- А вы не знаете? Здесь пал на поле боя Ринальдини. Под тем деревом он лежал с проломленной головой и там же испустил дух. Один из солдат, участвовавший в сраженье, точно описал мне это место. Как только я его зарисую, я выгравирую рисунок, раскрашу и продам. Надеюсь на хороший барыш. Вторая гравюра воссоздаст тот бой и тоже найдет покупателя. На первом листе все пространство долины останется пустым. А на втором я изображу рядом с деревом, под которым умер Ринальдини, виселицу, она будет символом возмездия.
Ринальдо кивнул, усмехнувшись. А потом едко заметил:
- Задумано недурно!
- Да, так и должно все делаться в мире! Подобные происшествия обязаны кормить искусство, для которого люди так мало делают. Таков уж наш мир: сколь неохотно видят люди разбойничьих атаманов in natura, с тем большей, дьявольской охотой видят они их нарисованными, написанными маслом и выгравированными.
Услышав такие речи художника, Ринальдо быстро ушел, пожелав тому выгодно продать свои шедевры. Но втайне он все-таки досадовал на то, что изображение виселицы должно было стать выразительным символом его могилы.
Вернувшись к хижине, Ринальдо услышал там шум. Он насторожился, до него донеслись угрожающие голоса и плач Розы.
Он быстро вошел в хижину, Роза сидела, вся в слезах, на скамье, а два мужловатых на вид молодчика были заняты тем, что пытались взломать стенной шкафчик. Они так углубились в свою работу, что не услышали шагов Ринальдо. Розе, которая его увидела, атаман дал знак, чтобы она молчала. Затем мигом подскочил к молодчикам, свалил одного на пол и завладел пистолетом разбойников - тот лежал на столе. Роза тоже не растерялась - выхватила из-за стула карабин, вскочила и прицелилась во второго грабителя, тот, обмерев, выронил инструмент, которым пытался взломать шкафчик.
Ринальдо, приставив лежащему разбойнику к груди пистолет, крикнул второму:
- Бросай оружие!
И Роза тоже крикнула:
- Бросай или пристрелю!
Разбойников обезоружили, и Ринальдо эдак невозмутимо спросил:
- Что вам здесь надобно? Кто вы такие?
- Оказывай должное уважение! - ответил один из них. - Мы - люди Ринальдини.
- Черта с два! - бросил Ринальдо. - Люди Ринальдини подобного себе не позволяют. Вы мошенники, которых Ринальдини столь же мало знает, как и вы его. Негодяи! Молите о пощаде… Я - я сам Ринальдини!
Оба в испуге пали ниц и обхватили его колени.
- Прости, атаман! - бормотал один. - Мы не знали тебя. Но вот уже три дня, как мы и правда стали твоими людьми. Альтаверде и Чинтио нас завербовали.
Ринальдо только хотел ответить, как дверь распахнулась и вошел Чинтио.
- Ну и бестий набрали вы! - гневно бросил ему Ринальдо.
- Черт побери! - испуганно, но обрадованно вскрикнул Чинтио. - Ты здесь, атаман? В рясе отшельника? Вот уж не ожидал тебя тут встретить. До чего же я рад видеть тебя! А что до этих сопляков, так они еще новички…
- Но ведь знают наши законы?
- Им их зачитали.
- И они поклялись исполнять их, Чинтио?
- Да, атаман, поклялись!
- Девушка была в хижине одна, и вот я прихожу, а эти двое трудятся над тем, чтобы взломать шкаф.
- А я еще показала им охранную грамоту Ринальдини, - добавила Роза.
- Черт возьми! - воскликнул Чинтио. - И вы не посчитались с грамотой? Эй! Молодцы, входите! Поставьте этих подлецов вон к тому дереву и расстреляйте. Они не посчитались с охранной грамотой атамана.
- Гром и молния на вас, громилы! Вы порядочная мразь! - закричали, перебивая друг друга, разбойники, вошедшие по зову Чинтио.
Схватив несчастных, они выволокли их, поставили к дереву и восемью пулями вышибли из них дух.
Этот случай побудил Ринальдо покинуть хижину отшельника. Чинтио собрал своих людей, и они, двадцать человек, спустились в долину, а затем поднялись в Фортинийские горы, где стоял Альтаверде с шестьюдесятью разбойниками. По пути они заметили передвижение войск в Папской области.
Ринальдо приказал разбить себе палатку на гребне самой высокой горы напротив Бельфорте. Он провел смотр своей шайке, подсчитал, что в ней примерно восемьдесят человек, и расставил их вокруг по горам, до самого Брандолино. Пока что здесь обстановка была спокойной.
Через несколько дней к Ринальдо пришел Альтаверде.
- Атаман, - сказал он, - у нас на исходе продукты. Кроме того, наши молодцы ропщут на безделье.
- Так нам надо их занять, Альтаверде!
- К тому же денег у кое-кого из них осталось маловато. Они играют и проигрывают.
- Вот двести цехинов. Их я дарю нашим молодцам. И занятие они тоже получат. Мы затеем сногсшибательное действо, и конечно же по новейшей моде, на французский манер. Созови нынешним вечером весь отряд. Я распределю роли.
Наступил вечер, и вся шайка собралась. Ринальдо, во всей красе своего атаманского облачения, вышел к ним.
Разбойники окружили его и, опираясь на свои ружья, с надеждой прислушивались к словам, слетавшим с уст их атамана. А он сказал:
- Камрады! Ваш провиант кончается. Справедливо будет принять необходимые меры, дабы заполучить свежие продукты. Но, пока это дело можно будет совершить с успехом, я раздам вам двести цехинов из моих собственных средств.
- Да здравствует наш атаман! - возликовали все так бурно, что в горах загремело эхо.
Ринальдо, сняв в знак благодарности шляпу и надев ее вновь, продолжил:
- На эти деньги вы тем временем закупите провиант в ближних деревнях. Те из вас, кто хорошо знаком с местностью, пусть, в облачении отшельников, возьмут на себя этот труд. Обсудите все с Альтаверде, который будет ведать этим делом. Через пять или шесть дней я опять соберу вас и надеюсь, что обстоятельства позволят нам совершить одну очень выгодную операцию. Чинтио же пока с дюжиной людей пусть отправится в приграничный лес, к тракту. Пройдут там обозы с вином, фруктами или оливковым маслом, так он уже знает, что надобно делать… Я даю ему сейчас деньги, чтобы он заплатил возчикам, беднякам, за продукты, что отберет. Телеги и мулов можно им оставить. Попадется вам богатый праздношатающийся, прелат или кто-либо подобного сорта, так отберите у него все деньги и ценности, которые будут при нем. Но бедняков и отшельников я еще и еще раз приказываю вам щадить. Ограбление таких людей я наказываю лишением жизни, как вы уже знаете. А теперь ступайте и спите спокойно.
Ринальдо ушел, вслед ему неслись громкие крики радости.
Когда он вернулся в свою палатку, то увидел, что Роза в страхе, испуганная, забилась в угол.
- Что с тобой?
- Ах! Я вся дрожу. Какая-то странная фигура в белом дважды проскользнула мимо палатки. Второй раз она заглянула в палатку, подняла руку и погрозила пальцем. Слава Богу, что ты вернулся!
Не говоря ни слова, Ринальдо подал условный сигнал, и тотчас явились несколько человек из его команды, среди которых был и Чинтио.
Ринальдо рассказал им о том, что видела Роза, и распорядился незамедлительно выставить часовых вокруг горы. После этого он послал Себастьяно к Альтаверде с вестью о происшедшем и с настоятельным советом - проявлять чрезвычайную осторожность.
Все отправились на посты, а Ринальдо, приказав зажечь вторую лампу, растянулся на походной кровати.
Роза сидела рядом с ним, наигрывая на гитаре. Она играла и пела романс:
Устремляя взор бесстрастный
За прозрачный слой стекла,
Милая инфанта песню
Дивным голосом вела.Рыцарь, чуть поодаль стоя,
В размышленья погрузясь,
Слушал, как инфанта пела,
В даль, за окна, сам вперясь.Под окном стояла дама.
Песнь инфанта прервала
И спросила тихо: "Рыцарь,
Правда ведь, она мила?"Рыцарь посмотрел - и дама
Бросила ответный взгляд,
И тогда зарделись щеки
У инфанты, как закат.Но сильней пылали щеки
У него и той, другой…
Взгляд один на эти лица
Грусть снимает как рукой.Вы навряд ли догадались,
Кто здесь что переживал…
Двое весело смеялись,
Третью гнев обуревал.
Только хотел Ринальдо что-то сказать, как в палатке вновь появилась странная белая фигура. Роза громко вскрикнула:
- Господи Иисусе! Вот она!
Ринальдо поднялся и спросил:
- Кто ты?
Он повторил вопрос и, не получив ответа, схватил пистолет, прицелился и сказал:
- Если ты дух, так жди пули.
Фигура погрозила ему пальцем. Ринальдо нажал на спусковой крючок, но его отличный пистолет дал осечку. Когда Ринальдо опять взвел курок, никого уже не было. Ринальдо вскочил и бросился из палатки. Ничего, никого! Но тут раздался выстрел в долине, потом второй и, наконец, третий.
Ринальдо поспешил вниз с горы к часовым. Трое видели белого призрака и стреляли в него. После их выстрелов все поднялись по тревоге. Затрубили рога, раздались свистки, и отряд тотчас же был в сборе.
Разбойники поведали друг другу о том, что тут произошло. Но поскольку никаких приказаний не последовало, то все - каждый со своими мыслями по этому поводу - разошлись…
Вернувшись в палатку, Ринальдо выпил бокал вина и Розе велел тоже выпить. Потом они легли. Роза вскоре уснула, а Ринальдо еще долго говорил сам с собой:
- Эта история вызывает в нашей памяти примеры, когда подобные видения предсказывали знаменитым мужам гибель. Привидение, что явилось Бруту, говорило. А это видение молчало. Оно грозило пальцем. Мне? Но оно грозило и Розе, когда она была одна в палатке. Ей раньше. Мне позже. Это не фантазия. Нас пятеро, тех, кто его видел. Мой отличный пистолет отказал, а он никогда еще не отказывал. Другие стреляли. Они прекрасно справляются со своими нарезными стволами, они прицелились, но не попали. Удивительно! Зачем же я сам обращаю себя в труса? В труса? Нет, я не трус!
Заснуть Ринальдо не мог. Он вскочил с постели, набросил плащ и пошел вниз, в долину. Там он завел разговор с часовыми, выпил с ними, даже стал шутить над тем, что случилось ночью.
Солнце только что взошло. Любуясь изумительным зрелищем, Ринальдо вздохнул:
- Но оно все-таки восходит для меня не таким прекрасным, как тогда, когда я был еще со своими козами.
Тут к нему подскочил Николо с криками радости:
- Атаман! Мы захватили обоз, который принадлежит богатым монахам в Манголо. А потому мы за него не заплатили. Но самое смешное в этом деле: мы потребовали, чтобы священник, который при том был, всем нам отпустил грехи. Он отпустил нам грехи жалобным голосом, и мы дали им уйти.
- Случай этот привлечет всеобщее внимание, - сказал Ринальдо и пошел, задумавшись, обратно в палатку, где Роза только недавно поднялась и теперь варила шоколад.
Ринальдо сел завтракать перед палаткой. Он оглядывал долину, над которой клубился туман. Лучи солнца стали пригревать сильнее, туман рассеялся, и прекрасная долина открылась ему во всей своей неописуемой красоте. Он оглядел в подзорную трубу все проселочные дороги и убедился, что они безлюдны. Только на одной вроде бы двигалась какая-то повозка. Ринальдо приказал Себастьяно глянуть, что там такое. Тот помчался вниз.
Атаман стал внимательно разглядывать живописный, не очень далеко расположенный замок, уже давно привлекавший его внимание. Теперь он вознамерился посмотреть на него вблизи. По этому случаю он переоделся в зеленый, расшитый золотом охотничий костюм, надел шляпу с пером и взял двустволку. В сопровождении левретки наш "охотник" сошел с горы на дорогу и направился к замку.
Справа стоял монастырь, битком набитый упитанными бенедиктинцами, перед воротами прогуливался туда-назад монах, читающий молитвенник.
После приветствий Ринальдо и монах разговорились.
- Вы смотрите на меня, сдается мне, с удивлением? Почему? - поинтересовался Ринальдо.
- Я удивляюсь тому, что вы разгуливаете тут в одиночку, словно бы вам нечего бояться, - ответил патер.
- Но чего же мне бояться?
- А вы не знаете? В горах поселились разбойники.
- Об этом я ничего не слышал.
- Но это правда. Разбойники отобрали у нас бочки с вином, а патер Бернгард, который был при том, еще должен был отпустить грехи этим мошенникам. Но такое отпущение грехов, полученное силой, недействительно. К тому же этим разбойникам с большой дороги на пользу их потеха не пойдет…
- Почему же? - спросил Ринальдо, изображая удивление.
- Эти богомерзкие парни будут не только отлучены нами от церкви, но мы еще доведем до сведения высших властей, что они совершают преступления. И вскоре против них выступит наряд войск и изгонит их из укрытий.
- Но прольется кровь!
- Пусть прольется разбойничьей крови как можно больше, на благо обокраденного человечества.
- Могу ли я за деньги и слова благодарности получить у вас завтрак? - поинтересовался Ринальдо, давая другое направление их разговору.
- Почему же нет? Проходите.
- Я хотел бы позавтракать здесь, на воздухе, а потом отправиться в обратный путь, поскольку вы сказали, что местность эта небезопасна.
Монах ушел и вернулся вскоре с членом их ордена, но не духовным лицом, который нес бутылку вина и булочки.
- Прошу прощенья. Так вы не проживаете здесь поблизости? - спросил монах.
- Я гость, живу у друга, замок которого недалеко отсюда.
- Ага! Вы, значит, еще не слышали о пресловутом Ринальдини?
- Нет, слышал! Он, говорят, погиб в бою, а в Чезене я узнал подробности о его смерти.
- Так говорят. Однако кое-кто утверждает, что этот негодяй еще жив. Он, говорят, истинный Протей, бродит тут по округе в разных обличьях.
- А вы его не знаете?
- Боже избави! Между тем если бы мы наверняка знали, где с ним можно встретиться, так попытались бы получить от него охранную грамоту для нас и нашего имущества.
- А что дали бы вы ему за это, почтенный патер?
- Мы предложили бы ему сто цехинов и даже добавили бы, если б он потребовал больше.
- Но если вы дадите эти деньги солдатам, которых пошлют против него…
- Это не поможет. Его шайка сразу же разрастется, даже если ее разгромят и останется их в десять раз меньше. В ней и так, говорят, более пятисот человек.
- Бог мой! Чем же этот тип кормит всех своих людей? - удивленно воскликнул Ринальдо.
- А тем, что награбит. Они крадут точно вороны, эти нечестивые молодчики, - вздохнул монах.
- Но я полагаю, если бы правительство умно повело дело, так с этим бесчинством можно было бы покончить.
- Как же? - удивился патер.
- К примеру, объявить полное прощение Ринальдини и его людям… Пригласить их вернуться в гражданское общество…
- Господи, спаси и помилуй! Кто захотел бы жить с подобными прощелыгами в одном обществе? Благочестивого христианина нельзя даже похоронить рядом с таким висельником, не говоря уже о том, чтобы полагать его способным жить рядом и вместе с этим мошенником… Нет! Из этого ничего не выйдет. Грехи этим подонкам можно отпустить разве только в их смертный час, если они обратятся к Богу, но на виселицу их следует вздернуть без пощады. А умрут они во грехе, не получив отпущения, так пускай провалятся в преисподнюю. Поддерживать связь с этими подонками нельзя…
- Однако же вы сами хотели вступить с ними в связь… - возразил Ринальдо. - Разве вы не намеревались купить у них охранную грамоту?
- Это не связь с ними, а умный поступок. С волками жить - по-волчьи выть. Да, мы покупаем у них охранное право, но отлучаем после этого их всех от церкви. С подобным людом обращаться надо как с язычниками, не ведающими о Боге.
- Допустим, что я это знаю… и был бы я сам Ринальдини…
- От чего избави вас Бог!
- …так я бы - как Ринальдини, разумеется, - вас, господа, лишил бы власти.
- Вот и хорошо, что Ринальдини этого не знает! Он, говорят, человек мстительный. Но, может, его и на свете больше нет.
- Весьма возможно. В Пиенце его голова, по слухам, вздета на кол.
- Да так ли это? - переспросил монах. - Но я боюсь его последователей так же, как его самого.
- Скажите, кому принадлежит вон тот чудесный замок? - перевел Ринальдо разговор на другую тему.
- С недавнего времени он принадлежит барону Ровеццо, который его купил. А прежде был собственностью семейства Алтиери. Барон живет там со своей юной, любезной супругой. Они недавно женаты. Она, говорят, тихая дама. А барон человек довольно буйный, истинный дьявол на охоте, а на коне скачет как безумец. И вот что еще: смею ли спросить ваше имя?
- Граф Дальброго.
- Дальброго? Дальброго? Ваш род из…
- Из итальянской Швейцарии, - ответил Ринальдо.
- Ага! Из Швейцарии! Так, так!
Во время их разговора зазвонил колокол, и монах поспешил на хоры. Ринальдо уплатил за все, что съел и выпил, и отправился к замку.
Высокая стена огораживала прекрасный замковый парк. Но Ринальдо нашел открытую решетчатую дверь. И вошел в парк.
Он уже подходил к декоративному кустарнику, как заметил молодую даму. Она обернулась и, увидев Ринальдо, громко вскрикнула.
- Возможно ли? - воскликнул Ринальдо. - Могу ли я поверить собственным глазам? Аурелия?
- Это я. Здесь замок моего мужа.
- Значит, правда замужем?
- Да - к сожалению! О, лучше бы меня оставили у Донато в его глуши! Лучше бы я осталась на мызе моего приемного отца! Как я была там счастлива! Отец желал мне добра, дал за мной очень богатое приданое. Из-за этого мой муж и посватался…
- Хотите довериться мне? - спросил Ринальдо.
- Отец знает вас, и…
- Что сказал вам ваш отец обо мне? Знаете ли вы, кто я?
- Когда я спросила его, кто вы, он сказал, что вы весьма известный человек, но имени вашего он мне не назвал.
- Считайте меня графом Дальброго. Вы ведь знаете, что я друг вашего отца? Еще на днях в Чезене мы дружески беседовали. Об этом он вам ничего не рассказывал?
- Я уже давно не видела его и не разговаривала с ним.
- А он знает, что вы несчастливы?
- Если он получил мои письма, так знает. Но я в этом сомневаюсь, ведь до сих пор ни на одно из них я не получила ответа. Быть может, муж через своих шпионов прибирает их к рукам?
- Я поговорю с вашим отцом и расскажу ему все, что вы мне поручите. На что жалуетесь вы в действиях вашего мужа?
- Он истинный тиран. Нарушает супружескую верность чуть ли не у меня на глазах с продажными созданьями, которых содержит в замке. Он терзает и мучает меня бесконечными укорами…
- Какими же?
- Ах, Бог мой! Я же внебрачный ребенок… Ах! Он ведь знал это, когда предложил мне свою руку.
- Вы его тогда любили? - спросил Ринальдо.