- Мити Матаи уедет и, возможно, никогда больше не вернется, - нежно возразила девушка. - И чтобы стать великим навигатором, нужно знать и уметь очень и очень много… Слишком много!
- А ты выйдешь за меня, если я стану великим навигатором?
- К тому времени я превращусь в бесплодную старуху, - шутливо ответила она, не прекращая нежно целовать его в губы. - Но если Мити Матаи возьмет тебя в ученики, я соглашусь.
- Обещаешь?
- Конечно, - твердо заверила Майана. - Пусть по воле бога Таароа я растолстею как свинья, если не выполню своего обещания.
- И ты станешь хранить мне верность, пока я по нескольку месяцев буду плавать в океане?
- Ты знаешь, как наказывает бог Тане ту женщину, которая решится обмануть моряка? Он будет вечно водить ее по океанским глубинам, там, где всегда холод и темнота, где обитают самые страшные чудовища, которых можно только представить. - Она потрясла головой, словно избавляясь от ужасных видений. - То же самое он делает и с мужчиной, который осмелится лечь в постель с женою моряка. Нет! - добавила она убежденно. - Если когда-нибудь мой отец отдаст меня за тебя, я буду верна тебе всю жизнь.
Тапу Тетуануи какое-то время сидел молча, и чувство абсолютного счастья охватывало его при одной только мысли, что такое чудо могло свершиться. Затем он поднял руку и, указывая на группу звезд, находящихся как раз над их головами, сказал:
- Видишь те звезды? Это Семь Безумных Вдов. В эту пору года они появляются из-за горизонта точно там, где находятся острова Фау Хива, что в Маркизском архипелаге, и заходят над большим священным островом Раротонга… - Потом, немного помолчав, он добавил: - Кода я стану великим навигатором, я возьму тебя на большой праздник, который отмечается там раз в восемь лет. Хиро Таваеарии был там однажды и говорит, что на празднике этом собираются люди со всех концов света.
- Ты слишком размечтался, - перебила она его.
- Мне звезды помогают мечтать, - последовал ответ. - А ты знаешь, что островов столько же, сколько звезд на небе? И каждый остров отмечен звездой, которая оказывается над ним ровно в полночь в первый день года. Остается только узнать, какая из них оказывается в это время над каждым островом. Мити Матаи - он знает.
- И орипо тоже это знает, - заметила девушка.
- Нет, - возразил Тапу Тетуануи убежденно. - Человек-память лишь помнит, но не знает. Он знает название звезд, но он не может отличить их друг от друга. Только Мити Матаи может указать их на небе и показать их путь.
- Ты так восхищаешься Мити Матаи, смотри, не пожалей потом об этом, - с горечью возразила ему Майана, усаживаясь на песок и заглядывая ему в глаза. - У самых высоких пальм кокосы обычно бывают горькими.
- Сок горьких кокосов лучше всего утоляет жажду, - напомнил он ей. - Меня не привлекают ни сладкие кокосы, ни легкие дела. Я хочу стать великим навигатором и открыть земли, которые находятся там, за Четвертым Кругом.
- Я выйду замуж за тебя, - прошептала нежно девушка, усаживаясь к нему на колени.
Но на следующую ночь, несмотря на вырвавшееся признание, она уже развлекалась с Ветеа Пито. Тапу Тетуануи понял, что, пока не настанет день, когда великий Мити Матаи пригласит его в ученики, а отец Майаны не отдаст свою дочь ему в жены, взбалмошная девчонка не прекратит щедро раздавать свои ласки всем добивающимся ее руки претендентам.
Мити Матаи безгранично доверял Теве Сальмону и не считал нужным появляться в бухте Фарепити, подчеркивая тем самым, что его настоящее дело начнется только тогда, когда великий мастер-строитель решит спустить корабль на воду и передать пирогу ему в руки.
Сам же он полностью окунулся в изучение татуировки, покрывавшей тело неизвестного. Только благодаря ей можно было понять, откуда мог появиться этот дикарь.
Хиро Таваеарии, так же как и Мити Матаи, Роонуи-Роонуи и самые мудрые старики острова, большую часть дня проводил, изучая до мельчайших деталей каждый из омерзительных рисунков татуировки. Пленник был помещен в центре полуразрушенного марае. Подвесив чужака за руки к сохранившейся балке, а к ногам привязав пару увесистых камней, жители деревни могли ходить вокруг великана и поворачивать его так, как им было удобно, не боясь, что тот набросится на них.
Он же мог лишь рычать и плеваться, высовывая наполовину откушенный язык. Дикарь отказывался пить и принимать пищу, и они вынуждены были кормить его силком кашицей из фруктов.
В редкие минуты отдыха ребятня острова сбивалась в стайки, дабы посмотреть на чудовищного великана. Они почтительно стояли на расстоянии и старались лишний раз не шуметь, чтобы не отвлекать тех, кто пытался расшифровать неведомые никому на острове иероглифы, покрывавшие тело распятого дикаря.
Чужак в основном спокойно относился к окружавшим его людям, но стоило только появиться Тапу Тетуануи, как он начинал отчаянно дергаться, устремляя на него убийственные взгляды.
- Он ненавидит тебя до смерти, - заметил Ветеа Пито. - Если ему однажды удастся вырваться, тебе будет лучше укрыться в земных недрах.
- Я его не боюсь, - возразил юноша, явно лицемеря. - Я его не испугался даже тогда, когда с ним встретился впервые.
- Но ведь тогда, на горе, мы чуть было в штаны не наложили, - честно признался Ветеа Пито. - Мне до сих пор иногда страшно становится.
Тапу Тетуануи хотел было признаться, что и ему тоже было страшно, но побоялся, что Ветеа Пито расскажет об этом Майане.
Поэтому он ограничился тем, что стал наблюдать за дикарем, держась на безопасном расстоянии и время от времени показывая ему язык, чтобы сильнее разозлить чужака.
- Он не моряк, так как на татуировке нет ни одной звезды, ни одного известного людям созвездия, - в конце концов уверенно заявил Мити Матаи. - Он также не является и человеком возвращения, потому что большинство татуировок очень старые, и я подозреваю, они скорее указывают на боевые заслуги дикаря, чем на совершенные им путешествия. Вот эта, например, без всяких сомнений говорит о победоносном нападении на один из островов, поселение на котором было сожжено подобному нашему.
- Я тоже думал об острове, объятом огнем, - заметил Хиро Таваеарии. - Но только об острове, на котором есть действующий вулкан, потому что пламя здесь начинается не с побережья, где есть жилища, а с центра горы.
Все присутствующие приблизились и стали внимательно рассматривать рисунок, нанесенный под левым соском пленника. Мити-Матаи, показав пальцем на другой расплывчатый рисунок вокруг пупка, предположил:
- Если, как мы предполагаем, здесь, у пупка, находится его родной остров, тогда, наверное, севернее его размещается остров с действующим вулканом, на который когда-то, возможно двенадцать или пятнадцать лет назад, напали его соплеменники. - Он утвердительно покачал головой и добавил: - Немного, однако. Но по меньшей мере мы узнали хоть что-то. Теперь необходимо попытаться определить местонахождение вулканического острова.
- Возможно, что за эти годы вулкан уже погас? - высказал свое мнение Роонуи-Роонуи.
- Конечно, может быть и такое, - согласился великий навигатор. - Но и в этом случае местные жители должны помнить о том, что когда-то, когда вулкан еще действовал, на их остров напали какие-то варвары.
При этих словах дикарь начал дергаться и бросать на окружающих многозначительные взгляды - похоже, он прекрасно понимал, о чем идет речь. Хиро Таваеарии, от чьего усталого взгляда не скрывалась ни одна деталь, тут же отметил:
- Забеспокоился. Думаю, что мы на правильном пути. Сколько же миль разделяет его родной остров и тот, вулканический, на который они напали?
Чуть задумавшись, Мити Матаи протянул руку к пленнику и приложил большой палец к пупку.
- Далеко, - произнес он наконец. - Возможно, он во Втором Круге, если только рисунок на пупке действительно символизирует его остров.
- Да, это так, - вмешался старый татуировщик. Он был вторым после Мити Матаи, кто дни напролет изучал тело пленника. - Это старый и довольно распространенный обычай среди народов северо-востока.
- Северо-востока? - удивился Хиро Таваеарии. - Как же тогда объяснить, что они прибыли с севера-востока в период, когда все время дует юго-восточный марааму?
- Да потому, что они очень хитры, - сказал Мити Матаи, чей мозг работал с удивительной быстротой, когда речь заходила о мореплавании. - Возможно, вначале они плыли по течению, сносившему их на восток. Потом на веслах пошли на юг. Таким образом они достигли точки, где доминируют марааму и дуют в сторону их дома. По пути же они грабят все встречающиеся им острова. - И похоже, убедившись в своих собственных словах, продолжил: - Они не нападают, когда плывут из дому. Нападают, когда возвращаются.
- Но такое плавание занимает месяцы! - воскликнул Хиро Таваеарии. - А может быть, и годы!
- Здесь, без всякого сомнения, речь идет о представителях народа пиратов, которые никогда не спешат.
- Это ужасно усложнило бы дело, - озабоченно нахмурившись, признался Роонуи-Роонуи. - Говорят, что в Пятом Круге на северо-востоке лежат тысячи островов. Как же мы найдем нужный?
- Если остров пиратов находится в Пятом Круге, то мы не сможем его найти, - сухо ответил Мити Матаи. - Но пусть так, мы все равно попытаемся.
Для жителей Бора-Бора, так же как и для большинства народов Полинезии, все, что находится за Пятым Кругом, размещается словно за пределами Вселенной. Впрочем, их восприятие мира и расстояний как отличались, так все еще и продолжают отличаться от представлений прочих народов нашей планеты.
С тех пор как ассирийцы, египтяне и древние греки начали неуверенно наносить на карты очертания окружающнго их мира, у человека Европы, Азии и Африки, а позже и Америки мало-помалу складывалось современное представление о мире, в котором он обитал в тесной связи с другими народами.
Когда испанца, англичанина или китайца спросят о его родине, он в первую очередь назовет свое селение, провинцию или страну, в которой эта провинция находится. В крайнем случае, мы услышим название континента, на котором раскинулась его страна.
Если этого же человека попросят нарисовать место, в котором он родился, он изобразит примерную карту, где точкой отметит свое селение или город.
Таким же образом во время путешествий человек всегда мысленно рисует карту, связывая свои родные земли с остальным миром, частью которого себя и считает. Одним словом, он знает, что, совершая поездку из Испании в Германию, должен пересечь Францию. А если позже он надумает отправиться в Англию или Соединенные Штаты, ему придется пересечь пролив Ла-Манш или Атлантический океан.
Это значит, что он осознает, где живет, и передвигается по суше или по морю по заранее намеченным маршрутам. По истечении же определенного времени он возвращается к отправной точке, проделывая тот же путь, но только в обратном направлении.
Одним словом, место его рождения - не что иное, как точка в огромном, четко разграниченном пространстве.
Но жители тысяч островов южной части Тихого океана мир представляют себе по-другому.
Для многих мир остается таким же, каким представляли его себе их далекие предки, и лишь немногие, когда чуть более двухсот лет тому назад на их берега высадились европейские мореплаватели, осознали, что мир изменился.
Для полинезийцев все и всегда начиналось от "пупка" - от своего острова, который являлся для них центром Вселенной. Даже Млечный Путь - авеии’́а, - проходящий над островом, в каждую пору года строго разграничивался.
За родным островом начинался Первый Круг. В нем разбросаны большие и малые острова, дойти до которых можно было за две недели плавания. Плавали на эти острова и возвращались назад, используя попутные ветры и течения, постоянно меняющиеся в зависимости от времени года.
Чтобы дойти до Третьего Круга, приходилось тратить уже месяц, а до Четвертого, и в их представлении последнего, - четыре месяца. Хотя и эти данные были неточны. Ну а о том, каким образом полинезийцы возвращались домой из столь отдаленных мест, ничего нельзя было сказать наверняка.
Выходя в открытое море, полинезийские моряки, не имея общей карты в нашем понимании этого слова, всегда ориентировались на расположение родного острова и рассчитывали только на звезды, течения и ветра, не всегда способствующие их возвращению.
В таком океане, как Тихий, где пассаты большую часть года дуют в одном и том же направлении, плавание под парусом было до крайности трудным делом. Именно поэтому полинезийцы постоянно совершенствовали свои знания в области навигации и астрономии, знания, которые и поныне остаются непостижимыми для остальной части человечества.
Почти на протяжении двух веков западные мореплаватели и астрономы отказывались признавать, что какие-то "бедные дикари", не знающие письменности, металла, секстанта, телескопа и даже компаса, могли знать намного больше их самих о море и небе. Однако в последнее время выяснилось, что дела обстояли именно так, иначе "дикари" эти никогда бы не смогли покорить столь обширное водное пространство: двадцать тысяч километров в длину - от Сингапура до Панамы, и еще столько же в ширину - от Алеутских остовов до острова Пасхи.
Тем не менее, несмотря на свои обширнейшие познания, для большинства полинезийских мореходов все, что находилось за призрачным Пятым Кругом, было недосягаемым, точно так же, как и Море Ужасов - Атлантический океан - для наших предков, которые в свое время считали Канарские острова "краем света".
Полинезийцы знали, что мир не кончается за пределами Четвертого Круга, но были убеждены, что зайти в Пятый - все равно что попасть в пустоту, из которой нет возврата.
И действительно, в памяти жителей Бора-Бора запечатлелся только один человек - мифический Мити Матаи, который оказался способен отыскать обратный путь из Пятого Круга.
Однако необходимо было учитывать, что он возвращался с юга. В то время как сейчас эти же ветры будут гнать путешественников за пределы Четвертого Круга на северо-восток, а оттуда не было попутных ветров, которые могли бы поспособствовать их возвращению.
"Пусть так, мы все равно попытаемся", - сказал Мити Матаи. А когда эти слова дошли до слуха Тапу Тетуануи, он вновь убедился, что единственное, о чем мечтал на этом свете, так это быть рядом с живым богом и перенять хоть малую толику его знаний и умений.
И вот с наступлением вечера следующего дня, когда Мити Матаи сидел на террасе своей хижины, нависающей, будто нос большой пироги, над лагуной, а тыльной стороной похожей на корму покоившейся на песке лодки, юноша предстал перед ним. Извинившись, что потревожил учителя в час раздумий, он нижайше попросил его оказать ему честь - Тапу хотел стать учеником Мити Матаи, если великий путешественник, конечно, захочет продемонстрировать ему свои способности.
- Я хочу стать великим навигатором, - сказал он. - Знай, что кто-то готов идти по курсу, проложенным твоим кораблем, где бы он ни находился.
Проницательный взгляд великого навигатора, чье имя было произнесено Тапу с безграничным уважением, устремился на светящееся надеждой лицо юноши, жизнь которого зависела от ответа старика. Тот, мгновение поразмыслив, жестом указал на длинную линию, прочерченную на полу его веранды, и твердо спросил:
- Какие звезды проследуют по этому пути в июне?
Тапу Тетуануи приблизился и наклонился почти до самой черты. Потом бросил взгляд на солнце, вот-вот готовое спрятаться за горизонтом, и, как никогда, постарался сосредоточиться: он знал, что от одного единственного ответа сейчас зависят исполнение его мечты и будущее счастье с Майаной. Поразмыслив как следует, он уверенно ответил:
- Великая Одинокая Дама. Позже за ней пройдут Влюбленный Малыш, Скромник, а тремя румбами севернее - Торговец Жемчугом.
- А где в это время будет находиться край Крючка Мауи? - поинтересовался великий навигатор.
- Ровно в полночь взойдет над Раиратеа.
От едва заметного утвердительного жеста старика сердце Тапу бешено заколотилось.
После короткой паузы Мити Матаи снова спросил:
- Какие ветры будут дуть в июле, если ты окажешься к северо-востоку от Первого Круга?
- До полудня никаких, - последовал ответ. - А с наступлением вечера должен подняться с востока слабый маоаи’а, который на закате солнца начнет дуть на юг, где столкнется, слегка штормя, с маоаи’а Тавара - и будет продолжаться так, пока Копье Бога Оро не скроется за горизонтом.
На губах Мити Матаи появилась легкая улыбка, и дрожащий Тапу Тетуануи понял, что он переступил через первый рубеж на дороге, ведущей в рай. Если уж этот великий, превосходящий всех жителей деревни своими знаниями и умениями человек готовился задать новый вопрос, значит, прежние ответы Тапу были верны.
- Итак, полдень, - продолжил Мити Матаи, - и у тебя над головой на юг пролетел фрегат. Какие выводы ты сделаешь из этого?
- Никаких. Он ищет отмель, где есть рыба, и ему все равно, куда лететь - на юг или на север. - Тапу глубоко вздохнул и продолжил: - Но если я его увижу тремя часами позже, то это будет означать, что он возвращается к своему гнезду. Значит примерно в пятистах милях к югу есть остров.
- С теорией ты хорошо знаком, - согласился великий навигатор, жестом приглашая юношу сесть напротив себя. - Но ты должен иметь в виду, что теория - как бы это сказать? - меньше всего поможет тебе, если ты находишься в сердце океана. Самое главное - это интуиция и мужество, особенно мужество, когда ты сталкиваешься с опасностью. Ты уверен в собственной смелости?
- Ведь это я вступил с незваным гостем в схватку и захватил его в плен, - напомнил Тапу. - Я первый сын Амо Тетуануи, который много лет плавал с тобою рядом, плечом к плечу.
- Мужество - это такая вещь, что не всегда передается по наследству, подобно носу или пироге, - подчеркнул учитель. - Ну а вот то, что ты захватил в плен огромного дикаря, уже кое-что говорит о тебе. - С этими словами он снисходительно улыбнулся и продолжил: - Я подумаю над твоим предложением, и если вернусь из дальнего похода, то мы вновь поговорим на эту тему.
- Если вернешься из дальнего похода? - испуганно проговорил Тапу. - Да на это могут уйти годы, и я уже не смогу научиться новым вещам! - Он умоляюще протянул руки: - Ведь я хочу в этом плавании быть с тобой, чтобы ты меня учил.
- Со мной, в плавании?.. - удивился Мити Матаи. - Но ведь ты еще совсем юн.
- Я уже мужчина, - с горечью в голосе ответил паренек. - И хочу тебе напомнить, что этот поход состоится только благодаря мне - ведь это я захватил великана. Без него вы бы никогда не узнали, в какую сторону следует плыть.
- Ты совершил серьезный поступок, - с расстановкой произнес собеседник. - Я помню о нем. Однако я один не стану решать, достоин ты или нет отправиться в экспедицию. Пусть Совет определит, кто войдет в состав команды.
- Капитан всегда имеет право выбирать членов экипажа, - напомнил ему юноша. - Это часть его обязанностей.
- Не в этом случае, - ответил Мити Матаи. - Мы здесь многим рискуем. Я стану отдавать распоряжения только тогда, когда корабль пройдет пролив и выйдет в открытое море. До этого же момента моя обязанность подчиняться! - Он сделал паузу и, четко произнося слова, продолжил: - Как и твоя.
- Но…
Учитель остановил его резким жестом.