент словно застыл. А затем Ребинокс изобразил звук, будто пускает ветры, обратив свою гримасу к Славному Джорджу Гантту. Он сказал:
- Можешь отправляться прямо в Ад, жарить там свои орешки! Вы тоже, леди! Но прежде всего в ад отправишься ты, трус! - после этого заявления, адресованного Дьюсу Матиасу, он шаткой походкой пересек проход и сел на сидение, расположенное впереди.
Эстерли подошел к раненой девушке, которая издавала едва слышные стоны, но, похоже, снова была без сознания.
- Хм… в опасной близости от сердца, - констатировал Эстерли. - Она потеряла много крови.
- Да, - бесцветно отозвался Лоусон.
- Доктор Фоссенхёрст не смог извлечь пулю?
- Нет. Мы везем ее в госпиталь в Хелене.
- А эти люди?
- Преступники. Схвачены и направляются в Шайенн, в контору федерального маршала. Их разыскивают на территории штата Вайоминг.
- Ах… так вы и юная леди - представители закона?
- В некотором смысле.
Слабая улыбка заставила уголки рта Эстерли чуть подернуться вверх, но глаза его остались холодными.
- А я думал, что узнаю таких, как вы, с первого взгляда. Я видел многих из вашего племени, но впервые вижу женщину в качестве охотника за головами, - он учтиво кивнул Энн. Девушка осталась невозмутима.
- У нас есть работа, - Лоусон решил не исправлять впечатление, которое сложилось у этого человека. - И мы намерены ее выполнить без применения насилия. Насчет доктора Фоссенхёрста… вы его друг?
- Не совсем. Он написал письмо, в котором проинформировал меня о… - его серые глаза мигнули, и тень легкой улыбки испарилась. - О трагедии, постигшей мою семью.
- Я очень сожалею, мистер Эстерли, - кивнул Лоусон, тут же сообразив, какую совершил ошибку. Воистину, пьянящий аромат крови сделал его невнимательным и притупил его бдительность.
Лицо Илая Эстерли осталось непроницаемым. Голова немного наклонилась в сторону, словно он пытался сложить воедино куски мозаики, на которую смотрел.
- Не припоминаю, чтобы называл вам свое имя, - сказал он.
- Разве нет? - спросил Лоусон, чувствуя, как мир начинает вращаться перед его глазами от напряжения, а разум выходит из-под контроля.
- Точно. Не называл.
- Уверен, вы…
- Нет, - правая рука Эстерли скользнула под ворот пальто и тут же снова появилась, держа небольшое серебряное простое распятие, которое он носил на груди. - Преподобный Эстерли! - выкрикнул он, и Лоусон ощутил резкий укол в глазах, глядя на крест. В глазницах начинали разгораться болезненные угольки. Лоусон подумал: он не знает, но чувствует…
Мысль ускользнула с резким толчком поезда, заставившим Эстерли завалиться назад и ухватиться за сидение, чтобы не упасть. Джонни Ребинокс издал испуганный визг. Энн резко выдохнула и упала, и Лоусон подхватил ее, успешно сохранив равновесие.
Колеса поезда отчаянно заскрипели, издав звук, похожий на крик сильнейшей боли.
- Христос всемогущий! - воскликнул Гантт, пересиливая шум. Его едва не опрокинуло на колени.
В попытке сохранить равновесие, Эстерли потерял свое распятие. Оно упало на пол с металлическим звоном в нескольких дюймах от правого ботинка Лоусона.
Поезд замедлялся. Пар, вырывающийся из-под двигателя, немедленно заволок окна, которые тут же начали очищаться падающим с неба снегом. Состав продолжал терять скорость, колеса все еще стонали, а затем…
- Почему мы останавливаемся? - обратился Лоусон к Гантту.
- Черта с два я знаю! - отозвался проводник раздраженно. - Либо Тэбберс, либо Рустер должны быть на посту! Кто-то обязан ответить за это торможение!
Еще несколько секунд поезд замедлялся, а затем окончательно замер, качнулся немного назад и зашипел паром.
- В чем дело? - Дьюс Матиас поднялся на ноги. Он, похоже, вернул себе часть мужества и присутствия духа, хотя старался все еще не смотреть на бледного и устрашающего человека с двумя кольтами.
- Эх! - воскликнул Ребинокс. - Готов поспорить, нас пришли грабить! В округе водится множество опасных преступников! - он махнул своим приятелям здоровой рукой. - Дьюс, мы все еще можем выбраться из этой передряги.
- Заткнись, Джонни! - заорал Преско своим резким голосом. - Заткни свою чертову пасть!
- Всем тихо! - скомандовал Тревор.
Он заметил распятие Эстерли на полу. Один вид священного символа заставлял его глаза увлажняться и гореть. Пусть он знал, что зашел не так далеко, как другие, чтобы не смочь и вовсе смотреть на крест, но… как же давно он в последний раз брал распятие в руки!
Тревор начал наклоняться, но помедлил.
Обожжет ли оно его пальцы? Сумеет ли он дотронуться до креста, даже сейчас, на ранней стадии своей трансформации? Тревор боялся этого, потому что понимал, что если не сумеет коснуться распятия, то еще на несколько существенных ступеней отдалится от человеческой сути… Быть может, он уже отдалился, но осознать это было бы слишком мучительно.
- Вы не могли бы поднять мой крестик, пожалуйста? - спросил Эстерли, стоящий чуть поодаль.
Рука Тревора все еще тянулась, но, по правде говоря, он боялся… и теперь он понимал, как старшие вампиры пытались защитить глаза от одного вида этого символа, а плоть их начинала гореть от прикосновения к нему. Лоусон не знал, почему это так работает, почему вампирам хочется отшатнуться от знака Спасителя, но факт оставался фактом. Это, похоже, было настоящим проявлением борьбы между Светом и Тьмой, которая оставалась за гранью понимания Тревора.
Паническая мысль: "я не могу!" застучала в голове, едва не заставив потерять контроль, когда…
- Вот, - произнесла Энн, наклонившись, подняв распятие и протянув его Эстерли. Глаза ее остались холодными. - Возьмите.
- Премного благодарен, - отозвался преподобный, сжав распятие в руках и снова надев его на шею. Его леденящий взгляд обратился к Лоусону.
- Остановились посреди ничего! - воскликнул Гантт. Он потратил несколько секунд на то, чтобы зажечь фонарь. - Пойду, проверю, чем там занят Тэбберс!
Проводник прошел мимо Энн и Лоусона, бросив презрительный взгляд на Ребинокса перед тем, как покинуть вагон. Открыв дверь, он впустил внутрь вихрь снега, заставивший Энн содрогнуться и плотнее укутаться в пальто.
Лоусон вдруг почувствовал что-то.
Не могильный холод и не укол ледяного ветра. Это его не беспокоило, нет. То, что он почувствовал, было фактом чьего-то ядовитого присутствия, ощущение мощной силы, которая готовилась к удару. Она словно сворачивалась вокруг его горла, клала тяжелые лапы на его плечи и шептала вкрадчивым голосом ему на ухо то, что Лоусон не мог разобрать. Он снова понял, что не может унять дрожь, потому что рядом - совсем близко - находился кто-то из Темного Общества.
- Тревор… - шепнула Энн, заметив его состояние.
- Присмотри за ними, - сказал он. - Я пойду вперед.
- Что там? - опасливо спросила она.
- Возможно, ничего, - ответил он в попытке подбодрить ее, но они оба знали, что это ложь.
Лоусон покинул пассажирский вагон и оказался на припорошенной снегом земле. Его ботинки при каждом шаге вызывали хруст ледяной корки, покрывающей почву. Ветер набирал силу и дул все сильнее, и Лоусон решил привязать шляпу кожаным ремешком, чтобы не потерять ее. Острые кристаллики снега врезались ему в щеки. Этой ночью хорошо не могло быть никому: ни человеку, ни зверю, но Лоусон подумал, что их она вполне устраивала.
Фигура Гантта мелькнула впереди, фонарь в его руке причудливо блеснул в темноте, пока проводник шел в вагон-локомотив. Из двигательного отсека все еще поднимался пар. По обеим сторонам путей возвышались горы: огромные заснеженные скалы, и впереди, на рельсах своим острым зрением Лоусон разглядел огромные валуны, завалившие дорогу. Похоже, они оказались там неслучайно…
Лоусон подумал, что от платформы "Погибель" они проехали на юг, быть может, на семь или восемь миль, и оказались на настоящей пустоши, где поблизости не было ни одного признака чьего-либо обитания.
Когда Лоусон подошел, Гантт успел поднять фонарь и теперь изучал то, что показывали ему Тэбберс и чернокожий молодой человек, которого звали Рустер.
- Давай! - воскликнул Тэбберс. - Сам посмотри!
- Черт побери! - Гантт чуть не выскользнул из своих ботинок, когда обнаружил Лоусона рядом с собой. Его белые волосы дико разметались по плечам от ветра, и он придержал свою темно-синюю фуражку свободной от фонаря рукой. - Дружище, мне не нравится, когда ко мне подкрадываются!
- Мои извинения. Что произошло?
- Пути заблокированы, - сказал рыжебородый викинг, набросивший на себя темно-коричневое кожаное пальто и надевший грубые черные перчатки. - Примерно сорок ярдов впереди. Мы едва задницы свои не раскрошили по пути, почти въехали в камни. Благо, Рустер заметил… его глаза не подводят.
- Милостивый Иисус! - лицо Гантта искривилось так, будто он собирался сплюнуть кислотой. - Нужно же что-то делать!
Он прошелся вперед, стал перед дымящимся локомотивом, и Лоусон решил подстраховать его, держась позади. Они подошли вплотную к завалу и сквозь снежную пелену заметили, что огромные валуны блокируют путь, причем самые маленькие из них были ростом со среднего человека.
- Господи, господи, боже! - залепетал проводник, как заведенный. - Только посмотрите на это! Должно быть, обвал произошел совсем недавно… снег еще не припорошил камни, - он клацнул зубами от напряжения. - Ну… у нас есть кирки и лопаты. Нужно, чтобы к работе подключились все, кто сможет. Правда, труд будет адский. Сможете позвать остальных, пока я присмотрюсь получше, мистер Лоусон?
- Не надо этого делать, - тихо сказал Тревор.
- Простите?
Они были здесь. Они наблюдали. Лоусон чувствовал их - прячущихся в щелях и за камнями, припавших к земле на фоне скрюченных голых деревьев. Они ждали, и Тревор не представлял, как долго они пробыли здесь. Он не до конца понимал, как они обмениваются информацией, но прекрасно знал, что именно на его след они вышли. И сейчас… они ждали какой-нибудь глупости, вроде той, которую предлагал проводник.
- Этот двигатель обладает реверсивной функцией? - спросил Тревор?
- Обладает. То есть… обладает, если вас не заботит, что вагоны могут разорваться на куски. Вагоны нужно отцеплять, и сегодня мы этого сделать не сможем… - Гантт поднял фонарь, чтобы внимательнее рассмотреть напряженное лицо Лоусона. Тревор поспешил отвести глаза, чтобы свет ненароком не выхватил из темноты красный блеск чудовищной натуры в его взгляде. - Что вы имели в виду под "не надо этого делать"? Нам необходимо расчистить пути!
- Я имел в виду… не ходите туда.
- И почему, черт побери, мне не следует этого делать?
Лоусон посмотрел на упрямого человека, и на этот раз то, увидит он красный огонек в его глазах, или нет, не сильно его заботило. Пожалуй, на этот раз Тревор этого даже хотел.
- Потому что вы не вернетесь обратно.
- А? Вы, что… - и тогда что-то в лице Лоусона, похоже, выдало его истинную суть, потому что Гантт опустил фонарь и попятился в сторону груды валунов. Жестокий ветер насмешливо швырнул пригоршню снега ему в лицо.
- Та девушка… - выдохнул проводник. - Она умрет, если не доставить ее в Хелену.
Это утверждение вопросов не вызывало.
- Да, - отозвался Тревор, тут же подумав, что это ужасное слово.
- Тогда почему…
- Мы должны вернуться в вагон. Держитесь ближе ко мне. Нужно торопиться.
Лоусон подождал, пока Гантт двинется.
Пока они миновали локомотив, несколько маленьких объектов вылетело из темноты с удивительной скоростью и разбило стекло верхнего фонаря. Сила броска была достаточной, чтобы фонарь вспыхнул и выпустил на скотосбрасыватель поток синего пламени.
Фонарь замерцал… замерцал… и погас.
- Моя фара! - воскликнул Тэбберс, оглянувшись на вагон-локомотив. - Иисус-Спаситель! Что случилось со светом?
Лоусон проигнорировал этот вопрос. Были вещи похуже ночной темноты, которые только и ожидали впереди.
- У вас есть оружие?
- Что? - изумленно воскликнул Гантт.
- Оружие. Пистолеты, ружья, что угодно. У вас есть?
- Ну… у нас… две винтовки. А что?
- Заряженные?
- Нет, но…
- Зарядите их, - скомандовал Лоусон. - Немедленно.
Глава шестая
- Ты не можешь мне приказывать, приятель! - парировал Тэбберс, нахмурившись. - Кем ты себя возомнил?
- Человеком, который этой ночью постарается сохранить жизнь вам и всем остальным. Когда зарядите свои винтовки, возвращайтесь в пассажирский вагон. Смотрите в оба и реагируйте быстро, - сочтя этот ответ достаточным, Лоусон повернулся к Гантту. - Идемте со мной, - скомандовал он, и проводник не стал противиться.
В пассажирском вагоне в приветственном свете масляных ламп первым голосом, нарушившим тишину, был голос Джонни Ребинокса.
- Так чего остановились, босс? Что там, бандиты или индейцы? - издевательски хмыкнул он.
- Лоусон, что происходит? - осмелился спросить Матиас. В голосе его звучала нешуточная тревога.
Преподобный Эстерли вернулся на свое место и молча наблюдал, как Лоусон перемещается по проходу, чтобы проверить, в каком состоянии находится раненая.
- Несколько минут назад она ненадолго приходила в себя и стонала от боли, - сообщила Энн. - Старалась дотянуться руками до раны, но я ее удержала. После этого она снова потеряла сознание.
Несколько секунд Энн проникновенно смотрела на Лоусона, и ее глаза задали вопрос раньше, чем голос:
- Они здесь?
- Да.
Снова это короткое слово, значащее так много…
Девушка постаралась не подать виду, однако ее волнение не укрылось от зоркого взгляда Лоусона.
- Тревор… как они нас нашли?
- У них свои способы слежки. Возможно, у них есть шпион среди людей, который сообщил им о нас. Возможно, у них есть своя система отправки сообщений с этим шпионом, которая мне недоступна… по крайней мере, пока недоступна.
- Что-то случилось с двигателем, мистер Лоусон? - спросил Эрик.
- Нет, с двигателем - ничего, - ответил Гантт, повесив свой фонарь на гвоздь. На лице его явно читался испуг, который дал Лоусону понять, что бравый проводник все еще не знал, что делать с испорченной фарой поезда. - Путь заблокирован. Случился обвал.
- Ха! - уродливая гримаса Ребинокса стала шире. - Дьюс, слушай сюда! Мы же можем выбраться отсюда хоть прямо сейчас! Кенни, ты в деле?
- В каком деле? - резко рявкнул Преско, прислонив лицо к оконному стеклу и постаравшись разглядеть что-либо через темноту, но в таком снегопаде это было просто невозможно. - Получить пулю или замерзнуть насмерть в такую погоду? У нас шансы, как у младенца в Аду!
- Младенцы не попадают в Ад, тупица! - прорычал Ребинокс. - С чего бы безгрешным деткам оказываться в Аду, а? М-да, я всегда подозревал, что у нас в команде трусы…
Похоже, этого было достаточно, чтобы заставить Преско распалиться. Он встал и грузно, как медведь, навис над проходом.
- А ты горазд болтать, да, Джонни? - заорал он голосом, звучащим резко, как скрежет сотен пил по стеклу. - Но на деле у тебя только одна рука! И ты ничего не сможешь!
- Я могу надрать тебе то место, где у тебя должны быть яйца! - огрызнулся Ребинокс, однако вперед не подался.
- Успокойтесь! - Лоусон сделал несколько шагов, чтобы стать между ними и, если понадобится, обезвредить агрессоров, однако он тут же заметил, что мужество Ребинокса пошло на убыль, потому что он понял: никто из его подельников не собирается рисковать своей шкурой ради него.
Тем временем Тревор внушительно посмотрел на второго взбушевавшегося разбойника.
- Не горячись, Преско. Сейчас никто никуда не пойдет.
- Младенец в Аду, - прищурился Ребинокс, явно не собираясь оставлять эту перебранку. - Вот, кто ты, кретин!