* * *
Присутствующая, уже свой собственный образ, и образ образа, не воспоминание, забвение самой себя. Видя ее, он видел ее такой, какой она будет: забытой.
Подчас он ее забывал, подчас вспоминал, вспоминая подчас о забвении и обо всем в этом воспоминании забывая.
"Может быть, нас разделяет только наше присутствие. В забвении же - что нас разлучит?" - "Да, что смогло бы в самом деле нас разлучить?" -
"Ничто, разве что забвение, которое нас снова и соединит". - "А если это и вправду забвение?"
Возможно ли, что она распознала в нем, а он в ней, возможность оказаться забытым соразмерно ожиданию?
* * *
"Мы не встретились". - "Примем, что пересеклись наши пути, это еще лучше". - "Как это мучительно, такая встреча на перекрестье".
* * *
Уже давно он стремился не говорить ничего, что отягчало бы пространство, о пространстве рассуждая, исчерпывая конечное и беспредельное пространство.
* * *
"Вы не хотели на самом деле знать, я всегда это чувствовала". Он этого не хотел. Когда хочешь знать, ничего не знаешь.
* * *
Никто не любит оставаться лицом к лицу с тем, что скрыто. "Лицом к лицу было бы легко, а вот когда отношения косвенны…"
* * *
"Все эти ваши взгляды, которые на меня даже толком и не взглянули". - "Все те речи, что вы произнесли и которые мне ничего не сказали". - "И ваше присутствие, которое затягивается и противится". - "И вы, уже отсутствующая".
Где это было? Где этого не было?
Зная, что она была там, и забыв ее столь полно, зная, что она могла быть там только забытой, сам по себе это зная, забывая.
"Осталось ли еще хоть мгновение?" - "Миг, который между воспоминанием и забвением". - "Краткий миг". - "Который не кончается". - "Ни вспоминаемые, ни забытые". - "Вспоминая нас от имени забвения".
"Откуда это счастье забывать?" - "Которое тоже забыто".
Это смерть, говорила она, забвение умирания, каковым является смерть. Наконец-то присутствующее грядущее. "Сделай так, чтобы я могла с тобой говорить". - "Да, говори теперь мне". - "Не могу". - "Говори через не могу". - "Ты так спокойно просишь у меня невозможного".
Что же это за боль, что за боязнь, что это за свет? Света в свете забвение.
II
Забвение, нераскрытый дар.
Принять забвение как согласие с тем, что сокровенно, как нераскрытый дар.
Мы не идем к забвению, как не приходит к нам и оно, но внезапно оказывается, что забвение всегда уже здесь и было, и, забывая, мы всегда уже все забыли: в движении к забвению мы оказываемся в присутствии его неподвижности.
Забвение - отношение с тем, что себя забывает, отношение, которое превращает в секрет то, с чем имеется отношение, хранит власть и смысл секрета.
В забвении имеется то, что отклоняется, и само отклонение, каковое приходит от забвения, каковое и есть забвение.
* * *
Позже он проснулся - спокойно, осторожно, перед лицом возможности, что уже все забыл.
Забывая слово, забывая в этом слове все слова.
* * *
"Приди, верни нам приемлемость того, что исчезает, сердечный порыв".
* * *
Было странно, что забвение смогло так положиться на речь, а речь - вобрать забвение, словно между отклонением речи и отклонением забвения имелась некая связь.
Письмо в направлении забвения.
Что в каждой произносимой речи наперед говорит забвение, означает не только, что каждое слово обречено быть забытым, но и что забвение обретает в речи свой покой и поддерживает ее в согласии с сокровенным.
Забвение в даруемом ему всякой истинной речью покое дает ей говорить даже и в забвении.
Что во всякой речи покоится забвение.
* * *
"Ты не войдешь сюда дважды". - "Войду, правда, не раз".
Приглядывая за неподнадзорным.
* * *
По этим словам он узнал, с каким спокойствием полагается на речь забвение.
Память, в которой дышало забвение.
Дуновение, которое он от нее перенимает, которое пронизывает всю историю, дыхание забвения.
* * *
В забвении то, что отклоняется, не может вполне скрыть приходящее от забвения отклонение.
"Забыть смерть - на самом деле это, наверное, вспомнить о смерти? Единственное воспоминание, которое может быть соразмерно смерти, это забвение?" - "Невозможное забвение. Каждый раз, когда ты забываешь, забывая, ты вспоминаешь именно о смерти".
Забывая смерть, наталкиваясь на точку, в которой смерть поддерживает забвение и забвение дарует смерть, отклоняя и забвением смерть, и смертью забвение, тем самым дважды отклоняясь от того, чтобы вступить в истину отклонения.
Порыв забвения в неподвижном ожидании.
* * *
Приглядывая за неподнадзорной явленностью.
Погляди на нее, только на миг, через плечо; брось в ее сторону полувзгляд; не разглядывай ее, гляди; полувзгляд, только взгляни.
Она была чуть ли не слишком присутствующей; не присутствующей - своему присутствию явленной; не отсутствующей - отринутой от присутствующего силой своего в себе присутствия.
* * *
"Так к чему же мне тогда продолжать?" - "Знаю: дабы увериться, что вы не заговорите". - "Будьте же тогда хоть чуть-чуть дружелюбны к тому, чего я не могу вам сказать".
То, что она говорила, - он не преминул ее об этом уведомить - не переставало мужественно, смутно бороться. "Против чего?" - "Возможность для нас это открыть входит, конечно же, в награду за эту борьбу". - "Но против чего же?" - "Вам нужно еще побороться, чтобы это узнать". - "Ну ладно, я и так знаю: против этого присутствия". - "Какого присутствия?" - "Моей откликнувшейся на ваш зов явленности". И, поскольку он замолчал: "А вы, вы со мной боретесь?" - "Я с вами борюсь, но лишь чтобы вы приняли ее, как принял я сам".
Ей бы, наверное, хотелось - он вполне отдавал себе в этом отчет - заставить его усомниться в ее присутствии, если только слово "сомнение" обладало той силой и тем достоинством, которые она ему, казалось, приписывала.
"Я в вас не сомневаюсь, я никогда в вас не сомневался". - "Это я знаю, ну а в моем присутствии, в моей явленности?" - "В ней еще меньше". - "Вот видите: ее вы и предпочитаете".
Она была чуть ли не чересчур присутствующей - явленностью, болезненно превосходящей его способность оставить ее навсегда присутствующей, замершей там перед ним в неподвижности, даже когда она шла за ним следом, даже когда он прижимал ее к себе, - и пока она говорила, говоря словно рядом со своим присутствием, пока приближалась, приближаясь по причине своего присутствия.
Являясь в свое присутствие.
Пока она приближалась, не приближая свое присутствие, приближалась только в пространстве своего присутствия.
Ее присутствие не имело отношения к тому, что было в ней явлено.
А вот подозрение, что она не переставала двигаться наперекор тому, что звала своей явленностью, утверждая, что он не мог не поддерживать с оной тех отношений, из которых сама она была исключена, подозрение это ему, несомненно, приходилось рассматривать как частичку странного света. Она разговаривала, явленность ничего не говорила; она уходила, явленность оставалась там, ничего не дожидаясь, чуждая ожиданию и никогда не ожидаемая. Когда он попытался было убедить ее, что их не различает, она покачала головой: "Я знаю свое дело, она - свое. Что же вас в ней до такой степени привлекает?" - "Что она делает вас присутствующей". - "Она вовсе не делает меня присутствующей. Она между нами, разве вы не чувствуете?" Он чуть ли не мучительно задумался: "Это-то вы и хотели бы мне сказать?" - "Но она мешает мне сказать вам об этом". - "Теперь вы это говорите". - "Я этого еще не сказала".
* * *
Желая и не желая говорить; не желая этого, но будучи не в состоянии от речи уклониться; итак, разговаривая и не разговаривая в одном и том же движении, которое собеседнику надлежало поддерживать.
Разговаривая, того не желая; того желая, но не будучи в состоянии сделать.
* * *
"В таком случае, это же относится и ко мне". - "Нет, и вы отлично это знаете". - "Почему, если я нахожусь с вашей явленностью в тех отношениях, в которых вы мне отказываете, вы не вступите в них с моим присутствием?" - "Я вам ни в чем не отказываю". - "Но, быть может, вы ему и говорите, с ним и разговариваете?" Задумавшись, с внезапным пылом: "Они должны быть вместе, они вместе, они нас сторонятся". Он взглянул со своей стороны: "Ну да, мы обойдемся без них, у нас есть кое-что взамен". - "Да, мы обойдемся без них; но, - тут же добавила она, - будете ли вы верны?" - "Буду", и, словно задумавшись о последствиях: "Что я должен для этого сделать?" Но она с твердой уверенность повторила: "Будете, вы будете вести себя подобающе".
Отчасти он знал, чего она могла бояться. Однако, когда она бросила ему тихим голосом, но в столь стремительном порыве, что он оказался словно вовлечен в то, что она хотела ему сказать: "Не оставляйте меня, не оставляйте меня, это будет хуже, чем смерть", у него возникло впечатление, будто он в первый раз столкнулся с истиной ее мучений.
* * *
"Я не могу больше переносить свою явленность рядом с вами".
* * *
Они ждали, они искали друг друга, отвернувшись от своего присутствия, чтобы друг для друга присутствовать. Она являлась к нему не только из глубины ожидания; как грубо было бы так подумать. Она была там - резким решением своего присутствия, вне всякого ожидания, и именно потому, что она не могла заставить себя ждать, что беспрерывно говорила - тайком, явственно и с запальчивостью простейшего желания: "Я не могу больше ждать", - он оказывался подвержен бесконечности ожидания.
Соединенные, того дожидаясь.
* * *
В ожидании, утраченном времени.
Ожидание предоставляет время, отнимает время, но предоставляется и отнимается отнюдь не одно и то же время. Словно в ожидании ему не хватало только времени ждать.
Этот преизбыток недостающего времени, эта избыточная нехватка времени.
"Долго ли это еще продлится?" - "Всегда, если вы воспринимаете это как длительность".
Ожидание не оставляет ему времени ждать.
* * *
Они словно утратили саму идею, что могут умереть. Отсюда и безнадежная безмятежность, невыносимый день.
* * *
Когда ты утверждаешь, ты все еще вопрошаешь. Дело в том, что в ожидании ему нужно говорить.
* * *
Ожидание неощутимо превращало речь в вопрос.
Стремясь найти в ожидании вопрос, который оно в себе несет. Это не тот вопрос, который он мог бы отыскать и присвоить, даже не особая манера вопрошать. Он говорит, что ищет, он не ищет, а если вопрошает, то, возможно, уже изменяет этим ожиданию, которое не утверждает, не вопрошает, а ждет.
Вопрос, который несет в себе ожидание: оно носит его в себе, с ним не смешиваясь. Это как бы вопрос, который мог бы предстать в конце ожидания, не будь тому свойственно, даже обретая конец, конца не иметь.
Вопрос ожидания: ожидание несет вопрос, который не ставится. Между тем и другим имеется общая бесконечность, наличествующая как в мельчайшем вопросе, так и в еле теплящемся ожидании. Стоит задать вопрос - и нет ответа, который бы вопрос исчерпал.
Стремясь посредством ожидания сблизиться - не выделяя ничего, что вопрошает, еще менее, что отвечает, - с подобающей сущности ответа мерой; не той мерой, что ограничивает, а той, что измеряет, сохраняя безграничность.
* * *
Он воздерживался ее расспрашивать, ожидая ответа, не отвечающего ни на один вопрос.
"Со мною ли вы и в самом деле хотели бы разговаривать?" - "Да, по-моему, с вами". - "Но я ли это еще, когда вам больше не хочется со мной говорить?" - "Это зависит от вас, нужно стоять на своем".
Он не мог ее расспрашивать; понимала ли она это? Да, она об этом знала. Словно запрет: между ними что-то уже наперед было сказано, и они должны были это учитывать. "Всегда во мне и как бы впереди меня тут что-то есть, и оно отбрасывает тень на все, что мне хотелось бы вам сказать, в тот самый миг, когда я вам это говорю".
Истина была бы в их речи лишней, по молчаливому согласию они всегда с этим примирялись.
Он чувствовал, что сила его вопросов - каковые он не высказывал, каковые только накапливал, - не должна была быть почерпнута прямо из его жизни, что он должен прежде всего движением ожидания свою жизнь как бы исчерпать и вместе с этим присутствием без присутствующего прояснить ей самой, с ним ее примирив, то, что она избегала говорить. Но говорила ли она это? Да, именно так она и запрещала себе об этом говорить. Как будто само же слово, высказываясь, создавало выражению заслон. Стало быть, ему выпадало, не прибегая к насилию, отторгнуть то, что она наговорила лишнего, от точного в ее речах.
"Если бы мы были живы…" - "Но ведь мы живы!" - "Вы - да, но расспрашиваете вы меня с чем-то в вас не живым, и оно ищет во мне нечто, что не может больше жить. И это - это мука; это тоска".
* * *
Движение ожидания: он видел ее словно отвернувшейся в ожидании от него, если только, поворачиваясь, чтобы ее увидеть, не приходилось отворачиваться ему самому, так что только в этом отвороте он уже ее и видел.
* * *
Это и есть ожидание, когда времени всегда в избытке, а времени тем не менее не хватает времени. Эта избыточная нехватка времени и есть длительность ожидания.
В ожидании время, которое дозволяет ему ждать, теряется, чтобы лучше ожиданию ответить.
Имеющее место во времени ожидание открывает время отсутствию времени, в котором, чтобы ждать, нет места.
Отсутствие времени и позволяет ему ждать.
Время и предоставляет ему нечто для ожидания.
В ожидании царит отсутствие времени, где "ждать" означает невозможность ждать.
Время делает возможным невозможное ожидание, в котором утверждается давление отсутствия времени.
Во времени ожидание обретает конец, без того чтобы был положен конец ожиданию.
Он знает, что, когда время подходит к концу, рассеивается или ускользает к тому же и отсутствие времени. Но в ожидании, если время всегда предоставляет ему нечто ждать, будь то свой собственный конец или конец всему, ему уже предопределено отсутствие времени, которое все-таки высвободило ожидание этого и вообще любого конца.
* * *
Ожидание, исполненное ожиданием, исполненное-обманутое ожиданием.
* * *
"Это присутствие". - "Ваше? Мое?" - "Вы же 86 знаете, их так просто не отличишь. Мое присутствие слишком сильно для вас, чересчур уж оно вас интересует, сдерживает. Что же до меня, из-за того, что я почти не ощущаю больше вашего присутствия, оно и кажется мне столь могучим и почти непобедимым в своей стертости".
Он всегда предчувствовал: коли он ждал, так потому, что не был один, был отвлечен от своего одиночества, чтобы рассеяться в одиночестве ожидания. Всегда для ожидания один и всегда в разлуке с самим собой из-за ожидания, которое не оставляло его одного.
Бесконечное рассеивание ожидания, опять собранного заново неотвратимостью своего конца.
* * *
Если каждая мысль есть намек на невозможность мыслить, если каждый раз она откладывает мысль на потом, чтобы суметь подумать…
В ожидании вопрошать об ожидании он не мог. Чего он ждал и почему; что же в ожидании ждется? Ожиданию свойственно ускользать от всех тех форм вопросов, которые оно делает возможными и из которых себя исключает.
Благодаря ожиданию каждое утверждение открывалось на пустоту и каждый вопрос удваивался каким-то другим, более безмолвным, который он мог, вероятно, уловить.
Помыслы ожидания: мысль, каковая есть ожидание того, что мысли не дается, мысль, которую несет ожидание, этим ожиданием отложенная.
* * *
"Я не могу больше переносить свою явленность рядом с вами". - "Не рядом со мной, она не согласилась бы вот так вот быть с кем-то рядом". - "И все же она здесь". Она была там.
Он попытался сказать ей, что ее не должна удерживать эта мысль. Лучше всего было от нее, не придавая ей значения, отвернуться. Что будет несложно. Она не требовала внимания. "Вы тоже, вы не должны об этом думать". - "Я тоже; и даже думая об этом, я об этом бы не думал". - "Но вы же ее видите, видите все время". - "Не вижу, и только когда вы здесь". - "Я здесь все время". - "Когда вы здесь, это уже совсем не время". - "Если вы ее не видите, нужно ее увидеть". - "Вы этого хотите?" - "Только этого я и хочу. Хочу, чтобы вы вгляделись в нее раз и навсегда". - "Зачем же?" - "Чтобы вы увидели, сколь она от меня отличается". - "Но в ней я увижу только вас".
"Уж не доходите ли вы до того, что отвергаете свое присутствие, свою наличную явленность?" И, поскольку она не отвечала: "А разве вас не задело, если бы я тоже ее отверг? Вам не найти между вами никакой разницы". - "Кроме той, что порождаете вы сами". - "Я ее не порождаю. Та, что я порождаю, не стремится вас различить". - "Мы не отличаемся, я отлично это знаю. Не могу перенести то, каким образом моя явленность делает зримым как раз это безразличие".
Безразличие, уточняющее явленность.
"Этим-то безразличием явленность вас и привлекает". - "Но разве она меня привлекает?" - "Привлекаете ее вы; вы оба находитесь в зоне влечения".
Это присутствие в ней безразличия, его привлекательность.
* * *
Ожидание и забвение, неведение и мысль утверждали то, что не давало себя достигнуть ожиданием, не давало забыть себя в забвении, то, неведения чего было лишено неведение, то, что не мыслилось мыслью.
Подарок, который сделает им забвение: явленность в присутствие, свободная от всего присутствующего, не связанная с бытием, уклонившаяся от всего возможного и невозможного.
* * *
Она забывала медленнее медленного, внезапнее внезапного.
"У меня подчас такое впечатление, что вы вспоминаете, только чтобы забыть: чтобы сохранить осязаемой мощь забвения. Скорее всего, именно о забвении вы и хотели бы помнить". - "Может статься. Я вспоминаю в двух шагах от забвения. Странное впечатление". - "И к тому же опасное; сделать два шага легко". - "Да, но всякий раз их окажется еще два, а я все время чувствую, что за мной, хотя и впереди меня, следуете вы". - "Я за вами, мне хотелось бы следовать за вами".
* * *
Воспоминание было тем влекущим движением, которое заставило прийти ее саму, не прибегая к иным воспоминаниям, помимо этого безразличного различия.
Он был уверен, что она не вспоминала, но приходила только в этом воспоминании, в своей неподвижной явленности в присутствие. Как можно было бы это воспоминание разделить?
Воспоминание заставляло прийти забвение как меру истины, из которой оно исходило.