Крышка трюма захлопнулась за последним из трех пленников, которым судьба даровала свободу.
Эвбулид сел, обхватив колени руками.
"Безумец! И что тебе дала эта Пиррова победа1?" - накинулся он на самого себя.
Слабым оправданием для Эвбулида было то, что, если бы не его утренние слова Диоклу о совести, да не последние - Армена, то он бы, возможно, даже и не подумал об этом.
Верный раб, сам того не подозревая, оказал свою последнюю услугу совести Эвбулида, а самого его погубил…
И теперь…
"Гедита, Диокл, Фила, Клейса - о боги! - что будет с ними теперь?! Как я сам буду без них? Зачем я так сделал? Почему не ушел? Почему уступил это право другим?.."
Тяжелая ладонь неожиданно легла на руку Эвбулида.
Он поднял голову и увидел лицо сколота, его искоса поглядывающие из–за неудобной позы глаза.
Лад показал Эвбулиду разогнутые наручники:
- А балий говорит, что от них излечить может только пиратский кузнец! Мы еще с тобой убежим! И ты мне покажешь свою, а я тебе - мою родину. Ты поступил так, как сделали бы люди моего племени. Отныне - я брат тебе.
Эвбулид посмотрел на него и неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ. Странное дело, как ни возмущался, как ни, стеная, ругал его ум, на сердце почему–то было легко и спокойно.
Наверху, тем временем, слышался топот, возбужденные голоса.
- Отчаливают счастливчики! - вздохнул кто–то с завистью.
Это было так. Но только отчасти. В то самое мгновение, как шлюпка с тремя афинянами отошла от одного борта, к другому пристала еще одна. Из нее по веревочному трапу на борт поднялся и по персидскому обычаю обнялся с главарем пиратов невысокий толстый человек, посмеивающийся и бросающий по сторонам мелкие, как уколы, недоверчивые взгляды.
Это был перекупщик рабов, славящийся своей сговорчивостью с пиратами и небывалой скупостью на Хиосе, Делосе, Родосе и других - больших и малых невольничьих рынках Эгейского моря.
3. Страшная весть
В самый разгар торжества победителей, шумно пировавших на берегу полоски пролива, за которым виднелась земля Италии, когда выпитым амфорам дорогого фалернского вина из подвалов растерзанных господ был потерян счет, к шатру Евна подскакал едва не падающий от усталости всадник.
Захмелевшие часовые, уверенные, что ничто больше не угрожает жизни их обожаемого базилевса, так как вся Сицилия находилась теперь во власти рабов, запоздало вскакивали с земли и с интересом смотрели вслед незнакомцу.
Всадник приблизился к двум охранникам из личной тысячи Евна, шепнул им что–то, и пока один помогал ему спуститься на землю, второй быстро шагнул за полог. Вскоре из шатра выскочил одетый, как и полагается "другу царя", в пышные одежды Серапион.
- Что случилось? - спросил он, и сидящие неподалеку от костра воины услышали усталый голос гонца:
- Римляне высадились в Сицилии!
- И ради этого ты скакал двое суток? - удивился Серапион. - Или тебе неведомо, как мы поступаем с отрядами римских преторов? А может, твой гарнизон в Сегесте забыл, как мы наголову разбили Гипсея, Манлия, Лентула?
- Но это не преторский отряд! - воскликнул всадник. - Это - целая армия, и ведет ее сам римский консул… Фульвий Флакк!
- Консульская армия? - бледнея, переспросил Серапион. - Сколько же их?!
- Те, кто наблюдал за высадкой римлян, заверяли, что не меньше ста тысяч.
- Это, наверное, им померещилось от страха! - вскричал Серапион.
- Я тоже так подумал, сам пробрался к морю и своими глазами видел несколько серебряных орлов! Я приказал захватить пленного, и он сказал, что армию возглавляет консул. Тогда я решил лично донести обо всем базилевсу. И вот я здесь. А теперь, ради богов, дайте глоток воды!
- Напоите его! - дрожащим голосом сказал Серапион и нырнул в шатер.
Гонец жадно припал к протянутому кувшину. Обхватив его обеими руками, время от времени переводя дух, он рассказывал обступившим его рабам, как хорошо вооружены римские легионеры, как ловко и быстро поставили они на берегу моря палаточный лагерь с валом и частоколом, превратив его в неприступную крепость.
Слух о высадке в Сицилии консульской армии Рима пронесся по всему стану. То, во что здесь боялись верить, против чего заклинали всех небесных и подземных богов: римских, эллинских, фракийских, египетских, сирийских, - свершилось. Да и можно ли было ждать иного? Рим, как говорится, случается, медлит, но не прощает никогда.
Праздник был испорчен. Глубокое уныние воцарилось над лагерем победителей. Одни, проклиная свою жестокую судьбу, заливали смертельный ужас вином. Другие, трезвея, молча точили мечи и пики. Третьи тихо, чтобы не подслушали многочисленные соглядатаи Евна, прощались друг с другом.
- Нет в мире силы, которая могла бы остановить римское войско, если его ведет консул! - вздыхая, говорил бородатый раб из Македонии. - Даже наша непобедимая фаланга, наводившая ужас на весь мир почти двести лет, разбилась об их железные когорты! Я до сих пор помню тот черный день, когда воины консула Эмилия Павла гнались за нами, резали, убивали, уводили в рабство…
- Все равно хуже, чем нам было у сицилийских господ, - уже не будет! - убеждал у другого костра косматый галл. - Зато теперь мы вволю принесем нашим древним богам кровавые жертвы!
- Скорее римляне принесут нас в жертву своей властной богине Роме!
- А мне, как воину, куда приятнее умирать от меча врага, чем от плети хозяина!
- О боги, разве можно где скрыться от этих господ на земле?..
- Разве можно хоть где–нибудь найти на ней справедливость?
- Погодите, придет Мессия и установит на земле вечное царство добра и справедливости! - пытался обнадежить товарищей бывший раб из Иудеи, но его даже не слушали:
- Когда он придет, нас уже не будет!
- Вся надежда теперь на нашего базилевса!..
Сам Евн, тем временем, ошеломленный известием, нервно вышагивал в шатре, отпуская затрещины подвернувшимся под горячую руку слугам.
Все члены Совета за исключением Ахея, Фемистокла и Клеона испуганно жались к стенам.
- Вот и всё! Всё кончено… - исступленно бормотал Евн. - Боги отвернулись от нас!..
Серапион и другие малоазийцы впервые видели своего царя растерянным. От этого их лица выражали еще больший ужас.
Лишь немногие сохраняли мужество и спокойствие.
- Боги отворачиваются от трусливых и слабых! - с присущей ему смелостью возразил Ахей и положил пальцы на рукоять своего меча. - Наше же войско сильно, как никогда! Сегодня мы имеем двести тысяч храбрых воинов, которые научились самому главному: побеждать римлян!
Евн остановился, словно налетев на невидимую преграду:
- И ты смеешь называть римлянами жалкие преторские отряды? Как главнокомандующий ты должен знать, что мы одолели их только потому, что против каждого легионера было десять, двадцать, сто рабов! Нет - настоящие римляне только сейчас появились на острове, и они жаждут моей головы… нашей крови…
- Базилевс! - поморщившись, заторопил царя Ахей. - Воины ждут твоего приказа. Нужно принимать решение! Надо, не мешкая, выступить против римлян. Разбить их прямо на берегу моря, пока они не освоились в Сицилии. Одолев их, мы беспрепятственно ворвемся в Италию, а затем - и в Рим!
Евн с минуту ошеломленно смотрел на него, затем сорвался с места, пробежал в угол, где стоял трон, упал на золоченое сиденье и, зажав бороду в кулак, впился глазами в главнокомандующего.
- Но это опасно, это очень опасно! Что если не мы, а они разобьют нас?
Он перевел глаза на Серапиона:
- А что скажет мой друг?
- Я, как и ты, величайший!
- А ты, Клеон?
Широкоплечий мужчина с черной бородой вышел на середину шатра и опустился на колени перед Евном.
- Твоими устами, базилевс, всегда говорили боги! Они освободили нас от проклятого рабства и даровали множество побед! Заклинаю тебя, обратись еще раз к великой Астарте и спроси унее помощи и совета. Только в этом я вижу наше спасение!
- Обратись к богам, базилевс! - повалился на колени Серапион.
Следом за ним на ковры, устилавшие пол шатра, попадали ниц и другие сирийцы, верящие в провидение своего царя.
- Испроси совета у богов! - умоляли они.
- Спаси нас…
- Это конец!.. - шепнул Фемистоклу Ахей, хмуро наблюдая за распростертыми слугами царя. - Теперь я начинаю жалеть, что не послушал тебя раньше.
- Как знать! - чуть слышно возразил Фемистокл. - Может, это только начало, и, я думаю, у нас еще будет возможность обсудить планы совместных действий.
- Хорошо. Как только прибудем в Тавромений.
- Ты думаешь, все кончится нашим бегством в столицу?
- Уверен! - кивнул Ахей.
Он замолчал, потому что Евн, поднявшийся с трона, неожиданно воздел руки над головой и пронзительно закричал:
- Всем выйти из шатра! Оставьте меня одного! Я уже слышу голоса богов! Они спускаются ко мне!..
Закрывая уши, чтобы ненароком не услышать того, что не подобает слышать простым смертным, рабы, давя и толкая друг друга, бросились наружу.
… Через полчаса осторожно приподнявший полог Серапион пригласил членов Совета пройти в шатер.
Откинувшийся в изнеможении на спинку трона Евн сообщил, что явившаяся ему богиня Астарта велела ему немедленно уводить войско в Тавромений и полностью положиться на ее помощь и неприступные стены крепости.
Еще через час огромное войско снялось с места и, растянувшись на много десятков стадиев, спешно двинулось к столице Новосирийского царства - Тавромению.
Впереди, охраняемый личной тысячей свирепых воинов, то и дело оглядываясь, ехал в царской повозке Евн…
4. Сделка
Оказавшись в Тавромении, Прот первым делом подошел к начальнику декурии и сказал, что хотел бы поискать родственников, которые якобы были проданы в этот город. Начальник декурии запретил ему даже думать об этом. Тогда Прот решил припугнуть его.
- Но я получил разрешение от Фемистокла! - с вызовом сказал он.
Начальник декурии, смутившись, переспросил:
- От самого члена Совета?! - И, не дожидаясь ответа, заметил: - Тогда, конечно, иди!
Получив разрешение, Прот отказался от обеда и бросился на поиски дома Тита.
Он быстро шел по неровным улочкам, помня слова Тита, что его прекрасный дом находился в самом центре Тавромения.
Все мысли Прота были заняты радостным предчувствием от скорой встречи с сокровищами, и он не замечал следовавшего за ним человека в неброской одежде, которому Серапион слово в слово повторил приказ Евна:
"Не своди с него глаз ни днем, ни ночью, следуй за ним везде!"
Спрашивая у прохожих дорогу, Прот шаг за шагом приближался к центру.
Вместо жалких лачуг все чаще стали попадаться приличные дома. Увидев впереди высокое красивое здание, облицованное цветным мрамором, Прот не выдержал и побежал.
- Эй! - окликнул он стоящего во дворе у фонтана с мраморными статуями задумчивого мужчину. - Кто хозяин этого дома?
- Я! - важно ответил мужчина, исподлобья рассматривая незнакомца.
- Я спрашиваю, кто жил здесь раньше!
Мужчина мрачно усмехнулся:
- А это ты спроси у владыки подземного царства! Кто ты и чего тебе здесь надо?
- Я ищу своих родственников… - забормотал Прот, теряясь под тяжелым взглядом хозяина. - Я бывший раб… Из Рима!
- Ах, из Рима! - голосом, которым ловцы диковинных птиц подманивают павлинов, протянул мужчина. - Ну–ка дай я взгляну на тебя поближе!
Он неожиданно подскочил к Проту и вцепился в его горло сильными пальцами:
- А ну, признавайся: ты лазутчик римлян и они подослали тебя убить меня?
- Пусти! - прохрипел Прот. - Сам царь дал мне… свободу! И ты… не имеешь права!
Пальцы разжались, и он с облегчением отер шею ладонью.
- Я говорю правду! Я ищу родственников, которые были рабами в доме здешнего купца Тита Максима! - воскликнул он.
- Отправить бы тебя в аид следом за Максимом! - раздраженно бросил хозяин. - Твое счастье, что свободу дало тебе не собрание, а сам величайший базилевс!
- Величайший из великих дал мне целый золотой статер на поиски моих бедных родственников! - соврал Прот, видя, с каким благоговением здесь относятся к Евну. - Возьми его, только отпусти меня…
Мужчина отвел в сторону ладонь Прота с золотой монетой и почтительно сказал:
- Любое желание любимца Астарты для меня закон! Комман! - крикнул он, и во двор вбежал темноволосый юноша. - Ты не знаешь, кто из наших живет теперь в доме Тита… Как ты сказал? - уже доброжелательно спросил он у Прота.
- Максима!
- Тита Максима? - живо переспросил Комман и на мгновение задумался: - Кажется, так звался отпущенный великим базилевсом римский богач!..
- Да–да, это он! - обрадовался Прот.
- Тогда его дом дарован главнокомандующему Ахею!
- Это недалеко! - добавил хозяин. - Но, чтобы ты не заплутал и быстрее выполнил желание базилевса, я дам тебе в провожатые раба. Эй, Сард! - позвал он. - Покажи этому господину дом Ахея!
"Ну, вот я уже и господин! - усмехнулся про себя Прот, выходя на улицу следом за тощим рабом. - Посмотрим, что они скажут, когда я стану обладателем пятидесяти миллионов!"
- Слушай, Сард! - повеселев, спросил он. - А кто он, твой хозяин?
Раб с удивлением посмотрел на Прота.
- Как? Ты не знаешь?! В Тавромении он известен всем, и каждый старается не попадаться ему на глаза!
- Но я всего лишь день в войске Антиоха! - объяснил Прот.
- Тогда знай: этот господин во много раз страшней самого Тита Максима, он - правая рука царя, и зовут его - Клеон. Ты, видно, счастливый человек, если вышел живым из его рук. Мало кто может похвастаться этим, ведь Клеон - бывший пират! У него у самого была целая армия, но он встал под начало Антиоха, потому что больше
всего на свете почитает Астарту, любимцем которой - все знают! - является царь! А вот и дом Ахея!
Отпустив раба, Прот, чувствуя, как заходится в груди сердце, глядел на дворец, возвышавшийся над остальными домами, и даже не заметил, как к Сарду подскочил соглядатай Серапиона.
Дрожащей рукой Прот поднял молоток, ударил в дверь. На стук быстро вышел мужчина, одетый в греческий гиматий.
- Ты Ахей? - почтительно спросил у него Прот, отступая на шаг.
- Нет, я управляющий дворцом командующего! - ответил грек, вопросительно глядя на вошедшего.
- То–то я смотрю у тебя такое же клеймо, как у Фемистокла! - заметил Прот, указывая пальцем на сову у виска мужчины.
- Так ты от Фемистокла! - воскликнул управляющий. - Наконец–то! Проходи скорей! Мы давно уже ждем его!
Следуя за греком, Прот оглядывался по сторонам, дивясь многочисленным статуям и покрытым коврами ступеням. В одном из залов он даже невольно убрал ногу, чтобы не наступить на глаз мозаичного чудовища.
- Это бывший дом Тита Максима? - спросил он.
- Да, - охотно ответил управляющий. - Евн даровал его Ахею за победы над римлянами! Но говори: где Фемистокл?
- Фемистокл? - озадаченно переспросил Прот, не в силах оторваться от мыслей, что и у него теперь будет такой же дворец в Пергаме, со статуями и мозаикой.
- Да! - заторопил его грек. - Ахей в нетерпении! Когда он придет?
- Скоро! - недолго думая, ответил Прот, резонно соображая, что раз у Ахея с Фемистоклом была назначена встреча, то знакомый ему грек обязательно прибудет вовремя. Да, - уверенно повторил он, - Фемистокл будет здесь ровно через четверть часа, он послал меня вперед предупредить, чтобы Ахей не волновался!
- Пойду, обрадую главнокомандующего! - воскликнул грек, направляясь к лестнице, но Прот удержал его за локоть.
- Скажи, - помявшись, спросил он, - где здесь у вас можно справить нужду?..
- А–а! - понял его управляющий. - Вон за той статуей - и направо.
- Да нет! - перебил его Прот, вспоминая слова Тита, что сокровища спрятаны под рабским отхожим местом. - Я не могу, где мрамор и статуи! Я ведь только недавно перестал быть рабом… Мне б, где попроще…
- Тогда выйдешь во двор - и в глубине, за садом, - махнул рукой грек.
Выскочив из дворца, Прот огляделся и направился к саду.
Он шел мимо изумрудных бассейнов, уставленных мраморными богами и героями, миновал благоухающие деревья и сразу за ними словно окунулся в свою прежнюю страшную жизнь.
Как цветы и спелые фрукты растут на навозе и человеческом прахе, так этот сад и дворец покоились на рабских страданиях…
Резким зловоньем дохнуло в лицо Прота из распахнутой двери эргастула. Он пробежал еще дальше и увидел то, ради чего отправился в Сицилию: крошечный сарайчик в углу двора.
"Ай да Тит! - восторженно подумал он. - Разве кто может подумать, что под ним спрятано несметное богатство?!"
Он вбежал в нужник, выскочил, снова вошел и снова вышел наружу. Только теперь до него дошло, что золото и серебро римлянина нужно было не только найти, но и достать. Но как? Подкупить рабов? Для этой цели у него был один золотой статер…
Прот кинулся в эргастул, но все его комнаты были пусты. Очевидно, рабы Axeя занимались домашними делами.
- А, вот он где! - внезапно послышалось за спиной.
Прот затравленно оглянулся и увидел невысокого мужчину в неброском плаще и поигрывающего плеткой Серапиона.
- Нет!.. - прохрипел Прот. - Моё! Не отдам!!
- А ну показывай, что тут твое! - грозно надвинулся на него Серапион и знаком приказал спутнику обыскать все вокруг.
Мужчина в плаще на коленях обшарил весь сарайчик, заглядывая в каждую щель, пробежал по дорожкам, обошел эргастул и с торжественным криком поднял выроненный Протом статер:
- Господин, вот что он искал!
- Дурак! - отрывисто закричал Серапион. - Разве это мне нужно?
- Но, господин! - возразил Прот, обрадовавшись нечаянному спасению. - Я искал именно этот подаренный мне самим базилевсом статер.
- И для этого ты сломя голову бежал сюда через весь город и искал бывший дом Тита Максима? - насмешливо спросил Серапион. - Оставь эти сказки для него! - пренебрежительно кивнул он на своего спутника. - А мне ты скажешь всю правду!
Коротко просвистела плеть.
Прот по привычке не защищаться от удара господина, лишь втянул голову в плечи и почувствовал на лице слепящий ожог.
"Да, с этим человеком шутки плохи!.." - подумал он, едва не плача от отчаяния.
- Я выведаю у тебя все! - кричал Серапион. - Но не здесь! Ты заговоришь у меня в подвале! И скажешь все, что хочется знать базилевсу!
Толкая в спину, он повел Прота перед собой.
- За что ты его? - встревоженно спросил встретившийся им у входа в дом управляющий.
Прот повернул голову к греку и усмехнулся сквозь слезы:
- Только за то, что я предупредил твоего господина о приходе Фемистокла!
Управляющий испуганно приложил палец к губам, умоляя Прота молчать, но было уже поздно.
- Как - Фемистокл здесь? - вскричал Серапион, - Так–так–так… Теперь я, кажется, начинаю понимать, - забормотал он. - Этот подозрительный раб из Рима, его обещание базилевсу выкупить целый корабль с гребцами… причем именно римский военный!.. Высадка консульской армии… наконец, дом Тита Максима, где встречаются Ахей и Фемистокл… Да это же заговор! Эй, стража!