- Целься верней! Пятое и шестое - взять упреждение на корпус!
Он отлично чуял ветер и уверенно представлял себе возможности гукера. При тех парусах, какие поставлены русским команданте, и курсе, который он избрал, гукер должен идти вполветра, рискуя попасть на рифы. Но полуторамачтовая скорлупка рассекала воду заметно быстрее, чем могла - и ускоряла ход!
"Он что, решил пролететь над рифами, как гаваец на доске?" - Квалья невольно перекрестился. Кому не приходилось слышать о капитанах, ходящих при любом ветре и даже в безветрие?.. Это бывает с теми, кто не струсил подписать контракт с нечистым.
- Hombre! - Бернардо не сдержался от похвалы в адрес русского, лихо выполнявшего самоубийственный манёвр. С таким сорвиголовой лучше на узкой дорожке не сталкиваться.
- Второе орудие…
Между тем гукер, уходя, открыл взору качавшуюся на волнах шлюпку.
- Канониры никудышные, - процедил сэр Арчибальд. - Кто это там на лодчонке? Вы хорошо их видите?
- Ума не приложу, зачем они расстались с экипажем. Может, дезертиры? бегут от ужасов царизма?.. Третье орудие…
- Дайте трубу.
- По-моему, у них белый флажок. Парламентёры.
- Позвольте взглянуть, капитан. Белый флаг?.. Это топор! малый нам угрожает! У него пистолеты за поясом. Двое других тоже вооружены.
- Выходит, переговоров не будет.
- Квалья, прикажите сосредоточить огонь на них.
- Вы шутите? - свирепо скосился Бернардо. - Здесь это называют: "Из пушки по воробьям"…
- Выполняйте.
- Что это - вода под ногами? - Дивов воззрился на дно шлюпки. - Ишь как плещется.
- Шлюпка гнилая, дно трухлявое! - надрываясь на вёслах, отозвался Сашка. - Мы спешили, кто её досматривал? За матчасть отвечает Скирюк - ох, если вернусь, я ему выскажу!
- Сдавайтесь! - ничего не замечая позади себя, горланил Гончарь как глухарь. - Вот я вас топором-то! Всех порешу!!
- Глянь в рундучке под кормовым сиденьем - нет ли котелка? - приказал Дивов. - Эту сырость надо срочно вылить!
- Доплыть бы - глядишь, на борт возьмут, - Сашка, бросив вёсла мотаться в уключинах, полез в корму. Шлюпка сбавила ход; рядом с ней шумно плюхнулось ядро.
- Возьмут они нас, жди!
- Ваше благородие, нет котелка! Верёвка, киянка, клёпок дюжина…
- Хватит в хламе рыться! Ну-ка, разуй меня! Сапоги ёмкие, черпать можно.
- Эх, чурбак бы какой в шлюпку кинули, за что держаться! - кряхтел Бирюк, ногой упёршись в банку и что есть силы стягивая с офицера сапог. - Никто о спасении не позаботился!
- Протопоп с нами, все спасёмся.
Плесь! Ещё одно ядро взрыло воду, столбом подняв белые брызги.
- Стреляете, сволочи?! - разорялся Славка, топчась с ноги на ногу, от чего шлюпка ходуном ходила. - Дай подойти - я вас так разуважу, одно мокрое место останется!
- Славка, обормот! чем ты уши заткнул?! садись на вёсла!! - возопил Сашкин голос. Оглянувшись, Гончарь с удивлением увидел, что шлюпка на треть полна воды, а корнет с Бирюком лихорадочно вычёрпывают её сапогами.
- Что такое? почему?
- А-а, это мы тонем! Чего ты заладил орать? Вперился туда, не дозовёшься!
- Да я никогда не оглядываюсь! И что нам теперича делать?
- Соси ворвань! - выругался Дивов. - Вёсла! Грести надо! Мигом!
- Щас! - Славка проломился на гребную банку, схватился и стал так наяривать вёслами вразнобой, что шлюпку понесло в пляс по кругу. Наводчик, не ожидавший этой циркуляции, дал маху - ядро опять бултыхнулось мимо.
- Виртуозные гребцы! - Квалья восхищённо затянулся сигарным дымком. - Танцуют на прицеле - не поймать!
- Сашка, гляди за фонарём! Гранаты не замочи!
- Не извольте беспокоиться, ваш-бродь, они сухоньки! А может, нам того… назад грести? Днище сочится быстрее, чем выплёскиваем.
- Поздно поворачивать, только вперёд! До брига куда ближе, чем до гукера.
- Или Петруху - ну, то есть Пьера - покликать? Подпёр бы нас снизу…
- И не жди. Они под ядра не поплывут.
Подтянув лямку, чтоб сумка с гранатами висела удобней, Сашка окончательно и сокрушённо осознал, что из воды помощи не будет. Трепетные русалочки сразу отказались идти в бой - понятно, бабы не вояки! - вызвались одни остроухие тритоны, но наверху не показывались.
- Эге-гей! Славка, наддай! греби чаще! Сашка, кончай черпать - скоро фитили запаливать!
- Они слишком близко, сеньор капитан. Уже невозможно целиться.
- Стрелки к борту, - приказал сэр Арчибальд. Взятых в поход метких ланкаширцев он с вельботами не отпускал, держал для безопасности при себе… особенно с тех пор, как русалки стали утаскивать под воду зверобоев.
- Там какие-то жлобы со штуцерами показались, - сквозь зубы объявил Бирюк, укладывая гранаты на банке, рядком у открытого фонаря.
- Поджигай, - тихо сказал Дивов и встал с улыбкой, делая рукой международный привет. - Hallo, boys! God, save the King!
Стрелки тупо, с недоумением переглянулись, поднимая стволы.
- Давай. И сам тоже… - склонившись, Дивов принял от Бирюка пару гранат с дымящимися фитилями, затем распрямился и крикнул:
- Я хотел сказать - Боже, царя храни!
Четыре гранаты полетели на борт "Предейтора"; сразу же Дивов с Сашкой выхватили пистолеты и разрядили их в ланкаширцев, если не убив, то надёжно свалив троих. Почти тотчас на бриге грянули взрывы, фальшборт в нескольких местах треснул от осколков, а с палубы послышались вопли ужаса и боли.
Не дожидаясь, пока прогорят короткие фитили, корнет и казак живо метали гранаты одну за другой. Тем временем Славка, бросив вёсла, со свистом раскручивал над головой якорёк-"кошку" на цепи. Миг - и зубцы кошки впились в доски брига. Дивов первым ухватился за цепь и полез наверх, бросив через плечо:
- На штурм, ребята! Выживут только молодые и сильные!
Чугунный осколок гранаты смахнул с баронета цилиндр; напомаженную голову денди овеял ветерок смерти. Сэр Арчибальд заметно сбледнул с лица, даже монокль из глаза вывалился. Другой осколок, едва не коснувшись роскошных усов испанца, со свистом вышиб сигару изо рта. На пару секунд стоявшие на квартердеке остолбенели от неожиданности.
Запоздало застрекотала трещотка, призывая к отражению абордажа. Ловкий как кот Дивов мигом взобрался и перемахнул на палубу. Здесь царил переполох. Всё застилал дым от взрывов, в суматохе метались матросы, валялись трупы и корчились раненые.
Мгновенно подхватив штуцер, выпавший из рук сражённого стрелка, Дивов разрядил его в последнего ланкаширца, сумевшего устоять на ногах. На корнета с рёвом бросился изрытый оспинами боцман, подняв широкий тесак - но замолк и рухнул, столкнувшись с пулей доброго тульского пистоля.
- Рубите их! - очнувшись от замешательства, вскричал Квалья. - Собаки, трусы, их всего трое!
Между тем на борт вскинулся Сашка Бирюк, в броске через планширь крикнув Гончарю:
- Славка, дай весло!
- Зачем тебе?!
- Я знаю, кидай! - с этими словами Бирюк, не спеша браться за укреплённую на спине катану, вскинутой ногой сломал челюсть китайцу, отбросив того на сажень от себя. Второй бежал на Бирюка с визгом, выделывая кривым мечом какие-то невиданные выкрутасы, но сбился с ноги и попятился, воскликнув в испуге:
- Кунг-фу!
Дивов выхватил саблю, на него бросились четверо, зазвенела сталь. Взлетело снизу весло, умело кинутое Гончарём. Сашка на лету перехватил весло за веретено - и пошла махаловка! Квалье казалось, что руки бойца в лохматой шапке крутят не весло, а мельничное колесо, так оно мелькало, расшвыривая нападающих - при этом русский успевал бить и ногами.
- Плохо дело, сеньор, - прохрипел Бернардо. - Не иначе, казаки обучены на Окинаве!
- Томас, принесите мой револьвер, - сказал баронет камердинеру, который отряхнул и подал ему продырявленный цилиндр.
- Слушаюсь, сэр, - поклонился лакей. Бой на палубе он, как истинный английский слуга, игнорировал и выражения на его лице было меньше, чем на свином окороке.
- Пистолеты! - крикнул Квалья чернокожему мальчишке.
В эту минуту утонула шлюпка с "Оказии"; отступать троице стало некуда.
К русским присоединился ещё один, настоящий медведь. В зубах он держал гранату с тлеющим фитилём. Все отпрянули, едва он зарычал, поднимая топор. Троица покатилась к юту, оставляя за собой бездыханные тела; стремительный фехтовальщик и леший с топором прокладывали путь, а казак с веслом прикрывал с тыла.
- Как нерасторопен этот Томас, - процедил сэр Арчибальд.
- Вот, сеньор! - взбежал наверх запыхавшийся малец, прижимая к груди пистолеты в кобурах.
- Умница, мальчик, - Квалья тотчас взвёл курок и прицелился…
…в летящее к нему вращающееся весло. Русские дружным натиском пробились к надстройке и вломились внутрь. Бернардо присел; весло сшибло цилиндр баронета с такой силой, что головной убор улетел за борт.
Бой на палубе угас. Только граната, выплюнутая медведем, шипела и вращалась, испуская толстую струю чёрного дыма, быстро поднимавшуюся выше рей.
- Это уже ни на что не похоже! - категорически высказался сэр Арчибальд. - Цилиндр от лучшего в Лондоне шляпника!
- Сеньор, лучше задумайтесь о том, что ниже цилиндра!
- Они в крюйт-камере! - истошно завопили снизу. - Фейерверкер убит!
- Квалья, велите выбить дверь и уничтожить их. Они сами загнали себя в западню.
- Верней, я бы сказал - они нас посадили на пороховую бочку, - капитана трясло от гнева и жгучей досады.
- Чушь! Вы считаете, что они взорвут запасы в погребе? Желание жить свойственно всем; они этого не сделают…
- Плохо вы знаете русских. Они поголовно сумасшедшие, хуже японских кабальеро. Зря вы забрались в эти воды, сеньор! Ничего у вас не выйдет, вы их не выживете с островов.
- Будущее покажет, - холодно ответил англичанин.
- Попробуем договориться. Они явно затеяли шантаж, будут грозить взрывом.
- Обещайте что угодно, лишь бы их выманить. И прикажите сниматься с якоря. Следует догнать и потопить гукер, иначе он приведёт сюда другие корабли; вот тогда станет по-настоящему туго.
- Дьявол побрал бы все ваши затеи, сеньор! У канониров осталось по заряду на орудие; ещё залп - и нам нечем стрелять!.. Попросите-ка Всевышнего, чтобы в крюйт-камере не проскочила искра, иначе нам придётся продолжить беседу в преисподней!
Квалья зычным голосом отдавал команды, горько сожалея, что нет боцмана, а людей на борту - в обрез. Затем капитан и хозяин спустились к пороховому погребу.
Неподалёку от крюйт-камеры валялся мёртвый фейерверкер. За толстой дверью глухо раздавалось пение.
- Они поют! - неприятно изумился баронет. - Что за песнопения? Отходная молитва, что ли?
Бернардо вполне сносно понимал по-русски. Ему приходилось бывать на островах наместничества по торговым делам - поневоле выучишь язык. Он вслушался.
- Нет, хвалебный гимн. Что-то вроде: "Гром победы раздавайся! Веселися, храбрый Росс!"
- Неподходящий момент для веселья. Поговорите с ними.
- Каковы ваши условия сдачи? - громко спросил Квалья, стараясь выражаться как можно правильней.
Изнутри послышался раскатистый смех, потом бодрый голос ответил по-английски:
- Никаких условий! Только полная безоговорочная капитуляция! Мы захватили ваш корабль и в любой момент можем разнести его в клочья. Сложите оружие и сдавайтесь на милость победителя. Иначе вам конец!
- Безумство! - возмутился Квалья. - Я готов отпустить вас при саблях, дам ялик, чтобы вы ушли…
Донёсся новый взрыв хохота.
- Нет уж, мы останемся здесь. А вы попробуйте зарядить хоть одну пушку. Учтите - ваш первый выстрел станет последним. Я лично поднесу огня к картузу с порохом.
- Вы погибнете!
- Со славой! Есть ли что-нибудь более упоительное?! Любовь к женщине - ничто перед любовью к Отечеству!
- Ур-ра!! - поддержали его другие голоса.
- Здесь сорок человек, - Квалья попытался воздействовать гуманизмом. - Неужели вы готовы всех убить?
- Нам на свои-то жизни - тьфу, а на ваши и подавно!
- Сеньор капитан, гукер возвращается! - заорал матрос-филиппинец, подбегая к Бернардо.
- Очень вовремя.
Прежде, чем уйти, Квалья приложил ухо к двери порохового погреба. О чём они там говорят перед смертью?
- Сашка, что ж ты их катаной не посёк? Проверил бы её в деле!
- О-о, ваше благородие, катана дорогая! А вдруг бы сломалась? из них ни один столько не стоит!
Суета на "Предейторе" не укрылась от глаз Громова. Там поднимали якоря и разворачивали паруса, бриг стал выдвигаться из бухты. Матросов, взобравшихся по вантам, было немного, но самым отрадным мичману казался увиденный ранее чёрный дымный хвост над палубой. Значит, Дивов осуществил свой план, иначе бы не стал поджигать сигнальный дымарь.
Громов приказал установить все фальконеты по правому борту. Англичанин потратил шесть ядер и сейчас перезаряжал орудия… если не внял угрозам Дивова. Коль скоро схватки не миновать, то пройти она должна по русскому сценарию.
Морпехи со штуцерами выжидали, скрывшись за фальшбортом; канониры были наготове. Старались тритоны - толкали гукер вперёд, но не шибко, берегли силы для решительного рывка.
Против ожидания, на палубу вышел проветриться отец Леонтий.
- Затхло там, воздуха нет, - объяснил он свою смелость заурядными причинами. - А здесь приволье!
- Всё же, батюшка, я бы рекомендовал вам перед командой "Огонь" надёжно укрыться. Пуля - дура, она не разбирает, где духовный чин, а где военный.
- Мяк! - счёл своим долгом высказаться Ирод, прячась за батюшкиной рясой.
- Близко подойти хотите. Благоразумно ли? - Леонтий смерил оком волны - сколько до чужого парусника?
- Отец протоиерей, - сдержанно ответил Громов, - я же вам не указываю, как больных соборовать и грешных исповедовать.
- Молчу, молчу, - отходя в сторонку, Логинов примирительно взмахивал большими мягкими ладонями.
- Вам пора в убежище.
- Бог милостив, - Леонтий всё-таки зашёл за грот-мачту и как бы спрятался.
С брига раздались редкие ружейные выстрелы. Несколько пуль прожужжало над бестрепетным Громовым.
- Когда же вы ответите? - тихо спросил унтера Леонтий.
- Вот, когда их благородие отмашку даст.
- Так уже близко!
- Надо ближе, - бросил Громов.
- А эти… хм… водяные жители? надёжны?
- До сей поры не подводили. Служат честно. Мы быстро идём только благодаря им.
- Дай Бог! - Логинов осенил себя крестом. - Нам такие нужны!
- Огонь!! - скомандовал мичман.
Дробно загремели выстрелы; среди частой штуцерной пальбы нестройно бухнули фальконеты - вылетев с сизым дымом, рассекли воздух книпели. На "Предейторе" хлыстами взвились перебитые струны такелажа; яростные крики провожали гукер, уходящий в пролив.
- Дай-ка мне, братец, пистолет, - попросил Леонтий, воодушевившись боем.
- Как же, батюшка, - унтер несколько растерялся, - дак если вы кого-нибудь убьёте, то ведь низвергнетесь сана!
- Ни-ни, милый мой! Я такой беды не допущу. Но пальнуть охота, заодно со всеми-то. А то как же? На войне был, а в сражении не поучаствовал! Даже отпеть вас, голубчиков, покамест никого не довелось, - умильно оглядел Логинов морпехов и казаков.
К удивлению унтера, Леонтий вполне умело взял пистолет и прицелился. После его выстрела на бриге лопнул фал.
- Эге! Где же вы, батюшка, так стрелять наловчились?
- В семинарии, мой милый, в семинарии. Я там ловко стрелял папироски у старших учащихся!
- Право руля, - Квалья взбежал на квартердек. - Мы их догоним и раздавим штевнем! Cierra, España!
- Сеньор капитан, в проливе полно рифов… - промямлил штурвальный.
- Чепуха! Сейчас прилив, вода высокая.
Громов внимательно наблюдал, как бриг устремляется в погоню. Стрелять не решился! Выходит, Дивов забаррикадировался надёжно… Теперь важно выгадать точный момент. Где та скала? Тритоны подробно описали ему нужный ориентир.
Бриг неумолимо приближался. Хороший, лёгкий на ходу корабль, парусов много, капитан злой, пышет гневом. Так и надо идти в бой, если головы не жаль.
Миновав приметную скалу, Громов отрывисто крикнул в воду:
- Отлив!
Квалья опешил - на прибрежные камни полезли русалки, словно стада морских бобров. Десятки… сотни! Встав на валунах, они простирали руки к воде, делали загадочные пассы и стонали протяжную песню без слов, состоящую из переливов звука.
- Сеньор капитан, вода убывает! - завопил наблюдатель на баке. - Камни оголяются! Эти ведьмы…
- Перестрелять всех! - заскрежетал сэр Арчибальд, багровея от ненависти.
Захлопали редкие выстрелы. Кое-кто на берегу упал с тонким криком, извиваясь в агонии, но было поздно. Бриг вздрогнул, послышался глухой скрип и треск. Каменные подводные клыки впились в днище "Предейтора", разрывая медные листы и кроша доски обшивки; вода полилась в трюм.
Гукер с его небольшой осадкой шутя прошёл поверх затаившихся в малой воде рифов, и сейчас круто выворачивал влево… с необычной, необъяснимой скоростью.
- Так, с бандитами мы разобрались, - подытожил Громов. - Теперь они - терпящие бедствие; по морским законам следует подать им руку помощи. Зарядить ружья! Мы должны быть готовы к любым случайностям.
- Сэр, - из надстройки вышел Томас, навьюченный несколькими саквояжами, - поскольку мы идём ко дну, я позволил себе собрать ваши вещи и ценности. Столовое серебро, постельное бельё, бумаги и наличные - всё упаковано. Куда прикажете сложить?
- Отчего вы вовремя не принесли револьвер? По вашей вине я был безоружным, Томас! Я вычту половину вашего месячного жалования.
- Прошу прощения, сэр, я заметил неких ужасных людей, похожих на отъявленных негодяев. Один из них держал саблю, а другой - окровавленный топор. Я заперся в каюте и, поразмыслив, счёл, что нас ожидает неминуемая гибель. Моя обязанность в подобных обстоятельствах - готовиться к эвакуации, не забывая о готовности предстать перед Создателем.
- Похвальное решение, - одобрил баронет, спускаясь на палубу. - Где пистолет?.. Нет-нет, я сам достану, - сэр Арчибальд взвёл курок и возгласил погромче: - Внимание! Мне нужна дюжина крепких молодцов для дальней морской прогулки. Мы отправляемся в испанскую Алаину, на остров Розарио-дель-Норте, до него всего тысяча миль. Плачу восемь фунтов каждому добровольцу, плюс по три соверена тем, кто захватит оружие. По прибытии - крупная денежная премия. Есть желающие?
Квалья ахнуть не успел, как вокруг баронета сплотилось полтора десятка продажных шкур, ощетинившихся стволами и клинками.
- Сеньор, вы собираетесь взять последний вельбот?
- Я оставляю вам ялик и возможность спастись, сеньор капитан. Help yourself! Ребята, живо грузите воду и припасы, быстро спускайте вельбот на воду. Я не намерен ждать - ни тех, кто станет мешкать, ни гукера, который приближается.