Он протянул ей руку, но Мария, не заметив его любезности, прошла к своему месту.
Солнце клонилось ко второй половине дня, небо становилось синим и прозрачным.
Мария теперь верила, что Максим ее союзник и при наличии счастливых обстоятельств поможет ей выбраться из плена.
Дмитрий и Евгений круглосуточно сидели за компьютером. Один ложился спать, другой дежурил - и так изо дня в день. Работы у них все прибавлялось. Адмирал Крамер, получив предметный урок, затаился, но что-то замышлял. В прессе и на радио нагнеталась истерия о каких-то смертоносных баллонах, якобы хранившихся во многочисленных дворцах короля Хасана и шейха Мансура. Общественность готовили к нанесению удара.
Однажды в полночь прибыл король Хасан. Сидел у Дмитрия в глубоком раздумье.
- Вы чем-то озабочены, ваше величество?
- Да, Митя. Боюсь, что ракета придет с какой-то нейтральной и очень далекой от нас территории. Говорят, теперь есть ракеты, стелящиеся по земле. Такую-то и ты, наверное, не сумеешь поймать?
Дмитрий не торопился утешить короля. Он контролировал многие командные пункты Америки и стран НАТО, но не был уверен, что контроль его абсолютный. И король, услышав сердцем его замешательство, встревожился еще более.
- У тебя есть лептонная пушка.
- Да, ваше величество. Но малая оплошность - и она убьет человека насмерть.
Понимаю. Ты не хочешь никого убивать, я - тоже. Но нельзя ли ею попугать?
- Можно, конечно, но лептонное орудие способно спровоцировать большую войну. Ситуация выйдет из-под контроля, и я не сумею предупредить пожар. Лептонное оружие - это как граната в руках шалуна-мальчишки: неосторожное движение и взорвется.
Король понимающе качал головой. Он сидел в глубокой думе и не знал, что предпринять и как разогнать сгущавшиеся над его страной тучи.
Неожиданно сказал:
- От Марии Владимировны есть вести?
- Она звонит мне почти каждый день. Уверяет, что живет в прекрасных условиях и что никакой опасности для себя не видит. Но, сказать по совести, боюсь, как бы она в качестве заложницы не попала к американцам. Тогда они будут меня шантажировать.
- Вы не можете показать на карте точку, где она находится?
- Пока нет, не знаю.
Дмитрий говорил неправду: он знал, что Мария - пленница Флоксов и у них бывает шейх Фарид Дауд. Но скажи он об этом королю, так тот бы немедленно принял крутые меры. Конфликт мог перерасти в гражданскую войну, а этого Дмитрий не желал. Он искал свой вариант действий - не такой жесткий, бескровный.
Мудрый, проницательный король, казалось, понял тайные мысли молодого друга, оценил его благородство, но не успокоился. Судьба Марии волновала его все больше. Он тоже искал свои варианты.
Было уже поздно, а король не уходил. Он знал, что Дмитрий работает по ночам, не хотел покидать то волшебное место, где он чувствует в безопасности не только себя, но и свою страну, весь арабский мир, который в этот беспокойный век вступил в борьбу с самыми темными и страшными силами и пока несет в этой борьбе неисчислимые потери. Миллионы арабов лишаются крова, другие голодают, - вот и его страна не может продавать нефть и кормить граждан, не может торговать с выгодными партнерами. Запреты, запреты… А нарушишь - завешивают бомбу над головой, грозят учинить Хиросиму или Нагасаки.
Король прилег на диван, задремал, а Дмитрий "охотился" на компьютеры военных штабов Америки, ставил их на учет и на сигнализацию. Он хотел бы завершить такую программу, при которой каждое подозрительное "движение" американских военных вызвало звуковой сигнал тревоги на обоих компьютерах - у него и у Евгения. Боялся он двух вещей: ракеты, посланной с неизвестной ему базы, и - команды на отправку Марии в Америку или куда-нибудь подальше.
По Интернету пришел сигнал из Москвы. Просили к телефону Марию.
- Кто спрашивает?
Абонент замялся, что-то промычал в ответ.
- Пока не скажете, кто спрашивает, Марию не позову.
- Ну, я это, я… Муж Марии Владимировны, Аркадий.
- Я уже вам сказал однажды, чтобы Марию Владимировну не беспокоили, но вы меня ослушались. За это я вас оштрафую. Завтра утром свяжитесь с банками - ваши деньги хранятся в четырех банках - и вы узнаете сумму штрафа.
Вызвал на экран четыре банка, где этот паучок - невеликий по меркам правящих в России пауков - хранил деньги. Перебросил их шахтерам Кузбасса. Там до сих пор не выплачивали зарплату, а вклады всех пауков, и Аркашины тоже, продолжали расти.
У короля было много вопросов к Дмитрию, и многое он бы хотел сказать ему, но человек он воспитанный и крайне деликатный; все вопросы отложил до другого раза. Дмитрий тоже человек деликатный, но были у него к королю такие просьбы, которые нельзя откладывать. И он смело подступился с ними.
- Ваше величество! У меня есть неотложные проблемы научного характера, я их должен быстро решать.
- Хотите взять меня в лаборанты? Я готов.
- Вот здесь за стеной есть три пустые комнаты, - Дмитрий показал на стену. - Я хотел бы оборудовать лабораторию.
- Что же вам мешает? Нужны слесаря, плотники?
- Нужны приборы и оборудование. Они есть в России и Англии.
- Составьте список.
- Список есть. Вот он.
И Дмитрий вынул из кармана тетрадку. Король взял ее и сказал:
- Завтра же утром пошлю самолет в Англию. Там больше у меня своих людей.
Король стал прощаться, но Дмитрий вызвался проводить его до машины.
Саид сидел у изголовья Дмитрия и ждал, когда тот проснется. У него было срочное неотложное дело, но он не смел разбудить хозяина. И все-таки решился. Тронул Дмитрия за плечо, и тот мгновенно проснулся.
- Дмитрий Михайлович, я знаю, где Мария.
Посмотрел на часы:
- Скоро она выйдет на пляж и будет загорать до обеда. У нас с вами пять часов времени.
- Постой, постой! Говори не так скоро. Ты видел Марию?
- Да, видел. Я несколько дней наблюдал за нею в бинокль с противоположного берега. Там территория Флоксов, и у них на пляже загорает Мария.
- Она ходит свободно и ее никто не охраняет?
- Охрана огромная. Человек пятьдесят на нашем берегу и столько же на том. Посредине реки дефилируют катера. Но я знаю, как их обмануть. У меня есть план.
- Погоди. Я сейчас встану, и ты мне расскажешь, все по порядку…
Не прошло и тридцати минут, как они были на "Русалке" и пошли вверх по течению Тигра. Дмитрий занял место у входного люка в башне и в мощный дальномер смотрел на то место, где загорала и обыкновенно плавала Мария. Она сидела под зонтиком и читала книгу. В двух милях от нее Прибылов остановил "Русалку", и они наблюдали за четырьмя катерами, сновавшими взад-вперед, казалось, без всякой цели.
- Ты уверен, что они не королевские? - спросил Саида.
- Уверен. Я познакомился с людьми из охраны, дал им деньги и все у них выведал. За безопасность Марии Владимировны на воде отвечают катера. И стоит ей войти в воду, как они к ней приближаются и готовы в любую минуту прийти на помощь.
В голове Дмитрия тотчас же созрел план действий. Он подождал, когда один из катеров приблизился к "Русалке", ударил по днищу катера из лазерной пушки. Удар был бесшумный, но для катера роковой. Его носовая часть стала заполняться водой, и он в несколько минут затонул. Люди не успели раздеться и вообще не знали, что с ними произошло - в панике прыгали в реку и устремлялись к берегу. Со второго катера заметили неладное, шли на помощь, но и их постигла участь товарищей. Два остальных катера, очевидно, несли вахту в другой стороне - ничего не видели. И тогда Дмитрий приказал командиру лодки быстрым ходом направиться к Марии. Говорят, нет Бога, но кто же тогда подтолкнул Марию идти в воду и плыть на средину реки, как раз в то место, где остановилась и стала всплывать на поверхность "Русалка". Дмитрий раскрыл люк и махал Марии рукой:
- Плыви сюда, скорее!
Мария его увидела и услышала и в считанные секунды была на борту "Русалки". Лодка погрузилась и легла на обратный курс.
В жаркую древнюю страну Арабию пришла поздняя осень. В небесах над Тигром и над Персидским заливом растаяла дрожащая в лучах солнца белесая кисея, прохладная синева разлилась от горизонта до горизонта, по ночам радостно, словно глаза младенцев, светились звезды.
Дмитрий, вызволив Марию из плена, много работал в лаборатории, а Евгений и Катя посменно сидели у компьютера. Катя закончила полный курс учебы у брата и в работе проявляла удивительные способности. Для нее была составлена программа "потрошения" российских богатеев, укравших у народа миллиарды, - их на ее экране было восемьсот сорок, да столько же у Евгения. До Нового года карманы нуворишей надо было вычистить, деньги переслать в бедствующие районы России, и все эти операции заложить в память своего компьютера и послать в планетарную память Интернета.
Сам же Дмитрий и дневал, и ночевал в лаборатории. Лаборанткой у него была Мария. С нею он теперь не расставался и на час. Ей и комнату оборудовали рядом, и дверь не закрывалась ни днем, ни ночью. Они боялись, как бы злой рок снова их не разлучил, и потому хотели быть все время вместе.
Иногда Мария говорила:
- Я не мешаю тебе?
- Что ты, что ты! - вскидывался Дмитрий и уверял, что когда слышит ее дыхание, то лучше работает, и живет спокойнее, и вообще, чувствует себя увереннее, и силы его прибавляются.
Они не говорили о любви, в этом и не было необходимости. Им обоим казалось, что любят друг друга как-то по-особому, так сильно и горячо, что боялись словом неосторожным спугнуть это трепетное божественное чувство.
Не говорили они и о браке, хотя в первую же ночь после обретения свободы она постелила Дмитрию постель, да так с ним и осталась.
Часто приезжали король Хасан и шейх Мансур, просили рассказать подробности всего происшедшего, но Мария Владимировна никого не обвиняла, говорила, что с ней обращались хорошо и не в плену она находилась, а в гостях. Знала, что король и, особенно, шейх Мансур круты на расправу, и не хотела возбуждать их гнев. Боялась и за Саида, всячески его выгораживала, рассказывала о его благородстве и даже героизме.
И король и шейх тонко чувствовали тайные желания Дмитрия и Марии, восхищались величию их дел и помыслов.
Дмитрий ничего не скрывал, рассказывал о своих научных поисках и уже достигнутых результатах. Решал он две проблемы: первая - научить лептонную пушку не только убивать, но и наказывать, то есть злого человека выводить из строя действующих, и вторая - читать мысли и уже готовый текст вводить в память компьютера, а то и посылать в банк данных Интернета. Пусть знают люди носителей зла и своей погибели.
Король Хасан заметил, что своим присутствием не мешает Дмитрию, старался во всем оказывать ему помощь. Однажды Дмитрий писал на доске формулы, писал размашисто, вдохновенно; в отдельных местах с нажимом выводил цифры и что-то приговаривал одними губами. Повернувшись к королю, сказал:
- Вы, арабы, изобрели числа и научились складывать их и разделять, а мы, русские, далеко продвинули науку наук математику.
Дмитрий присел у грифельной доски, задумался. Обратился к королю с просьбой:
- Ваше посольство в Москве не могло бы прислать мне фотографии некоторых русских ученых? Я бы очень хотел с фотографий нарисовать их портреты, заключить в дорогие рамки и развесить на стенах лаборатории. А?..
Король подошел к нему, положил руки на плечи.
- Митя, друг мой! Ты же знаешь, как приятно мне исполнять твои желания. Назови этих ученых, и скоро их фотографии будут у тебя на столе. А ты хоть видел в глаза этих ученых?
- Нет, я почти никого не видел, но книги и монографии знаю. Я их ученик и хотел бы быть благодарным и почтительным. Хочу видеть их и мысленно говорить с ними.
Он снова задумался, а потом проговорил:
- Знали бы вы, как велики их заслуги перед человечеством!
- У вас на Родине, наверное, они известны.
- Нет, ваше величество, у нас на Родине их почти не знают. А недавно в подъезде дома бандиты убили великого учёного. И никто не нашёл убийцу. У нас в чести жуликоватые прохвосты от науки, ловкие проныры от искусства. Ах, что и говорить, ваше величество. Россия обернулась мачехой для лучших своих сынов. У нас не Родина, а королевство кривых зеркал: чем гаже человек, тем он выше вознесен по службе. Кремлевская власть особенно не любит, и теснит, и третирует русского человека. Такое и в страшном сне нельзя увидеть, но такое у нас наяву теперь.
Сидела тут рядом и Маша. Слышала она сердцем закипевшую в груди Дмитрия великую боль, положила руку на голову, гладила. А король смотрел на Дмитрия влюбленными глазами, кивал в знак согласия головой, а затем проговорил:
- Велик твой народ, Митя, коль имеет таких сыновей, как ты. И нельзя его победить, нет в мире сил, способных одолеть и тебя, и твоих учителей.
Поднялся король, взял из рук Дмитрия список ученых и бережно положил в карман. Сильно разволновался повелитель Арабии, боялся, чтобы чувства его не заметила Мария. Простился и вышел.
Фотографии были доставлены через неделю. А еще раньше король самолично привез Дмитрию этюдник, набор прекрасных кистей и краски. Признался, что в молодости и сам "баловался" живописью, да скоро понял, что таланта особого нет, а рисовать просто так, из прихоти, не захотел.
- У меня тоже нет таланта, - сказал Дмитрий, - но рисовать люблю. И рисую я портреты, одни портреты. Хочется мне заглянуть в душу человека и посмотреть, что там делается. Особенно люблю смотреть в глаза людям недюжинным, необыкновенным. Вот теперь я святого отца Адриана хочу написать, архимандрита Филарета, игумена Мефодия. Был я у них в Псково- Печерском монастыре, в душу они мне запали. Глаза их мне запомнились. Говорят, что глаза - зеркало души. Да, верно, но это лишь догадка, а читать в глазах всю информацию о человеке мы еще не научились.
- А нужно ли читать о человеке всю информацию? - возразил король. - Тогда и потеряется интерес к людям, исчезнет некая тайна, которая нас манит и волнует. Кажется, у нас, в Арабии древние люди говорили: "Тайны дразнят разум".
- Да, конечно, всё это так, и, все-таки, хочется заглянуть человеку в душу. Я, знаете, людей люблю. Особенно деток малых. На них наглядеться не могу.
После минутной паузы добавил:
- Я уже сейчас приступил к созданию математического кода, позволяющего миниатюрному компьютеру снимать информацию с сетчатки глаз. Компьютер заключен в оправу ваших очков, вы беседуете с человеком, заглядываете ему в глаза, а электронный прибор под камнем вашего перстня запишет все тайные мысли вашего собеседника.
Король в раздумье проговорил:
- Интересно бы знать, одобрят эти ваши замыслы наши боги - ваш Христос и наш Аллах.
- Думаю, одобрят. Они ведь боги и борются с дьяволом, а мой прибор поможет людям одолеть посланцев дьявола.
- Посланцы дьявола - это как вроде бы у вас - агенты влияния.
- Вот, вот, вы точно определили цели моего будущего прибора… если, конечно, мне удастся его изобрести.
- Вы тогда и обо мне не забудьте. Я и миллиарда не пожалею ради такой игрушки.
- Скоро я изготовлю первый экземпляр. И подарю его вам.
- А как же другие проблемы, над которыми вы трудитесь?
- Ваше величество, рад вам доложить: обе проблемы я решил. Нашел в гипоталамусе мозга крошечный участок, который, если его повредить, делает человека немножко инвалидом.
- Немножко?
- Да, самую малость. Правая нога выходит из строя, и чтобы сделать ею шаг, надо ее подтянуть. Ступня при этом шлепает так, будто ее уронили. Получается припляс, - разумеется, печальный, но в то же время и смешной. Человек будто танцует на одну ногу, а если к этому прибавить, что одновременно с приплясом он еще и шею тянет из воротника, то получается не просто па, но еще и с прибавлением кокетства.
Король привскочил от восторга:
- О-о!.. Митя! Дайте мне такой приборчик. И поскорее. Мне очень многих нужно научить такому танцу!..
Он подскочил к Дмитрию, обхватил его и стал кружить вокруг себя.
- Ах, что ты за человек! Да уж не сын ли ты самого Аллаха?..
Потом спросил:
- Но как вы узнали о таком действии своего открытия?
- Простите меня, ваше величество, но я испытал его на одном из ваших подданных.
- Он разве провинился чем-нибудь?
- Да, это он выкрал нашу Марию и взял ее в заложницы. Я и наказал его за это. Хотите, покажу вам свою первую жертву?
На стене вспыхнул экран и на нем кабинет Флокса. Хозяин банка сидел за своим столом и не был похож на прежнего Флокса. Нос лепёшкой, лицо как блин. Он что-то писал. Но вот он поднялся и стал ходить взад-вперед по кабинету. Ходил он быстро, - видно, тренировался, пытался избавиться от странного недуга, который у него ко всем прочим бедам вдруг появился. Боли прошли, но появился какой-то дьявольский припляс.
Дмитрий окликнул его:
- Флокс! Не пытайся выправить походку. Это тебе подарок за Марию. И за то, что прятал в своих подвалах деньги из России. Попытаешься еще нам сделать гадость, запляшешь на обе ноги. Благодари меня за то, что не заставил тебя вечно выбивать чечетку. А этот… художественный шаг будет у тебя до скончания века. Ну, бывай. Твой старый приятель Фома".
Король стоял перед стеной и продолжал смотреть на нее и после того, как экран погас. Его душил смех, но он не хотел ронять перед Марией королевское достоинство и лишь широко улыбнулся. В глазах его засветилась радость. Было видно, что он доволен тем, что именно банкир Флокс стал первой жертвой удивительного открытия. Он бы сейчас хотел сообщить Дмитрию целый список субъектов, которых бы он немедленно хотел наградить этой театральной художественной походкой, но, повинуясь тому же королевскому этикету, решил отложить свою просьбу до следующего раза. Поздравил Дмитрия с замечательным открытием и удалился. Не сказал, когда снова навестит русского друга, но для себя решил: приедет к нему завтра же.
Для экипажа "Русалки" начались осложнения, которых Дмитрий все время боялся и ожидал. Из России пришла первая ужасная весть: пропала семья Евгения. Она исчезла ночью из Калиновки, где Ирина жила с девочками. На столе обнаружен принтерный текст на лощеной бумаге: "Дмитрий! С семьей Евгения ничего плохого не случится, но вы ее не получите до тех пор, пока не вернетесь в Россию".
По телефону содержание записки Дмитрий сообщил королю. Тот пригласил его во дворец. Хасан несколько раз прочитал записку; он изучал русский язык и пытался разобрать значение каждого слова. Наклонился к аппарату, сказал секретарю:
- Пригласите человека из Москвы.
И тотчас же в дверях появился знакомый до мельчайших подробностей русский политик, еще недавно занимавший пост главы правительства и поднявший в России цены в несколько тысяч раз. От двери до стола короля он катился колобком, и было трудно различить, где у него зад, а где перёд. Дмитрий вспомнил шуточную песню одесситов: "Там где брошка, там перёд…" Руки, толстые и короткие, висели недвижно, и ногами семенил дробно, будто ехал на колесиках. Но особенно в нем поражали пустые немигающие глаза и чмокающий мокрый рот. Казалось, он только что поел блинов со сметаной и забыл вытереть губы.
- Кибальчиш. Да, меня зовут Герард Кибальчиш. Рад передать вам привет от президента России.