Невидимо-видимый. Где я? Плачу? Плачý?
Вот только так. Где свидетель?
Где Алиби? Нет – так нет.
Должно быть, я долгожитель?
Боже, дай пистолет
пострелять, выстрелить в себя.
Оживиться? Да.
Превратиться из бабочки да во слона!
До сома ли мне, когда смерть сама
бодро идет навстречу.
Вот и скажи мне, как же ее приветить?
На лестнице темной, пустой встретить?
В поддых – ногою?
Или ласково не заметить?
Пусть себе идет сквозь меня мимо, мимо
с улыбкою на устах херувима,
с ведром благодати, полным обрубков, голеней.
Господи! Упасть перед ней на колени?
Всё – одно, всё едино, – сказал премудрый Сирах.
Потому остается только страх,
да и не страх, а так, страшок.
Бери его, сука, в мешок и топай отсюда!
Вот, деньги твои, Иуда!
Hey, Jude! Остановись, пока не поздно:
повешенным быть – серьезно.
А ты себя за ногу и к ветке попробуй.
Может, похоронят в гробу и крест поставят?
Господи, Господи! Кто же нами правит?
А ты, Иуда, не лги. Бери ведро и топай отсюда!
Бери, беги, беги!
12 февраля 2004 года
***
Изуверясь, извратясь,
Не вернуться на оси
в жизнь, которая вилась
колесом по небеси -Пусть и жив я, и не пуст,
Господи, не вознестись
к уст устам – соитью уст,
изуверясь на оси,Повторяяясь, как пришлось
тени, а она верней
дней ушедших на авось -
богодней и трудодней.
Тень моя и плоть моя -
значит, это тоже – Я?Повторяясь и слезясь
то ль от ветра, то ль от муки,
я ищу, Небесный Князь,
не твои прохладны руки,а горячие "ещё"
пытки бешеной, последней
Господа, своим мечом
медлящего крик предсмертный.Значит, я ещё живу? -
Свят Господь! – и наяву?Претворяясь и светясь
куколкой – когда восстану?
Ткнет каблук меня, и в грязь
обращусь я сдуру-пьяну.Буду думать: из камней
Бог творил Евангелистов,
обращусь я в крепь кремней,
плесенью застыну, истов -камнем, явью, крепью стать -
вечной смертью умирать.Камень с камнем – пирамида.
Господи, моя обида -
Ты стоишь и я стою
Грешным камнем на краю,Изуверясь, превратясь,
Там, где камень Твой и Аз.
январь 2004
СТИХОТВОРЕНИЕ-КВАДPAT
Л.
Что же случилось с Тобой
И со всеми нами?
Даже чайники на меня смотрят
Твоими глазами,
Даже из носу каплет
То кровь, то слеза…
Полно. Так и писать нельзя
и говорить… На языке овощей
все сказал Пастернак.
Что же случилось? Как?
У Алексиса был коврик при входе,
к нему Марина однажды пришла,
Отдала свои тексты
(он сдал их потом в Госхран).
Печальный разговор на кухне…
(Ах, жизнь всегда тяжела!
Столько хранилищ и похорон!)
О чем же я?..Что говорю?
Вот, сижу, на чайник смотрю
И даже не думаю…
(Ах уж, все эти "даже"! -
они как драже раздражают
в общем пейзаже
серого текста сырого…)
Что же случилось с Тобой?
май 2004
***
Цыган – это еврей на родине.
Еврей – это цыган на родине.
Гуцул – это гуцул в надрыве
Жалейки на турецкой ниве.Китайская императрица
Железная была царица,
Носила ногти длинные по пояс,
К войне жестокой исподволь готовясь.Вобще-то все всегда едино,
Но Марко Поло видел ассасина,
И кто-то в поле оседлал Пегаса,
Ведя бразду и восклицая: "Асса!"Откуда ни возьмись тут Фридрих Ницше,
Он плакал, морду лошади лаская лобызал.
Еще какие-то пришли – их тыщи, тыщи! -
Да это скифы, Блок их так назвал."Живи, живи хотя бы четверть века",-
Сказал калеке муж ее калека.
Ночь. Улица. Пиздец. Фонарь. Аптека.
"Пожалуйста, настоечку овса!"
23 марта 2004 года
***
слышу грай вороний птичий хор
скоро лист появится первый листпервый президент был дирижер
а второй как есть каратистдарит патриарху букет
этакий салат из цветовна другой картинке он так мил
руки как католик сложилдвое благочинных за ним
наблюдают он недвижимв позе каратиста застыл
2 марта 2004 года
***
день Рождения прошел так тяжело
подарили мне чудесный телевизор
ах но лучше бы гусиное перо
да к тому ж еще листочка три верже
белый ляпис чтоб замазывать ошибки
напоследок белый белый шум
2 марта 2004 года
***
пушкин-кукушкин, где Вы и где Вы?
Там, где плодятся облакодевы.
Вот приземлился Ваш самолет…
Полный вперед – ау, ау, ау! – полный!..
Волны под Вами – о, нелюдимо! -
это Марина. Было бы мимо
всех Ваших горестей, страстей, затей…
Господи, убереги ее от смертей.
Пусть моя жизнь ничего не значит,
было бы ей инако, иначе.
Ну, инокиня, ну, икона -
а Кто и где Вы?
Там, где плодятся облакодевы,
и Вы среди них Беатриче-Петрарка
(странная, должно быть, помарка),
небо летит. Океан. Много дичи.
Вы не простите меня, Беатриче?
март 2004
НЕОКОНЧЕННОЕ
Окаянная жизнь. Вся душа окаянная,
то железная – вкось, то совсем деревянная.
Богомерзкий алтарь: кто по что, я – по дрянь свою
жлоблюсь или стою – на кресте и – по дрянь свою.Мерзью выщерблен рот: где клыки мои, Дракула?
В честь каких же забот суждено мне так наголо
сесть на кол господарев? Прости, деревянная
моя жизнь, мой Господь. И совсем окаянная…
март 2004
МЕДВЕЖЬЯ МОЛИТВА
Серафиме, отче с медвежонком,
Купи, купи меня цирка ради,
Ради Элис, Нилуса и Николи,
И Алеши в кровавой его простынке.
Серафиме, отче, Апостола Муравьева
Казни еще раз – пусть два раза падает в яму
Ради Элис, меня и Господа с медвежонком.
Я – твое Боголюбие, отче, прости медведя:
Пусть зовут меня Гришей, но дай мне пищу!
март 2004
С ПОХМЕЛЬЯ
Ах, куда меня завела фантазия?
Лево право не знает. Европа – Азию.
Запад клонит к Востоку, Восток льнет к Западу.
Ну, а божьему току – давно все западло,
Западлó, говорят.
март 2004
ПОТОК СОЗНАНИЯ, ИЛИ СТИХИ О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ
Я закольцован и недаром
Ношу колечко с синим камнем
Сапфирное, не золотое
И в церкви купленное мною.
Солдатик подсказал: "На память
Купите женское колечко
Да и носите на здоровье".
Была зима. Жена болела.
Любовь моя была в больнице
(Да не жена, а та, другая…).
Я в церковь приходил и ставил
Одну свечу Пантелеймону,
Другую Мирону святому,
Я иногда их просто путал.
Так лики были их похожи
(Не лица их – святые лики!).
Но как солдатик угадал
Кого люблю я? Эх, солдатик,
Тебя бы полюбил да поздно.
Купил тебя бы за полтинник
Да не рублей, а просто евро.
Ах, как все просто, просто, просто!
Вся жизнь как presto пред Престолом,
А все же лучше член сосать,
Чем погибать в Афганистане
Или в Чечне, но много лучше
Грудь женская и млеко Млечных
Путей туда, туда – обратно:
К родному сестринскому сердцу
И в одиночество. О Боже!
О, Боже, как мы одиноки!
Любой из нас. Любой. Любая.
В Марселе Габриэль Марсель
И Пруст Марсель в Париже.
В Париже Беккет Самюэль,
Сэм Беккет. Он пожиже,
Чем Джойс, но тот его любил;
Ведь так был одинок
В Ирландии своей!
Поедем на Восток с Агатой Кристи.
Немцы, немцы, немцы
Шагают по Монмартру
Нога к ноге и сапоги блестят,
Хоть сшиты не из человечьей кожи.
Из той прилично делать абажуры.
Вот, псы! Их пёсья кровь теперь во мне.
Я чувствую себя как жид в родной стране
И без альтернатив. О, Русь! О, росс!
Когда-то и мороз был настоящим,
Он гнал французов прочь
И немцев изморил под Сталинградом.
А нынче грязь и слякоть, мокрота
И сопли распустили все.
Вот мальчик. Он стоит в дверях,
Запутавшись в соплях.
Опять двойка, опять двойка, всегда двойка!
Русь! Где наша лихая сквозная тройка?
Сломалось колесо? Вот как наколбасили!
Пришел Василий, починил да все испортил
И бричка села в грязь. Во, блядь, Россия!
Во, тараканья Русь! Тарелки для клопов
Поставлены в изножие кровати.
О, Боже, я тащусь, хотя я не Кюстин
Маркиз де Помпадур, не госпожа Жанлис,
Которая лицо там щупала кому-то
И, вдруг отдернув руки с отвращеньем
И носа не найдя между щеками,
Подумала: "Да это ж Анус, Анус!"Вот так и я все пробую на ощупь,
Все щупаю, щиплю, терзаю, мучу,
А получается, что сам себя…
Помилуй меня, Господи, своею благодатью
Спаси мя и помилуй.
Не дай в садок судей мне, грешному, попасть
И вшивому застрять на перепутьи
Всё. Всё. Пора кончать.
Fin. Fin. Заговорился.
Все свитера прожег, однако как
Безвредно для себя вдруг взять и кончить?
Vous comprenez? I want to stand
Still, still. Идти, стоять
So, achtung, gerr major.
So, achtung. Fine.
So. Achtung.
10 декабря 2004 года
***
Н. И. Николаеву
Не мной открыт сей век притворный,
Рублевский Спас нерукотворный
На ежедневнике моем.
Но фокус искажен, и – чудо
Наоборот! – Он страшен, как Иуда,
Как дни мои оттуда и досюда,
Куда же вы пропали, дни мои?
Дни не любви, а сутолок, смятений?
Я, как матрос-кретин, вишу на рее
И, как Иуда, веточку согнул.
Вот стану я растеньем-израстеньем,
Рождений – претворений слыша гул…
Но ветвь любви я все-таки согнул,
Вися всем естеством по шею и на шее.
26 апреля 2004 года
***
I
Писать, не писать…
когда душу извергнув, ложишься на пол?..
ворчать ли? Скворчать сковородкой
на постном масле?
С постной водкой жить,
ждать конца?Или конец интересней начала?
Ab ovo… Warum?..
Плыть в ожиданье причала
не ново. Зачем?
Из голубого
сквозится чернь
голубого, как Бог, горизонта.
19 октября 2007 года
II
Связать концы… – Как это просто:
связать концы – норд-вест с норд-остом
вязать, вязать, вязать, вязать!!!
О, Боже! – Нечего сказать.Одна блаженная сумела
связать концы с концом – и дело! -
преодолела и пошла
придуркой в мужницком мундире…
20 октября 2007 года
КОНТРАПУНКТ
I
И с каждым годом ближе мне
не горсть земли, не тень избенки,
но интонация ребенка -
графитти на большой стене:
"I’m e-mail". Вот перевод: "Я мал.
Один Господь велик и то – далече".
Крошится мел и валом валит вал -
с многоэтажных снов и из подвалов
народ кипящий в мыле и поту,
вот МЧС, вот "Мерседес" пропащий.
Тот въехал в столб, тот пересек черту
но чтобы… в ящик? – Нет, не хочет в ящик,
останется стоять на островке
убогой безопасности… Мне ближе
жить в Арктике, но умереть в Париже,
писать, как плыть: все жиже, жиже, жиже.
Я помню в детстве чижик у меня
сгущенным молоком объелся
с жердочки свалился
и тут ему каюк – не вдруг -
я плакал, плакал,
как говорится, выплакал себя.
До встречи, чиж!
Так можно без конца писать
на палевой стене,
вдыхая пьяно дух мускуса
и теплый цвет шафрана
воспоминая.
Помолитесь обо мне.II
Какой артист пропал! – сказал Нерон,
поджегши Рим. – И я артист хороший,
мать выебал, на флейте поиграл,
спалив библиотеку. Боже, Боже!
Прекрасный я артист, сам – виртуоз
con spiritus. Валите все туда,
откуда вышли, в мать свою, поганцы
Прекрасен наш союз, сейчас начнутся танцы.
на медленном огне.
Носилки мне носилки!
Я окосел, несите мне бутылки
и евнуха. Ихь либе, данке шён.
Спасибо, братья, и тебе, сестричка.
Мы выйграли войну,
вперед на север, юг
и юго-запад! Дай флейту!
Жрать хочу! Нет сам играй!
26 октября 2007 года
***
Когда тело сгорает, раковая опухоль сгорает последней, она еще долго мечется по стенам камеры котла.
Тьма. И деревянный ящик
сам собою в лаз скользящий
падает. Огонь, огонь.
Господи, убей, но тронь
эту крысу на краю
биссектрисы – жизнь мою.Тьма. Дурак хохочет. "Рак?"
"Выпьем? Да" – Я сам дурак,
у котла всю жизнь стою
ей еёной на краю,
глядя, как уходит жизнь
сквозь окошко смотровое.
Крыса мечется, как рак.
Птица стонет, рыба воет,
все танцуют кое-как.
ноябрь 2007
***
Все продано, все проклято
Давным-давно. С берестяной таблички
Какую руну нам прочесть?
Скворцы и живчики,
Синильные синички,
Опомнитесь!
Бог есть!
2007
СТАНСЫ
I
Я изучил структуру грязи,
она сродни моей мазне
из слов и слизи. Как в экстазе,
он шепчет ей: "О, не, о, не".
Она ему: "Да, да, спусти",
И грязный хер в ее горсти
цветет как ирис подневольный,
как незабудка бытия.
Он шепчет ей: "Моя, моя".
Она ему: "Мне слишком больно,
уйди немного, погоди…"
И тут свалилась сковородка,
что наобум лежала сверху.
Какой дурак ее поставил?
Короче трах, трах, трах и баста,
и склеились они в экстазе,
и помощь не позвать,
не дотянуться до телефона,
до Бога, уж, подавно. Вот
структура мерзости и грязи.
И сын пришел. Они в экстазе.II
Забыли слова основные.
Страсть и убийство, любовь,
если хочешь – любовь
сметана с кровоостатком
в пустыне, где жажда бесцельна,
бессмысленна. Где тот оазис,
что спас героя пустыни,
автора черного белого маленького принца,
где этот жалкий источник?III
Забавные слова на ум приходят,
и бедный ум дивится их сознанью,
их состоятельности полной вне ума,
их пьяной трескотне, и щебету,
и ласке фонем текущей как бы в никуда,
направо и налево. Знать бы, что
делает твоя левая, когда правая занята
текущим дерьмом и своим, и чужим,
когда ты уже post mortum.
О, если бы это был полный финиш!
Ан, нет – истязанье есть истязанье
последнего: ты последний кричи, если хочешь,
зови, зови, зови к себе на помощь,
и они придут – забавные слова.
февраль 2008
***
Как бестелесны и просты
плутанья наши -
от новой страшной немоты
до Новой Чаши.
И вновь съедобный наш Господь
в нас Слово сеет,
но слово обретает плоть,
а плоть радеет.
Добро бы путалась в сетях
плотских желаний -
она безумствует в словах,
во тьме гаданий.
Добро бы жить ей во грехе,
словесной птахе -
она растлит себя в стихе,
в тоске и страхе.
И снова станет небольшой
и полой чашей.
Сколь слеп чудак, своей душой
ее назвавший!Ей дороги одни азы,
зиянья, йоты -
ее прельщает Сам-Язык,
супруг дремоты.
Он совершенен, словно шар,
но – бестелесный -
уж Он-то знает, что Душа
есть пар словесный.Ничто, сплошной безумный сон
стенящей твари,
когда-нибудь, расщедрясь, Он
ее одарит.
За все несчастья, за тщету
Он даст ей данность:
венец растленья, Немоту
и Безымянность.
1978
Примечания
1
Цит. по книге М. Фуко "Слова и вещи" (М., 1977).
2
Ассизского.
3
Егорий – св. Георгий.
4
Виолончельный голос – сравнение принадлежит О. Э. М. (см. "Разговор о Данте").
5
Тут мудрость – ветхозаветная установка на усиленное внимание (см. например, "Премудрость Иисуса Сираха").
6
"Девушка" – японовед Т. Григорьева, выдвинувшая странную, почти японскую гипотезу о соответствии ассиметрии функций правого и левого полушарий мозга с ассиметрией восточного и западного типов мышления – чень и ratio.
7
Поппури.
8
Принц (англ.).
9
Из петербургских преданий.