3. Четыре таблички
Старый Армен, едва волоча ноги от усталости, наконец, выбрался на шумную торговую улицу.
"Где–то здесь должно быть жилище Писикрата! - подумал он, озираясь среди многочисленных лавок, торговавших мясом, рыбой, овощами и вином. - Но где?.."
Он склонился в почтительном поклоне перед идущим мимо афинянином и протянул ему дощечку с адресом купца.
Прохожий, не останавливаясь, брезгливо взял нагретую за пазухой раба навощенную дощечку, на ходу прочитал вслух:
"В середине Дромоса1, между харчевней Аркесила и горшечной Андроника, по правой стороне…" Там! - махнул он рукой в сторону самых больших лавок.
К счастью, указанный афинянином дом Писикрата оказался совсем рядом. Проходя мимо харчевни, где бедняки торопливо уплетали куски лепешек с сыром и мясом, запивая вином, Армен сглотнул слюну, и уже через минуту постучал в дверь одной из самых крупных лавок Дромоса.
- Кого еще там несет? - послышалось ворчание. Дверь приоткрылась, и Армен увидел хмурого приказчика. Разглядев раба, он недовольно пробурчал:
- Закрыто! Господин с госпожой уже отдыхают!
- Но я от Писикрата! - воскликнул Армен. - Послан сюда его отцом! За помощью!
- Пропусти его! - послышалось из глубины лавки, и Армен проскользнул в открывшуюся дверь.
- Тут все написано! - пробормотал он, протягивая дощечку сидящему за столом чернобородому мужчине, похожему на Писикрата. Рядом с ним сидела на клине молодая красивая женщина.
- Эртей, - ленивым тоном произнесла она. - Ну, когда же он оставит нас с тобою в покое?
- Подожди! Сам жду не дождусь…
Сын купца, знаком приказав подойти, принял из рук Армена дощечку:
- Почерк отца! "Делай все так, как скажет этот раб!" Ничего не понимаю! - удивленно взглянул он на Армена. - И что же ты должен мне сказать?
Армен виновато пожал плечами и начал издалека:
- Твой отец вез товары на "Афродите"…
- Ну! - заторопил его Эртей.
- По дороге на корабль напали пираты! Они схватили его… затолкали в душный трюм…
- Хвала богам! Эртей! Наконец–то мы с тобою богаты! - воскликнула молодая женщина.
- Тс–сс! - остановил ее муж. - Мы же не знаем самого главного…
- Ах, да! Где находятся все его деньги…
- Так говоришь, отец в плену? - спросил Эртей.
- Да, - кивнул Армен.
- И что же он велел передать нам?
- Писикрат послал меня за выкупом. Я привезу ему полталанта, он отдаст их пиратам, и они сразу отпустят его!
- А не обманут?
- Нет! - вспоминая слова Диокла, заверил Армен.
Муж с женой переглянулись.
- А что еще велел передать нам отец? - упавшим голосом спросил Эртей.
- Больше ничего!
- Скажи, - осторожно спросила женщина. - А он случайно он не сказал тебе, кому передал на время своего отсутствия все свои…
- Погоди! - остановил ее Эртей, но на всякий случай со слабой надеждой сам уточнил: - Может, ты забыл что по дороге? Она была такой опасной и трудной… Вспомни, не велел ли тебе еще что передать мне отец?
- Клянусь! - прижал ладонь к груди Армен и ощутил твердость трех дощечек, напомнивших, что ему нужно спешить. - Я передал только то, что слышал. Больше я ничего не знаю. Умоляю, дайте мне поскорей полталанта!
- Проклятье! - пробормотал Эртей, - Так отец будет держать нас в узде всю жизнь! Спрятать все свои сокровища и оставить нам одни долги!
- Да он просто издевается над нами! - простонала женщина.
- Издевается? - с сомнением покачал головой ее муж. - Нет - он знает, что делает! Теперь мы обязаны выкупить его у пиратов! Да что пираты - умри он, и мы, не зная, где его деньги, выкупим его даже из царства мертвых! Эй! - вспомнил он об Армене. - Значит, полталанта?
- Да, господин!
- А хватит? - испуганно спросила женщина. - Может, дать ему больше?
- Дадим на всякий случай талант! - решил Эртей, наполняя большой кожаный кошель золотыми статерами. - Чтобы пираты наверняка отпустили отца! Смотри, не заговаривай в дороге ни с кем из встречных! А как только увидишь отца, скажи ему, что я немедленно отдал эти деньги и даже дал больше, чем он просил! Скажи также, что я буду усердно молиться до его приезда богам!
- А от меня передай, что я дала обет посетить дельфийское святилище, если только пираты отпустят его! - торопливо добавила женщина, торопя раба быстрей отправляться в путь.
Оказавшись на улице, Армен услышал их приглушенные голоса:
- Старая лиса! Даже на волоске от смерти не сказал нам, где все его деньги!
- Беда! Беда! Если отец не вернется - мы нищие!..
Спустя четверть часа Армен уже входил в скромный дом родителей лекаря.
- Я послан к вам Аристархом, сыном Артимаха! - сообщил он, оглядывая дешевую мебель и глиняную посуду по углам.
- Да, это наш сын! - с гордостью подтвердила пожилая женщина, вводя раба на кухню.
- Вот письмо, написанное его рукой! - достал из–за пазухи дощечку Армен.
Мать Аристарха поднесла дощечку к глазам, погладила ее и со вздохом сожаления протянула рабу:
- Мой сын - ученый, а я даже не умею читать. Прочти мне!
- Я тоже не умею! - признался Армен, но, вспомнив, что было написано в письме Писикрата, добавил: - Правда, я знаю, что там написано!
- Так говори же!
- Дорогие мама и отец! - прибавил от себя Армен, желая хоть этим смягчить черную весть. - Сделайте все так, как скажет вам этот раб.
- Артимах! - крикнула женщина. - Ты слышал, наш сын просит о чем–то!
- Да слышу, слышу! - послышалось кряхтение, и вслед за ним раздался странный звук, словно в комнате переставляли клине.
Армен повернулся к двери и замер. На кухню, отталкиваясь от пола неестественно длинными руками, втискивался безногий старик.
- Покажи! - хрипло потребовал он, и Армен протянул ему дощечку.
- "Дорогие мама и отец…" - прищурился старик. - Все верно! "Шлю вам свою прощальную весточку не из желанного Пергама, а из трюма пиратского корабля…"
- Пиратского? - охнула женщина.
- "Не сегодня–завтра меня продадут в рабство. Но не спешите отчаиваться! Со своей профессией я не пропаду. Буду лечить своих господ… А там как знать - может, и выкуплюсь, и мы снова будем вместе! Раб, который принесет вам дощечку, такой же пленник, как и я. Он будет говорить вам о выкупе - не слушайте его. Во–первых, у вас нет таких денег. А, во–вторых, даже если бы вы их собрали, я бы все равно не принял их, потому что не могу украсть у вас пусть не очень сытную, но все же безбедную и спокойную старость, которую вы заслужили всей своей жизнью. Дайте лучше рабу красный амфориск, что на верхней полке в подвале. Он очень болен, и отвар, что в нем, поможет ему в пути. Ты же, отец, мажь моим лекарством культи утром и вечером. Простите - меня уже торопят. Да хранят вас боги! Ваш Аристарх".
Старик уронил дощечку и опустил голову.
- Даже в плену у пиратов он думает больше о нас, чем о себе! - выдавил он. - В детстве, бывало, часами следил за ящерицами. Выменивал на них у ребятишек все свои школьные завтраки! Потом отрывал у них хвосты, выкармливал разными травами и следил, как у них отрастают новые… Говорил, что придет день, когда и у меня отрастут ноги, которые я потерял в Риме, пока был там заложником. Ноги, правда, не выросли от его мази, но болят по ночам куда меньше, чем прежде…
- Сколько же нужно денег, чтобы вызволить нашего Аристарха? - спросила женщина, возвращаясь из подвала, и протягивая Армену красный амфориск.
- Целых полталанта!.. - опустил глаза раб.
- О боги!
- У нас никогда не было таких денег! - утирая слезы, объяснил старик. - Даже если мы продадим дом и поселимся на улице, если продадим все, что имеем - мебель, кувшины, все равно нам не набрать и сотой части нужной суммы!
- А вы не можете одолжить ее у кого–нибудь? - спросил Армен.
- Кто рискнет дать такие деньги беспомощным старикам, которых ни к суду нельзя привлечь, ни даже продать в рабство! - вздохнул Артимах и замахал руками на раба: - Уходи!
Армен попятился, вышел за порог. Отхлебнул глоток терпкой жидкости из амфориска. И заторопился прочь со двора, услышав в доме причитания матери Аристарха и глухой плач Артимаха.
Отвар придал сил. Армен быстро шел по улицам Афин, пока не остановился перед домом, который, как было сказано в дощечке триерарха, стоял "В квартале Милете, недалеко от булочной Суниада, по левой стороне". Он долго колотил железным молотком в дверь и уже собрался уходить, как ее открыла испуганная молодая женщина.
- Слава богам! - с облегчением выдохнула она. - Это не Конон!
- А кто? - послышался мужской голос.
- Я - раб Эвбулида, от триерарха Конона! - объяснил Армен и протянул дощечку. - Он попал в плен к пиратам…
Не выслушав до конца вестника, женщина ушла в комнату и вернулась с тяжелым кошелем.
- Вот. Здесь ровно полталанта.
- Но откуда ты знаешь?.. - поразился Армен, пряча кошель за пазуху.
- Не в первый раз! - усмехнулась жена триерарха.
- И ты ни о чем не хочешь спросить меня?!
- Не первый раз! - повторила женщина и умоляюще посмотрела на раба: - Я сразу тебе открыла дверь, понял? Так и скажешь триерарху: его жена была дома одна! - протянула она драхму. - А еще лучше, меня вообще не было дома! Я была…
- В храме! - подсказал из комнаты мужской голос.
- Верно! А деньги тебе дал…
- Твой управляющий!
- Иди! - подтолкнула Армена женщина. - Пираты - народ нетерпеливый, ждать не любят!
"Сколько домов в Афинах, и до чего же они разные!" - подумал Армен, вновь оказавшись на улице.
Он с грустью вспомнил родителей Аристарха, их жилище, такое же скромное, как и дом Эвбулида, отпил глоток из амфориска и заторопился к храму Аполлона, возле которого находился указанный в последней, четвертой, дощечке дом.
Вышедший на стук привратник проводил его в комнату, посреди которой стояла красивая женщина.
- Кто это? - брезгливо спросила она, показывая пальцем на Армена.
- Я - раб Эвбулида… - привычно начал Армен.
- А–а, понятно! - усмехнулась хозяйка. - Еще одного дружка моего мужа? Передай же своему Эвбулиду, пусть один теперь идет к бесстыдным гетерам и флейтисткам. Клеанф отплыл в Египет, и хвала богам, - это надолго!
- У меня письмо от твоего Клеанфа! - возразил Армен, доставая дощечку.
Женщина двумя пальцами взяла ее, лениво пробежала глазами.
- "Спасай меня, моя ненаглядная!" - покачала она головой. - Он тратит все деньги на вино и гетер, а я потом должна спасать его от безденежья?
- Твой муж в плену у пиратов! - сообщил Армен. - Чтобы выкупиться, ему нужны полталанта!
- Прошлый раз, когда он уезжал в Этолию и проигрался там дочиста в кости, это называлось нападением беглых рабов! - язвительно усмехнулась хозяйка. - А теперь уже пираты!
Она вышла из комнаты и, вернувшись, бросила под ноги Армену звякнувший о пол кошель. Раб торопливо нагнулся за ним, положил за пазуху, как можно туже перетянув поясом хитон.
- Я могу идти? - робко спросил он.
- Конечно! - кивнула хозяйка. - И передай Клеанфу - пусть в следующий раз придумает что–нибудь более интересное!
- Но я говорю чистую правду! - остановился Армен. - Твой муж действительно сейчас в пиратском трюме!
- Значит, Клеанф у пиратов?.. - удивленно переспросила хозяйка.
- Да! И они отпустят его, если до захода солнца я передам им выкуп! - пробормотал Армен, чувствуя себя неловко под ее пристальным взглядом. - И не приведу за собой охрану… - шепотом докончил он.
- А если ты опоздаешь? - заинтересованно спросила хозяйка. - Или пираты увидят погоню?
- Тогда они сразу уйдут в море, и твой муж и мой господин - погибли! - воскликнул Армен. - В лучшем случае пираты продадут их в рабство.
- Клеанф - раб! - пробуя слова на вкус, произнесла женщина. - А я - вдова! - последнее слово особенно ей понравилось, и она повторила его несколько раз. - Клянусь Герой, у которой Зевс будет похлеще моего Клеанфа, на этот раз я услышала действительно интересную новость! И, кажется, знаю, что делать…
Она шагнула к двери, и привратник услужливо распахнул ее перед ней.
- Раба держать здесь до моего прихода! - приказала хозяйка. - А я пошла к архонтам!
- Зачем? - охнул побледневший Армен, напуганный приказом хозяйки.
- Затем, что ты покажешь им место, где тебя будут ждать пираты!
- Но это погубит твоего мужа!
- А может, я как раз и хочу этого! - усмехнулась хозяйка. - И вообще, что ты, раб, можешь понимать в делах свободных людей? Оставайся здесь и жди меня. Привратник накормит и напоит тебя!
Оставшись вдвоем с рослым рабом, Армен даже не притронулся к жареному мясу и вину, внесенному поваром из кухни.
- Ешь! - посоветовал привратник и завистливо покосился на кувшин. - Пей! Такое вино!..
- Пей сам! - отмахнулся огорченный Армен.
- Я бы выпил… - привратник оглянулся на дверь. - Да хозяйка…
- Скажешь ей, что это я!
- Слушай, а ты хороший раб! - оживился привратник, наливая себе полную кружку и залпом выпивая вино. Оглянувшись на дверь, налил еще и тоже выпил.
Спасительная мысль пришла в голову Армена. Он сам наполнил кружку и пододвинул ее своему охраннику:
- Пей!
- Ты х–хороший человек! - обрадовался захмелевший привратник, хватая кружку, и снова оглянулся на дверь.
- Пей! - успокоил его Армен. - Мало - так принеси еще один кувшин! Два! Три! Скажешь хозяйке, что все это я!
Через полчаса перед ним сидел совершенно пьяный человек.
- Так я пошел? - осторожно приподнялся Армен и сделал шаг к двери.
- К–куда? - дернулся раб, вскидывая и роняя голову на грудь.
- Туда! - с трудом сдерживая волнение, кивнул на улицу Армен.
- Ну и иди! Ик–к! - неожиданно согласился привратник. Ты хорош–ший - ик–к! - человек!
- Да и ты тоже хорош! - усмехнулся на радостях Армен, и глаза его - чего давно уже не случалось с ним - лукаво блеснули. - Да, и когда вернется твоя хозяйка, не забудь ей сказать, что все это выпил я!
К дому Квинта Пропорция он подоспел, когда солнце уже зависло над горизонтом, а воздух загустел, налившись предвечерней голубизной.
Привязанный цепью раб беззлобно тявкнул на него и красноречиво показал глазами на дверь. Обрадованный тем, что римлянин уже дома, Армен взялся за ручки двери и замер, услышав голос Гедиты, доносившийся из комнаты.
- Квинт! - кричала Гедита прерывающимся голосом. - Умоляю тебя: во имя вашей дружбы с Эвбулидом, ради моих детей - спаси его! Вспомни, что Эвбулид спас тебе жизнь под Карфагеном!
- Последний раз говорю тебе! - оборвал ее сердитый окрик Квинта. - И делаю это только ради дружбы с твоим мужем, - я не могу дать ему больше денег! У меня нет их сейчас в доме! Понимаешь, нет! Они были, но я вложил их в одно выгодное дело!
- Ну так одолжи! Ты ведь можешь… Тебе дадут…
- Мне - да! Но где гарантии, что деньги вернутся ко мне?
- Эвбулид приедет и отдаст…
- Да твой Эвбулид теперь не в состоянии даже расплатиться за свой долг! А тут - такие деньги! Дать тебе их - значит, просто выбросить их на ветер! Нет, как говорят у нас в Риме, кто не может расплачиваться кошельком - расплачивается собою!
- Квинт! Эвбулид расплатится с тобой, даже, как ты говоришь, собою! Но только здесь, у тебя, а не где–то на чужбине!..
- Кем он будет служить у меня? - усмехнулся Квинт. - Поваром? Садовником? Он же ничего не умеет, твой Эвбулид!
- Ну, хотя бы надсмотрщиком…
- Хотя бы! - язвительно передразнил Квинт. - Да ты знаешь, что эту должность мечтает получить у меня каждый раб!
- Но Эвбулид - не каждый! - вскричала Гедита. - И он не раб! - добавила она, вздрагивая от страшного слова.
- Нет, Гедита! - жестко произнес римлянин. - Надсмотрщик, даже самый свирепый и толковый, стоит семь, самое большее - десять мин! А тут - два таланта! Да на такие деньги я смогу купить столько надсмотрщиков, что их у меня станет больше, чем самих рабов!
- Но, Квинт…
- Что Квинт? Вот если бы ты или твоя старшая дочь Фила пришла ко мне вечером, и… - Квинт перешел на шепот, который прервал возмущенный возглас Гедиты:
- Да как ты смеешь? Ведь Эвбулид - твой друг! Нет! Никогда!!
- Тогда уходи! - отрезал Пропорций. - Я ничем не могу помочь тебе.
Дверь распахнулась, ударив Армена в плечо. Мимо раба, обливаясь слезами, пробежала плачущая Гедита.
- Погоди, боги еще накажут тебя! - обернувшись, прокричала она в сторону дома римлянина. - Они никогда не простят тебе этого!
- Да они даже не заметят этого с высоты своего Олимпа! - Захохотал ей вдогонку Квинт.
Армен проводил Гедиту растерянным взглядом, зажмурился, затаил дыхание. И - как заходят в холодную воду - вошел в комнату.
- Что, одумалась? - довольно проворчал стоящий спиной к двери римлянин. Обернулся. И недовольно поднял бровь, увидев Армена:
- О! А тебе что здесь надо?
- Господин! - упал на колени Армен. - Пощади моего хозяина, своего друга…
- Как! И ты за тем же?!
- Да…
- Значит, пощадить?
- Да! Да, господин!!
Армен подполз к римлянину и стал хватать его за край белоснежной туники, целовать сапоги.
- Он такой беспомощный, такой человечный… - бормотал он.
- А я? - нахмурился Квинт.
- И ты человечный! Поэтому поможешь…
- Значит, человечный?
Квинт хлопнул в ладоши, и в комнату вошли несколько молчаливых рабов во главе с рослым вольноотпущенником.
- А ну–ка, всыпьте ему хорошенько! - приказал им Пропорций. - Чтобы он оценил мою человечность!
Вольноотпущенник приподнял Армена за ворот, проволок по комнате и с силой ударил лицом о стену. Армен вскрикнул от боли и увидел, как темнеет яркое пламя от бронзовых светильников. Один из рабов, подскочив к нему, ударил его носком тяжелой сандалии в бок. После этого удары посыпались на него безостановочно. По плечам, спине, груди…
Сжав руки на животе, чтобы не выпали тяжелые кошели с золотом, Армен покорно сносил их, чувствуя, как угасает сознание.
- Постойте! - услышал он откуда–то издалека голос Квинта. - Ну, что скажешь теперь? Оценил мою человечность?
- Да, господин… - боясь выплюнуть на пол заполнившую рот кровь и глотая ее, прошептал Армен. - Ты - человечный, и ты помо…
- Продолжайте! - обрывая его на полуслове, скомандовал римлянин.
Еще несколько сильных ударов потрясли тело раба.
- Ну? - склонился над ним Квинт.
Армен молчал.
- Господин! - взмолился вольноотпущенник, главный надсмотрщик в доме Пропорция. - Еще один удар, даже самый маленький - и он умрет! Поверь, я хорошо разбираюсь в таких делах!
- Тогда несите его прочь отсюда! Да смотрите, чтобы не выпала на пол из–за его пазухи грязная милостыня, которую он насобирал по дороге! - прикрикнул Квинт. - Аккуратнее! Марс вас порази… Я не желаю отвечать перед здешними архонтами за убийство чужого раба!
Окончательно пришел в себя Армен на улице. Кто–то робко трогал его за плечо. Он открыл глаза и увидел сидящего над ним юношу.
- Диокл… - прошептал он.