Но однажды он решил вершить суд сам! И вот уже "разыгрывает" свои компьютерные спектакли.
Каха Лапчатый ему известен давно. Он даже знает, в каких банках он держит свои миллиарды и сколько у него этих наворованных миллиардов. Вот только природу их происхождения не знает. Подозревает, что Каха, как и многие подобные богачи, стал магнатом в одночасье: ночью ему позвонили и позвали в какой-то из государственных банков - и там отвалили слитки золота. Или ценности национального значения: бриллиантовые короны, камеи, ожерелья.
Машеньку Дмитрию словно Бог послал: она сообщала ему детали из жизни богачей. Часами они сидели в каюте Дмитрия, и она с радостью и удовольствием говорила и говорила…
Дмитрий придвинулся к компьютеру, начал разыгрывать спектакль, который тотчас же составился у него в голове.
Глава третья
Через спутниковую систему, в которую Дмитрий самовольно, без ведома властей, включил компьютер, он вызвал на свой экран изображение экрана компьютера Кахи Лапчатого. Тот был включен, - значит, Каха дома. Передал ему:
Каха! Вчера вечером на даче Зины (Зиной звали Зиновия Крейна) решено тебе объявить войну. Они про тебя говорят: "Небритый грузин, и мы зря ему дали чемодан ваучеров". Кстати, почему ты не бреешься и таращишь глаза так, словно чего-то сильно испугался? У нас так же таращит глаза министр иностранных дел Козырев. Но ему скоро дадут по шапке, потому что слишком глуп и явно неприличен. Ты тоже хорош! Захватил всю цветную металлургию Подмосковья и не хочешь с ними делиться. Тебя решили узить. В квартире и всюду, где ты бываешь, установлены "ушки". Они очень маленькие, изготовлены для разведчиков - ты их не найдешь. Все твои речи и речи твоих подельников прослушивают. Время от времени вместе с тобой в квартиру и на дачу приходит человек-невидимка (ты знаешь, теперь есть такие), и он сидит в сторонке или стоит в углу комнаты, где ты с друзьями обговариваешь свои гешефты. Зачем мне это надо? Потом увидишь. Но ты не вешай носа. Обо всем я буду тебя информировать. Смекаешь? Я хочу работать на них и на тебя - и со всех брать мзду. За каждую информацию ты будешь платить. За неуплату начислю штраф, и в таком размере, который тебе не понравится. Не веришь? Хорошо. Потом поверишь. А теперь напиши, как тебе понравился мой дружеский разговор? У меня такой компьютер, который твое милое письмецо примет сейчас же.
Митяй
Ответ не замедлил последовать:
Козел ты вонючий! Мне плевать на твои угрозы. Вся твоя информация - чушь собачья. Катись подальше, и ни одного доллара ты не получишь. Чтоб тебя колесом проехало, как говорят у нас в Тбилиси. Все!
Митяй такой оборот ожидал. И ответил на него вежливо:
Каха! Я тебя еще и пальцем не тронул, а ты уже ругаешься. С тех пор, как ты сделал большие деньги, ты стал дергаться. Очевидно, боишься "Матросской тишины". Не бойся. Там сейчас стало просторнее и недавно помыли полы. А на твою грубость я не обижаюсь. На первый раз накажу тебя небольшим штрафом, но помни: будешь мне дерзить, штраф увеличу.
Привет с острова Кергелен. Поцелуй Крейна. Здесь холодно и дует ледяной ветер. Но в моем замке тепло. У меня есть камин и хороший компьютер.
Твой Митяй.
Каха грязно выругался и стер кошмарную переписку. Поднялся, потер кулаками виски. Так он делал, когда у него болела голова. В волнении стал ходить по комнатам, а их в его квартире много. Недавно в ней сделали евроремонт, и полы блестели. Работали турецкие мастера, они же прихватили с собой художника, который для каждой комнаты подбирал люстры и освещение. Сейчас все его раздражало, и он жалел, что пригласил именно турецких мастеров. С ужасом ощутил боль под лопаткой: симптом предынфарктного состояния, а там и инфаркта. Инстинктивно прибавил шагу. Но тут же остановился, подумал: а что собственно случилось? Какой-то интриган послал на компьютер гнусную угрозу. Послал?.. Но как он мог послать? Компьютер же не факс! На его экран может написать тот, кто сидит у его пульта.
Подошел к экрану. О, боже! Письма Митяя вновь на экране! Он же их стер - ясно помнит.
И снова стер письма Митяя.
Прошелся по комнате, и вновь к экрану, а на нем те же письма. Это уж проделки черта, как в повестях Гоголя. Снова стер. И сидит, ждет. А из глубины экрана вновь выползают письма.
Каха вскочил и побежал в спальню. Закрылся одеялом и лежит, тяжело дышит. А сердце болит и болит - теперь уже нестерпимо. И Каха дрожащими от страха пальцами жмет на клавиши сотового телефона, вызывает "скорую"…
Загадочный человек с еще более загадочным именем Бартис Фагот считался среди своих дружков "новых русских" самым удачливым. Он благодаря отчиму Медвежатову в точности уловил момент начала приватизации нефтяных промыслов и "сел" на трубу. Указал адреса, по которым следует качать тюменскую нефть - их дал ему отчим, работавший в Госплане, и за это посредничество ему "отстегивалось" восемнадцать процентов ото всех прибылей. Деньги свои он не считал; назвал банки за рубежом - и туда на его имя закачивались миллионы. Любители трясти чужие карманы серьезно утверждали, что Братец, так называли Фагота, самый богатый из новых русских.
У него на даче, где он безвыездно жил, вдруг, как резаный поросенок, завизжал компьютер.
Фагот испугался: такого визга он у себя на даче никогда не слышал. Подошел к аппарату, прочел: "Я знал, что ты скотина, но не до того же!".
"Кто же это написал такое?.. - думал Братец. - Не иначе, как моя супруга".
У него только что была Галина, с которой он затеял бракоразводный процесс - конечно же, она такую гадость нарисовала. Больше некому.
Стер дурацкую шутку и пошел в ванную. Настроение было испорчено, и - на целый день. Вроде бы и неважно, что она о нем думает, но все же - противно. Договорились: он на ее имя переведет десять миллионов долларов. Она довольна, ну и - катись колбасой. Чего тебе еще нужно?..
Долго стоял под душем, тер мочалкой свое непомерно толстое тело, разглядывал красно-коричневое, чем-то напоминавшее спинку клопа лицо. Думал: "Не имей я больших денег, они бы не относились ко мне с такой злобой. Завидуют, сволочи! Все завидуют!.."
Пошел в комнату, где компьютер. Что за чертовщина! Опять эта… грязная шутка: "Я знал, что ты скотина, но не до того же!".
Стёр и с минуту сидел у экрана. На его зеленоватом поле черными жуками опять вылезло: "Я знал, что ты скотина…".
Снова стёр запись. А из глубины плывет: "Я знал, что ты скотина…"
Метнулся в кабинет, позвонил Галине. Спросил:
- Ты мне писала что-нибудь на компьютере?
- Нет, не писала.
- А если серьезно? Мне это очень важно знать. Скажи, пожалуйста. Я не обижусь.
- Ну, что ты, Бартис, я и не подходила к нему. Честное слово.
Позвонил специалисту, рассказал обо всех фокусах своего компьютера. Тот сказал:
- Такого не может быть. Вы что-то путаете. Если никто не писал, так неоткуда и взяться тексту. А если его стерли, так уж и подавно.
Бартис положил трубку и свесил на грудь голову. Потом снова к компьютеру - там жирно светятся и, мигая, как бы дразнят его те же слова. В ярости выдернул вилку из розетки. Экран погас, но дерзкие слова, хотя и не так ярко, но еще продолжали чернеть на экране. Лег на диван и устремил взгляд в потолок.
Впервые он всем телом ощутил холодок одиночества. Детей нет, с женой развелся, отец его раздражает… Были приятели, но у них одно на уме: деньги, виллы, курорты, девочки. А в последнее время замечать стал: глаза у них, как у волков, горят; на деньги его зарятся. А иной так и спросит: "Братец, зачем тебе так много? Это ведь опасно". - "Что, опасно?" - "Деньги большие - вот что! Могут киллера подослать, а могут и сами…"
После одного такого разговора Бартис и об охране своей задумался. Много ее у него, этой охраны; квартиру в Безбожном переулке день и ночь стерегут, на трех дачах под Москвой десятка три толкутся, но охрану и перекупить могут. Дадут больше, чем он платит, а те и накинут на голову черную тряпку и поволокут куда надо. Теперь же и чеченцы в Москве орудуют; вон недавно с поезда двух молоденьких чеченок сняли, а у них под юбкой между ног автоматы Калашникова, а в лифчиках бомбы пластиковые.
Мысли эти далеко ведут. Спросит иной раз себя: а и в самом деле - зачем такие деньги?.. Без них-то мне легче жилось, и веселее.
Кинул на плечи теплый махровый халат, пошел к компьютеру. Включил его. И тотчас на экран выплыли слова: "Я знал, что ты скотина, но не до того же".
Сверху на низ поползли и другие строчки:
Слушай приказ. Завтра же ты должен сделать четыре перевода: первый - пятьсот миллионов долларов в Петербург на счет завода "Людмилы", второй - столько же, во Владивосток на поддержку населения Приморья; и третий - в таком же размере, то есть пятьсот миллионов, в Министерство обороны России на закупку современной боевой техники.
Не жадничай. У тебя еще останется три миллиарда восемьсот миллионов двести пятьдесят тысяч рублей.
Не вздумай уклониться. Вздую.
Митяй с Кергелена
И приписка:
Надумаешь приехать ко мне в гости - милости прошу. Здесь, конечно, не рай, собачий холод, но зато свежий воздух. Обними и поцелуй Крейна. И еще: облобызай Каху.
Дмитрий, затевая этот спектакль, знал, что денег они никому не дадут. Но он думал так: "Я сделаю их сумасшедшими, а затем отниму деньги". Заготовил операцию в семи банках - как раз там, где эти два российских магната свои доллары держат. Операция сложная, с расшифровкой множества кодов и компьютерно-защитных головоломок, но Дмитрий ее давно заготовил. Прибавил он к своим прежним планам навеянные Машей психологические атаки.
Шалость граничит с уголовным преступлением, но Дмитрий имеет дело с преступниками и считает себя вправе наказывать их таким образом.
Предусмотрена одна важная особенность: если разгневанный абонент "вырубит" из сети свой компьютер - он некоторое время все равно будет кричать, как малое дитя; если же компьютер выбросят и установят другой - и этот закричит. А без компьютера они жить не могут.
Это был первый эксперимент, проводимый Дмитрием по системе "поросенка". Установил срок окончания опыта: неделя. И попросил Машу звонить по два раза в день Аркадию, спрашивать у него новости и передавать приветы Кахе и Бартису.
- Я хочу знать, - сказал он Маше, - как они живут, здоровы ли, все ли у них в порядке. А если хочешь им открыться и включиться в мою игру, то скажи, что Дмитрий, к которому ты приставлена от президента, никакой не Дмитрий, а зовут его Митяй, и недавно мы перелетели с ним в Австралию на остров Кергелен. Пусть они ломают голову, надо их путать и дурачить, как они дурачат нас. У них ведь задача: все в нашем государстве запутать, посеять хаос и беспорядки. И отнять у нас деньги. Я делаю с ними то же самое. Вот теперь пусть они испытают на себе свою сатанинскую философию.
Так он говорил Маше. И она с азартом своей молодой, склонной к авантюрам натуры включилась в игру. Сам же Дмитрий каждый день звонил Аринчину и Слепцову, спрашивал, не перевели ли деньги на счет "Людмилы"? Деньги по его командам аккуратно переводились, зарплату рабочим выдавали, но появились тревожные сигналы: будто Спартак Пап, их хозяин, продает "Людмилу" какому-то греку, а сам приказал готовить к отправке в Италию особо ценные станки и целые технологические линии. За них он будто бы уже получил деньги. Назвали банк в Америке, куда текут капиталы на счет Папа. Этот паук уже имел сотни миллионов долларов. Дмитрий сказал, чтобы приказ Папа не выполняли, обещал с ним разобраться.
Маша не вдавалась в подробности, ни о чем не спрашивала, хотя видела по глазам, что друг ее взял богатеев на мушку и трясет их карманы. В душе она ликовала. Каха и Бартис были ей ненавистны, и будь ее воля, она бы самолично учинила над ними расправу.
Покончив с богатеями, вернулся к "Козьме Минину". Вызвал его на свой экран, смотрел, что там происходит.
В Персидском заливе бушевал шторм. Рыбацкие суда он бросал как щепки, теплоходы с пассажирами укрылись в бухтах и ждали, когда шторм утихнет. "Козьма Минин" спокойно ходил по кругу, подставляя гигантским волнам то один свой борт, то другой. Качку он испытывал, но она была на нем своеобразной: мелкой и противной. Весь его исполинский корпус содрогался так, будто тысяча вибромолотов били по днищу. Команда измучилась: кто только был свободен от вахты, лежал на подвесных койках и не показывал носа на палубе.
На седьмой день после начала шторма ветер стих и небо прояснилось. А на компьютерном пульте появилась команда: "Козьма Минин" пойдёт в квадрат, где облюбовал позицию авианосец "Эйзенхауэр".
После обеда Катя и Маша зашли в каюту Дмитрия. Маша едва сдерживала порыв радости.
- Последние известия! - подняла она руку с сотовым телефоном. - Аркашины друзья в панике. Все они узнали о чудовищной катастрофе со вкладами Кахи и Бартиса: с их счетов какая-то нечистая сила сдернула часть вкладов и отправила Бог весть куда. Аркаша спрашивает: не знаю ли я, что происходит? Они, конечно, догадываются, чьих это рук дело, но говорят: команды идут из южной части Индийского океана. И вот еще что - это очень важно: эта самая нечистая сила поселилась в их домах и ужасно кричит. И днем и по ночам. Они бы выбросили компьютеры, но там у них все расчеты с клиентами, все дела. Аркаша умоляет: сжальтесь, ради Бога! Каха и Бартис живут в гостиницах. Но и служащие не могут находиться рядом с компьютерами. Они боятся.
- А твое начальство? Ну, те, что рядом с президентом? Ты с ними говорила?
- Как же! Говорю каждый день, по два, по три раза. Они довольны. И еще зовут поскорее домой. Они боятся, как бы ты не сбежал к королю Хасану.
- К Хасану?
- Ну, да. Они ведь знают, как ты их не любишь.
- Кого?
- Ну, их! Ребят, которые забежали в Кремль. Они ведь все там Кахи да Бартисы. Но ты им очень нужен - вот в чем дело! Все время просят, чтобы я тебя берегла. Так и говорят: отвечаешь головой за этого умельца. И еще называют тебя компьютерным дьяволом.
Маша подсела к Дмитрию ближе, провела ладонью по его волосам, сказала:
- Может, ты и вправду - дьявол? Только я бы хотела, чтобы ты был просто Митей, моим Митей.
Он повернулся и на ухо ей тихо проговорил:
- Я тоже хочу быть… твоим Митей.
Скоро "Русалка" достигла порта дружественной Ливии Триполи. Всплыли на поверхность и закрепили лодку у причала. Командир "Русалки", капитан третьего ранга Прибылов, Евгений и Саид тщательно осмотрели судно, почистили и заменили смазку двигателей, и лишь только через три дня позволили себе выйти погулять по улицам восточного города. К тому времени Дмитрий, Катерина и Мария заканчивали отбор консервов, копченого мяса, овощей и фруктов, а также всяческих сладостей к чаю. К ним на помощь подоспели вернувшиеся с прогулки три главные мужские силы. До полуночи они работали, а потом разошлись по каютам. На берегу остался один Дмитрий.
Из лодки вышла Маша. И, как тень, медленно сходила по трапу на землю. Столь продолжительное гулянье Дмитрия ее начинало беспокоить. Подошла к нему, тронула за локоть. Он взял ее руку и тыльную часть ладони прислонил к своей горячей щеке.
- Беспокоишься за меня? А это и хорошо. Я и хочу, чтобы ты обо мне беспокоилась.
- И с этой целью бродишь тут в одиночестве?..
У входа в Персидский залив в небольшом порту "Козьма Минин" и "Русалка" встретились.
- Командиру с двумя офицерами явиться ко мне, - последовал приказ Дмитрия.
Через несколько минут к берегу пристал катер, и из него вышли командир, одетый в яркий раззолоченный мундир азиатского государства, и с ним два моряка. Саид встретил их и приветствовал по-английски. И показал на стоявшего на пригорке Дмитрия:
- Вот наш начальник.
Командир крейсера Ким ду Хо вытянулся и бравым строевым шагом подошел к Дмитрию.
- Господин Великий Адмирал! Имею честь доложить: крейсер "Козьма Минин" прибыл в ваше распоряжение.
- Молодцы, ребята! - сказал Дмитрий, пожимая руку Ким ду Хо. - Все ли у вас в порядке, все ли боевые части в строю и готов ли крейсер к отражению атак?
- Смею доложить, что у берегов острова Сардиния к нам приблизилась атомная подводная лодка, но она все время меняла курс, металась из стороны в сторону, как будто потеряла управление. Потом на горизонте показался отряд эскадренных миноносцев, но и он тоже имел какой-то странный ход: то приближался к нам, а то вдруг шарахался в сторону, будто его уносило ветром. Мы еще подумали: как странно ведут себя итальянские корабли! Подавали нам радиосигналы, но это был набор каких-то непонятных слов. Мы просили их говорить внятно, и они пытались, но мы лишь могли понять первые слова.
Дмитрий понимающе кивал головой, улыбался.
- Итальянские корабли имеют хорошую боевую форму, но на этот раз я не разрешал им выполнять команды своего адмирала.
В небе раздался рокот, и все повернули на него головы. Маленький вертолет с морскими знаками на боку приземлился на соседнем холме, и из него вышли грузный пожилой адмирал в русской форме и молоденький щеголь-офицер. Адмирал, увидев катер и возле него группу людей, направился к ним. Как раз в этот момент к Дмитрию подошел командир "Русалки". И адмирал, видя перед собой русского офицера и офицера-азиата, обратился к Прибылову. Но тот, взяв под козырек, показал на Дмитрия:
- Начальник экспедиции.
Адмирал повернулся к Дмитрию, нехотя представился:
- Военный атташе русского посольства. Не могу понять, кто из вас представляет корабль и кто…
- Не трудитесь, адмирал, - с достоинством заговорил с ним Дмитрий. - Я вам все объясню. Это, - он показал на азиата, - командир крейсера "Козьма Минин". Как вы помните, ваши коллеги из Тихоокеанского флота продали его за гроши в Малую Азиатию. Теперь крейсер по моему приказу вернется на Родину и будет охранять морские рубежи России. А вот Мария Владимировна… - представитель президента. А это…
Он показал на капитана третьего ранга Прибылова:
- Командир подводной лодки "Русалка", где я имею честь быть начальником экспедиции. Ну, вот… кажется, теперь вам все понятно?
- Да, спасибо, - сказал адмирал. И повернулся к Марии, представился:
- Военный атташе контр-адмирал Сазонов!
Мария протянула руку, назвала себя и сказала:
- Кажется, вы служили на Севере. Это единственный флот, за которым мы не числим никаких компрометирующих эпизодов.
- Да, да, - подтвердил Дмитрий. - На Северном флоте меньше всего адмиралов, попавших в мой черный список. Однако и у них там есть… К сожалению, есть.
Адмирал сжался, как от удара, но промолчал. Он плохо понимал, о чем говорит этот долговязый и не очень складный на вид парень, которого все принимают за самое важное лицо.
- Адмирал Ким ду Хо! - обратился Дмитрий к азиату.
- Ваше превосходительство, я офицер, - наклонил голову Ким ду Хо.
- Да, вы офицер. Я это знаю, но для пущей важности и для устрашения американцев будем называть вас адмиралом. К тому же… тут у нас полномочный представитель президента России.
Повернулся к Марии:
- Надеюсь, вы не станете возражать?
- Я не имею права присваивать такие высокие звания, но сегодня же запрошу Москву.
- Вот и отлично! Итак - адмирал Ким ду Хо! Приглашайте нас на борт крейсера.
Ким ду Хо с восточной галантностью сделал жест рукой: