- Мне бы понравилась его голова в качестве подарка, но сейчас тебе нужно поспать. И мне тоже.
А я надеялся, что послание козодоя правдиво.
Узнаю это завтра.
Когда мы выехали из Честера, за рваными облаками уже взошло солнце, дул порывистый ветер. Семь сотен воинов направлялись к Эдс-Байригу.
Всадники потоком выливались через северные ворота Честера: змея в кольчугах и с оружием гремела копытами по каменным плитам, сияющие наконечники копий подняты к закрытому облаками солнцу, это мы следовали по римской дороге на северо-восток.
Этельфлед настояла на своем присутствии. Она была верхом на Гасте, своей белой кобыле, за ней следовал знаменосец, десяток отборных воинов и пять священников, один из них - епископ Леофстан. Его еще не возвели в сан официально, но скоро возведут. Он ехал на чалом, очень спокойном мерине.
- Не люблю передвигаться верхом, когда можно идти пешком, - сообщил он мне.
- Ты можешь идти пешком, если хочешь, отец, - предложил я.
- Я хромаю.
- Я заметил.
- Лягнул копытом годовалый жеребенок, когда мне было десять, - пояснил он. - Божий дар.
- Твой бог раздает странные дары.
Он засмеялся.
- Боль - именно дар, лорд Утред. Она позволяет мне понять калек и хоть на малую толику разделить их муки. Это Божий урок. Но сегодня мне придется ехать верхом, иначе я не увижу твою победу.
Священник ехал впереди, прямо перед большим стягом с волчьей головой.
- С чего ты решил, что мы победим? - спросил я.
- Бог дарует тебе победу! Мы молились об этом утром, - улыбнулся он.
- Ты молился моему богу или своему?
Он засмеялся, а потом вдруг вздрогнул. Я заметил гримасу боли на его лице, когда он наклонился.
- Что? - спросил я.
- Ничего, - ответил он. - Иногда Бог дарует мне боль. Она приходит и уходит, - он выпрямился и улыбнулся. - Вперед! Поехали уже!
- Странный бог, - ядовито произнес я, - раз раздает своим почитателям боль.
- Он обрек сына своего на жестокую смерть, почему бы нам не перенести небольшую боль? - он снова засмеялся. - Епископ Вульфхед настраивал меня против тебя! Называл тебя выкормышем сатаны! Говорил, ты станешь противиться всему, что я попытаюсь сделать. Это так, лорд Утред?
- Оставь меня в покое, отец, - кисло произнес я, - а я оставлю в покое тебя.
- Я буду молиться за тебя! Ты не можешь возражать! - он посмотрел на меня, будто ожидая ответа, но я ничего не сказал. - Я тебе не враг, лорд Утред, - сказал он кротко.
- Считай, что в этом тебе повезло, - заявил я, зная, что это прозвучало грубо.
- Я так и считаю! - он не обиделся. - Моя миссия здесь будет как у Христа! Кормить голодных, одевать нагих, исцелять больных и быть отцом сиротам. А твоя задача, если я правильно понимаю, защищать нас! Бог возложил на нас разные миссии. У тебя своя, у меня своя. Я не епископ Вульфхед! - сказал он с удивившей меня хитринкой, - и не стану тебе мешать! Я ничего не понимаю в войне!
Я фыркнул, и он мог счесть, будто я благосклонно воспринял его слова.
- Ты думаешь, я хотел эту ношу? - спросил он. - Стать епископом?
- А разве нет?
- Боже, нет, конечно! Я был счастлив, лорд Утред! Трудился при короле Эдуарде как скромный священник. Моим долгом было составлять хартии и писать письма для короля, но моя истинная радость лежала в переводе книги "О граде Божьем" святого Августина. Это всё, что я когда-либо хотел от жизни. Чернильницу, пучок перьев и наставника, что направит мысли. Я ученый, а не епископ!
- Тогда почему... - начал было я.
- Меня призвал Господь, - ответил он на мой вопрос, прежде чем я успел его закончить. - Я ходил по улицам Винтанкестера и видел, как люди пинают нищих, видел тяжело работающих детей и опустившихся женщин, видел жестокость и умирающих в канавах калек. То был не град Божий! Для тех людей это был ад, а церковь ничего не делала! А если и делала, то недостаточно! Были монастыри, лечившие больных, но мало! Поэтому я начал проповедовать, попытался накормить голодных и помочь беспомощным. Я проповедовал, что церковь должна тратить меньше на серебро и злато, а больше на пищу для голодных и одежду для нагих.
- Не думаю, что это сделало тебя популярным, - я криво улыбнулся.
- Конечно же нет! С чего же, как думаешь, меня отправили сюда?
- Сделать епископом, это повышение!
- Нет, это наказание, - ответил он, смеясь. - Пусть этот глупец Леофстан справится с лордом Утредом!
- А это наказание? - спросил я заинтересованно.
- Боже, конечно. Все от тебя в ужасе.
- А ты нет? - удивился я.
- Моим наставником во Христе был отец Беокка.
- Ага, - произнес я. Беокка был и моим наставником. Бедный отец Беокка, хромой и уродливый, но лучший из тех, что ходили по этой земле.
- Ты ему нравился, - сказал Леофстан, - и он тобой гордился.
- Разве?
- И он часто говорил мне, что ты из тех, кто пытается скрыть свою доброту.
- Беокка, - пробурчал я, - был полон...
- Мудрости, - уверенно перебил меня Леофстан, - так что нет, я тебя не боюсь, и помолюсь за тебя.
- А я не позволю норманнам тебя выпотрошить.
- А как ты думаешь, почему я за тебя молюсь? - спросил он, смеясь. - А теперь езжай, уверен, у тебя есть дела поважнее, чем болтать со мной. Да пребудет с тобой Господь!
Я пришпорил коня, галопом направившись к голове колонны. Проклятье, подумал я, но сейчас Леофстан мне нравился. Он присоединится к той небольшой группе священников вроде Беокки, Уиллибальда, Кутберта и Пирлига, которыми я восхищался и любил. Их значительно превышали числом испорченные, продажные и честолюбивые священнослужители, столь ревниво управляющие церковью.
- Что бы ты ни делал, - сказал я Бергу, ведущему колонну, - никогда не верь христианам, когда они говорят "возлюбите врагов ваших".
Он выглядел озадаченным.
- С чего бы мне желать их любить?
- Не знаю! Всего лишь очередное христианское дерьмо. Видел врагов?
- Нет, - ответил он.
Я не выслал вперед ни одного лазутчика. Рагналл вскоре узнает, что мы приближаемся, и либо соберет воинов, чтобы противостоять нам, либо, если я прав, откажется от битвы. Я это достаточно скоро узнаю. Этельфлед, хотя и решилась довериться моему чутью, боялась, что я слишком горяч, а я не был настолько уверен, что она неправа, и потому попытался убедить её остаться в Честере.
- И что обо мне подумают воины, - спросила она , - если я спрячусь за каменными стенами, а они поедут сражаться с врагами Мерсии?
- Решат, что здраво рассуждаешь.
- Я правительница Мерсии. Воины не пойдут вперед, пока я их не поведу.
Мы ехали по римской дороге, которая в конечном счете приведет к перекрестку, где над глубокими шахтами, вырытыми в слоях соли, что когда-то сделала этот регион богатым, стояли разрушенные каменные строения. Старики вспоминали, как спускались по длинным лестницам, чтобы добраться до белой скалы, но шахты теперь находились на ничейных землях между саксами и датчанами, и потому римские строения приходили в упадок.
- Если мы поставим гарнизон в Эдс-Байриге, - сказал я Этельфлед, - то сможем заново открыть шахты. Бург на холме будет защищать местность на много миль вокруг. А соль из шахты гораздо дешевле, чем выпаренная из моря.
- Давай сначала захватим Эдс-Байриг, - мрачно предложила она.
К старым шахтам мы не поехали, свернув на север в нескольких милях от перекрестка и втянувшись в лес. Рагналл бы уже знал, что мы приближаемся, и мы не предприняли никаких попыток скрыть свои передвижения. Мы ехали по гребню холма, следуя по древней дороге, откуда я мог видеть зеленые склоны Эдс-Байрига, возвышающиеся над морем деревьев, и яркую свежую древесину заново построенного частокола. Потом дорога свернула влево, в чащу, и я потерял из виду холм, пока мы не выехали на открытое пространство, расчищенное Рагналлом вокруг древнего форта. Деревья срубили, оставив только пеньки, щепки и срезанные ветви. Наше появление на этом опустошенном поле побудило защитников форта прокричать в нашу сторону оскорбления, один даже бросил копье, на сто шагов не долетевшее до ближайшего всадника. Яркие стяги реяли над валами, самый большой - с изображением красного топора Рагналла.
- Меревал! - крикнул я.
- Господин?
- Оставь тут сто человек! Просто наблюдай за фортом! Не ввязывайся в драку. Если они покинут форт, преследуя нас, то опереди их и присоединяйся к нам!
- Господин? - вопрошающе воззрился он на меня.
- Просто наблюдай за ними! Не сражайся! - прокричал я и поехал вперед, огибая западный отрог холма, - Цинлэф!
Сакс нагнал меня, дорогие красные ножны с золотыми бляшками колотили его по боку.
- Господин?
- Удерживай леди Этельфлед позади!
- Она не...
- Делай, как велено! - прорычал я. - Держи ее кобылу под уздцы, если потребуется, но не позволяй ввязаться в сражение. Я пришпорил коня и обнажил Вздох Змея, клинок подал знак моим людям обнажить свои мечи.
Рагналл не встретил нас у Эдс-Байрига. Правда, на валах форта стояли воины, но не вся его армия. Наконечники копий отстояли далеко друг от друга, а не густо, и это навело меня на мысль, что большая часть воинов Рагналла уже на севере. Он высадился на этом берегу Мерза, а потом укрепил Эдс-Байриг, только чтобы обмануть своего настоящего врага, убедить жалкого короля в Эофервике, что честолюбивые замыслы Рагналла направлены на Мерсию, хотя Нортумбрия была намного более легкой добычей. Десятки ярлов из Нортумбрии уже присоединились к Рагналлу, некоторые несомненно полагали, что он поведет их на юг, но теперь он уже зажег их желанием напасть на север. Их поманят обещаниями золота, земель, отобранных у короля Ингвера и его сторонников, и, несомненно, планами нового нападения на Мерсию, как только Нортумбрия будет в безопасности.
Так думал я, хотя мог и ошибаться. Возможно, я ошибался. Возможно, Рагналл шел на Честер или у реки нас ожидала стена из щитов. Его стяг реял над Эдс-Байригом, но я посчитал это уловкой, чтобы заставить нас решить, будто он скрывается за новым частоколом. Чутье шептало мне, что он пересекает реку. Почему же тогда он оставил часть воинов в Эдс-Байриге? Этот вопрос мог подождать, а потом я забыл о нём вовсе, потому что вдруг увидел впереди группу мужчин.
Не в кольчугах.
Мы ехали по недавно проложенной среди деревьев дороге, что должна вести от Эдс-Байрига к мосту из кораблей, а люди впереди несли мешки и бочки. Я подозревал, что это слуги, но кем бы они ни были, завидев нас, они бросились в чащу. Мы поскакали вперед, ныряя под ветвями, и все больше мужчин пытались от нас убежать, и вдруг зеленые тени под деревьями посветлели, и я увидел впереди чистое пространство, землю, усеянную шалашами и остатками костров, и понял, что мы добрались до того места на берегу реки, где Рагналл устроил временный лагерь.
Я послал Тинтрига в ту сторону. Река теперь находилась в ста шагах, и толпа ожидала очереди, чтобы пересечь ее по мосту из кораблей. Противоположный берег уже густо кишел людьми и лошадьми - целая орда, по большей части уже шагающая на север, но на этом берегу реки людей было больше: воины с лошадьми, скот, семьи, слуги. Чутье меня не обмануло. Рагналл собирался на север.
И тут мы атаковали.
Рагналла наверняка догадывался, что мы придем. Но видимо решил, что мы отправимся прямиком в Эдс-Байриг, где и останемся, привлеченные его огромным знаменем и посчитав, что Рагналл прячется за стенами. Наш внезапный и быстрый бросок на север застал его арьергард врасплох.
Назвать это арьергардом значило сильно ему польстить. На южном берегу Мерза осталась только пара сотен воинов, их слуги, женщины и дети, стада свиней, коз и овец. - Сюда! - прокричал я, сворачивая налево. Я не хотел врезаться прямо в запаниковавшую толпу, которая теперь пыталась добраться до моста, вместо этого я собирался ее отрезать, и потому обогнул толпу и пришпорил Тинтрига вдоль берега реки к мосту. Я вел за собой по меньшей мере дюжину воинов.
Заплакал ребенок. Кто-то попытался нас остановить, бросив тяжелое копьё, пролетевшее рядом с моим шлемом. Я не обратил на него внимания, но один из моих воинов, должно быть, атаковал, потому что я услышал срежет меча по кости. Тинтриг клацнул зубами, когда врезался в толпу у моста. Люди пытались бежать, некоторые карабкались на ближайший драккар, некоторые прыгали в реку, либо отчаянно мчались назад к лесу, а я резко натянул поводья и спрыгнул с седла.
- Нет! - женщина попыталась заслонить собой двух маленьких детей, но я не обратил на неё внимания, а пройдя к тому месту, где деревянный настил моста упирался в илистый берег, остановился. Один за другим воины присоединялись ко мне, мы сняли с плеч щиты и с грохотом сомкнули внахлест окованные железом края.
- Сложите оружие! - закричал я испуганной толпе. Теперь у них не было возможности спастись. Сотни моих всадников выехали из-за деревьев, и я выстроил стену из щитов, закрыв путь через Мерз. Я надеялся, что удастся отрезать больше этой жалкой горстки, но Рагналл, видимо, вышел очень рано, а мы выехали из Честера слишком поздно.
- Они сжигают корабли! - крикнул мне Финан. Он присоединился ко мне, но все еще сидел на коне. Женщины визжали, дети кричали, а мои воины орали, чтобы загнанный в ловушку враг сложил оружие. Я повернулся и увидел, что корабли из огромного флота Рагналла либо вытащены на берег, либо стоят прямо у противоположного берега Мерза, а люди Рагналла забрасывают в них факелы. Другие поджигали корабли, на которые опирался грубый мост. Драккары приготовили к сожжению, их корпуса заполнили горючими материалами и дегтем. Горстка кораблей, привязанных длинными канатами ко вбитым в отмели бревнам, осталась выше по течению, и я догадался, что эти несколько кораблей не собираются жечь.
- Бог и пресветлые небеса, - произнес Финан, спешившись, - горит целое состояние!
- Ради королевства стоит потерять флот, - произнес я.
- Ради Нортумбрии, - вымолвил Финан.
- Нортумбрия, Эофервик, Кумбраланд - он захватит всё, - сказал я. - Захватит весь север от нас и до скоттов. И всё это окажется под властью сильного короля.
Дым клубами взвивался к небу, так как яростное пламя перепрыгивало с корабля на корабль. Я подумывал спасти один из кораблей, но настил был крепко прибит к кораблям, а те, в свою очередь, соединены друг с другом. Не было времени перерезать веревки и отрывать прибитые доски. Мост скоро обратится в пепел, но глядя на него, я увидел, как из дыма показался всадник. С обнаженным торсом и длинноволосый - высокий всадник на огромном вороном жеребце. По горящему мосту проехал сам Рагналл. Он приблизился к нам на тридцать шагов, дым окутывал и его, и коня. Рагналл выхватил меч, и в длинном клинке блеснуло пламя.
- Я вернусь, лорд Утред! - прокричал он и помолчал, будто ожидая ответа. Мачта за его спиной рухнула, извергая искры и клубы темного дыма. Но он всё ждал, а когда я ничего не сказал, развернул коня и исчез в огне.
- Надеюсь, ты сгоришь, - прорычал я.
- Но почему он оставил часть воинов в Эдс-Байриге? - спросил Финан.
Жалкий арьергард у реки не стал сражаться. Они оказались в меньшинстве, и женщины кричали на своих мужчин, требуя сложить оружие. Мост за моей спиной рухнул, и горящие корабли поплыли вниз по течению. Я вложил Вздох Змея обратно в ножны, снова взобрался в седло и направил Тинтрига в гущу испуганных врагов. Большая часть моих воинов теперь спешилась, собирая мечи, копья и щиты, но юный Этельстан еще сидел в седле и подобно мне пробивал себе путь сквозь толпу побежденных.
- Как с ними поступим, господин? - окликнул он меня.
- Ты принц, - сказал я, - так что тебе и решать.
Он пожал плечами и оглядел испуганных женщин, плачущих детей и угрюмых мужчин, а я подумал, наблюдая за ним, что он вырос из озорного ребенка в сильного и красивого юношу. Он должен стать королем, подумал я. Он старший сын своего отца, короля Уэссекса, человека, что и сам не должен был стать королем.
- Убить мужчин, - предложил он, - обратить детей в рабство, женщинам найти работу?
- Как обычно, - сказал я, - но это земля твоей тётки. Ей решать. Я увидел, что Этельстан смотрит на девушку, и толкнул коня вперед, чтобы рассмотреть её получше. Хорошенькое миниатюрное создание с копной белокурых непослушных волос, синими глазами и гладкой безупречной кожей. Она держалась за юбки женщины постарше, видимо, матери.
- Как тебя зовут? - спросил я девушку на датском.
Мать заплакала и начала умолять, а потом опустилась на колени и повернула заплаканное лицо ко мне.
- Кроме нее у меня ничего нет, господин, ничего!
- Успокойся, женщина, - рявкнул я, - ты даже не знаешь, как повезло твоей дочери. Как её зовут?
- Фригга, господин.
- Сколько ей лет?
Мать призадумалась, возможно, испытывая искушение соврать, но я рявкнул на нее, и она тут же ответила:
- На день Бальдра четырнадцать исполнится, господин.
Праздник Бальдра отмечали в середине лета, так что девчушке достаточно лет, чтобы выйти замуж.
- Приведи ее сюда, - велел я.
Этельстан нахмурился, решив, что я хочу забрать Фриггу себе, признаюсь, я был не прочь, но вместо этого я подозвал слугу Этельстана.
- Привяжи девчонку к хвосту своей лошади, - приказал я, - и чтоб ее никто не трогал! Не давай ее в обиду. Охраняй ее, понял?
- Да, господин.
- А ты, - я снова повернулся к ее матери, - ты умеешь готовить?
- Да, господин.
- Шить?
- Конечно, господин.
- Тогда останешься с дочерью, - я повернулся к Этельстану: - В твоем хозяйстве появятся еще двое, - сказал я ему и оглянулся на Фриггу, подумав о том, как же везет этому ублюдку, хотя ублюдком он как раз не был, будучи законным сыном короля.
Со стороны всадников, наблюдавших за южным горизонтом, послышался радостный возглас. Я послал Тинтрига вперед, сквозь пленников, и увидел, что отец Фраомар, исповедник Этельфлед, делает какое-то объявление. Он сидел на серой кобыле, чей цвет подходил к его седым волосам. Отец Фраомар стоял рядом с Этельфлед, и она улыбнулась, когда я подъехал поближе.
- Хорошие новости, - сообщила она.
- Какие?
- Хвала Господу, - радостно заявил отец Фраомар, - враги в Эдс-Байриге сдались.
Я ощутил разочарование, потому что предвкушал битву. Похоже, Рагналл оставил значительную часть своего войска за стенами Эдс-Байрига, вероятно, хотел удержать восстановленный форт, а я желал его гарнизону смерти в качестве предупреждения остальным приспешникам Рагналла.
- Сдались?
- Хвала Господу.
- И Меревал внутри форта?
- Пока нет.
- Что значит "пока нет"? Они же сдались!
Фраомар улыбнулся.